Краски жизни

Детский плач раздался по всей комнате, сразу привлекая к себе внимание. Девушка тут же подхватила ребенка. Она слегка покачивала его, пытаясь успокоить, при этом улыбка не сползала с ее лица. Когда плач затих, родительница аккуратно уложила свое дитя в деревянную кроватку. Оперевшись на кроватку, она почувствовала, как сильные руки обвили ее талию, прижав к другому телу. -Он уснул?-тихо спросил Северо, положив свою голову на плечо жене. Улыбка Астусии стала чуть шире. -Да, так что тише,-она указательный палец к губам,-Пока ты был на работе, он открыл глазки,-сердце еще молодого отца забилось быстрее. -Правда?-он округлил глаза,-И какие?-Астусия наигранно приложила пальцы к подбородку. -Цвета неба в самый солнечный день,-ее голос звучал нежно и мечтательно,-Силино,-она вздохнула. -Прекрасное имя,-проговорил Северо, взглянув на сына, что спокойно спал, лишь изредка переворачиваясь с одного бока на другой. -Твои карты были правы,-усмехнулась девушка,-Как и всегда. -Я никогда не ошибаюсь,-кивнул парень, достав из заднего кармана колоду карт, что всегда была рядом с ним. Это началось три года назад, когда он и Астусия заключили брак. Свадьба была не очень шикарной, лишь в кругах семьи. Именно тогда Северо получил подарок от своей матери. Она тогда ему еще сказала: -Береги их, как зеница око. Твои дети продолжат наше дело. На ее лице была грустная и печальная улыбка. Их семья многие поколения имела необычные способности. И это никак не объяснялось. Но ничего значительного не было. Некоторые из семьи Энгано могли по шестому чувству определять погоду, могли подсознательно знать, врет человек или нет. Но была одна странная особенность, из-за которой в семье не раз случались ссоры и конфликты. Когда член семьи связывал себя узами брака с другим, не родным ему, человеком, у партнера тоже проявлялись странности. Не такие обостренные и сильные, как у прямого родственника, но все равно. Само наличие таких "даров" жизни удивляло все семейство, и потому они держали все это в тайне. Все боялись, что, если их секрет узнают, консервативное правительство предпримет не самые добрые вещи в их счет. Этот секрет всегда был, есть и будет оставаться только в кругах Энгано...Какая же говорящая фамилия им досталась. Прямо олицетворение их внутреннего мира. После свадьбы Астусия стала чувствовать частые головные боли, не сильные, но раздражающие. И, она честно себе признавалась, память у нее была далеко не феноменальной. То есть, она могла в любой момент забыть, где оставила ту, или иную вещь. Но после праздника она, наоборот, стала запоминать все лучше и лучше. Могла с легкостью сказать, где находится вещь, которую потеряли где-то три дня назад, или могла пересказать почти с точностью отрывок из книги. И Северо, и сама Астусия по началу пришли в шок, но родственники, что часто навещали их, быстро все поняли и рассказали тайну. Девушка тогда пришла в сильнейший шок, ведь ее супруг ей не рассказал такую важную информацию. Но любовь все же пересилила ее тревожность, и она не сбежала от Северо, не сбежала от такой вот непростой реальности. Нет, она с твердыми намерениями взяла все под контроль. Ее новые способности оказались невероятно полезными: они помогали и на работе, и в быту. Но это только по началу. Боли очень медленно нарастали, постепенно заставляя биться об стенку. Даже таблетки и травы не помогали. Лишь когда Астусия впадала в сон, ее голова будто опустошалась. А по утру все по новому кругу. А потом появился Силино. Такой красивый и светлый ребенок. Они принесли в дом и в семью неимоверное счастье. Родители проводили все свое свободное время с ним. Признаться, Астусия мечтала о детях, о своих собственных малютках. Северо же поддерживал ее во всем, а когда появился сын, сразу настроился на его воспитание. Силино был на редкость спокойным ребенком. Когда все дети играли на улице с друзьями, он предпочитал либо сидеть дома, либо в одиночестве играть со своими игрушками. Родители старались помочь ему завести друзей, но все попытки заканчивались одним и тем же: Силино прятался за матерью и сквозь слезы просил отвести его домой. Северо и Астусия тогда сильно насторожились. Их сыну скоро два года, а контактировал он только с ними, даже избегая родственников. А потом родилась Ребека. Полная противоположность брата. Она была очень активной, всегда желая что-нибудь да учудить. У нее было много друзей и знакомых. Она не сидела дома, почти всегда гуляла на улице. На удивление всех, отношения Силино с сестрой никак не складывались. Мальчик избегал ее, будто опасаясь, как огня. Ребека тоже не горела желанием с ним играть. Они просто жили в одном доме, но ни разговаривали, ни пересекались взглядами. Родители правда пытались их сдружить. Все же родные брат и сестра, но дети, как упертые бараны, не поддавались на советы и лекции. Время шло неумолимо быстро. Получилось так, что новому поколению Энгано пришлось переехать в другой город, ближе к северо-западу Испании, города Барселона. В городе, где