Истории про тебя и для тебя - 2. Дела сердечные, анимешные)

Это была последняя ночь. Последняя проклятая ночь в этом проклятом городе мёртвых, где ополоумевшие гиганты сожрали почти всех несчастных жителей. Повсюду лились кровавые реки, на стенах медленно подсыхали ошмётки тех бедолаг, которых живьём разорвали жадные лапищи монстров. Т/И удалось спрятаться в одной из хижин на отшибе, где она на свой страх и риск развела небольшой костёр, чтобы немного согреться и сделать чаю в помятом котелке, найденном недалеко в развалинах дома. После сегодняшней схватки у неё немилосердно ныли все мышцы, глаза закрывались от усталости, но девушка отчаянно ждала, не позволяя себе погрузиться в столь желанное забвение, которое не всегда приносило облегчение — всё чаще девушку мучили кошмары. Кошмары были во сне и наяву, и бедная Т/И не всегда могла сообразить, на каком свете она находится. Постоянное напряжение, недосып, голод сделали своё дело — на ц/т/г было порой страшно смотреть. Т/Ф прислонилась к стене, рассеянно глядя на танцующее пламя. Веки наливались свинцом, сон украдкой мягкими невидимыми пальцами пытался опустить её веки и отправить в Морфеево царство. Девушка почти поддалась охватившей было её слабости, но шорох за окном мгновенно рассеял дрёму. — Проклятье! — послышался из темноты голос капрала, и Т/И коротко выдохнула: значит, она снова не зря ждала возвращения Леви. — Ты вернулся, — прошептала ц/т/в, глядя, как Аккерман заходит в комнату. Брюнет буквально рухнул рядом с ней. От него исходил слабый запах крови, и Т/И обеспокоенно принялась его осматривать. В иной ситуации капрал не дал бы за собой поухаживать, но он так был вымотан, что только кивнул, позволяя девушке осмотреть себя. На боку обнаружился глубокий порез. Т/И, попросив Леви снять форму и рубашку, принялась деловито осматривать рану. Её пальцы были ледяными, несмотря на то, что девушка сидела возле костра, и поэтому Аккерман почти не чувствовал боли, болевой шок ещё не отпустил. Порез зловеще зиял багровой полосой, его нужно было обеззаразить. Поколебавшись пару секунд, Т/И извлекла из своего рюкзака флягу. — Паршивые твари, их сегодня было слишком много, — пробурчал Леви, наблюдая, как девушка откупорила сосуд и поморщилась от резкого запаха спирта. — Они умудрились меня достать несколько раз. — Сейчас может быть немного больно, потерпи, — предупредила Т/И. Капрал кивнул, прикрыв глаза, и ц/т/в плеснула жидкостью на рану. Леви едва слышно зашипел сквозь зубы от неприятных ощущений. Девушка подула на порез, надеясь утихомирить боль. Её взгляд встретился со взглядом Аккермана — в нём читалось сожаление. — Как же тебя угораздило, девочка, попасть в этот ад? И сколько раз ты ещё будешь вот так надеяться, ждать и спасать меня? — Столько, сколько понадобится. Столько, сколько ты будешь возвращаться живым. Ты нужен людям, Леви, ты уже так много сделал для человечества. После того, как Эрен Йегер начал вести свою игру, надежды у обычных жителей Стен остаётся всё меньше и меньше. Вокруг хаос, многие устали и уже не верят в спасение, не верят, что этот ад когда-нибудь закончится. Я сама видела, как несчастные, отчаявшиеся люди совсем не сопротивляются и не борются за свою жизнь, особенно после того, как теряют своих родных и близких. Они добровольно позволяют себя сжирать… — А ты, Т/Ф, ты сама-то веришь в то, что это всё закончится? — холодным тоном поинтересовался Аккерман, не разрывая зрительный контакт со своей собеседницей. Т/И покраснела, но глаза не опустила. — Я верю. Пока ты возвращаешься, Леви, я всё ещё верю. С каждым уничтоженным гигантом — верю. С каждым спасённым человеком — верю. Если хотя бы один человек верит, значит, всё делается не зря, значит, есть смысл пытаться, — прошептала ц/т/г. Леви вздохнул и осторожно привлёк одной рукой Т/И к себе. Он прекрасно знал и отдавал себе отчёт в том, почему он всё время возвращается, почему находит силы бороться и выживать. Пока существующие гиганты не будут уничтожены, а проклятую сыворотку не перестанут пускать в ход для создания новых монстров, никто не сможет жить спокойно. — Для меня твоя вера значит слишком много, Т/И. Она даёт мне надежду, даёт силы двигаться дальше. И пусть меня знают все как холодного расчётливого убийцу гигантов и брюзгу-чистоплюя, я обещаю тебе: ты обязательно узнаешь меня с иной стороны.