Рядом с тобою всегда

      Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор смотрел на того, кто мог бы быть Избранным. Но то, что ему уготовила сама судьба, сделало это невозможным. Мальчик закрыл собой магглорожденную ведьму, и вот теперь они оба никогда не смогут ходить. Почему-то магия оказалась не в состоянии справиться с этими повреждениями, зелья не помогли, а целители развели руками. Магглы отрезали детям ноги по колено, это можно было бы восстановить, но сломалось что-то еще. Что же, планы в отношении Гарри Поттера можно было пересмотреть, еще не поздно. Пусть живет, как сможет, он больше не интересен. Калека Избранным быть не сумеет.       Дамблдор вздохнул и повернулся спиной к двум детским телам, лежащим на кроватях. Убивать он их не стал, все же Альбус не был убийцей. Если мальчик доживет до Хогвартса, то Дамблдор ему поможет, а если нет… Ну нет так нет. Не может даже самый великий волшебник предусмотреть всего. Взглянув еще раз на то, как дети тянутся друг к другу, Альбус аппарировал прочь.       Очнулся Гарри внезапно, от боли в ногах. То, что ног у него нет, Смерть ему сообщила, потому аврора удивил факт того, что они болят. Подняв руку, мальчик убедился, что он мелкий. Очень мелкий, просто до неприличия. Приподняв голову, Гарри осмотрелся. «Больница». На расстоянии вытянутой руки стояла еще кровать, в которой как раз зашевелился, заскулив, кто-то.       — Гермиона! — воскликнул мальчик, стараясь дотянуться до той кровати.       — Гарри? — раздался слабый, едва узнаваемый голос.       Это была, несомненно, она, он и не сомневался.       — Гермиона, не могу до тебя дотянуться… — проскрипел мальчик от натуги, пытаясь наколдовать Акцио.       — Не надо, подожди, сейчас доктор придет, — очень тихо протараторила любимая. — Ты как там?       — Ноги болят, — сказал Гарри. — Если их нет, то чего они болят?       — Это фантомные боли, — ответила его умная любимая. — Они болят, но их нет, не думай от этом. Надо родителей моих как-то позвать.       — О! Тут кнопки какие-то… Не хочу никого звать, любимая, меня-то сейчас, наверное, в приют, я тебя долго не увижу.       — Гарри, нет, я умолю родителей, чтобы тебя взяли, нажимай красную.       — А мне по тому, на чем сидят, не прилетит?       — Не попробуешь — не узнаешь, — явно улыбнулась девочка. — Ну же, ты же аврор!       Когда Гарри нажал на кнопку, откуда-то взялось много людей, которые сразу же поинтересовались, что случилось? Общение взяла в свои руки Гермиона, а Гарри просто попросил воды. Детей напоили и отвезли в палату, тогда Гермиона попросила, чтобы кровать мальчика была рядом, потому что ей страшно. Доктора улыбнулись и положили их на рядом стоящие кровати. Гермиона и Гарри сразу же сцепились руками.       — Вот посмотрите, мистер Грейнджер, вполне живая, — раздался голос откуда-то сверху.       — Папа, — тихо сказала Гермиона. — Папочка…       — Ну-ну, Миона, все будет в порядке, — раздался уверенный мужской голос. — Вот и спаситель твой, я вижу, нашли вы друг друга.       — Папа, не бросай Гарри, у него никого не осталось! — воскликнула девочка, сразу же закашлявшись.       — Я сам хотел предложить его под опеку взять, он тебе жизнь спас, доченька, это не игрушки.       — Спасибо, папочка…       — Ты как, парень, не против? — спросил тот же голос.       — За Гермиону — хоть в ад, — серьезно ответил мальчик.       — Вот и хорошо, значит, договорились. Вы тогда отдыхайте, а завтра мы с мамой вас заберем.

***

      Утром пришли мистер и миссис Грейнджер и забрали их. Чувствовать себя на руках кого-то было необычно, но Гарри справился. Гермионе было сложнее, но бывшая госпожа Министр умела держать себя в руках. Уже в машине, когда их разместили рядом, Гарри поинтересовался:       — Слушай, а почему мы не истерим?       — Не ревем по поводу ног? — спросила девочка.       — Ну да, по идее, должна же быть истерика, — задумчиво произнес Гарри.       — Ну ты аврор, тебе истерить не положено, а я… Я пока не осознала, — ответила Гермиона. — Вот как осознаю, тогда берегись!       — Ла-а-адно, — протянул мальчик. — Слушай, а твоим не… Ну, все-таки я навязался практически.       — По попе дам, — пообещала Гермиона.       — Ладно, не буду, — улыбнулся Гарри. — По попе не хочу, там у авроров важный орган.       — Я так полагаю, мозг, — хихикнула девочка.       — Интуиция, но твой вариант тоже имеет право на жизнь, — ответил Гарри.       — Это хорошо, а ты не заистеришь? — спросила Гермиона.       — А мне-то чего? Я уже смирился, — грустно сказал мальчик.       — Не грусти, аврор, прорвемся, — подмигнула ему девочка.       Автомобиль медленно затормозил у достаточно крупного дома, детей вынули из машины и унесли в дом. Оглядываясь по сторонам, Гарри запоминал ориентиры, представляя уже, как будет тут ползать, но, оказывается, родители Гермионы подумали обо всем. Ее усадили в розовое кресло, а его в синее. Это были инвалидные кресла на больших колесах, которые можно было крутить руками и ехать. Специальные кресла, для детей, с рукоятями сверху, чтобы родителям было удобно их возить. Миссис Грейнджер длинно всхлипнула.       — Мама, не плачь, — произнесла Гермиона. — Ничего страшного не случилось, ведь я жива и Гарри тоже. Мы вырастем, у нас будут протезы, и все будет хорошо.       — Все будет хорошо, — улыбнулся ей Гарри, Гермиона протянула ему руку, и они крепко сцепились.       — Смотри, Эмма, как дети поддерживают друг друга, а ты говорила…       — Я вас не очень стеснил? — спросил Гарри вдруг.       — Папа, дай, пожалуйста, Гарри по попе, — прежде, чем мистер Грейнджер успел ответить, высказалась Гермиона.       — Зачем, доченька? — удивилась миссис Грейнджер.       — Я обещала, если будет глупости говорить, но сейчас не дотянусь, только папа, осторожнее, у него там мозг.       — Все, не буду, не буду, не сердись, родная, — произнес мальчик и повернулся к миссис Грейнджер, не отпуская, впрочем, руку девочки. — Гермиона стра-а-а-ашная.       — У меня возникает ощущение, что вы лет двадцать знакомы, — отсмеявшись, сказал мистер Грейнджер. — Парень, тебя усыновлять будем?       — Папа, его нельзя усыновлять, — сказала Гермиона. — Мне с ним всю жизнь жить и внуков вам делать еще.       — Ничего себе планы, — поразился мистер Грейнджер.       — Любимая умная, — меланхолично ответил Гарри.       — Да они спелись уже, — улыбнулась миссис Грейнджер. — Но мамой и папой нас называть можно.       — Ура, — серьезно сказал мальчик.       — Давайте, осваивайтесь и двигайте на кухню, — закончил разговор мистер Грейнджер.       Оказалось, что повсюду уже стоят пандусы, а для подъема и спуска по лестнице есть специальный механизм. Гермиона сразу же потащила Гарри показывать, где находится туалет, где ванная, а где спальня. Увидев, что для Гарри предусмотрена другая спальня, девочка надулась и решила прояснить этот вопрос с папой.