раньше жила семья, начали возрастать бунты, которые грозили жизням и простых людей, и высокопоставленных чиновников. В Барселоне пока что было все тихо. На момент переезда Силино было девять лет, а Ребеке - семь. И, конечно, так быстро приспособиться к новому месту жительства они не смогли. В первое время они, да родители боялись открыто заявляться на улице. Беженцев легко могли опознать и казнить. И тогда-то начали появляться еще большие проблемы. У Ребеки проявилось волшебство. В тот день было неспокойно на улицах. Паника нарастала с каждым часом, люди не знали, что им делать, чем только усугубляли свое положение. Северо сидел на кухне и раскладывал колоду, ожидая увидеть хоть что-то новое, но карты твердили одно и тоже: быть беде. Все время на столе появлялись пять мечей, фортуна и башня. Мужчина горько вздохнул, потирая лицо. Карты не сулили ничего положительного, только горе. Астусия сидела рядом с мужем, оказывая ему духовную поддержку. Именно сейчас, в такие плохие времена, они должны были держаться друг за друга. Хоть ее голова была готова взорваться от количества информации, она гордо сидела с прямой спиной и редко делала глотки из кружки. Силино сидел в гостиной и рисовал. Он и сам не знал почему, но руки словно примагнитились к листку бумаги и карандашу. Линия за линией, штрих за штрихом. Мальчик не думал, пока рисовал, позволяя руке двигать произвольно. Пока он был занят, Ребека подкралась к нему бесшумно со спины, заглядывая в листок. Ее глаза слегка расширились в удивлении. На листке была изображена страшная фигура девушки, напоминавшая силуэт матери, а посередине грудной клетке красовался магнолия. Резко вырвав листок, Ребека побежала к родителям. Силино, будто отойдя от транса, через секунду бросился за ней. Нагнав сестру, он схватил ее за руку, но, не рассчитав силы, они оба повалились на пол. Листок выпал из рук девочки, медленно опускаясь на пол. Ребека хотела его схватить, вытянув руку, но тот будто застыл в воздухе. На шум прибежали родители. Они с шоком посмотрели сначала на детей, а потом и на листок. Их глаза будто загорелись огнем. Они резко подняли дочь, заключая ее в объятья. -Ребека Энгано, поздравляю тебя,-с гордостью произнесла Астусия,-Ты проявила свой дар! Девочка с минуту молчала, осознавая ситуацию, а потом ярко-ярко улыбнулась. Она вновь обняла родителей, чуть ли не со всей силы, при этом говоря, как она рада. Силино, что так и остался сидеть на полу, с опустошением и грустью глядел на эту картину. С появлением сестры ему стали уделять меньше внимания, часто вешая все новые и новые обязанности в доме. Он ни разу не слышал об этих "дарах", но в сердце разлилась печаль при виде, как Ребеку хвалили и лелеяли в тот момент. Она украдкой взглянула на брата, и в ее глазах прочиталась насмешка и фраза "Я вновь первая". Сжав кулаки, Силино поднялся на ноги и быстро удалился к себе в комнату. И нет, он не хлопал дверью, не кричал на родителей, чтобы те обратили на него внимание. Он просто тихо закрылся в своей комнате и сел за стол. Вновь новый листок и карандаш. Медленно стала вырисовываться новая тень, толь неизвестно кого. Наверное, все эти фигуры были лишь фантазией мальчика, которая разыгралась от одиночества. Неожиданно в дверь постучали. Вздрогнув, Силино произнес тихое "Войдите", и дверь открылась. Это были родители, и на лицах их читалась особая тревожность. -Hijo, объясни, пожалуйста, это,-мать медленно подошла к нему и протянула рисунок. Тот самый, с ее тенью. Силино округлил глаза, растерянно смотря то на листок, то на выжидающее лицо Астусии. Северо и Ребека все так же стояли в проеме двери молча. -Я...я просто взял карандаш и...и,-голос мальчика дрожал от подступающей тревоги и внутреннего, животного страха. Все, чего он боялся, это позора в глазах родителей. В их семье нужно всего добиваться через силу, лишь тебя приняли. А если ты ничем не выделяешься, уж прости, тебе не место в рядах Энгано. -Почему тут я?-продолжила задавать вопросы Астусия. Отступать она уж точно не собиралась. А этот чертов рисунок настораживал как никогда раньше, вызывая беспокойство и раздражение. -Я...я п-просто нарисовал тебя так...так, как вижу,-голос окончательно сломался, режа слух. По щекам Силино скатились слезы, которые он тут же принялся вытирать. Послышался смешок Ребеки. Их родители не жаловали жалости, ни в этом мире, ни в этой семье. Астусия замерла, осознавая информацию. В каком смысле "как вижу"? Она поймала взгляд сына. Его голубые глаза будто заглянули к ней в душу, будоража все внутренности. От чего-то стало трудно дышать. Такие насыщенные и ярки глаза еще ни у кого не было в их семейном древе. Женщина присела перед ним и взяла за подбородок, пододвинув к себе. Она внимательно рассматривала его глазницы, из которых не переставали течь слезы. Так раздражало. -Как...-начала она тихо,-Опиши, как ты меня видишь?-Силино поджал губы, отведя взгляд,-Какого цвета мои глаза? Волосы? Кожа? Одежда, в конце концов?