Как придворные Графу Люцио торт несли

Захотелось однажды прекрасному Графу Везувии отведать в качестве завтрака пышный кремовый десерт, чтобы и безе сверху, и мягкие коржи, пропитанные мёдом, до краёв заполненные нежной фруктовой начинкой, а ещё кондитерские фигурки, непременно слепленные по великолепному подобию Люцио, и никак иначе, и чтобы сладость была на столе Его Сиятельства примерно через пятнадцать минут. — Пойдёшь ты, — изящные пальчики молодого Графа указали на первых попавшихся на глаза Вульгору, — и ты, — следующими под прицел попали Квестор Вальдемар, направляющиеся по важным делам, но в последствие остановленные блондином, чьи прихоти, само собой, главнее, нежели какая-то работа придворных. По крайней мере, так считал он. И вообще, может ли быть что-то важнее, нежели прихоть своего Господина? — Почему вдруг мы?! — огрызнулись Понтифик Вульгора и горделиво выпятили грудную клетку вперёд, придавая себе значительный вид. — А нельзя позвать кого-то ещё?! — они протестующе сложили руки, желая как можно скорее отмазаться от неожиданного приказа. — Вы первые, кого я заприметил, — Граф простодушно пожал плечами, окончательно свалив всю ответственность на придворных, которые в этот момент смотрели на него глазами навыкате. — Все-все, пошевеливаемся, у меня уже живот орёт, как резаный, — Люси подмигнул перед тем, как исчезнуть в покоях, не оставляя «добровольцам» выбора. — Что делать будем? — Вальдемар, будто мгновенно позабыв об услышанном, повернулись к Понтифику, сведя пальцы между собой. — Ты каким местом слушаешь?! — раздраженные Вульгора схватились за передник Квестора и потянули вперёд, заставляя следовать за собой. В отличие от Вальдемара, в их приоритете стояло избавление от нежданно взваленных обязанностей, да как можно быстрее. Квестор Вальдемар лишь красноречиво закатили глаза, всем своим видом демонстрируя, что делают одолжение, хотя могли без стыда слинять отсюда прочь в тот самый ключевой момент, когда Люцо изволил высунуть нос из личных покоев. Тем не менее, стоило признать: на сей раз приказ оказался более менее стоящим. По крайней мере, сегодня Граф не принял решение собрать абсолютно всех слуг, заставить ждать их чуть ли не полчаса, а затем эффектно выйти и спросить, хорошо ли его новый наряд смотрится с носками. По сравнению с этим данное указание на фоне прочих казалось стоящим и не настолько абсурдным. — Сейчас дозакатываешь, да так, что мозг увидишь, — рыкнули Вульгора, пока вели Квестора по коридору вперёд как тряпичную куклу. — Чем быстрее выполним, тем быстрее отвянет. * * * * * * * * * * * * * * * Через несколько десятков закатываний глаз Квестора Вальдемара, брезгливых охов и томных ахов и злобных переглядок Вульгоры, они каким-то чудом вместе несли широкую плоскую тарелку, где гордо возвышался завтрак Его Светлости, украшенный роскошно настолько, что невольно задумываешься — насколько сильный урон данное лакомство нанесло казне? Вряд-ли Люцио согласились бы на обыкновенные пирожные, поскольку этот вариант они упрямо отклонили, затребовав именно что кремовую громадину, щедро напичканную кучей начинок. Под громким командованием Вульгоры, они медленно брели по коридору дворца в нужном направлении, вздрагивая от случайного слишком широкого шага. — Вы не дохлое тело несёте, — то и дело возмущались неаккуратности Вульгоры Квестор, внимательно наблюдая за тем, чтобы их рука ненароком не соскользнула с блестящего блюдца. Вульгора лишь громко гоготнули, и не то случайно, не то нарочно, отклонились прямо в сторону Вальдемара так, что до омерзения красивая сладость качнулась, а самая верхушка, по большей части состоявшая из нежно-розовой башенки крема, чуть не рухнула прямо на обескураженное лицо Вальдемара, но устояла, поменяв положение на более неровное, чем изначально. Квестору Вальдемару в этот момент захотелось как следует ударить кулаком непутевых шутников, которые уже вовсю радостно грохотали своим шумным раскатистым смехом, но стоит хотя бы разок незначительно дёрнуться, как сей шедевр кулинарии разрушится без шансов на спасение. Вульгоре повезло. Если бы не этот чёртов торт в руках