Бойкорста

3661 год. Юнги сидит на сырой почве и плачет. Слёзы застилают кровавую картинку, поэтому парень вытирает глаза и лицо грязными руками. Свист патронов и взрывы гранат давно стихли, но у Юнги в ушах до сих пор отголоски минувшей битвы, в которой он потерял своих ребят. Почти никого не осталось... Мин шмыгает, поднимает красные глаза вверх и обводит поле надеющимся взглядом. Кругом трупы, столб пыли, поднявшегося от бронетехники противника. В некоторых местах горит трава, а ещё дальше горит дом - перевалочный пункт, где солдаты Севера готовились к наступлению на границы Бойкорста. Ещё пять часов назад эта миссия казалось вполне выполнимой, дух солдат был жив и рвался на подвиги во имя родины, но сейчас вражеский огонь, пули забрали последнюю надежду. Надежда... Даже этого теперь нет у Юнги. Брюнет слышит стоны неподалёку и приходит в себя, раненный в плечо поднимаясь с земли. Мин находит в густой перетоптанной траве автомат, бросает на плечо и идёт на звук. — Старший сержант, - кряхтит один из солдатов, ногу которого подорвали гранатой, — простите, простите. — Все в порядке, рядовой. Отставить нытьё, мы не сдаёмся. Юнги снимает с себя испорченную форму и рвёт на тряпки, перевязывая раны парнишки, когда у самого из плеча кровь струится. Вскоре к нему подбегает омега в испачканной грязью и кровью рубашке. Медбрат подзывает своих, чтобы принесли носилки. Здесь помощь Юнги больше не нужна. Парень снова смотрит на поле. — Старший сержант, - подбегает к нему худой высокий альфа, отдавая честь. — Вольно, солдат. Доложи обстановку. — Вы ранены... - сглатывает комок боец. Юнги раздраженно смотрит на взволнованного альфу, одновременно подбираясь к остальным и уголком глаз оценивая состояние роты. — Рядовой Ушик. — Я, товарищ старший сержант! — Доложи обстановку. Расторопней, - повторяет приказ Мин, позволяя омегам осматривать плечо. Пуля осталась внутри. Придётся вытаскивать и зашивать. Юнги кивает на это и как ни в чем не бывало продолжает разговор с солдатом. Кругом стоны и хрипы раненых, стойкий запах крови и трупы. Погибших переносят на носилках, чтобы позже выкопать ямы и предать земле верных защитников отечества. — Есть доложить обстановку! Сорок семь погибших, среди них старший лейтенант Боншик. Пятьдесят три бойца ранены, из них десять в критичном состоянии, пятеро контужены и один ослеплён. — Что по запасам оружия? — Мы конфисковали пулеметы и автоматы нового сбора у убитых Южан, также у одного был целый набор гранат американского производства. Вдруг по всему полю раздаётся чей-то крик. Парни одновременно поворачиваются на окрик и замечают поднимающегося по холму человека. Тот бежит со всех ног, машет руками и зовёт Юнги. — Старший сержант! Старший... старший сержант! — Хосок, - нахмурившись, оглядывает друга альфа. У Чона разбит висок, форма в крови и выглядит весь он сам изможденно. — Они... Южные... — Отдышись. Дайте ему воды, - приказывает брюнет, помогая Хосоку сесть рядом, — рассказывай. — Южные взяли в плен меня и ещё тройку парней. — Почему мне не доложили об этом?! - рычит на отчитывавшегося рядового альфа. — Простите, старший сержант. — Вольно, разойтись, - вновь внимание на Чоне, — докладывай. — Нас помучали минуты три, а потом их начальник приказал отпустить одного, то есть, меня и сообщить нашим, что... - жадные глотки прерывают речь Хосока. — Их начальник хочет видеть главного. — С хуя ли ему это надо?! — Не знаю, но если никто в течение двух часов не явится, они убьют наших и снова пойдут в наступление. — Что за тупость?! - теряет самообладание Юнги. — Где логика действий Южных?! Кто у них главный? — Капитан Чон Чонгук. *** Хосок сопровождал Мин Юнги до пункта противника. Чтобы добраться до назначенного пункта им пришлось пройти болото и степь. Над их головой кружили самолёты; столб чёрного дыма заменил голубое небо. Пулю Юнги вытащили