-ее голос сорвался на крик, чем сильнее причинил боль сыну. Тот зажмурил глаза. -Ты словно тень!-вскрикнул мальчик, вырвав подбородок из рук матери. Перед глазами плыло, голова кружилась, а уши будто заложило. До Силино смутно доносился голос женщины, такой отчаянный и требовательный,-Ты злишься. Злишься на то, что не знаешь, что делать! Сквозь слезы еще раз крикнул мальчик. Астусия замолкла, неожиданно растерявшись. Ее сын в точности сказал, что прямо сейчас она чувствует, какие эмоции испытывает. А еще Силино так и не ответил, как же она выглядит. Словно тень. Она еще раз взглянула на рисунок, переваривая новую порцию информации. В голове медленно складывался паззл. Ее сын не любил новых людей, но при этом мог легко определить настроение каждого в семье, и то, с каким ужасом он смотрел на всех незнакомцев...Он их не видел. Не видел, черт возьми. Астусия медленно попятилась назад. Северо притянул ее к себе за плечи, строго смотря в глаза жены, которые в страхе метались по его лицу, не задерживаясь долго на отдельной части. -Карты,-взглотнула женщина,-Сделай расклад! -Что?-растерянно переспросил мужчину, не до конца понимая, что происходит. -Быстро, черт возьми!-вскрикнула Астусия, бросив взгляд на Силино, который прижал колени к груди и уткнулся в них лицом. Северо, более не спрашивая, сразу достал колоду и, сев на пол, стал делать как она сказала. Перевернутая колесница, перевернутая фортуна, луна и суд. Северо судорожно перетасовал колоду. То же самое. Он настороженно взглянул на ожидающую ответа жену. Мужчина вывел ее из комнаты в соседнюю и уже там рассказал о всех значениях карт. Астусия судорожно терла виски, думая, что им теперь делать. Ребека смотрела на брата, который так и не поднял голову. К своему удивлению, она не чувствовала...ничего. Абсолютно ничего. Смотря на то, как Силино сейчас мучался в собственной голове, ей было все равно. -Слёзы - слабость,-только и произнесла она, прежде, чем вышла из комнаты, хлопнув дверью. Силино пытался восстановить дыхание. Силы неожиданно покинули его тело, поэтому, дойдя до кровати, он лег на нее и сразу повалился в глубокий сон. Утром его ждал серьезный разговор с родителями. Сразу за завтраком они принялись расспрашивать его о том, что он сейчас видит. Силино поджимал губы, но отвечал честно. -Я...-его голос слегка охрип,-Я вижу вместо вас черные тени, без глаз, без рта. Вижу ваш силуэт, но не лица. А вот тут,-он указал на место, где должно находиться сердце,-Здесь цветок. Красивый и пышный, и он цветной. Родители напряженно переглянулись. Все это было до абсурда странно. Не видеть людей? Как такое вообще возможно? -А все остальное ты видишь?-спросил Северо, сделав глоток кофе. Силино огляделся и кивнул. Значит, только людей. Астусия заглянула сыну в глаза. И правда, как цвет неба в самый солнечный день. Они сразу прикрепляли к себе все внимание, выделяясь на фоне темных длинных волос. -Цветок, значит,-повторила женщина, уперевшись взглядом в стол,-Скажи, какие цветы ты...ты видишь в нас?-слова давались ей с огромным трудом, а сердце глухо билось о ребра. Не такого дара она ожидала от сына и от Судьбы, которая будто насмехалась над ними. -У тебя магнолия,-чуть успокоившись, произнес мальчик, внимательно вглядываясь в фигуры,-У раdre календула,-он тяжело взглотнул ком в горле. Горло жутко пересохло, будто он не пил жизненно важной жидкости пару недель,-А у Ребеки - колокольчики. Настала удушающая тишина. Родители взглядами общались, будто не желая, что бы дети их слышали. На их лицах читалось беспокойство и настороженность. Ребека взглянула на брата и нахмурилась от его вида: длинные каштановые волосы, завязанные в маленький хвостик, глаза были слегка опухшими и покрасневшими. Выглядел он, одним словом, помято. Девочка раздраженно отвернула голову. На улице светило яркое солнце, на небе же не было ни облачка. Семья Энгано все-таки решились выйти на улицу. Свежий воздух сразу же больно ударил по легких, заставляя откашливаться. Они не выходили из дому всего пару дней, а уже успели отвыкнуть от простого воздуха. Люди сновали туда и сюда, куда-то спеша. Было относительно спокойно. Ни бунтовщиков, ни доблестных защитников порядка. Тишина. Семья прошлась до небольшого парка с площадкой, куда сразу побежала Ребека. Ее глаза светились, когда она знакомилась с новыми детьми. Родители и Силино присели на лавку чуть поодаль. Мальчик взял с собой чудом найденный тоненький блокнотик, в котором вырисовывал фигуры. От этого занятия становилось чуть легче. Астусия все же пару раз задала ему вопросы по типу "Все эти люди тоже тени?", "Какие ты видишь у них цветы?", "Что они сейчас испытывают за чувства?". Силино старался честно отвечать на все недопонятости, но садящее чувство в груди не давало ему полностью расслабиться и насладить прогулкой. Даже наоборот, ему было некомфортно здесь, среди стольких людей и стольких взглядом, которые будто пробуривали в тебе дыру. Дождавшись подходящего момента, Силино спрыгнул с лавки и тихо направился чуть глубже в лес. Стояла приятная тишина. Никаких посторонних голосов, никаких вопросов...