у обоих, Квестор не стали бы церемониться, но поскольку лишние действия пока под запретом, они ограничились надменно-презрительным взглядом, красноречиво показывая, насколько ужасной вышла «шутка». — Опа! — проигнорировали Понтифик замечание без слов, возможно, даже его и не заметив. — Конечно, не труп! Иногда веселее нести что-то другое, что тоже можно уронить или разрушить! — они, продолжая смеяться, склонили свою сторону блюдца, которую держали, над Вальдемаром ещё раз, чем вызвали шокированный вдох, смешанный с облегчением в то самое мгновение, когда съедобная башня стойко выносила озорство Понтифика. — Если действительно уроните, — со скрытой угрозой, но также размеренно заговорили Квестор Вальдемар, — то мы сообщим Графу о том, что это лишь ваша вина, — воцарилось молчание: неужто Вульгора впервые решили прислушаться? — И мы будем правы. На секунду даже показалось, что Понтифик Вульгора в кои то веки усвоили это нудное нравоучение, даже замолкли, хоть и, должно быть, совсем ненадолго. Но даже считанных секунд молчания вполне хватило, чтобы успокоиться хотя бы ненадолго и не опасаться возможных выходок. И, нужно подметить, зря. — Думаю, что будучи испачканными в этой мерзости, ты будешь выглядеть гораздо симпатичнее, — мечтательно оскалились Вульгора, стоило им приблизиться к двери покоев Графа Люцио. Золотые глаза по-кошачьи сверкнули, открывая Вальдемару целую палитру возможных идей, которые приходили в их буйную голову. И одну из них они явно собирались воплотить в реальность. Нет, только не это. Квестор, оказавшись абсолютно обезоруженными, отступили неловкий шаг назад, чувствуя, с каким нажимом Вульгора наклоняют тяжёлую тарелку, упрямо и решительно, несмотря на попытки Вальдемара убедить в обратном, оставить столь безумную затею, ведь они находятся прямо перед дверью комнаты самого Графа Везувии… И прямо посреди бессвязной длинной речи валятся с ног вместе с отправленным в полет тортом, врезавшись в стену коридора. Угощение лавиной обваливается прямо на голову, лицо и плечи ошарашенных Квестора Вальдемара под несдерживаемый вопль Вульгоры, которые, покончив с задуманным, совершенно чистые и весёлые, сгибались до боли в спине от смеха, широко распахнув глазищи и выставив указательный палец на опозорившихся. Блюдце со звоном падает следом, прямо перед сидящими на полу Вальдемаром и разбилось на несколько крупных осколков. И среди этой густой бело-розовой завесы приторного крема на Понтифика Вульгору вылупились два возмущенных алых глаза. Слишком возмущенных. — ВКУСНО, А?! — грохотали Вульгора прямо над Квестором, уже конкретно запыхавшись, но веселью не было предела: Вальдемар действительно выглядели крайне потешно в таком виде. — СЕЙЧАС ЛЮЦИО ВЫЙДЕТ, Я СКАЖУ ЕМУ, МОЛ, ЭТО ТВОЯ ЗАДУМКА СХАВАТЬ ЕГО ЗАВТРАК! — Понтифик, согнувшись так низко, как только могли, сделали резкий вдох и выпрямились, а улыбка мерзко смыла на лице ярче ненавистного солнца. Рука, частично запачканная кашецей, во что превратился некогда вполне сносный торт, прошлась по залитому лицу, из-за чего весь крем скатился по шее на чистую одежду, в карман передника, а часть успела попасть и на пол… Квестор сидели в огромной кремовой луже, озлобленно нашептывая себе под нос какие-то проклятия в адрес Понтифика. Это отнюдь не первая их выходка, совершенная в силу эмоций и желания выпустить пар, но…зашедшая далековато. — Идиот, — отбросив вежливость и формальности, выплюнули Квестор Вальдемар, стараясь подняться. Липкие руки, липко за шиворотом, липко абсолютно везде, где только можно. Стоит ли говорить о том, что кроме внешнего вида, что не столь важно, Вульгора испортили завтрак Люцио? Граф придёт в бешенство и начнёт откровенно мотать нервы, когда узнает, как облажались его верные придворные. — Да ладно, чего дуешься?! — Понтифик Вульгора по-панибратски хлопнули Вальдемара по грязному плечу. — Смотри, какие ты теперь сладкие! — на этой фразе их голос прозвучал крайне игриво, явно вложив в сказанное не один смысл. Квестор, прикрыв глаза, разочарованно покачали головой. А кусочки размазанного торта все падали и падали с головы, лица и рогов.