и потому, с перевязанной рукой, он шёл рядом с Чоном, ни о чем не спрашивая. А вот и база Южных: огромная кирпичная усадьба с красным флагом и чёрным крестом, по обе стороны которого четырёхконечные звёзды. Во дворе полно военных газелей, пять танков, пушечная артиллерия и отдыхавшие после долгой битвы солдаты. Сейчас у Южных перерыв на обед, потому многие сидят за деревянным длинным столом, уплетая богатую пищу. — И откуда у них столько еды? - облизнулся проголодавшийся Хосок. — Очевидно же, что награбили, - презрительно хмыкает Юнги и плюнув, идёт прямиком к базе. Только завидев чужаков, некоторые солдаты наставляют на них оружие, из-за чего Северные поднимают руки к небу. — Назовитесь, - выходит вперёд альфа лет двадцати пяти. У него чёрные отросшие кудри и холодное выражение лица. — Старший сержант Мин Юнги пятого подразделения Северной армии. Ваш капитан хотел со мной встретиться, - цедит сквозь зубы брюнет. Парень опускает оружие, но другим отбоя не давал. Усмехается. — Точно, я слышал об этом. — Ну раз слышал, так пропусти. — Не больно ли ты смелый для того, кто находится на территории Юга? Ты хоть знаешь, кто я? - альфа становится напротив Юнги и хмурится. — Эта территория, как и все земли близь реки Бойкорста, принадлежат Северу. Вы здесь считаетесь террористами-захватчиками, не более, - невозмутимого оттачивает старший сержант. — Надеюсь, капитан вправит тебе мозги, сука ты Северная, - шипит черноволосый, ткнув альфу дулом винтовки прямо в грудь. За его спиной слышится копошение. — Лейтенат Ким Тэхён! — Что? - не отрывая взора от хладнокровного Юнги, откликнулся Южный. — Капитан требует привести к нему главнокомандующего Мина. — Да забирай, - Тэхён отходит в сторону, после чего Юнги следует за солдатом, но только Хосок делает шаг, Ким преграждает тому путь винтовкой, — стоять. Ты ждёшь своего приятеля здесь. — Я ни на шаг не отойду от старшего сержанта, даже не надейтесь, - злится Чон. — Тогда я дам команду стрелять. — Ты ахренел?! — Ефрейтор Чон Хосок, - смотрит на друга альфа, — отставить... Жди меня здесь. — Но... Юнги больше ничего не говорит, уходит. Его ведут в усадьбу, они поднимаются на второй этаж и проходят в комнату в конце коридора. Дверь за спиной Мина закрывается, и тот остаётся один в каком-то кабинете. Окно выходит на передний двор, где стоит Хосок, окружённый Тэхёном и его псинами. По левое плечо Северного на стене весит портрет вождя Юга. Юнги презрительно скалится. — Тронешь портрет, я застрелю тебя, - незаметно входит в комнату из ещё одной двери мужчина. Это альфа хорошего телосложения, с чёрными длинными волосами, собранными в пучок. Он одет в военную форму Юга: чёрно-синий костюм с погонами. Чонгук держит в руках поднос с бокалами и бутылкой рома. — Я не вандал, хоть и ненавижу этого смутьяна, - косится на картину Юнги. — Смутьян? Он борец за идеальный мир. — Он диктатор и шизофреник. Чонгук открывает бутылку, разливает жидкость и протягивает бокал альфе. — Возьми, я хочу сказать тост, - тот не двигается с места, — возьми или я дам приказ своему брату застрелить того парнишку, - на двор указывает головой Чон. Юнги сжимает зубы до скрежета и берет стакан в руки. Чон довольно улыбается. — Итак, тост, - поднимает бокал на уровень подбородка, – выпьем за великого вождя Чон Тацури, за победу Юга и процветание Южного народа. За моего отца! Кажется, Мин ослышался. Парень мотает головой, супится и внимательно следит за тем как Чонгук подходит к портрету и отдаёт честь диктатору. Не может быть... — А ты чего не пьёшь? Это неуважительно, - спокойно спрашивает капитан. Тут Северный не выдерживает, закипает и швыряет бокал в противоположную стену, отчего хрустальный предмет пролетает в трёх сантиметрах от уха Чонгука, разбившись на осколки. Парень учащенно дышит, смотрит на врага с ненавистью и почти что рычит. Чонгук невозмутим. Ни