Делясь теплом

Намимори, по объективным оценкам жителей и посетителей, был хорошим городком, удачным выбором для отдыха и поиска тишины. Он был хорош для того, чтобы провести здесь весну с цветущей сакурой, лето с прохладными напитками, осень с прекрасными видами и минимумом дождей. И даже зима была такой, как надо, и зачастую к середине января приносила на его улочки снег, создавая волшебную и сказочную атмосферу. Намимори был прекрасным городком. Был… Пока туда не приехала куча мафиози. Но сейчас не об этом речь! А о том, что город этот и правда замечателен. Никаких потопов, цунами, землетрясений и других напастей. Просто рай для тех, кто хотел жить не слишком роскошной, но хорошей и тихой жизнью. Многим жителям и приезжим очень нравился здешний климат, тоже какой-то спокойный, будто сдержанный. Многим, но только не Саваде Тсунаеши.  Последнюю неделю Тсуна не отлипал от обогревателя. А все потому, что была уже середина декабря, и с каждым днем на улице и в доме становилось все холоднее. Обычный японский дом не мог удовлетворить потребность в тепле такого мерзлявого парня, каким недавно стал Савада. Нет, он и раньше недолюбливал холод, но после одного происшествия парень проникся к нему самой настоящей ненавистью. Конец осени стал для него адом — что уж говорить про зиму. Отогнать его от излюбленного теплого места не мог даже Реборн. Ни угрозы смерти, ни шантаж ужасными тренировками — ничто не могло заставить будущего Десятого босса семьи Вонгола оторваться от своего самого дорогого и любимого друга, который грел его сутками напролет. — Я умру, но не отойду от обогревателя! — с запалом отвечал он на все претензии. — Котацу? Не смешите меня, это не сравнится с моей прелестью, — Савада сидел перед обогревателем, закутавшись в плед, все ещё дрожа от того, что его знобило, и шмыгая носом из-за простуды. Часто к нему присоединялись его Хранители, дети и знакомые из мафии, такие как Дино или Базиль. Фуута приносил для своего нии-сана чай или какао. После него к Тсуне обязательно заходил Ламбо с виноградными конфетами и И-Пин с новыми новостями. Гокудера и Ямамото, уже ходившие к своему боссу как к себе домой, иногда заменяли обогреватель, который Реборну порой удавалось стащить, и выполняли роль грелки. Хаято неловко прижимался к своему Джудайме, обхватив его руками и тоже дрожа, но совсем по другой причине, нежели его Небо. — Гокудера-кун, тебе тоже холодно? — серьезно спрашивал Тсунаеши. — Д-да, — запнувшись, врал Хаято и отводил взгляд. На что Тсуна лишь понятливо хмыкал, но на очевидную ложь не указывал.  Горячий итальянский парень оказался действительно горячим: греться о него было одно удовольствие. В эти моменты Тсуна понимал, почему зимой Хаято ходит в каких-то хлюпеньких и распахнутых куртках, его самого приводящих в ужас. Ямамото от своего постоянного соперника не отставал. Без лишних колебаний он проникал в чужое личное пространство, не робея и не смущаясь. Он был отличной грелкой — по ощущениям Савады точно входил в топ-3. В отличие от Гокудеры, который краснел от самых невинных прикосновений, Такеши мог бесцеремонно схватить Тсуну, обнять и начать рассказывать свои самые классные и веселые истории, делясь теплом. Старший брат и Хибари-сан грелками быть особо не хотели или не могли, зато они приносили для больного Савады лекарства. А редко навещающие его Хром и Рокудо в её теле прониклись к обогревателю почти такой же нежной любовью, как и Тсуна, и всегда были рады помочь в битве с Реборном за него. Сложно было представить себе весь ужас и отчаяние Тсунаеши, когда Реборн все же смог вытолкать его на улицу. Здесь все было как обычно: иногда мимо проходили люди, одетые в теплые куртки, еще реже проезжали машины. Несколько раз маленькая девочка в розовой смешной шапке окликнула своего песика, и черно-белый хин радостно подбегал к ней. Реборн, посмотрев на это, хмыкнул и повел его к менее людному месту, подальше от зевак и маленьких любопытных глазок. — У меня для тебя есть задание, Никчемный Тсуна, — по классике начал Реборн, окидывая на всякий случай взглядом местность, в которую затащил его, — посмотри вокруг, что ты видишь? — Я вижу наглого репетитора, который хочет, чтобы я окочурился здесь от холода, — Савада скрестил руки на груди и грустно