Часть 1
14 декабря 2021 г. в 10:47
На кухне, совмещенной с гостиной, тускло горит свет. На секунду внутри парня что-то ёкает, но мозг тут же опровергает греющую душу надежду – Джинки нет дома.
Устало потерев глаза, Минхо, слегка покачиваясь, подходит к столу и начинает бегло оглядывать вещи, стоящие на поверхности. В голове гудит от выпитого алкоголя, но пьяным он себя не чувствует – лишь усталость и гнетущее состояние заставляют Минхо вцепиться пальцами в синего цвета столешницу, и закрыть глаза. В квартире - тишина. Грудь словно сжимают тиски. На глаза проступают слёзы.
Этот день не радовал Минхо с самого начала, и запланированная вечеринка по случаю его дня рождения была лишь проформой. Полу искренние улыбки в ответ на поздравления, подарки, алкоголь, подготовленный на отдельном столике, картонный колпак «Happy Birthday» и торт с двумя свечками. Минхо смеётся, периодически выпивает стопку за стопкой и чувствует, что готов зареветь прямо здесь. Но на его грустные глаза уже давно никто не обращает внимания. И Минхо рад, что объясняться ни перед кем больше не нужно. Поэтому, когда он сваливает со своего же праздника без пяти минут одиннадцать ночи, оставляя друзей с наполовину запечатанными бутылками и дымящейся едой, то не испытывает угрызений совести. И он НЕ хочет ничего объяснять.
Очнувшись, словно ото сна, Минхо резко распахивает глаза и открывает дверцу шкафчика. Потянувшись к самой верхней полке, парень выуживает с неё пачку чая, но пальцы сами собой разжимаются, и он роняет предмет. Сильные руки обхватывают парня чуть ниже рёбер, заставляя того резко напрячь пресс. Минхо выдыхает, а вдохнуть у него получается не сразу. Джинки дома.
В грудной клетке бешено колотится, и Минхо судорожно втягивает носом воздух. Чужие пальцы прижимают парня ещё ближе к себе. Между лопаток Минхо ощущает тёплое дыхание и беззвучный смех.
– Йа, Ли Джинки! – Минхо любит произносить это имя. Часто, проговаривая каждую букву, смакуя и наслаждаясь. Обычно – вне камер, в неформальной обстановке, он то и дело кричит «Джинки», заставляя старшего заливисто смеяться. «Джинки» - это не по-простому или неуважительно, это доверительно и близко, насколько только могло бы быть. – Ты почему сейчас дома? – он старается сделать голос как можно более спокойным, проглатывая комки воздуха, вырывающиеся наружу от переполняющей его лёгкие радости.
– Тот же вопрос я могу задать тебе, именинник! – Джинки смеётся младшему в спину, прижимая его к себе крепче. Вдыхая нотки алкоголя и крепкого парфюма, ощущает, как Минхо оседает в его объятиях, расслабляется и как обычно обхватывает его ладони своими.
Он и не ждёт ответа, лишь немного приподнимает голову и дотрагивается языком до мочки, делая пару круговых движений, и обхватывая её губами. Минхо цепляется пальцами за пальцы Джинки. Молчит. Но Джинки знает, что Минхо уже плавится, хотя они только начали.
– Я скучал. – Минхо поворачивает голову в сторону Джинки, невольно заставляя того прекратить ласку. – И хотел тебя увидеть.
Джинки снова беззвучно смеётся, утыкаясь носом в плечо Минхо, и тот чувствует, как коротко подстриженные волосы хёна покалывают его шею.
– Я ждал тебя. – Джинки разворачивает Минхо к себе лицом и широко улыбается. Тот смотрит на него своим круглыми глазами и радостно смеётся. Впервые за день. На зрачках видна плёнка слёз. Джинки осторожно подталкивает младшего к дивану.
Минхо снова чувствует себя слабым и неопытным, безвольно оседая на диван под напором сильных рук Джинки. В тусклом свете маленькой лампы над плитой, его улыбка уже не кажется Минхо тёплой. Она жаждущая и без слов говорит младшему только об одном.
Минхо смотрит во все глаза, дышит чаще и нетерпеливо ждёт дальнейших действий. Джинки словно совсем другой, а в то же время абсолютно тот же. Наверно, это всё новая причёска и то, что видятся они в последний раз. На долгое время.
– Ты красивый! – Минхо говорит первое, что приходит ему в голову. Джинки снова расплывается в улыбке, и теперь она в глазах младшего безумно соблазнительна.
Минхо вздрагивает, хотя Джинки ещё не коснулся его. Лишь от созерцания эмоций на лице старшего, всё его тело напрягается. Джинки видит это и уже улыбается слабо. Делает шаг вперёд.
Минхо тяжело вздыхает, когда Джинки наваливается сверху и целует его куда-то в висок. Он тянет руки, несмело касается хёна, проводит пальцами по его бокам и вскользь касается пресса. Джинки одной рукой обхватывает обе ладони Минхо и убирает тому за голову. Минхо соглашается. Джинки целует его в губы.