все было прекрасно. Ближе к центру леса оказалась пустынная поляна, на которой были лишь одна скамейка и огромный дуб. Подойдя ближе, мальчик уселся под дерево, в его тень, тяжело вздыхая. Он наконец остался наедине сам с собой. В руках находились листок и карандаш. Легкий ветерок подбрасывал пряди волос, а тень дерева защищала от яркого солнца. Птицы и Тихо пели вдалеке, нарушая тишину. Резко с другой стороны дуба послышался громкий шорох. Силино настороженно поднялся и обернулся. Перед ним была девочка, примерно его ровесница. Она быстро вскочила и что есть силы бросилась прочь с поляны. Мальчик удивленно смотрел ей в след. Выглядела незнакомка очень странно для этих мест. Бледная-бледная кожа, а волосы и глаза - иссиня-черные. Вздохнув, Силино сел на прежнее место. Люди все еще отталкивают его, только увидев. Наверное, он подсознательно вызывал в них отвращения. Нахмурившись, мальчик чуть сильнее нажал на карандаш. Послышался хруст. Кусочек грифеля скатился по листку, падая в траву. Еще минут пятнадцать Силино просто сидел и рассматривал небо, вырисовывая из облаков фигуры. По небесному каскаду плыли кораблики, медленно ползли черепахи, и гуляли очертания людей. -Силино!-громкий и грозный голос отца прервал идиллию, заставляя вздрогнуть. Мальчик посмотрел в сторону выхода из леса. К нему с грозными лицами подходили родители, а за ними плелась Ребека, явно не довольная тем, что ее оторвали от игр с новыми друзьями. -Зачем ты ушел?-нахмуренно спросила мать, уперев руки в бока,-Ты хоть представляешь, как долго мы тебя искали?!-голос сорвался на крик. Силино медленно поднялся, не отводя взгляда от злых родителей. Хоть в глазах уже стояли слезы, он нашел силы нахмуриться в ответ. -Не нужно было утруждаться,-его тон звучал уверенно и твердо. Астусия удивленно вскинула брови, не ожидая такой реплики от обычно покладистого сына. -Как ты разговариваешь с родителями?-грозно спросил Северо, собираясь как следует отчитать несносного мальчишку за поведение. Но жена неожиданно остановила его движением руки. На ее лице играла усмешка. -От кого же ты понабрался таких слов?-она смотрела на сына сверху вниз, ожидая продолжения. Силино упрямо скрестил руки на груди, но ответа не давал. Пульс бешено бежал по венам, мешая думать. Хоть мальчик и пытался выглядеть уверенно, сердце бешено колотилось, а нервы были готовы сдать в любую секунду, обрушивая дождь из слез. Да, он боялся. Боялся собственных родителей за крики, которые доводили чуть ли не до истерик. Боялся разочарования в их душах. Тишина не прекращалась, а только начинала давить на голову. Разочарованно цыкнув, Астусия развернулась и, взяв дочь под руку, направилась к дорожке из леса. Признаться, она ожидала продолжения разговора с сыном. Хотелось послушать, как он будет оправдывать свой поступок аргументами. Но, видимо, было еще слишком рано. Астусия криво усмехнулась. Уж она-то научит его отстаивать свои права. Шли дни, недели, месяцы. А потом прошел год. С половиной. Семья Силино все еще жила в Барселоне, стараясь избегать места с бунтовщиками. Роlicía снували туда и сюда, заходя чуть ли не к каждому домой. Люди требовали независимости, которую по праву заслуживали, но вот правительство делало все, лишь контроль вернулся. Налоги медленно росли, а аресты и, в самых непростительных ситуациях, были казни. Экономика падала, а мирные договоры с другими странами - расторгались. Ребека и Силино росли и взрослели. А вместе с тем и росла их неприязнь друг к другу. Девочка часто насмехалась над братом, тыкая его в то, что его дар бесполезный. Мальчик лишь смерял ее нахмуренным взглядом и, закатывая глаза, цыкнув, уходил от сестры в противоположную сторону. Родители, между их перепалками, все больше и больше изучали волшебство сына. Может, Ребека и считала, что дар бесполезен, Астусия категорически опровергала этот факт. Ведь, если подумать, Силино мог прочитать абсолютно любого человека как открытую книгу. Это было крайне полезно, но при этом приносило огромный дискомфорт самому мальчику. Хоть он с детства не видел людей, смотря на портреты на выставках и в галереях, внутри ощущалась пустота. Если бы ему дали выбор: развивать дальше свой дар, в дальнейшем сумев видеть подсознание людей, или же видеть все краски жизни, но без волшебства, Силино, не обдумывая, выбрал бы второе. Он уже устал видеть тени и чертовы цветы, от вида которых иногда хотелось выколоть себе глаза. Но он успокаивал себя тем...