вопросил:  — За что ты так со мной, Реборн? — Неправильно! — будто и не услышав второй фразы своего ученика, ответил мужчина. — Ты видишь пустые и грустные улицы этого города. Чего тут не хватает, как ты думаешь? — мафиози покрутил в руках пистолет. — Обогревателя или кондиционера… костра? — честно высказал свою точку зрения Тсуна. — Нет, глупый ученик. — Реборн встал в пафосную позу, расставив ноги так, будто собирался сесть в продольный шпагат. Он вскинул руку с пистолетом-Леоном в небо, запрокинул голову назад и наклонил корпус спиной к земле, согнувшись на девяносто градусов. Для постороннего зрителя это выглядело смешно и страшно одновременно. Вернув себе свое взрослое идеальное тело, Реборн стал вести себя еще более показушно и вызывающе, проделывая все те трюки, про которые на момент действия проклятия ему пришлось забыть. Скорее всего, это была отсылка на что-то, но Тсунаеши в душе не подозревал, на что именно. Для приличия он похлопал немного в ладоши. Хлопков не было слышно совершенно: он надел свои варежки-перчатки. Зимой они становились уместными и невероятно полезными. — Тут не хватает снега! — глубоким, полным пафоса и торжества голосом возвестил Реборн. Савада не удержал себя от фейспалма. — Ребооорн, — горестно простонал он, — ты же знаешь… снег здесь выпадет только в январе. — Ты не понимаешь, Никчемный Тсуна! Скоро Новый год! Как мы сможем праздновать его без… — Реборн выдержал драматичную паузу, — без снега?! — Обычно? Как и в прошлом году, — Тсуну уже начинало потихоньку трясти от холода — кажется, в следующий раз ему стоит надеть байку потеплее. Только сейчас репетитор соизволил вернуть своему телу нормальное положение. Посмотрев на часы, которые он достал из кармана, Реборн издевательски весело сказал: — Скоро твои Хранители придут сюда, чтобы помочь тебе… — О нет, Реборн, почему ты каждый раз втягиваешь нас в какое-то непонятное дерьмо? — Тсуну все еще трясло от холода, но неожиданно чьи-то руки схватили его со спины. Ладони, не закрытые перчатками или варежками, привычно огладили талию и сомкнулись на его животе. Их кожа, в некоторых местах покрытая шрамами, царапинами и мозолями, выдавала их обладателя. Такеши. — Йо, Тсуна! Холодно? — заботливо спросил мечник. — Да, спасибо, — Савада поудобнее устроился в объятиях, забирая на себя часть веса Ямамото. Стало немного теплее. Такеши положил голову на плечо своего Неба, тоже согреваясь и наслаждаясь моментом. Он зевнул и прикрыл блестящие карие глаза, почти повиснув на Тсунаеши: устал после тренировок. — Бейсбольный придурок, что ты делаешь?! Отпусти Джудайме! — Хаято был здесь, и он был очень зол на одного беспардонного ублюдка, который думал, что может безнаказанно касаться их босса. — Гокудера-кун, иди сюда, — Тсуна распахнул руки, предлагая объятия. — Мне холодно, и Ямамото решил мне помочь. Ты тоже можешь. Запнувшись на полуслове (явно ругательном), Хаято посмотрел сначала на Реборна, который уже взял откуда-то эспрессо и неторопливо цедил его. Учитель его Джудайме явно показывал, что его совершенно не интересует то, что вытворяет в данный момент его подопечный. А потом взгляд взрывного парня снова упал на обнимающуюся парочку. Нервно щелкнув пальцами и подойдя к ним, он осторожно приобнял босса. С трепетом и волнением он почувствовал, как тот обнял его в ответ, и положил голову на свободное плечо. Его категорически не устраивало то, что чертов придурок был так близко к Джудайме. Но пока он сам мог находиться на такой же дистанции, Хаято не чувствовал себя обделенным и забытым. Недалеко послышались экстремальные выкрики и шум — к ним на полной скорости несся Сасагава-сенпай. — Экстремально приветствую! — выкрикнул он парням и по инерции оббежал еще пару кварталов, прежде чем вернуться к ним и уже нормально спросить: — Савада! Зачем ты нас здесь собрал? Мы будем сражаться? — Реохей попрыгал на одном месте, боксируя с невидимым соперником. — Ребята, — Тсунаеши закатил глаза, но это видел только Реборн. — Вы должны были уже давно запомнить, что если Реборн говорит вам, что я вас зову куда-то, значит, это ОН вас куда-то зовёт. Я вообще без понятия, что он от нас хочет. Реборн допил эспрессо и на вопросительные взгляды Сасагавы все же отреагировал, сказав: — Я расскажу, в