La fete fatale

- Чертовски классный вечер, а? – Брук прямо подпрыгивала от радости, размахивая своим картонным трезубцем. Лицо моей младшей сестренки было раскрашено красной гуашью, сама оны была в красном комбинезоне и такого же цвета майке. Брук изображала чертенка, и, надо сказать, у нее это превосходно получалось – особенно когда она тыкала меня своей палкой – задавил бы ее. - Классный, классный – заверил я сестру, не вынимая сигареты изо рта. - Как же я скучаю за всем этим! – Сэнди, моя девушка, счастливо вздохнула. – Обожаю атмосферу Хэллоуина! Повсюду довольные дети, и у всех такие чудесные костюмы! Помню, когда мне было 10 лет, я сделала себе костюм пчелки! У меня был такой чудный свитер в черно-желтую полосочку, и милый ободок… Целых 15 минут Сэнди в подробностях описывала наряд семилетней давности, вплоть до таких мельчайших деталей, как количество пуговиц на юбке. Брук внимательно слушала ее, кивая головой, и размазывая по лицу краску. Ох уж эти девчонки! Бережно хранят воспоминания о всякой белиберде, но как только дело доходит до серьезных вопросов, они вмиг забывают все, что знали до этого. - Кристофер, ну хватит тебе дуться! – Сэнди обняла меня за плечи. – Ну, посмотри, как хорошо! Дети веселятся, все кайфуют, и только ты один дымишь своей дурацкой сигаретой! Почему ты такой недовольный? - Знаешь, Сэнди, мне не очень улыбается весь вечер сторожить вот эту вот малявку, пока она будет ходить и клянчить конфеты, - проворчал недовольно я, выбрасывая окурок в сторону. – Но бросить я ее тоже не могу, ибо получу от матери такую взбучку, что… - С тобой все ясно, - вздохнула моя девушка, убирая с лица каштанового цвета волосы. – Нет в тебе никакой романтической жилки! Вот скажи, что должно произойти, чтобы тебе стало интересно? - Должен упасть метеорит, и прямо ему на голову! – пробурчала Брук, молчавшая до этого времени. – Мама говорит, что он родился тридцатилетним дядькой без чувства юмора. Под веселый смех своей подружки я влепил сестре звонкий подзатыльник. Несколько минут мы шли молча, пока Брук не показала рукой в сторону дома. Двухэтажное здание стояло на самом отшибе нашей деревни. Сколько себя помню, в нем никто никогда не жил – лишь изредка приезжали какие-то люди, не больше, чем на пару дней. Местные подростки страстно мечтали побывать внутри, но остерегались лезть без приглашения. Дом словно отталкивал одним только внешним видом. Экзальтированная Сэнди сказала бы, что у него темная аура. Я же говорю, что он выглядит, как обиталище Дракулы. Прекрасным дополнением к темно-серой обшивке дома служили почти голые деревья, воздевшие сухие ветки к темному небу. Где-то далеко слышался детский смех, веселые крики. И только мы втроем, как последние идиоты толпились напротив старого дома. - Брук, тебе что, делать нечего? – вздохнула Сэнди. – Там же никто не живет. - Ты что, боишься? – презрительно хмыкнула одиннадцатилетняя балбеска, и, поправив пластмассовые рога на голове, направилась к дому. - Ну что, пойдем? – я по новой зажег сигарету и взял Сэнди за руку. – Или ты боишься? – перекривил я Брук. - Нет! – сердито воскликнула она. – Знаешь, а это может оказаться даже интересным. Спорим, внутри живет парочка привидений, горящих желанием одеть тебе на голову ночной горшок? - Ха-ха, очень смешно. Знай – если тебе на голову упадет дохлая летучая мышь, это недобрый знак! Пока мы разговаривали, Брук уже забралась на крыльцо, и теперь пыталась достать до дверного звонка. Но тщетно – тот был расположен выше, чем она дотягивалась рукой. Мне