***
Гарри - двадцать шесть. Он ходит на миссии, скрывается в тенях, убивает недрогнувшей рукой, следит за людьми, охраняет людей. Он - Облако Варии. Офицер. Гарри - Небо, настолько облачное, что невозможно увидеть ни кусочка. Он скрывается в фиолетовом огне и даже не смотрит на молитвы и зов о помощи от своего пламени Неба. Его Облака сильны настолько, что даже лучший пламенник-сенсор никак не сможет распознать его. Он отворачивается от рыжего Огня, что болезненно искрит и вспоминает прошлую боль. Гарри знает, что интуиция Неба предупреждала его, но он был глуп и наивен, как пробка. Это его ошибка. Гарри пять лет в мафии. За его спиной шепчутся мафиози, стараясь избежать взгляда монстра. Его уважают коллеги, соперники, союзники и враги. Его прозвище говорит за себя. Дьявол-профессор. Глаза Гарри мерцают зелёным огнём. Его глаза смотрят в душу. А, посвящённые с детства в тайну магии, шепчут Магистр. Они отводят взгляды, отворачивают голову. Вокруг Гарри зона пустоты. И только один не уходит от него. Только один не смотрит на этот шёпот. Только на одного не действует его взгляд. Только одного он подпустил в сердце. Только за косой взгляд на него он сожжёт в Пламени Посмертной Воли, только в этом случае, он использует пламя Неба. Гарри молча стоит за спиной Зазнаса. Он защищает его спину. Он шипяще шепчет на ухо, - останавливая или предлагая другое, - всего одним словом Занзас. Он не контролирует каждый шаг, не следует по пятам. Он предлагает другие варианты, другие решения, другие дороги. Другую жизнь. Гарри прижимает к стене Занзаса. Они смотрят друг другу в глаза вечность. Гарри целует Занзаса, раздевая его. Сдирает рубашку, перед этим скинув пиджак с плеч, рвёт ремень, не обращая на него внимания, стягивает штаны. Гарри чувствует, как Занзас судорожно сжимает руками его волосы. Гарри целует Занзаса. Его шрамы, его тело, его губы, его лицо. Он ставит засосы и свои метки в тех местах, где никто не увидит, кроме Занзаса. Только для Зазнаса, больше ни для кого. Они трахаются у стены в коридоре, на кровати в комнате Занзаса, на полу ванной, столешнице кухни, документах, разбросаных в кабинете, на пляже, где никто не видит, в забранированном отеле. Везде-везде-везде. Гарри ждал восемь лет. Гарри собственически шепчет мой-мой-мой. Гарри смотрит на Занзаса. На Занзаса, что вытягивается и извивается со всей ему присущей грацией и гибкостью. На Занзаса, что краснеет не только лицом, но и телом. На Занзаса, что громко стонет и выкрикивает его имя, настолько громко, что срывает голос. На Занзаса, что сейчас проводит по его плечам вспотевшими ладошками и царапает его спину. На Занзаса, что блаженно жмурится и смачно проводит языком по губам. На Занзаса, что так чувствителен только с ним. Гарри не может оторвать взгляд.Гарри - Облако Занзаса. Занзас - Ураган Гарри. Гарри - Небо Занзаса. Занзас - Небо Гарри. Это - истина.
***
Гарри вздохнул побольше воздуха. Он нервничал. Гарри нервничал в последний раз четыре года назад, и то, тогда это был мандраж и предвкушение. Интуиция Небес не могла успокоить его, даже если и звенела настолько радостно, насколько это возможно. Его нервозность остановил Занзас, вошедший в его кабинет. Занзас был тем, из-за кого нервничал Поттер. — Занзас, — Гарри кивнул на кресло, возле которого стоял небольшой плетённый столик. Когда Скайрини сел, он положил на стол чёрную, лакированную коробку. Занзас вскинул брови. В их отношениях не принято было дарить подарки просто так. Для этого должен существовать огромный повод. — Открой. Занзас хмуро кинул взгляд в его сторону, но сразу же расслабился. Он поднял коробку и показательно потряс её. А после опустил. Он откинулся на кресло, раздумывая о том, что же могло быть в коробке. Это Гарри прочитал по лицу и позе. Потом, Скайрини всё-таки открыл коробку. Его лицо выразило небольшое удивление. В коробке лежал пистолет, версию которого любили они оба, и чёрное кольцо. — Примешь ли ты мою фамилию, Занзас Скайрини? Гарри знает, что они оба мужчины достаточного возраста, и хочет узаконить их отношения. Гарри знает, что для многих их отношения смущающи и удивительны - они оба парни, и они настолько брутальны, что не скажешь, что кто-нибудь из них не гетеросексуальной ориентации. Всё волнение испарилось после лёгкого кивка. Они просто обнимают друг друга и идут к бару - для того, чтобы выпить. Коньяк, виски, текила, всё, что угодно. Чуть позже они пойдут прогуляться по улочкам Рима, посмотреть на дома, реку, парки. И Гарри задумывается о том, что именно это стоит называть любовь и счастье - баланс страсти и нежности. И ему настолько легко на душе, что Небеса расцветают, не забывая ту боль, а просто перекрывая их хорошими воспоминаниями и ощущениями. Гарри также знает, что у Зазнаса примерно такое же состояние. Он понимает это по лёгкой улыбкой, настолько лёгкой, что незаметна незнающему Зазнаса человеку, по рукам, которые не держит ближе к пистолетам, по особой походе, отличающийся от обычного тяжёлого и фундаментального шага, по плечам, которые Зазнас чуть опустил, по расслабленному состоянию, по пропавшим небольшим морщинам, по весёлом взгляду, искрящегося не только красными, как обычно, а и рыжими огнями. Зазнас счастлив, Гарри - тоже. Они любят друг другу и это не отнять у них с какой бы силой не старался противник.