один мускул на его лице не дрогнул. — Да у тебя глаз алмаз, - дотрагивается до уха удивлённой капитан. — Я промазал, - щурится Юнги. — Давай поговорим о нашей сделке? — Чего? Чон игнорирует вопрос Северного, садится за стол и откидывается на спинку стула. — Мне достаточно одного щелчка пальцев, чтобы стереть с лица земли твою жалкую армию инвалидов, ты ведь это понимаешь? Сегодня крови было достаточно, так что я дарую вам шанс на отступление, при одном условии, - Чонгук задерживает тяжёлый взор на бледном брюнете, — назови координаты главной базы Северных, которой заправляет Ким Сокджин, сын вашего жалкого президента. Кабинет наполняется нездоровым смехом. Юнги прикрывает лицо ладонью и хохочет, ушам своим не веря. Чонгук терпеливо ждёт окончания тирады. — Ты псих, ты кем себя возомнил? - все ещё смеётся Мин. — Ты предлагаешь мне и моим солдатам дезертировать, как трусам и предателям, ещё и раскрыть местоположение наших основных сил? Ты берега попутал? — Уважаю, - подхалимствует альфа, скрестив руки на столе, — ведёшь себя достойно. Но у меня нет времени на разговоры. Я жду ответа. — Ни я, ни мои бойцы не согласны идти на такое позорное соглашение. Лучше прямо сейчас меня пристрели. — Твоя смерть мне ничего на даст. Ты же лучший друг Ким Сокджина, верно? До войны вы ходили в один институт. — Откуда информация? — Пробил. Интересен ты мне. Не в курсе, я по альфам, - стреляет ехидно глазами Чонгук, заметив растерянный вид Юнги, — чего так смотришь? Испугался, что я трахну тебя? — Ты больной. Если это все, я возвращаюсь к своим. И кстати, я пришёл сюда, так что отпусти моих людей. — Конечно, - кивает Чон, — их тела в анбаре, можешь забирать. — Сукин сын! - только услышав слово «тела», сержант подлетает к альфе и со всей силой бьет того в лицо. Чонгука застали врасплох, но он быстро среагировал и схватил парня за волосы, больно ударив того головой по столу. Завязался рукопашный бой. Ни тот, ни другой в нем не уступали, разукрасив себя красной ртутью. — Война уже четыре года длится, все земли разграблены, а твоему папаше всего мало! Вы оба монстры! Миру конец, если им будет править ваша гнилая семейка, - плюётся Юнги. Чонгук бьет в колено, брюнет с хрипом падает, но не успевает двинуться, потому что ему на спину садится альфа, сделав захват. — Чон Тацури стремится к порядку и чистокровности! Это и есть идеальный мир, но такие отчаянные букашки, как ты и тебе подобный сброд, мешают идее осуществиться! — Гибнут люди! Омеги, беты и их дети! На твоих руках кровь простых людей. — Это жертва во благо будущего, - наклоняется к уху Юнги Чонгук. — Однажды, клянусь тебе, лет через десять, может, семьдесят или даже сто, о тебе и Юге будут говорить, как о нацистах. Пусть сегодня я умру, но я верю, что добро восторжествует. — Умрешь, а как же, - произносит Чонгук, заламывая больное плечо парня, из-за чего тот вскрикивает, — но сперва я тебя, ублюдка, помучаю. Выпотрошу информацию о местоположении Ким Сокджина, потом я тебя трахну, суку, опущу на колени и заставлю сосать, чтобы ты наконец-то понял, где место Севера. И уже потом я тебя, сломанного и униженного, грохну, товарищ старший сержант Мин Юнги. Эй, за дверью, - в комнату входят два солдата, Чонгук поднимается на ноги, — увести его в подвал. Того на улице отдайте Тэхену, пусть позабавится. — Я убью тебя, - тяжело дышит Юнги, пытаясь вырваться. — Это я тебя убью. Да здравствует народ Юга! Народ - победитель. Альфу уводят, но его мат покрывает всю усадьбу и вынуждает Чонгука усмехнуться. Тэхён, получивший разрешение, довольно скалится и, наставив на ничего не понимающего Хосока винтовку, требует того двигаться в сторону здания. *** 3734 год — Пап, скажи мелкому, чтоб отстал, - подросток откусывает яблоко и поднимается в свою комнату. — Юнги, не мешай брату, ладно? Отец тебя обул? Пятилетний малыш бежит к омеге и тянет