чем заключается ваша задача, когда все будут в сборе. Вот уж кому, а Такеши и Хаято явно было не до заданий. Гокудера агрессивно пихал мечника пальцами в бок, намекая, что тому стоило бы отцепиться от Джудайме. На что Ямамото, похихикивая, зарывался носом в каштановые пряди. В этой ситуации он чувствовал себя победителем, занявшим наиболее выгодную позицию. Каждый смешок действовал Хаято на нервы, и совсем скоро он, уже не стесняясь, пытался его ударить. Но голос Десятого, почувствовавшего странную возню, остановил его: — Гокудера-кун, что происходит? — Ничего, Джудайме, все в порядке, — грустно произнес Хаято, вернув руки на место и начав про себя причитать о том, какая он плохая Правая рука. В это же время с крыши ближнего здания спрыгнула черная тень, приземлилась возле них и обвела всех цепким взглядом серых глаз. — Ты вовремя, — смотря на часы, заключил Реборн. Такой человек, как Хибари, мог прийти когда угодно — за час до начала встречи, если ему нечем заняться, опоздав на час, если вы ему не нравитесь, или секунда в секунду оказавшись на месте, если вы являетесь для него авторитетом. Совершенно непредсказуемый, на замечание Реборна он промолчал. — Босс? — вышедшая из-за поворота на нужную улицу Хром с удивлением смотрела на своего босса, зажатого между двумя парнями. — Греюсь, — просто и лаконично прояснил ситуацию Тсуна. Хром понятливо кивнула. Всего одно слово — всем все стало ясно. — Итак, все в сборе, — Реборн, каким-то образом успевший переодеться в блестящий бело-голубой костюм Снежной Королевы с прозрачной переливающейся короной, меховой накидкой и поистине волшебным мейкапом, возвел руки к небу, — Не в моих силах побелить эту улицу снегом. Но с этим поможете мне вы, мои верные слу-... Ммм, ученики. — Ты хотел сказать "слуги", да? Реборн, за кого ты нас вообще принимаешь? И почему ты говоришь, что все в сборе? Где Ламбо? — Тсуна выпутался из приятных и согревающих объятий и теперь укоризненно смотрел на своего репетитора. — Он остался с детьми помогать маман, — на секунду Реборн утратил свою пафосность, но вскоре уже привычным тоном сказал:  — А теперь я сообщу вам ваше задание. Вы должны добыть главные атрибуты Нового года! До начала Нового года на этих улицах должен лежать снег! Он должен сыпаться с неба, чтобы мы смогли насладиться настоящим праздником и устроить Великую Снежную Битву! — Экстремальная Снежная Битва!!! — выкрикнул Реохей. — Хм, — Хибари уже развернулся, чтобы уйти, но его окликнул знакомый противный голос. — Оя-оя, куда же ты, Кея-кун? Это ведь важно для тебя… Или тебе больше нравится кидаться в людей камнями, чем снегом? — издевательски пропел Рокудо, занявший тело Хром.  — Травоядное… — Хибари еле сдерживал себя от того, чтобы не накинуться на Мукуро, понимая, что весь урон получит ни в чем не повинная девушка. Выдержав паузу, он все же серьезно спросил:  — Кто тебе это рассказал? — Куфуфу, — рассмеялся Рокудо своим фирменным смехом, — птичка напела, — и, ткнув пальцем в сторону Хиберда, который все это время сидел на плече Хибари, добавил:  — Твоя. После этих слов с Хранителя Облака спали все моральные ограничения. — Реборн, — Савада, не обращая внимания на очередной конфликт своих Хранителей, обратился к Аркобалено нежно и ласково, как к психически больному, — Ты хочешь, чтобы мы, — парень обвел взглядом всю их компанию, — добыли главные атрибуты Нового года и… СНЕГ? — Именно, — растягивая сверкающие от голубого блеска губы в ухмылке, Реборн достал из-за пазухи список и развернул его. — Вот это вы должны принести до начала праздника. Тсуна вырвал из его рук список и быстро пробежался по нему глазами. Вздрогнул от холодного потока воздуха и покачал головой. — Это можно купить или легко добыть, — с недоверием Тсунаеши уставился на Реборна: неужели подвох был только со снегом? В список входила всякая всячина, начиная от нужных ингредиентов для готовки и заканчивая определенной елью, нужного размера и цвета. На самом деле это даже было похоже на атрибуты Нового года, хоть и более европейского, нежели японского, но в случае с Реборном даже это было просто удивительно. Гирлянды, фейерверки, хлопушки, приправы для глинтвейна… а, нет, стоп, тысяча вырезанных из бумаги снежинок напрягла Тсунаеши, но не настолько, как снег: вот не мог Реборн обойтись без своих супер-пупер тренировок. — А какие правила этой игры? — Такеши закинул руки за голову в привычном расслабленном жесте, выразительно смотря на Реборна. — Придурок! Это не игра! — тут же среагировал Хаято. Хоть Тсунаеши и было интересно, в чем заключается подвох, другая проблема его беспокоила больше. Стуча зубами от холода, он отошел подальше от еще одной спорящей парочки Хранителей и обратился к Реохею. — Старший брат, ты можешь попробовать еще раз? — жалобно попросил он. Сердце Сасагавы дрогнуло: за эти годы Тсуна слишком хорошо усвоил способы манипуляции и контроля над своими Хранителями. Для полного слома стального стержня его Солнца не хватало лишь фразы «по-мужски» или «соревнование». Но сейчас это и не нужно было. — Я экстремально готов, Савада! — громко выкрикнул Сасагава, привлекая этим внимание спорящих Хаято и Такеши. Руками он начал испускать пламя Солнца, чтобы аккуратно дотронуться ими до носа и горла Тсунаеши. Тот от удовольствия прикрыл глаза и глубоко-глубоко вдохнул в себя прохладный воздух, наслаждаясь возможностью свободно дышать. Подержав руки в таком положении еще несколько минут (во время которых можно было прекрасно расслышать бойню Облака и Тумана), Реохей решил закончить сеанс избавления своего босса от насморка и болей в горле, которые в последнее время стали практически хроническими. За оказанную услугу Сасагаву сжали в объятиях, на что тот только ярко улыбнулся. Хаято вслух разорялся о том, что у него вообще-то тоже есть Солнце и что он действительно только что был плох, как Правая рука. А Реборн, который дал детишкам время на осмысление и свои обычные развлечения, с каждой секундой начинал раздражаться из-за того, что никто не обращает на него внимания. Глупые дети даже не пытались понять суть своих испытаний! Он несколько раз выстрелил вверх из Леона, который сейчас был в форме волшебного посоха. Все собравшиеся наконец обратили все свое внимание на киллера, который начал уточнять детали задания. — Вы можете привлекать к этому знакомых, друзей, семью. Отказываться от чего-то нельзя, весь список должен быть выполнен. Снег должен быть настоящим, а не иллюзорным, — обратился он к Мукуро и продолжил: —Снежинки вырезать вручную. Срок — до тридцатого числа. И да… если вы не выполните все пункты, то вас ждет наказание… — зловеще закончил киллер. — Ну и что это будет за наказание? — Тсунаеши, опять облепленный со всех сторон Дождем и Ураганом, с интересом рассматривал явно теплую меховую накидку Реборна. — У всех оно индивидуальное. Конкретно твое — можешь забыть про обогреватель до конца зимы. — Что?! Нееет! Реборн, ты настолько жесток! Все это и так произошло именно из-за тебя! — Я не виноват в том, что мой Никчемный ученик не справился с прорывом точки нуля, — моментально открестился Реборн. — Это ТЫ подбил меня на то, чтобы я начал его снова модифицировать! Ты даже угрожал мне! — А где доказательства? — Реборн на молчание Савады весело заключил:  — Нет их. Тсунаеши в печали уткнулся лбом в плечо Такеши, на этот раз стоящего спереди, и беззвучно затрясся. От холода. И злости. На Реборна. Хаято, который думал, что в этот-то раз он выбрал лучшую позицию, скрипнул зубами, но быстро пришел в себя. Пользуясь своим преимуществом, он использовал Солнце, чтобы получше согреть Джудайме и дать облегчение от затянувшейся простуды. Хибари было вообще побоку на задания и добычу новогодних атрибутов. А Мукуро бесцеремонно распихал кучку, образовавшуюся вокруг Савады, и с любопытством заглянул в список, который тот все еще держал у себя в руках. «Серпантины? Что-то из змей?», — подумал он, зацепившись взглядом за очередное непонятное слово. — «Если да, то я могу призвать их… А если нет? Это будет выглядеть глупо». Он досадливо поморщился, надеясь, что Хром объяснит ему значения всех странных слов и то, зачем это нужно к Новому году. Тсунаеши еще раз посмотрел на всех, мысленно заключая, что они обречены на провал. Спасти положение могли лишь их друзья и знакомые. — Нам понадобится много-много бумаги… — парень совершенно не понимал, куда они смогут деть чертову тысячу снежинок, но неожиданная идея заставила его по-новому посмотреть на это. — Хибари-сан, как вы относитесь к тому, чтобы украсить школу?