не оставалось ничего другого, кроме как подойти и позвонить в дверь. Мы отступили назад, чтобы не получить дверью по лбу, когда она откроется, и затаили дыхание. Не то, чтобы мне было интересно… Ох, кому я вру – я просто сгорал от любопытства. Когда мне было 11 лет, меня на пушечный выстрел не подпускали к этой халупе, но за шесть лет таинственной дома слегка угасла, и матери не особо пеклись о том, пойдут ли их дети гулять туда, или же нет. Вовсю ходили слухи о неком Эндрю – парне, который на спор залез в дом и никогда оттуда не вернулся. Ясен хрен, что это выдумки. Хотя, было бы прикольно найти внутри детский скелет… Итак, мы стояли на пороге дома и ждали, пока кто-то ответит. Хозяева явно были дома – в одном из окон на втором этаже горел свет. По ту сторону двери послышался шум, и, наконец, она открылась. Без скрипа, как это обычно бывает в ужастиках, что меня слегка разочаровало. На пороге стояла старушка в светло-зеленом платье и ласково смотрела на нас, склонив курчавую голову набок. - Конфеты или жизнь! – грозно воскликнула Брук, наставляя трезубец на бабушку. - О, милое дитя! – хлопнула она пухлыми белыми ручками, умиляясь моей сестренке. – Какая лапушка! – потрепав Брук по крашеной щеке, она посторонилась, пропуская нас в дом. – Проходите, детки, проходите! Да-да, и вы двое тоже! – кивнула она, глядя, как мы с Сэнди переглядываемся. – Не волнуйтесь. Я не кусаюсь! И вот я в доме. В той самой халупе, наводившей страх на меня с того времени, как наша семья перебралась в деревню Грей Маунтин. Никаких гор, естественно, тут отродясь не было – просто основатели решили блеснуть фантазией. Но вернемся к нашим баранам. Изнутри дом выглядел гораздо лучше, чем снаружи – уютная комната, оформленная в персиковых тонах. Было видно что последний раз тут убирали примерно во время Первой Мировой – на старинном рояле лежал слой пыли толщиной в палец. Кресла в чехлах выглядели как на картинке в одной из тех книг, что показывала мне моя бабушка, когда я был маленьким. Никакой электроники я не видел – кроме старого радио на полке. Оно наигрывало песенку, немного однообразную, но тем не менее приятную. Отсыпав Брук полные карманы конфет, старушка повернулась к нам: - Ну, ребятки, подставляйте ваши кармашки! Хоть вы и без костюмов, но так уж и быть… - О, спасибо, но мы просто сопровождаем девочку! – вежливо отказалась Сэнди. - Может, тогда останетесь на полчасика? Ко мне так редко заходят гости! И прежде, чем я успел отказаться, мягкосердечная Сэнди согласно закивала головой: - С удовольствием! Как вас называть? - Зови меня миссис Смит, дорогуша! – улыбнулась старуха. – А вы?.. - Меня зовут Сэнди, а это Брук и Кристофер. - Вы, должно быть, брат и сестра? – Смит опять потрепала Брук по щеке. Честное слово, это начинает раздражать. – Ну, пойду-ка я ставить чайник, а вы пока посидите тут, послушайте радио! - Зачем ты согласилась остаться?! – напустился я на Сэнди, едва только за старухой закрылась дверь. – Нам что, нечего делать? - А почему бы и нет? – хмыкнула моя девушка, устраивая свой зад на кресле. – Брук, милочка, не трогай это! - Что я тут вообще делаю? – буркнул я, доставая из кармана мобильный телефон. – Позвоню матери, скажу, что мы задержимся. Потыкал на кнопки – и удивился. Мало того, что сигнал не принимался, мобильник не реагировал – как будто выключен. Чертова железяка… Надо бы найти себе работу и заработать на хороший телефон, а не китайскую дрянь. - Слушай, какая хорошая песня! – Брук вскарабкалась ко мне на колени и принялась качать головой с