Поцелуй нежный, трепетный, сладкий, а Минхо чувствует жар во всём теле, как под толстовкой тонкими струйками скатывается пот.
– Я хочу снять кофту. – Минхо проговаривает это, словно в бреду. В перерыве между касаниями губ. Джинки без слов хватается пальцами за края толстовки. Стягивает и видит солёные капли. Обхватывает губами, проводя языком вверх по мокрым дорожкам. Минхо впервые глухо стонет.
Джинки аккуратно, но резко тянет Минхо на себя и ставит на ноги. Минхо чувствует слабость и боль, но улыбается и крепко переплетает их пальцы. Джинки ведёт его за собой.
Младшего чуть подталкивают вперёд, и Минхо, собирая остатки сил, опускает колени на кровать. В комнате только свет фонарей и прохлада. Их декабрь постарался.
Минхо ложится на подушки, устремляя свой взгляд в потолок и блаженно улыбаясь, краем глаза замечает, как зажёгся светильник.
– Хочу тебя видеть. – Вполголоса проговаривает Джинки, отвечая на немой вопрос младшего. Минхо согласно кивает, так и не посмотрев на Джинки.
Лёжа на кровати, сжимая в кулаках простынь, Минхо думает, что его день рождения и завтрашний уход Джинки в армию только повод, чтобы им с хёном оказаться здесь. Глядя на потолок, словно на проектор, он невольно вспоминает, как Джинки купил себе эту двуспальную кровать несколько лет назад. Они тогда жили в общежитии впятером, и никто так и не понял, для чего лидеру такой большой предмет мебели в довольно маленькой комнате. Минхо оказался на ней в первую же ночь.
Когда они остались в квартире вдвоём, Минхо заходил сюда редко. Только что-нибудь забрать или разбудить Джинки на завтрак. Он уже стал забывать мягкость матраса, и насколько крепок каркас, способный выдержать двух взрослых мужчин, что плавились от касаний друг друга. Тянулись на встречу. Сильно. Ритмично.
Они вряд ли когда-нибудь встречались. Ничего не планировали и не решали. Не ревновали. Просто любили.
– Хён!!! – резко выныривая из омута воспоминаний, Минхо выгибается и кричит. Кричит что есть силы – громко, хрипло, долгожданно. Он ничего не видит, только остро чувствует, как внизу мокро и горячо. Слышит Джинки.
– Так-то лучше! – говорит Джинки, слегка запыхавшись. Снова целует парня, гладит дрожащее тело. Замечает, что Минхо снова не с ним.
Минхо совсем не помнит, когда всё это началось. Он только помнит, как пришёл однажды к хёну ночью в комнату, а ушёл только под утро, применяя тогда все свои навыки бесшумного хождения. Но когда это было? Были у него тогда длинные волосы, или уже короткие? Или ещё? Единственное, что он точно может вспомнить, так это, что Джинки был у него первым.
– Ли… Дж… Джинки! – словно искры из глаз, и Минхо жмурится, хватая ртом воздух. До побелевших пальцев вцепляется в спинку кровати. Стонет громко, протяжно. Нет, он не может сдерживаться. Только не сегодня. Не сейчас. Руки хёна всё ещё колдуют над ним, но он уже на другой планете.
Минхо не знает, сколько прошло времени. Час, два, а может, десять минут. Решается открыть глаза и видит в комнате лишь уличные огни. Ощущает на теле немного другие касания. Улыбается – их ночь ещё не закончилась. Смотрит Джинки в глаза. Подаётся вперёд. Джинки стонет.
Снова прикрывая глаза, словно одурманенный чувствами, Минхо целует нежную кожу Джинки. Аккуратно выцеловывает каждый сантиметр, гладит своими длинными пальцами. Чувствует непреодолимую жажду, никак не утоляемую с каждым новым поцелуем и касанием. Настала очередь Джинки дышать прерывисто, шумно, сглатывая вязкую слюну, и перебирать в руках шелковистые тёмные прядки младшего.
Минхо скулит, посылая вибрации по животу Джинки, пока поочерёдно обводит каждый кубик его пресса языком, наслаждаясь. Только он может видеть плоды тяжёлых трудов хёна в качалке. Только он может прикасаться и ощущать.
Запутываясь в собственных мыслях и ощущениях, Минхо непонимающе поднимает глаза на Джинки, когда тот с силой отрывает его от себя и смотрит. Так внимательно и прожигающе, что Минхо покрывается мурашками и само собой расплывается в улыбке. Пошлой, грязной. Делая Джинки сумасшедшим.
Едва ли сдерживаясь, Джинки в одно мгновение разворачивает Минхо спиной к себе и толкает вперёд, заставляя младшего снова упасть на подушки.