***

Тысяча снежинок. Это много, если у вас мало времени и свободных рук. Но Тсуна надеялся, что его новые знания в математике, буквально вбитые в него Реборном, помогут им выполнить это задание с большой эффективностью. Поэтому он разделил эту работу на множество людей, подсчитав, что за дней десять они все точно управятся. Но некоторым давать в руки ножницы и бумагу не рекомендовалось. Посмотрев на «невероятные» результаты в вырезании снежинок от Реохея, Тсуна отправил того в лес за елью вместе с Гокудерой. Было немного страшно посылать их за ней именно в этом тандеме, но он надеялся на Гокудеру и его благоразумие. Собственные руки уже по заученной схеме складывали листок бумаги. Рядом шуршал Хибари, который уже закончил вырезать свою партию снежинок и теперь, заставив Тсуну нарисовать более-менее приличное животное, вырезал его для того, чтобы прилепить на стекло любимой школы. Совсем скоро огромная белая версия Хиберда гордо возвышалась над снежинками и, казалось, презрительно смотрела на все живое. Савада укутался в плед с головой. Сюда нельзя было принести любимый обогреватель, а все грелки были заняты своими делами. На самом деле он сидел здесь, в Старшей Намимори, только из-за Хибари. Тот согласился участвовать в этой затее только на своих условиях и территории. Когда Тсуна думал о том, что там, дома, в тепле и уюте, сидят дети и тоже вырезают чертовы снежинки, ему становилось так грустно… — Хибари-сан, — позвал он грозного Главу Дисциплинарного Комитета. Не получив никакой реакции, повторил еще раз: — Хибари-сан. — Что, зверек? — недовольно спросил Кея. — Вы можете помочь мне согреться? — с надеждой спросил Савада. — Да. Пошли драться, — оскалился брюнет. — Вы же знаете, что я не это имел в виду, — Тсунаеши спрятал руки в варежки, чтобы согреться. Жаль, что вырезать в них снежинки было крайне неудобно. — Нет, — Хибари показательно погладил свои тонфы. — Я нарисую ёжика, — предложил Тсуна. Увидев скептический взгляд Облака, он продолжил:  — Ёжика и десять Хибёрдов. Взгляд Кеи стал задумчивым. Кажется, ему понравилось вырезать из бумаги силуэт своей птицы. — Пять ежей и десять Хибердов, — обозначил он цену своим обнимашкам. Тсуна быстро-быстро закивал. И, встав из-за стола, почти бегом добрался до своего Хранителя. Хибари явно не был морально готов к тому, с каким энтузиазмом в него влетел Савада, уже успевший его перерасти. Постояв несколько минут в тишине в обнимку со своей новой грелкой, Тсуна шмыгнул носом и, отлепившись от стоящего столбом Кеи, пошел вырисовывать тому ежей.

***

Такеши и Наги Тсуна попросил сходить за гирляндой и всем тем, что можно было купить в магазине. Неподалеку от нужного магазина вместе с Бьянки гулял Реборн, решивший таким образом отвлечь её от помощи ребятам. Хром задумчиво рассмотрела все предложенные продавцом гирлянды, и, повернувшись, к Такеши, рассеянно сказала: — Тут нет нужной нам. Ямамото растрепал свои волосы и еще раз посмотрел на копию списка. Им нужна была гирлянда, светящаяся всеми цветами радуги. — Тогда мы сделаем так, — широко улыбнулся парень и наложил три гирлянды с нужными цветами друг на друга. Докуро застенчиво уточнила у него: — А так точно можно? На что Такеши, ничуть не сомневаясь, кивнул.

***

— Осьминогоголовый, нам Экстремально нужна эта ель! — проголосил Сасагава, указывая на ближайшую сосну. — Башка-газон, ты совершенно не читал список, так что не знаешь, какая нам нужна! И вообще, это не ель! — проорал в ответ Гокудера. Своими криками эти два индивидуума давно распугали всю живность в округе. — Нам нужна определенная ёлка, — Гокудера с печалью посмотрел на острый топор в своей руке. Он должен. Он обязан сделать это: не подвести Десятого и принести ему самую прекрасную, самую лучшую ёлку. Лес Намимори был смешанным, а не хвойным, так что, к сожалению, найти нужное дерево оказалось невероятно сложной задачей.

***

Киоко помогала Ламбо, И-Пин и Фууте вырезать снежинки. Её основная роль должна будет раскрыться позже, ближе к самому Новому году, когда все нужные ингредиенты будут куплены. — Ха-хи, Хару всегда мечтала приготовить пряничный домик, прямо как в фильмах, — делая разметки на ткани, поделилась Хару. Киоко понимающе кивнула. — А еще мы можем испечь печенье в виде пряничных человечков, — предложила она. — А в форме звезд можете? — с надеждой посмотрел на девушку Фуута. — Конечно! Это хорошая идея, — глаза Сасагавы радостно засверкали. Миура кивнула, одобряя идею. Она была занята тем, что мастерила такие же веселые новогодние носки, какие видела в одном американском фильме. Хоть в доме у её любимого Тсунаеши-куна и не было камина, их все равно можно было развесить по стенам.