да ничем. Просто говорил, что все хорошо и прекрасно, что нужно жить дальше. И иногда это действительно помогало. Особенно, когда он садился за книжку или за листок бумаги. Когда в руки попадал карандаш, на душе становилось легче. Он мог выплеснуть все эмоции в рисунках лишь для самого себя. Постепенно фигуры становились все четче и разборчивее. Однажды Северо поймал сына за рисованием и приятно удивился. Силино рисовал тень какой-то молодой девушки, которую, вероятно, видел в городе. И хоть лица не было, улыбка все равно присутствовала, разбавляя мрачную атмосферу. На месте сердца была пышная роза, олицетворяющая любовь. Северо мягко улыбнулся и погладил сына по плечу, ничего не сказав. Но и этого было достаточно. Силино тогда весь день ходил и улыбался. А вот с Астусией все шло не очень гладко. Она будто специально провоцировала сына на очередную перепалку, на очередную ссору. Силино сам по себе не был конфликтным человеком, решая все недопонятости тихо-мирно. Но рядом с родительницей весь этот образ развеивался, обнажая темные стороны души. Их ссоры были громкими и запоминающимися. Астусия указывала все недостатки сына, что выходило очень хорошо, или же указывала на его "неправильную" точку зрения. И, если в первые несколько месяцев Силино кое-как пытался себя сдерживать, то потом наоборот, с охотой влезал в перепалку, желая доказать свою правоту. -В городе очередной бунт,-произнес Северо, когда вся семья села за ужин. Все внимательно слушали отца, удивляясь тому, что творится в мире. -Люди просто понимают свою немощность перед правительством и пытаются сломать прутья клетки закона,-пожала плечами Астусия, делая глоток свежего кофе. -А может, правительству следует признать свою неправоту и хоть раз в истории послушать народ?-тихо, почти себе под нос, пробурчал Силино, ковыряя вилкой в своей тарелке. -Народ сам виноват, что давно позволил собой управлять,-усмехнулась женщина, внимательно взгляда на сына, который резко поднял на нее взгляд. -В парламенте сидят одни самовлюбленные и эгоистичные pendejos, которые только и думают о том, как бы им набить свой кошелек,-ответил Силино, закатывая глаза. Его вся эта чепуха в верховных слоях общества не очень-то и интересовала, но крайне не нравилась. Люди трудятся на благо страны, тогда как чиновники и землевладельцы присваивают все их заслуги себе. В Испании существовала жесткая несправедливость по отношению к нижнему и среднему слою общества. -Мы все думаем, как бы набить свой кошелек,-поправила его Астусия. Силино раздраженно на нее взглянул. -Пока обычные люди трудятся, парламент сидит на стуле ровно и ни черта не делает,-ядовито процедил мальчик, кладя в рот порцию еды. От части, в его словах была доля правды. Чиновники ничего не делают на своем рабочем месте, лишь пьют и едят еды, выращенную простыми людьми, едят и смеются, показывая на низший слой. Парламенту так вообще не было дела до состояния народа. Их интересовала лишь экономика и повышение налогов. Соседние страны не раз твердили испанскому правительству сменить тактику ведения политики, что такими темпами страна пойдет под откос. Но члены парламента лишь с важными лицами выслушивали их, кивали и не действовали по их советам. Северо метнул гневный взгляд на сына, пока тот поджимал от злости губы. Астусия удовлетворенно клонила голову на бок, пристально осматривая лицо Силино. Такое серьезное и сосредоточенное, будто в голове он уже придумывал следующий свой ответ, следующий правдивый аргумент в свою пользу. В глазах женщины читалось некое одобрение, будто она была довольна словами сына, их интонацией и твердостью. Остаток ужина прошел в мертвой тишине. Года шли неумолимо, сменяя друг друга. Силино вот-вот исполнится пятнадцать, а если конкретнее - шестнадцатого июня. Этот день по истине важен для всей семьи Энгано. Именно в пятнадцатилетие ребенку открываются тайны его рода, самые важные секреты и основы будущего. Очередная ссора с родителями заканчивается криками и хлопком в дверь. Силино, еле сдерживая себя, твердым шагом шел к своей любой поляне с дубом. Его глаза бешено метались от тени одного человека к другой. Злость до краев переполняла парня, да так, что хотелось что-нибудь сломать. Астусия вновь вывела его на эмоции, которые он уже два года старался держать под контролем. Ключевое слово - пытался. Все же была маленькая трещина, которую он был не в силах залатать - его будущий партнер в жизни. Пока все остальные парни изо всех кадрили девушек, которые их отвергали, Силино не интересовался этим. Наоборот, он стал замечать, что девушки его не привлекают в романтическом плане. Он не представлял себя рядом с писанной красавицей, не видел с ней свадьбу, детей и все в том духе. Но парень замечал в себе то, что он стал чаще засматриваться на тени других парней. Поначалу это был лишь просто интерес, вызванный в нем не просто так. У людей его пола следить за палитрой эмоций было в разы интереснее. А еще в голове Силино сидел один парень вот уже несколько дней. Это был новый ухажер Ребеки. Вроде, пятый по счету. Этот новый парень пару раз заходил к Энгано в Каситу, проводя время с девушкой. Один раз Силино застал их в гостиной за воркованием. Силино вошел в комнату, дабы найти одну-единтсвенную нужную книгу. Это была классическая литература Испании. Неожиданно перед глазами предстала странная картина: незнакомый парень обнимал Ребеку за талию, пока та с хищным взглядом изучала его. -Какая сцена,-усмехнулся Силино, сложив руки на груди. Пара тут же повернулась к нему. Девушка нахмурилась. -Ты слепой?