Connection

      Перевозбужденный сегодняшним концертом, отыгранным настолько идеально, настолько органично и чувственно, Грэм не мог сомкнуть глаз, то ворочаясь с боку на бок, то упираясь взглядом в потолок, пока поток мыслей и воспоминаний наконец не покинет его голову.       Поняв наконец, что попытки уснуть на данный момент тщетны, а завтра еще предстоит устраивать такое же потрясное шоу, как этим вечером, он принял решение завалиться на подоконник с пачкой сигарет, смешивая едкий дым с ночным майским берлинским воздухом.       Привстав на локте, Грэм потянулся к тумбочке, куда по приезде в спешке скинул все свои вещи, достал оттуда полупустую пачку и пошарил возле себя в поисках очков, чтобы успешно найти включатель ночника, а затем не расшибить себе нос, споткнувшись о какой-нибудь предмет мебели.       Деймон. Он был настолько хорош сегодня. Как и всегда. Где он сейчас, и не стоит задумываться. Развлекается с той до тошноты фальшивой милой блондинкой, что впихнула в его ладонь свой номер на маленьком голубом листочке, когда толпа фанатов с воплями провожала их до дверей отеля. Возможно. Так и должно быть.       Только почему мысли об этом доставляли Грэму столько выжигающей все внутри боли. Может тому причина - собственное одиночество, а может...       Наконец ему удалось соскрести себя с кровати, так как мыслями о Деймоне и последующей тоской его прибило к ней, словно гвоздями.       Не успев достигнуть окна, Грэм остановился, услышав странное ёрзанье за дверью. После чего кто-то постучал в дверь. Кому нахер понадобилось обслуживать его в час ночи?       Грэм присел на кровать, выжидая, пока человек за дверью сообразит, что ломиться в номер посреди ночи не слишком-то тактично. Но стучали еще настойчивее.       Кто-то провел ключ-картой по разъему двери. Обматерив про себя опоздавшую на целую смену горничную или захватившего ресепшн серийного киллера, Грэм (не)умело сделал вид, что уже давно крепко спит.       Дверь тихо закрылась. Точно киллер.       Постояв какое-то время у двери, вошедший прошел к кровати, где лежал уже взбешённый от недостатка сна и ночных набегов незнакомцев Коксон.       -Грэм?       Даже при большом желании Грэм не смог бы ответить сейчас. В его горле встал ком, а сердце отбивало какой-то уж слишком бешеный для дружбы ритм. Потрепав Грэма за плечо, парень позвал снова.       Картинно зевнув и протерев ладонью лоб, Коксон повернулся к зовущему.       -Твою мать, Албарн, если у тебя кончились презервативы, тебе точно не ко мне, - все знали, что у Коксона полгода не было девушки. Может он ждет ту единственную, а может и...       -Ты бы никогда не лег спать в очках, - уж лучше это был киллер...Албарн закинул колено на Грэма, устроившись на его бёдрах. Он протянул руку к лицу, аккуратным движением сняв с него очки и положив их на тумбочку.       Грэм чуть поднялся на подушках, с недоумением, которое нарастало в его пижамных штанах, уставившись на Деймона. Даже без очков в холодном свете уличного фонаря он мог видеть эту ангельскую химическую улыбку. Черт, какой же он невъебенно привлекательный.       -Ты...       Албарн толкнул бедрами, выбив из Грэма глухой стон, не давший Коксону демонстративно высказывать недовольство по поводу его столь странного и вызывающего поведения.       Деймон наклонился, втягивая Коксона в долгий мокрый поцелуй. Осмелев, Грэм сменил позицию, скинув Албарна с себя и прижав его к кровати.       Понимание того, что всё это в тот момент принадлежало ему, ещё не достигло Коксона, поэтому он временами разрывал поцелуй, от которого все внутри вот вот было готово взорваться. Но стоны Деймона придали ему уверенности, и он уже срывал с того футболку, открыв для себя больше места для поцелуев.       Трение становилось невыносимым, Грэм привстал, освобождая себя и откуда-то свалившегося (весьма вовремя) ему Албарна от пижамных штанов. Его щеки горели. Он никогда не видел Деймона таким. Но всегда хотел видеть.       Расположившись между бёдрами старшего, он закинул его ноги на талию, ещё раз втянув того в поцелуй, который Деймон разорвал с недовольным мычанием.       -Грэм, пожалуйста...       Но тот не торопился, покрывая поцелуями его тёплую шею, проводя языком по так невероятно красиво выпирающим ключицам.       Деймон, захныкав, подался бёдрами вперёд, уже точно давая понять, что он готов ко всему.       Растянув его дрожащими от возбуждения пальцами, Грэм постепенно входил, поддерживая старшего за талию. Сделав первый толчок, он накрыл губы Албарна своими, вдыхая его тихое шипение. Со второго Грэм сразу же взял правильный угол, выбив из Деймона громкий стон.       Осмелев, он начал вбиваться в него под правильным углом, заставляя Албарна каждый раз прогибаться, издавая перемежающиеся с именем Коксона стоны, больше похожие на скулеж, которые Грэм жадно ловил ртом, втягивая Деймона в глубокие поцелуи.       Почувствовав, что он уже близко к разрядке, Грэм делал всё более сильные толчки, одновременно взяв в руку член Албарна и двумя движениями доведя его до пика. Проскулив, Деймон излился в руку Грэма и обессиленно обмяк под ним, поддаваясь толчкам Коксона, который уже был на пределе. Один рывок, голова Грэма закружилась, а перед глазами летали искры. Он обильно кончил, не успев выйти из старшего и повалившись на него сверху, как в лихорадке шепча его имя.       Отдышавшись, Деймон вылез из-под Грэма.       После двухминутного молчания он вдруг, привстав, заявил:       -У меня в номере не работает телефон. Мне оставили номер, и я зашёл позвонить. Ты не против?       Рассмеявшись, Грэм потянул Албарна обратно к себе, дав себе обещание, что больше ни к кому он его не отпустит.