***

— Ч-что это? — Тсунаеши в ужасе смотрел на Мукуро. — Это сер-пан-тин, — Рокудо, одолживший тело Хром, раскручивал вокруг себя змею в форме спирали, хвастаясь своим офигенным серпантином. — Рокудо-сан, — доброжелательно обратился к своему Туману Тсуна, — не издевайтесь над бедным животным и положите змею, эмммм, на место, пожалуйста. — Но это же мой серпантин, — недоуменно отозвался Мукуро. — Мы дадим тебе лучше, он красивый и блестящий, — Тсуна, порывшись в коробке со всякой всячиной, протянул остановившемуся иллюзионисту блестящий синий серпантин, который совсем недавно купили Хром и Ямамото. — Она тоже может блестеть, — после слов Рокудо несчастная змеюка стала переливаться всеми цветами радуги и сиять. Он явно использовал свои иллюзии. — Куфуфу, но если это подарок от Тсунаеши-куна, — Мукуро ехидно подвигал бровями, — то я приму его. И, отозвав змею обратно в ад, иллюзионист принялся возиться с настоящим серпантином. Наигравшись с ним, он пару раз стрельнул глазками в Саваду, который был занят раскладыванием всех украшений по категориям, и бесшумно приблизился. Почувствовав угрозу, Тсуна развернулся, вопросительно глядя на Мукуро, который был слишком близко. — Хочу потрогать свое будущее тело, — ухмыльнулся разноглазый. — Рокудо-сан, не стоит, — Тсунаеши совершенно не хотел знать, что именно имел в виду иллюзионист. Но тот, не обращая внимания на возражения, прижался и обхватил его руками, которые постепенно съезжали с талии все ниже и ниже… Савада схватил наглого парня за его хохолок на макушке. И услышав тихое «ой», почти пинками выпроводил из своей комнаты, стараясь не прислушиваться к пошлым комментариям о том, как красиво на нём будут сидеть кожаные штанцы, когда Мукуро захватит его тело.

***

Сидя у любимого обогревателя с чашкой чая в руке, Тсунаеши с удовлетворением смотрел на список. Все выполненные пункты были вычеркнуты, и он был невероятно рад тому, что они так быстро управились. Да, возникали проблемы. Реохей срубил вместо ёлки сосну, а Такеши и Хром купили стеклянные украшения, которые моментально угробила неуклюжесть Дино, приехавшего им помочь. Сам Тсуна все же был вынужден драться с Хибари за возможность согреваться с его помощью и в дальнейшем. Про выходки Рокудо даже вспоминать не хотелось. Как рассказала ему Хром, Мукуро успел обвесить весь Кокуе-лэнд змеями-серпантинами, с умилением давая им имена и заставляя их крутиться по часовой стрелке. Лучше всего справлялись девушки и дети. Они так слаженно и хорошо работали, что аж зависть брала.   Теперь у них была ёлка, украшенная разнообразными игрушками и гирляндами. По дому носились дети в мишуре. Хару-таки смастерила огромные разноцветные носки, которые они повесили на стены и положили возле ёлки. Тысяча снежинок и четыре десятка тсуниных рисунков украшали школу Намимори. У них, казалось, было готово все: хлопушки, петарды, фейерверки, бенгальские огни. Не было только одного. Снега. Как вообще можно вызвать снег? Радостная улыбка быстро сползла с лица Тсуны.

***

— Гокудера-кун, нет, Хаято… вся надежда только на тебя, — приговаривал Тсуна, обнимая своего друга. — Только ты можешь помочь всем нам, понимаешь? От таких желанных слов Джудайме Гокудера чувствовал себя до неприличия счастливым. Он резко кивнул, стискивая своего босса в объятиях, и нехотя отпустил его, передавая в руки Базилю. Хаято направился в комнату, в которой уже находились Шоичи, Спаннер и Джаннини, с которыми совсем недавно Тсуна проводил тот же ритуал. Приехавший для того, чтобы поддержать сына своего босса, Базиль не ожидал, что его запишут в грелки и будут тискать стабильно пять раз в день. Он знал, что Савада-доно так делает со всеми: своими Хранителями, И-Пин, Фуутой, Киоко, Хару и Дино. Но каждый раз чего-то смущался, будто помощь своему другу согреться была не в порядке вещей, а чем-то постыдным и интимным. Возможно, он просто сам по себе был не слишком тактильным. Реборн, наблюдающий за этой душераздирающей сценой с объятиями от своего ученика и зажмурившимся Базилем, не сдержался. — Базиль, это нормально, — лекторским тоном произнес Реборн, — Все японцы так делают. Ты же только что видел, как Никчемный Тсуна обнял по очереди Шоичи, Спаннера, Джаннини и Хаято. — Ааа, — протянул прозревший Базиль, — ясно! Спасибо, Реборн-сан! Теперь парень совсем по-новому посмотрел на — как он раньше смел предполагать — домогательства от Тсунаеши-доно и сам спокойно полез обниматься, чтобы соответствовать японским традициям. На прожигающий взгляд Тсуны Реборн лишь усмехнулся, еще не зная о том, что Савада-таки умыкнул его косплейную меховую накидку.