рожками в такт мелодии, льющейся из допотопного радио. Открылась дверь, и вплыла мисс (или миссис, хрен ее разберет) Смит, неся в руках поднос с вазочкой конфет и тремя чашками. Это показалось мне подозрительным – как она так быстро вскипятила воду? Впрочем, это не моя забота. Накрыв на небольшой кофейный столик, Смит раздала нам по небольшой горстке конфет. - Вы живете одна? – начала разговор Брук, пихая за щеку мармеладку. - Нет, у меня есть сын Джонни. Милейший мальчик! – довольно улыбнулась старушка, отпивая немного чая. - И сколько ему? - Три недели назад сорок один исполнилось, - спокойно ответила мне Смит, поглощая угощение. - Нихрена себе, - хмыкнул я, игнорируя пинок Сэнди ногой под столом. – Хорош мальчик. И что, у него нет семьи до сих пор? - О, понимаешь ли, Кристофер, мой Джонни – весьма необычный мальчик… Впрочем, скоро он закончит убирать в своей комнате, и вы познакомитесь! «Обалдеть, - подумал, пригубив чаю. – Мужику сороковник стукнул, а он все еще самостоятельно убирается в доме». Ох, черт, как клонит в сон. Наверное, все дело в душистом старушкином чае: от него пахнет ромашковым отваром, шалфеем, и еще какими-то травами, узнать запах которых я был не в силах. - Ну, Брук, расскажи о себе! – Смит откинулась на спинку своего кресла и умильно зевнула. - Та-ак… - не слезая с моих коленок, сестра поерзала, усаживаясь поудобнее, и принялась говорить. – Меня зовут Брук, мне одиннадцать с половиной лет. У меня есть кукла Жасмин, она из «Братц». Ну, вы знаете, такие красивые куклы есть. Хочу себе купить Сашу, Хлою и Джейд. У меня есть комната своя – большая, с красивыми обоями. А это Кристофер, мой старший брат. Мы зовем его Кристи! – прыснула она. Я метнул в сестру взгляд, красноречиво говорящий что-то типа «А с тобой я дома поговорю, мелюзга!», но она его не заметила. - А почему вы так редко бываете здесь? – спросила Сэнди. – Сколько живу здесь, ни разу не видела, чтобы в доме горел свет… - О, у нас несколько домов в разных штатах – Алабаме, Калифорнии, даже на Аляске есть крохотный дом. Мы с Джонни как пчелки – то тут, тот там. Мне кажется, Кристоферу не очень интересно в нашей компании, - деликатно заметила Смит. – Впрочем, вот идет Джонни. Вот будет славно, если вы подружитесь! Славный сорокалетний мальчик выглядел именно так, как я и предполагал. Блевотно-желтый свитер с большими вязанными «косами» спереди, бифокальные очки с толстыми линзами. Уши, топорщащиеся, как лепестки «анютиных глазок», делали его узкую голову похожей на чайник. Светло-рыжие волосы, причесанные слева направо, были на удивление густыми, и слегка портили мое представление о «мамином сыночке». - Я смотрю, у нас гости? – пробасил он. – Привет, ребята. Мама, ты поила их своим фирменным чаем? – серые глаза метнулись в сторону матери. Миссис Смит кивнула, и Джонни вроде как слегка расслабился. Что с чаем? Слегка намочив губы в чашке, я отставил ее, всем своим видом показывая, что наелся от души. - Ну, пора и честь знать, - попытку Сэнди встать с кресла старушка пересекла в корне. Ткнув концом своей палки в ногу моей девушки, миссис Смит попросила: - Посидите еще немного, ребята! Джонни, включи отопление. И по дороге, прибавь громкость на радио, пожалуйста. Расценим ситуацию. Я, моя младшая сестра и моя девушка сидим в гостях у странной особы и ее не менее странного сына. Нас откармливают сладостями, как на убой, поят подозрительным чаем и явно не желают отпускать домой. Брук уже свернулась калачиком на моей груди, сопя носом, да и Сэнди скоро уснет. Ну их к