Минхо снова зажмуривается, и даже слегка смеётся вполголоса. Заведённый от этого взгляда, удовлетворённый и предвкушающий, Минхо упирается лбом в подушку. Затихая, он прислушивается к хёну и звукам, доносящимся из приоткрытого окна. Замирает, словно впадая в транс, и крепче хватается пальцами за ткань.
Уши закладывает, и голос будто не его, когда изо рта Минхо вырывается хриплый полу стон. Настойчивый язык и пальцы касаются его в непозволительных местах, от чего большое тело парня по ощущениям словно сжимается в маленький комочек.
– Ты же не думал, что я отпущу тебя просто так? – Джинки шепчет вкрадчиво, и как-то особенно пугающе. Минхо дёргается и ощущает, как по телу растекается обжигающее тепло.
Криво усмехается, поворачивая голову влево: – И не надеялся, хён. – Это было последним.
Запрокидывая голову назад, Минхо видит перед собой лишь помутневший огонёк прикроватной лампы. Сильные руки Джинки сжимают его ослабшее тело, а сам он цепляется за единственную связную мысль в его голове: «Это лучший день рождения в моей жизни».
Обнажённое озябшее тело не спасает даже толстое одеяло, в которое парень сильнее кутается и сипло мычит. Пытаясь разлепить глаза, Минхо щурится от утреннего света, и ощущает морозный воздух. Никто так и не закрыл окно.
Еле двигая негнущимся телом, парень переворачивается набок, видя только смятые простыни. Шаря рукой по правой половине кровати, он надеется уловить чужое тепло, однако натыкается лишь на небольшой клочок бумаги.
«Сборы в 8:30. Адрес спросишь у Кибома. Не опаздывай, хочу ещё раз попрощаться с тобой».
Минхо перечитывает несложные строчки несколько раз, пока в недрах скомканных простыней не начинает звучать мелодия будильника, заботливо поставленного Джинки на телефон младшего.
Парень откидывается на подушки, понимая, что больше не может сдерживаться. Сжимая в кулаке записку, он плачет.
Утреннее солнце светит ослепительно ярко, заставляя, вылезшего из машины, Минхо сощуриться. В месте проведения сборов сейчас было особенно шумно. Многие провожали Джинки. Окружённый толпой, он лучезарно улыбался. Словно совсем не уставший, он каждому уделял внимание, фотографировался. А Минхо всё стоит возле фургона и смотрит. Ещё одно солнце слепит его глаза, и он пытается сдержаться. Лишь бы не зарыдать. Снова.
Почувствовав толчок в бок, Минхо выходит из ступора и оборачивается на Ки. Снова недовольный и суетливый, он машет рукой в сторону их лидера, без слов обозначая, куда им двигаться.
Минхо вздыхает, снова без сил, и натягивает на лицо чёрную маску. Попытка скрыть усталость, и… искусанные губы.
Джинки замечает их сразу, и чуть затихает. Он безумно рад видеть ребят, но Минхо удостаивается особенно трепетного взгляда. Сердце старшего щемит, однако тот глубоко вздыхает, и «отодвигает» боль на потом. У него ещё будет время всё как следует прокрутить в памяти, перемолоть, разложить по полочкам. И, по-мазохистски так, насладиться сладкой болью.
«Джинки, вот и мы!» - старший с улыбкой кивает, хлопая ребят по плечу. Тут же ловит взгляд Минхо, замечая покрасневшие глаза парня.
– Ты представляешь, этот идиот всю ночь праздновал свой день рождения, что чуть не проспал твои проводы. – Кибом не сбавляет оборотов, продолжая коситься в сторону одногодки, недовольно оглядывая того с ног до головы. – Звонил мне в панике, спрашивал адрес, куда тебя увезли. Не знаю, о чём он думал.
Действительно. Минхо и сам не знает, о чём думает. Лишь нервно жуёт сплошь искусанные губы, прикрываясь маской. Джинки хмыкает и говорит, что всё в порядке. Переводит взгляд на Минхо. А тот, не сдерживаясь, припечатывает лидера к себе, сжимая в медвежьих объятиях. Кибом и Тэмин хихикают, а Джинки, словно безумный, не может надышаться младшим.
Минхо всё ещё пахнет их ночью, терпкостью и теплом. Собой. Ещё секунда, и Джинки боится не сдержаться. А Минхо крепче сжимает пальцы на плечах хёна, жмурясь и утыкаясь тому в шею.
Словно вырывая собственное сердце, Джинки отрывает от себя Минхо и обращается с объятиями к младшим.
Фотографии. Советы, напутствия и обещания. Все они знают, что через месяц будет объявлено о скором зачислении в армию Минхо и Кибома.
Джинки всё ещё широко улыбается, надеясь, что младшему будет просто некогда скучать по нему.
Спустя время, перед тем, как всё закончилось, они жмут друг другу руки в последний раз. Минхо подходит последним, умудряясь сквозь шум отчётливо прошептать: «Я буду ждать тебя, Джинки».
Лидер улыбается, словно окрылённый, и, глядя на младшего, произносит одними губами.
«Я тоже»