***

Чудовищный гений четырех человек породил на свет пушку, которая, в теории, должна была призвать снег. Не слишком удивительно, если вспомнить те же перемещения во времени. Тсуна не знал, как именно это работает, и даже не хотел себе представлять. Он знал только, что… — Ребооорн! — гневно прикрикнул он на своего Репетитора, — Я знаю, что это сделал ТЫ! Как же сейчас Тсунаеши жалел о том, что Реборн вернул себе свое взрослое тело. Теперь нельзя было физически показать свое недовольство. Будет выглядеть странно, если Тсуна начнет сильно жамкать или мотать из стороны в сторону взрослого мужчину. Реборн вопросительно поднял брови и отпил глоток любимого эспрессо. — Ты сказал Джаннини, чтобы он сделал пушку, работающую в связке с модифицированным Прорывом Точки Нуля, при том, что наш срок истекает через два дня! — Тсуна глубоко вздохнул, отгоняя настойчивое желание побиться головой о стену. — Да. Я, — с легкостью подтвердил репетитор-садист. — Той, из-за которой я мерзну на протяжении нескольких месяцев, — добавил Савада. — Естественно, — жуя имбирное печенье, легко ответил Реборн. Тсуна очень хотел выругаться. Новая модификация должна была стать мощным оружием, замораживающим абсолютно всё на своем пути, при этом расходуя меньше энергии, чем для адаптированной Точки Прорыва Нуля. Во время тренировок с ней все пошло совсем не так, как надо, и в качестве побочного эффекта Тсунаеши стал сильнее чувствовать холод и ярче на него реагировать. Чувствуя лишь озноб и тоску, Тсуна поплелся к себе в комнату. Новогодние украшения, развешанные тут и там, уже не так сильно радовали его, как раньше. Открыв дверь он увидел то, что расстроило его еще больше. Отсутствие обогревателя. Окончательно приуныв, он залез с головой под одеяло и начал думать о том, как же все плохо. Замерзший парень хоть и был полностью погружен в свои безрадостные мысли, слышал, как открылась дверь его комнаты и кто-то приблизился к его кровати. Когда два тела прижались к нему с разных сторон, от удивления он явил свой задолбанный жизнью лик, окидывая взглядом Гокудеру и Такеши, действующих неожиданно слаженно. — Йо, Тсуна, что-то не так? — Ямамото выглядел обеспокоенным, и как только Тсунаеши вытащил голову из своего убежища, положил руку ему на лоб. — Джудайме, вам плохо? — тихо спрашивал Хаято, не знающий, куда деть себя и свои руки. — Ребята… — Тсуна закопошился, вылезая из-под одеяла полностью, чтобы сгрести в объятия своих любимых друзей. В такие моменты он был готов простить им все грехи и недостатки. Тсунаеши действительно ценил их и был готов на все ради благополучия и счастья своей Семьи. — Мы всегда готовы тебе помочь, — напомнил Такеши, подставив голову под ладонь своего Неба. Хаято активно закивал, поддакивая. Сейчас привычная грызня с Ямамото отошла далеко на второй план. Тсуна улыбнулся, набираясь уверенности и смелости от своих друзей. — Спасибо, — искренне поблагодарил он. Завтра он хорошенько постарается одолеть новую технику Прорыва Точки Нуля. Савада совершенно не хотел, чтобы его и его дорогих людей наказывали. Но даже если у него и не получится… рядом всегда будут люди, готовые его согреть.