ручки. Это омежка с крохотными ладонями, милыми малиновыми губами и носиком-пуговку. Юнги одет в забавный зелёный комбинезон, под которым белая футболка с воротником. — Я не могу его обуть, потому что он постоянно ими дрыгает, - солидный альфа заходит на кухню и забирает ребёнка, посадив на стульчик. — Мы опаздываем на парад. — Можно я не пойду? - Чимин, старший омега, спускается со второго этажа, причесывая волосы. — Мы с ребятами договорились сходить на концерт. — После парада пойдёшь, - фыркает папа семейства, грозно уставившись на сына, — парад пропускать нельзя. Сегодня же праздник. Ради этого дня твои прадедушки жизнь отдали. — Знаю я, знаю, - закатывает глаза Чимин. — А я похож на прадедушку? - Юнги всё-таки дрыгает ножками, пока отец пытается залепить липучку. — Только именем. — Почему же? У них глазки похожи, - альфа поднимается и берет сына на руки, — твой дедушка был великим солдатом, малыш. — А что он сделал? — Когда твоего дедушку Юнги взяли в плен Южные, он проявил стойкость и мужество, не предал своих и более того, за какие-то два месяца ему удалось подействовать на капитана вражеской стороны, и тот его не только помиловал, но и перешёл к Северным. — Проще сказать, втюрился он в него, - хмыкает Чимин, печатая что-то на клавиатуре сотового. — А что значит «втюрился»? - спросил омежка. — Так, я завожу машину, - альфа оставляет ребёнка и выходит во двор. — Влюбился он в него, вот что, - подмигивает старший. — Только под конец войны погиб этот экс-злодей. — Он злодеем был? - удивлённо хлопает ресницами Юнги. — Конечно. — Так, Чимин, хватит брата пугать. Собирайтесь уже, - омега поторапливает детей, после чего парни садятся в машину. На парад собралась вся столица. Кругом воздушные шарики, флажки, музыка, улыбки и слёзы радости. — Папа, а почему дядя плачет? - указывая на старика в военной форме, спрашивает Юнги. — Потому что они знают и помнят чего стоила нам свобода. Дети, нельзя забывать прошлое и нужно быть благодарными нашим дедушкам за сегодняшний день. Понятно? — Угу. — Папа, опять ты начинаешь... После парада Чимин уходит к друзьям, а Юнги с родителями в кафе, кушать мороженое. Он заказывает себе шоколадное и быстро съедает два шарика, а потом, увидев качели, бежит в парк. — Юнги, осторожно! - наставляет омега. Малыш подбегает к карусели и уже хочет сесть, как туда же садится какой-то мальчик лет двенадцати. — Чего вылупился? - цыкает альфа, уместившись поудобнее. Юнги надувает губу и жалобно глядит на качели. — Я хотел покататься. — Не дорос ещё. Ага, зареви тут ещё, соплежуйка. — Я не соплежука! - топает ножками ребёнок. — Ты плохой! Я все папе расскажу! У меня дедушка сильным-сильным солдатом был! Он плохим дядям кукиш оторвал! Альфа смеётся, умиляясь омежкой. — Ты хоть знаешь, что такое кукиш? Мин задумывается и понимает, что не знает. — Так я и думал, - фыркает парень и дразнит малыша. — Ты плохой! Ты плохой! Я не соплежука! - повторяет покрасневший от ярости Юнги. — Чонгук, - подходит к качели пожилой омега, — зачем ты ребёнка обижаешь? Он ведь малыш совсем. — Никого я не обижаю, - бурчит Чонгук, вставая с качели, — я констатирую факты. — Он меня соплежукой обозвал! - жалуется Юнги, обиженно надув щеки. Альфа зло уставляется на омежку и закатывает глаза. — Ябеда. — Ладно, хватит, Чонгук. Ты же старше и должен уступить, к тому же он омега, а ты джентльмен. Пошли домой. Пожилой мужчина отходит от парка, а Чонгук поворачивается к сидящему на качели ребёнку, весело дрыгающего ножками. — Повезло тебе, соплежуйка. — Меня Юнги зовут! - гордо говорит омежка. Чонгук подбрасывает брови ко лбу. — Юнги? — Да! — Дурацкое имя, - после чего разворачивается и догоняет дедушку, бросив на нахмурившегося малыша усмехающийся взгляд. — Ты плохой! Я тебе кукиш оторву! - кричит вслед Юнги и запоминает имя своего первого и единственного злейшего врага.