черту, эту парочку Смитов – мы умываем руки. - Спасибо за угощение, миссис Смит, но мы уже должны идти домой! – взяв на руки худосочную Брук, я шагнул к Сэнди, чтобы разбудить ее. - Извини, малыш, но никуда ты не пойдешь, - морщинистое лицо миссис Смит излучало дьявольское спокойствие. Краем глаза я заметил, как Джонни метнулся в сторону двери и закрыл ее на засов. В голове гулко застучали молоточки – что за фигня твориться? Мерзко ухмыляясь, миссис Смит включила радио на всю громкость – новомодная певичка заполонила своим голосом все пространство. Сэнди, ничего не понимая, приоткрыла глаза, и тут же опять уснула. Брук все так же мирно сопела на моих руках. - Отпустите. Нас. Домой, - процедил я сквозь зубы, аккуратно опуская сестренку на кресло. Смиты заулыбались так, будто услышали забавную шутку. - Кристофер, мальчик мой, мы бы с радостью, но… Но видишь ли, нам позарез нужно пару литров детской крови и тело девственницы. Ты ведь еще не «натянул» свою подружку, м? Из твоей сестры, конечно, много не выжмешь – но большая часть крови у нас уже есть. Тебя мы бы тоже отпустили – хамоватые избалованные подростки нам ни к чему. Но ты слишком много видел. Ты как предпочтешь – сдохнуть первым, или же пропустишь дам вперед, как истинный джентльмен? – мерзкий голос Джонни медленно, но верно отравлял мне мозг. Маньяки. Я собственноручно привел дорогих мне людей в лапы к маньякам, которые собираются взять их кровь. Господи, что я натворил? Рука метнулась к конфетнице на столе. Мармеладки и ириски разлетелись по всей гостиной, а я, крепко сжимая хрустальную ножку вазы, отступил шаг назад, загораживая собой Сэнди и Брук. - Пф-ф… Герой на нашу голову сыскался, - недобро фыркнула миссис Смит. – Отрубай его, Джонни. Или нет, стоп, лучше не надо – пусть посмотрит, как мы по капельке выцедим кровь из его дамочек. Маменькин сынок не спуская с меня глаз принялся шарить рукой на тумбе позади себя. Нащупав что-то, он резко выкинул руку вперед, бросаясь на меня. На стальной поверхности блеснул свет, и я наконец-то понял, что он держит в руке – двузубую вилку, на какую обычно накалывают бифштексы. Выброс адреналина в кровь заставил сердце биться, как сумасшедшее. Почти ничего не слыша из-за шума в ушах, я увернулся от удара, подставив хрустальную вазу. Джонни ударил еще раз, на этот раз – точно в цель. От боли я захлебнулся собственным криком, перед глазами поплыли точки – моя ладонь, проткнутая насквозь, оказалась пригвожденной к спинке кресла. Джонни выдернул вилку, намереваясь выколоть мне глаз, и с диким рычанием замахнулся. - Твою мать! – вырвалось у меня, прежде чем миссис Смит с огромной для старухи силой отобрала у меня вазу и ей же огрела меня по голове. Тихо постанывая, я сполз на пол. Последнее, что мне запомнилось – безмятежные лица спящих девчонок и капельки крови на щеке Брук. …Кап. Кап. Кап. Размеренные звуки вгрызались в мозг, как пиранья в мертвую тушку. Я проглотил слюну, комом стоявшую в горле, и разлепил глаза. Сказать, что я чувствовал себя паршиво – не сказать ничего. Левую ладонь будто опустили в чан с кипящей смолой – со всех сторон ее щипало, дергало, крутило и ныло. Корка запекшейся крови сковывала движения. Мне казалось, я чувствовал, как по моим венам течет зараженная кровь. Мозг охотно рисовал картины моей смерти – одна другой краше. От грустных мыслей отвлекал капающий звук. Повернув голову (в шее что-то хрустнуло – подозреваю, у меня смещение позвонков), я смог увидеть комнату, в которой провалялся без сознания неизвестное время. Это был