***

Кажется, Тсуна был готов. Он еще раз внимательно осмотрел огромную пушку, направленную в небо, напоминая себе о том, что ему надо делать. Она была серебряно-красного цвета и напоминала по форме базуку Ламбо, но более совершенную и массивную. На видном месте расположились лампочки, по которым он должен был следить за тем, как долго применять Прорыв. Последняя, ярко-оранжевая, лампочка должна была загореться по окончании их операции. Ему нужно было направить свою технику прямо в присоединенный к пушке приемник, который выглядел как большая черная воронка, а остальным займутся их гении техники. — Тсуна, у тебя все получится! — Такеши показал ему большой палец, будто его друг уже успел со всем справиться. — Конечно, тупая ты башка, это же Джудайме! — Хаято стоял возле Шоичи, Спаннера и Джаннини, следя за показателями погодной пушки. — Савада, ты мужик! — Сасагава хлопнул Тсуну по пояснице, не рассчитав силы, из-за чего чуть не повалил босса на землю. Хибари промолчал. Он сам не понимал, какого черта его сюда занесло. Хром, даже зимой не расстающаяся с мини-юбкой, хотела подойти и поцеловать босса в щеку на удачу, но тут же некоторые Хранители очень неодобрительно на неё посмотрели. Почуяв исходящий от них негатив и смущаясь такого пристального внимания, она просто обняла Тсуну. Через секунду он, считав первоначальное намерение, сам мазнул губами по её холодной щеке, которая моментально зарделась. Хаято задохнулся от возмущения. У Наги было самое большое преимущество среди них всех — она была девушкой и могла спокойно целовать босса, не боясь при этом выглядеть аморально или предосудительно. Ямамото засмеялся громче и страннее обычного и заметил, что Тсуна довольно популярен. Сасагава экстремально поддерживал такого смелого Саваду. Сидящий на руках у Бьянки Ламбо жевал виноградные конфеты, своими выкриками напоминая всем, что он самый крутой, а ещё невероятно бесячий.   Когда все успокоились и отошли подальше от Тсуны, он принял устойчивую позу и посмотрел на Реборна, вальяжно развалившегося на ветке ближнего дерева. — Начинай, — дал добро наставник. И Тсуна начал. Сделав необходимый жест руками, зажигая своё Пламя Посмертной Воли и трансформируя варежки в перчатки, он сосредоточился на поставленной задаче и постарался воспроизвести Модифицированную версию Прорыва Точки Нуля. Не получалось. Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, он попробовал еще раз, пытаясь с помощью интуиции и инстинктов справиться с этим. Опять ничего. Савада подумал о своей Семье, друзьях, о прекрасном Новом годе… и только когда мысли его дошли сначала до горячо любимого обогревателя, а потом и до теплых обнимашек со всеми своими друзьями, он почувствовал что-то, какой-то сдвиг. Можно было подумать, что это уже привычная адаптированная версия, но нет. Он чувствовал, будто в его руках сила, сравнимая лишь с силой Первого поколения Вонголы. Неожиданное отступление уже приевшегося холода удивило его. Когда Тсуна открыл глаза, первым, что он заметил, была мигающая оранжевым лампочка на пушке. Он моментально прекратил использование Модифицированного Прорыва, которым теперь уже точно овладел. Впитавшая в себя избыточную энергию прорыва пушка выстрелила вверх сияющим белым лучом и, издав жалобный звук, скорее всего, сломалась. Все наблюдавшие невероятное зрелище дружно выдохнули и с волнением посмотрели на небо, с которого буквально спустя пару секунд начал сыпаться кристально белый снег. Ламбо весело загоготал, пытаясь поймать языком падающие снежинки. Только что они добыли заключительный и самый важный атрибут Нового года. Это надо было отметить. Тсунаеши посмотрел на висящего вверх ногами репетитора, который, зацепившись ногами за ветку, кивал с таким видом, будто это он только что единолично призвал снег. Савада махнул рукой: ну и пусть. И подхватил на руки Ламбо, у которого уже закончились любимые конфеты, но появились опасные для здоровья снежинки.

***

После правильной техники Модифицированного прорыва Тсуна перестал быть таким чувствительным к холоду, но по доброй памяти все еще обожал свой обогреватель и иногда мог схватить в охапку своих дорогих друзей. Он стал намного тактильнее и принял тот факт, что ему очень понравилось трогать других людей. И даже тискать… Реборна, попавшего под горячую руку счастливого и мстительного ученика. Их европейский Новый год в стиле Вонголы прошел очень хорошо. Киоко и Хару угостили всех пряничным домиком и фигурными печеньями. Нана, внимательно изучающая непонятные рецепты и блюда, тоже была довольна, увидев реакцию гостей и домочадцев на свою кулинарию. Хаято чуть не спалил ёлку, которую спасло только чудо и ловкие руки Такеши. Прекрасные иллюзии расстаравшихся Мукуро и Хром опутывали весь дом, добавляя сказочной атмосферы. А на улице стоял снеговик, которого они все вместе слепили из снега. Яркая, праздничная атмосфера, гам, шум и музыка… Слинявший с праздника и кидающийся снежками во все живое Хибари Кея… Соседи не вызвали полицию только из-за угроз Реборна. Все же такой тихий и мирный город, как Намимори, совсем не был готов к их Новому году в стиле Вонголы.