-она изветельски взглянула на брата,-Мы тут заняты, так что выйди. Незнакомец с шоком рассматривал фигуру Силино, не зная, что и сказать. Навряд ли Ребека рассказывала, что у нее есть брат. Это и не удивительно. -Не засиживайтесь, родители придут через час,-закатил глаза парень, найдя нужную книгу. Прямо на краю дивана. Подойдя ближе, он мельком оглядел ухажера сестры. Это был молодой парень, на год младше него, который сейчас с нескрываемым интересом смотрел на него почти в упор. -Без тебя разберемся,-шикнула Ребека, на что брат ответил ей кроткой, но нахальной усмешкой. -Ну как знаешь,-пожал плечами Силино,-Отец будет очень рад узнать о твоем новом ухажере,-в он стрельнул насмешливым взглядом на парня, от чего тот нахмурился. В ответ Ребека что-то крикнула брату, но тот успел выйти из комнаты. Зайдя к себе, Силино ощутил, как быстро билось его сердце. Такое с ним было впервые. В голове будто отпечаталась фигура того парня, его тень и его цветок. Такой красивый и пышный. Вообще, Силино не ценил людей по внешности, потому что просто-напросто не мог. А вот внутренние чувства и эмоции он ценил больше всего. Они будто манили его. Последующие несколько дней Силино только и делал, что думал об этом незнакомце, ухажере сестры. Парень чувствовал, что с ним что-то не так, что-то странное. Голова гудела, пока он усердно размышлял. Все его ощущения - повышенное сердцебиение, быстрый пульс, яркий постоянный румянец на лице и мысли об одном человеке - были похожи на влюбленность. На простую влюбленность с первого взгляда. Силино устало вздохнул, теребя сережку в ухе. Нет, он не стал самому себе противен, просто было необычно ощущать такие эмоции к другому парню. Прошло еще несколько дней. Рассеянное настроение сына родители заметили сразу. Их вечно спокойный мальчик стал вести себя как оболтус. То что-нибудь забудет, улетев в облака, то потеряет нить разговора. Конечно, Астусия и Северо сразу поняли, в чем дело, но решили немного подождать. Возможно, их сын сам решить, нужно ли им рассказывать эту информацию. Силино достаточно взрослый парень, да, через чур спокойный и до боли проницательный, но уже более-менее зрелый. И, пусть он проклинает своих родителей последними проклятьями за их методы воспитания, но Астусия и Северо именно этого и добивались. Холодный трезвый разум вкупе с даром делали из Силино по истине опасного противника и лучшего союзника. А их методы...по-другому было просто нельзя. В один день Астусия все же решила задать сыну прямой вопрос, кто ему нравится. Силино пару секунд мял салфетку, подбирая нужные слова. Он знал, какой будет скандал, если родители все узнают, но вечно скрывать эту тайну все равно бы не удалось. -Мне не нравятся девушки. Твердо произнес парень, но взгляда не поднял. Отчего-то сердце бешено колотилось, хотя он себе уже давно признался, что на мнение родителей ему глубоко все равно. Но сейчас он волновался как никогда, будто перед судьями сидит и ждет своего приговора. Северо закашлял, подавившись кофе. Астусия раскрыла глаза с шоком. Настала удушающая тишина. А потом были крики. Такие яростные и громкие, что барабанные перепонки были готовы в любой момент лопнуть. Были оскорбления, такие обидные, были нецензурные слова, впервые произнесенные в доме. Не выдержав, Силино сорвался с места и вышел из дому. На улице капал дождь, нещадно хлестая по земле. Одежда уже через пять минут была вся до нитки мокрой, неприятно прилипая к телу. Скоро показался знакомый лес и дорожка. А потом и поляна. Такая родная и приятная. Силино приходил сюда уже на протяжении двух лет, оставаясь один на один со своими мыслями, листком бумаги и карандашом. Тишина принимала его как своего, родного человека, позволяя окунуться в себя с головой. Сейчас же под медленно увядающим дубом сидела незнакомая девушка. Силино остановился, резко разжав кулаки. Он с прищуром оглядывал смутно знакомую фигуру. Незнакомка смотрела на него в ответ. В голове всплыли картинки. Всякий раз, когда парень приходил на эту поляну, он видел удаляющуюся фигуру незнакомой девушки, что быстро скрывалась в лесу. А первый раз Силино увидел ее, когда только нашел эту поляну. Иссиня-черные волосы, такие же глаза и бледная кожа. Незнакомка похлопала рукой по траве около себя, как бы приглашая к действию. Силино, помявшись пару секунд, присел рядом с ней. Под тенью дуба было сухо, что не могло не радовать. Пару минут стояла тишина. Незнакомка все еще осматривала еще одного посетителя поляны с нескрываемым интересом. -Ноктурна,-произнесла девушка и протянула руку. Парень с удивлением на нее взглянул. -Силино,-пожал он протянутую руку. Теперь уже он рассматривал незнакомку, представившуюся "Ноктурной". -Ты здесь теперь тоже частый гость,-усмехнулась девушка,-Забрал себе мою поляну. Силино приподнял бровь. Он не задумывался, что эта поляна тоже кому-то нравилась. -Да не делай ты такое кислое лицо,-закатила глаза Ноктурна. Ее зрачки в виде полумесяца блеснули в тени