большой и просторный зал – наверное, когда-то тут располагалась столовая, но мебель убрали, оставив большое пространство пустовать. Свет был погашен, но из-под двери в другую комнату пробивался луч света, и кое-что я все же смог рассмотреть. На полу был начерчен круг, и, насколько я видел, пентаграмма. Несколько незажженных свечей стояли в сторонке, рядом таз с чем-то красным (кровь?), и… Это что, волосы?! Ох, твою мать! Почему я не обладаю идеальным зрением? Дверь распахнулась, в комнате включили свет, и после пары секунд ожесточенного моргания я увидел страшную картину. Посреди гигантской пентаграммы лежала распятая за руки и ноги Сэнди. Ее бледное тело резко выделялось на фоне пыльного пола. Она была абсолютно голой. Волосы, окружавшие ее голову на манер ореола, были влажными. Сэнди тихо всхлипывала, и слезинки стекали на пол, размывая меловую линию. - А, уже очнулся? – хмыкнул Джонни. – Сядь, полюбуйся на свою девчонку. Я бы дал тебе ее поиметь, но, видишь ли, для ритуала нужна именно девственница. Вот когда она сдохнет – тогда за милую душу. Впрочем, я и сам не прочь ее отодрать. Вон какие грудки хорошенькие… Джонни ущипнул Сэнди за сосок, и она взвилась: - Крис?! Кристофер, спаси меня! - Прости, дорогуша, но он не моет спасти тебя по той причине, что его связали. Оставлю вас на пару минут – нужно принести ритуальные нож и чашу. Попрощайтесь пока, голубки. За Смитом захлопнулась дверь, и мы с Сэнди остались одни в ярко освещенной комнате. При свете ламп было видно синяки и ссадины на теле моей девушки – видать, ее сильно избили прежде чем распять. - Где Брук? – просипел я, едва ворочая распухшим языком. - Крис… Они ее убили, Крис. Я пыталась забрать у той конченной старухи тесак, но не успела. Она ничего не почувствовала, Крис. Смит сделала это очень быстро. - Что? – почти неслышно переспросил я. – Это… Это ее кровь? Сэнди кивнула. У меня в голове не укладывался тот факт, что моя сестренка мертва. Господи… Это неправда. Это не может быть реальностью. Я отказываюсь верить, кто Брук больше нет. - Ну что, наговорились? Пацан, я принес тебе подарок. Полюбуйся-ка! – проклятый Джонни кинул в мою сторону что-то красное и лохматое. Глухо стукнувшись о пол, голова Брук прокатилась немного, и замерла, глядя остекленевшими глазами в потолок. Пластиковые рожки съехали набок, но ее теперь это не касается. Теперь ее вообще ничего не касается. - Брук! – воскликнул я, порываясь встать. – Подонок… За что? Она ведь ребенок! Почему мы?! Что мы вам сделали? - Кристофер, вы всего-навсего оказались не в том месте не в то время, - деловито отозвалась миссис Смит. – Надо сказать, ты живучий. Сломал руку, а туда же – прыгаешь, пытаешься встать. У тебя храброе сердце. Господин с удовольствием примет его в дар. - Идите вы… - бессильно прошептал я. – Как только я смогу встать, я лично сверну тебе шею, старая шлюха. - Для начала попробуй встать. Джонни, пора начинать. Свет в комнате погас. Зажигая свечи, миссис Смит расставила их точно на лучи пятиугольной звезды. Джонни, полностью голый, стоял с книгой в руках и бубнил какое-то заклинание. Испуганная Сэнди тихо всхлипывала, наблюдая за мерзавцами. Я почти физически ощущал ее боль и страх, но ничего не мог поделать. Тем временем миссис Смит тоже разделась – я брезгливо поморщился – и взяла в руки чашу с предварительно набранной кровью. Отрезав у Сэнди, себя и сына по пряди волос, старуха сделала подобие кисточки, окунула ее в кровь и принялась рисовать на теле моей девушки неизвестные знаки и символы. Попытку Сэнди