дерева,-У тебя что-то произошло? Просто ты шел сюда с таким разъяренным лицом. Силино поджал губы, обдумывая, стоит ли довериться какой-то незнакомке. Поняв, что больше ему некому выговорить, некому показать свои истинные чувства, парень сдался. Слова лились и лились из его рта неторопливо, но с тяжестью. Он рассказал ей все, что произошло. И про родителей, и про одиночество. Ноктурна его, на удивление, выслушивала очень внимательно, не перебивая. Когда рассказ подошел к концу, она произнесла: -Ты сильный человек, раз смог жить в таком ритме, не жалуясь,-она приложила затылок к коре дерева,-Я восхищаюсь морально сильными людьми. Вы можете выдержать почти все, но тоже не вечны. И знаешь, так приятно, когда ты видишь сильного человека в таком живом состоянии. Это говорит и доказывает, что вы тоже личности. Силино удивленно на нее посмотрел, явно не ожидая таких слов. Он прогонял ее монолог снова и снова в голове, пытаясь полностью понять его смысл. Сильный человек... -Почему...-он вздохнул,-Почему ты так считаешь?-Ноктурна задумалась. Парень отвел взгляд, еще раз все обдумывая. Какой еще сильный человек? Он банально держать эмоции под контролем не может, как уж тут сила. -Наверное потому, что я сама не являюсь таким человеком,-пожала плечами девушка, понуро вздохнув,-То есть, истории у нас с тобой похожи, но ведем мы себя абсолютно по-разному. Пока ты все стойко выдерживаешь все невзгоды, в подходящий момент нанося удар, я не пытаюсь этого сделать, напролом кидаюсь в бой. Такие люди, как ты, очень умны и хитры, и в этом ваша сила. Это и правда не может не восхищать. -Похожи?-переспросил Силино,-Тоже проблемы с родителями?-горькая улыбка одновременно расцвела на их лицах -С отцом,-поправила его Ноктурна,-Мать нас бросила. А потом был еще один долгий рассказ о жизни девушки, который заинтересовал парня. Оказывается, отец Ноктурны является чиновником, вот только он совсем не уделял внимание дочери. Безымянная мать бросила дитя сразу после родов, скрывшись в другом городе. Силино подмечал, что они и правда схожи. Не во всём, но во многом. Оба были отсечены от нормальных отношений с родителями, оба не оправдывали надежд, оба были одиноки, оба жаждали внимания и любви. Их диалоги все не заканчивались. Новая тема разговора бралась из воздуха, но обсуждали они ее пол часа. Очутившись в компании друг друга, оба почувствовали тот самый не достающий паззл в душе. Они нашли друг в друге отдушину. Просидели ребята под деревом часа четыре точно, так как за это время дождь перестал лить, а они этого даже не заметили. Силино впервые смог с кем-то незнакомым начать легкий разговор, а Ноктурна нашла похожего на себя человека. -Извини, мне пора,-грустно произнесла Ноктурна, когда солнце близилось к горизонту. Силино понимающе улыбнулся и попрощался. Когда парень пришел в дом, стояла тишина, так что он тенью скользнул к себе в комнату. Бессильно упав на кровать, Силино уже жаждал следующего восхода солнца. Хотелось вновь прийти на поляну и найти Ноктурну. Хотелось вести такие легкие и не принужденные разговоры, впервые искренне смеяться. Утром, сразу после завтрака, парень убежал из дому, чем вызвал удивление родителей. Только вчера у их сына не было никакого настроения, а уже сегодня он в предвкушении уплетал завтрак за обе щеки. На поляне уже дожидаюсь его Ноктурна. На ней было надето красивое темное платье, подходящее к волосам. Сегодняшняя тема их разговора: увлечения. Говорили они до самого вечера. Оказывается, девушка любила собирать гербарий и разные букеты цветов. Силино же заговорщицким голос поведал, какой цветок в сердце его собеседницы. Ноктурна посмеялась и спросила, с чего же такие выводы. На это парень только пожал плечами. Не хотелось ему выдавать свой секрет. На следующий день все повторилось. И на следующий, следующий...Ноктурна показывала парню самые интересные места города, Силино рассказывал ей про всевозможные цветы. Все было прекрасно. Они наслаждались компанией друг друга. Выплескивали накопившиеся эмоции, делились мнениями. Через год в городе стали учащаться бунты и жертвы, участвующие в них. На улицах становилось все опаснее и опаснее. Правительство делало все, чтобы взять ситуацию под контроль, но ничего не помогало. Народ как с цепи сорвался. Портил памятники культуры, выслеживал ненужных чиновников, даже были убийства. Астусия и Северо усердно думали, что же им делать. В городе становилось небезопасно, поэтому они планировали переехать. Но куда? Во всей Испании царила катастрофа, куда бы ты ни пошел. Был вариант в другую страну. Но во Франции и Португалии были свои проблемы в лице приближающихся революций, а другие страны были слишком далеко, почти в ста километрах от Барселоны. В отчаянии и не знании Северо связался со своими дальними родственниками из Колумбии и Франции. Он разговаривал с ними почти по три часа в день, решая все вопросы, отбирая самые нужные варианты. Один из таких разговоров застал Силино, когда хотел по обычаю уйти из дому на весь день. -Колумбия?-удивленно спросил Северо,-Там сейчас безопасно? Сколько примерно километров?-он вздохнул, переглядываясь с Астусией, которую Силино не заметил. -На машине это примерно четыре дня,-встряла в разговор жена. Парень, прижавшись к стенке, нахмурился. Его мысли бешено метались, пытаясь скрыть ту самую, злополучную. Переезд. Им придется покинуть Барселону, возможно, саму Испанию, лишь бы оказаться в безопасности. Родители еще что-то продолжали говорить, но Силино их уже не стал дослушивать, выскочив из дому. Последнее слово, которое до него донеслось, было "Энканто". Силино еле как успевал перевести дыхание, пока бежал до поляны. Сердце бешено билось о ребра, пока в голове звучали слова отца. Колумбия. Колумбия, черт возьми. Она же...она же так далеко, в ней все по-другому, и, и, и... Парень отчаянно придумывал отговорку, почему им лучше остаться здесь, а Барселоне, но ситуация в стране говорила об обратном. Близилась гражданская война, которую не избежать никому. А семья Энгано не хотели войны, они хотели тихой и мирной жизни, на сколько это возможно. И Колумбия была лучшим вариантом. До нее всего восемь тысяч километров, что было не таким огромным расстоянием. В Колумбии сейчас было более-менее все равномерно, по крайней мере, лучше, чем в Испании. Добежав до поляны, Силино без сил рухнул под дуб, пока Ноктурна удивленно на него смотрела. На лице парня читались усталость и бессилие. -Ты какой-то бледный,-настороженно произнесла девушка, нахмурившись. Не нравился ей нынешний внешний вид друга. Что-то было не так. -Моя семья хочет переехать,-сглотнул тугой ком в горле, прикрыв веки. Ноктурна удивленно вздохнула. -Что?-нервный смешок вырвался из ее губ,-Хорошая шутка,-она пыталась найти тень улыбки на лице друга, но серьезные голубые глаза переубедили ее.-Куда? Зачем? На долго?-вопросы сыпались и сыпались, и парень не успевал на них отвечать. -Это из-за угрозы войны,-прервал Силино поток вопросов, которые теперь резко закончились. Ноктурна грустно отвела взгляд, поджав губы. Она не хотела терять единственного друга и близкого человека, который стал роднее ее собственного отца. Силино разделял ее чувства. Он впервые нашел человека, с которым ему было так легко, которому он рассказал всю правду о себе и который принял его. Когда Ноктурна узнала, что ее друг обладает волшебством, то несказанно обрадовалась, а потом весь день выпытывала из парня все подробности. Силино, с облегчением смеясь, отвечал на все ее вопросы. А потом была и всплыла правда о любовных интересах. И, о Боже, как же тогда Силино было стыдно и неловко, но в то же время, спокойно. Ноктурна просто прямо задала ему вопрос. Но не как Астусия, а с живым интересом и нежностью. Ее беспокоило, что парень не говорил, кто ему нравился, так что не удивительно, что она забеспокоилась. Силино сразу начал придумывать тысячу отговорок, но в конце концов, под строгий взгляд подруги, он устало вздохнул и понуро все рассказал. Реакция была другая, не такая, как у родителей. Ноктурна не насмехалась над ним, не тыкала в его отличие от других, не отвергла. Просто облегченно вздохнула и сказала, что уж думала, что Силино не знал, что такое любовь. И на душе тогда было так радостно и тепло, как не было никогда. Парень крепко-крепко заключил девушку в свои объятья, смеясь. А сейчас им приходиться расстаться, похоже, навсегда. Прощаться всегда сложно, особенно - с родным человеком. Им двоим будет не хватать долгих диалогов друг с другом, будет не хватать общих шуток, которые понимают только они, будет не хватать друг друга. За этот год они сделали столько всего: исследовали половину города, побывали во всех парках и барах ради смеха, вместе купались в речке, чуть случайно не утопившись. Все эти воспоминания заполонили дыру одиночества в душе, которую сейчас вновь хотят расширить. Ноктурна резко и крепко обняла парня. -Обещай звонить мне!-она зажмурила глаза, боясь, что Силино исчезнет прямо сейчас. Парень прижал ее к себе в ответ. -Обещай, что, если так выйдет, мы увидимся в Колумбии. -Обещаю. Они еще пол часа сидели так под деревом, не расцепляя объятий, пытаясь запомнить друг друга наизусть, отпечатать в памяти. Вечером Северо и Астусия объявили переезд. Дети понуро складывали свои вещи в чемоданы, прощаясь с домом, который давно стал родным. Завтра с рассветом они покинут этот город навсегда. Машина на приличной скорости неслась по дороге, быстро проезжая пустые поля и густые леса. На фоне играло радио, по которому сейчас передавали новости. В Барселоне началась гражданская война. Родители облегченно выдохнули, радуясь тому, что сейчас они находятся уже далеко от города. Ехать им еще трое суток, есть время для размышления. В голове Силино крутились мысли о Ноктурне. Как она там? В порядке? Ее отец ведь чиновник, которого наверняка захотят убить. Парень молился всем Богам, лишь бы с девушкой все было в порядке. -А куда мы переедем?-отстраненно спросила Ребека, не отводя взгляда от пейзажа за окнами машин. -Колумбия, городок Энканто...