вырваться она встретила грубой пощечиной. Я скрипел зубами, стараясь слегка ослабить путы, но тщетно – узлы были слишком крепки. Джонни и миссис Смит запели – низко, на одной ноте. Совершая странные телодвижения, они метались по комнате, кланяясь кому-то неизвестному, невидимому для моего глаза существу. Содрогаясь в экстазе, Джонни схватил нож и резанул себя по руке, рассекая вену. Пока лилась кровь, он орошал ею лицо Сэнди, вторая рука гладила ее промежность. Следующей поделилась кровью Смит. Она щедро намазала своей кровью низ живота моей девушки. Затем Сэнди влили в рот какой-то напиток. А потом… Без криков и воплей, молча и деловито, Джонни замахнулся и перерезал ей горло. Бедняжка не успела даже пискнуть, а ее кровь щедро разливалась по полу, заливая пентаграмму на полу, пачкая ноги. Я не выдержал. Впервые за последние четырнадцать лет я разрыдался, как ребенок. Глотая слезы ненависти и злости, я проклинал тех монстров, что отняли жизни моих любимых девушек. - Посиди пока тут, - размазывая по сморщенному старому телу кровь, Смит покинула комнату, закрыв дверь и погасив свет. Мыслей в моей голове было мало. Всего в нескольких метрах от меня лежало тело моей бывшей девушки. Сэнди. Она так любила Хэллоуин. Когда ей было десять лет, она сама сшила себе костюм пчелки, - совсем не к месту вспомнил я. Время шло, а мои будущие палачи все не являлись. Зад и ноги затекли от сидения, и я завалился на бок, придавив что-то правым бедром. Немного поерзав, я понял, что это мобильник. Ненужный, бесполезный мобильник. Но… может быть… Напрягая проткнутую вилкой руку, закусывая от боли губу, я достал телефон. Кое-как разблокировав клавиатуру, я набрал номер местной полиции. Трубку взяли после второго гудка. - Слушаю вас, - деловито отозвался мужской баритон. О, боги, я и забыл, что в мире существуют другие голоса, отличимые от ненавистных мне голосов Смитов. Или отличимые от голосов Брук и Сэнди. - Заброшенный дом на Вишневой улице. Быстро. Здесь два трупа. Я скоро стану третьим, - прошептал я, и отключился, пытаясь запихнуть бесполезный уже аппарат куда-то, чтобы Смиты его не запомнили. Время тянулось медленно, минуты вмещали в себя бесконечность. Из рассеченного горла Сэнди еще капала кровь, и этот звук сводил меня с ума. За дверью послышалось бормотание, затем Джонни воскликнул: - Маленькая мразь! Дверь отлетела в сторону от пинка ноги, и в комнату ворвался Смит-младший. - Сученок, это твоя работа! Ты навел на нас копов! – пинок ногой под ребра. – Наш ритуал прерван! Ненавижу тебя! Я сам себя ненавидел. За то, что собственной рукой позвонил в звонок этого мерзкого, тухлого дома. Но все кончено. Палачи поплатятся за свою работу. Потянуло дымом, раздался подозрительный треск. Заглянув в комнату, миссис Смит щедро окатила ее бензином из канистры, а потом скрылась с сыном. Из ее быстрых слов я услышал только «подвал». Языки пламени начали лизать порог комнаты. Лениво, словно играя со мной, огонь подбирался все ближе и ближе. Вот загорелась голова моей сестренки, завоняло палеными волосами. Снаружи слышался шум, крики, вой сирены. Тело Сэнди вспыхнуло, как спичка - на нее попало больше всего бензина. Вот и мои кроссовки начали дымиться, по ноге побежала дорожка огня, загорелась штанина. Вспыхнули занавески, обои на стенах. Что же, я без пяти минут труп. Все окончено. Господи, спаси наши души – Брук, Сэнди и мою. Шепча молитву, я безучастно уставился в пустоту, жалея о том, что не знал раньше, насколько опасным может быть такой невинный праздник, как Хэллоуин…