«Сага об О'Коннелле»

Эд вышел из аудитории одним из последних. Его сокурсники разбились на группы и бурно обсуждали минувшее занятие, сделав дела, которые запланировал себе на перерыв, он было собрался присоединиться к одной из групп, как вдруг заметил Эллис Стокворт, стоящую чуть в отдалении ото всех, выглядела она очень задумчиво, если не сказать подавлено. Эд подошëл к ней и спросил: — Ты как, нормально? — Да, я, да, я, спасибо… — Встрепенулась она, отвлечëнная от своих мыслей. — Просто мышку жалко очень… Я животных люблю сильно… А тут такое с ней… Я, конечно, в теории знала обо всëм этом… В теории… Но как вживую увидела, так сдержаться не смогла… Это… Я даже не знаю, как это назвать! Понятия не имею, кем нужно быть, чтоб делать такое с живым существом, каким бы жалким и незначительным оно бы ни было… И как с ЭТИМ можно постоянно сталкиваться в жизни я тоже не представляю… — А вот так! — Отвечал Эд с полуулыбкой и весëлым взглядом. — Не знала? Половина Авроров — алкоголики! А кто не на алкоголе, те на препаратах, а то и на всëм вместе сидят! Вон, через двадцать лет — буду как Грюм, а то и хуже ещё… Эллис резко рассмеялась добрым смехом. — Куда уж хуже! — Поверь мне — есть куда! — Эд тоже заржал. — А про мышь, да, есть такое… Немного перебор, как для обывателей, мы тут мысленно про это с Эриком Харрисом дискутировали… — Да, я слышала вас, пускай и не очень хороша во всëм этом… И действительно с вами согласна, просто когда самостоятельно со всем этим сталкиваешься — это совсем другое… Ох, я говорю так топорно, до сих пор отойти не могу… И тут к ним подошла целая компания: Таулер, Харрис, какой-то чернокожий парень с дредами с Гриффиндора, близнецы Уизли и Хаффлппаффец Седрик Дигори. Кеннет сразу накинулся на Эда: — Эдвард, ты всë это изнутри знаешь, ну, хоть ты их вразуми, неразумных, что то, что сейчас произошло — абсолютно нездорово! Без подготовки вывалить такое на неокрепшие умы — это за гранью разумного, и допускать такого человека, как Грюм до педагогики опасно! — Ничего подобного! Всё правильно Грюм говорит и делает! — Поспорил с ним один из Уизли. — И при этом ещё, как круто делает! — Дополнил за братом другой. — Знает предмет не понаслышке, и не из пыльных фолиантов! Грюм — глубокий практик и это круто. Представляете, сколько живого опыта он нам сможет передать! — Я, конечно, не питаю большой любви к Макнейру… — Таулер со значением бросил взгляд на закрытые дубовые двери аудитории. — Но его замечание на счёт вас двоих невероятно справедливо! — Люди вокруг разом прыснули от шутки Кеннета, Эд тоже усмехнулся. — А если тут у кого-то сердце прихватит или приступ какой-нибудь начнётся, вы не подумали? — Естественный отбор должен работать! — Очень неуместно вставил шутку предположительно-Фред. — Нашлись Дарвинисты… — Зло пробубнил про себя Кеннет. — А я согласен с нашими дорогими балагурами. — Взял слово Харрис, воспользовавшись заминкой. — Не про естественный отбор, а про преподавание Грюма. Да, жёстко, да, местами с перебором, но это та школа, которую должен пройти каждый из нас для собственного же блага! — И ты, Брут! — Закатил глаза Таулер. — Не ты ли смотрел на Грюма на первой паре так, словно он до твоей родной матушки изволил домогаться?! — Таулер, не перегибай! — Парировал Эрик. — Я просто очень люблю животных и очень не люблю, когда им причиняют вред… Вот это — реальный перебор… — То есть со всем остальным ты согласен?! — Возмущённо спросил Таулер. — То, что живое воплощение П.Т.С.Р. находится рядом с детьми тебя не смущает? А если его перемкнëт и он опять начнëт «стрелять по нарушителям», которые на этот раз будут прятаться не в мусорных баках, а за картинами в галерее, что тогда? — Ещë настучи на него, Чесоточный! — Бросили Уизли почти хором. — Да, что с вами вообще разговаривать! — Отмахнувшись от них воскликнул Таулер. — Эдвард, ну ты-то скажи? — А что мне говорить? Вы и без меня с разговорами прекрасно справляетесь… — А своих мыслей у тебя по этому поводу, что, нет?! — С нажимом спросил Кеннет. Эд зыркнул на Таулера таким взглядом, что тот моментально отшатнулся и умиротворяюще поднял руки, мол: «Понял-понял…» — Есть у меня мысли. Не понимаю я твоей бучи Таулер. Грюм до последнего в действующих Аврорах держался, пока его окончательно по здоровью не списали, физическому, прошу заметить. Его психическое здоровье, конечно, в обществе не раз подвергалось сомнению, но в основном со стороны всяких бумажных помоек вроде Пророка и людей с крайне сомнительными умственными данными и способностями к фильтрации поступаемой информации. — Голос Эда звучал монотонно, объёмно и оттого убедительно. — Не суди о книге по обложке. — Вставил слово Седрик Диггори. — Да я не о том говорю! — Выпалил Таулер эмоционально. — Вы не видели в его поведении чего-то неправильного, неестественного… А как он мышь пытал, а? Вы заглядывали ему в глаза при этом?! Потому что я — да. И скажу вам, они блестели, как у маньяка! — Кеннет, вот ты вроде умный малый… — Заговорил Эрик Харрис. — В Академию собрался, все дела… Но вот каким местом ты на занятии слушал, а?! Как бы Грюм круциатус смог кастануть, когда бы не мог упиваться страданиями жертвы? — А вам не показалось, что он делал это искренне? — Таулер всë не унимался. — Чесоточный, ну что ты разнылся-то?! — Поддразнивали его Близнецы. — Ну как вам ещë объяснить?! — Повысил голос Таулер, которого непонимание сокурсников вкупе с издëвками со стороны сокомнатников начали таки-выводить из себя. — А что ты вообще пытаешься нам тут доказать? — Спокойным тоном спросил Диггори. — Кесарево — Кесарю! Мухи отдельно от котлет! Паутина с потолка — отдельно от котлов с зельем! — Набросал Таулер поговорок в одну кучу. — Если бы такое занятие Грюм провëл в Аврорском Училище — я бы слова не сказал. Ибо туда отобраны те, кто нацелены связать свою жизнь с ЭТИМ и как правило уже подготовлены к ЭТОМУ, и морально, и ментально, и физически! Но здесь… — Тут Кеннет бросил многозначительный взгляд на Стокворт, стоявшую себе молча, слушавшую их разговор. — У пятерых, как минимум, случилась натуральная, блин, истерика. Кимберли с Хаффлпаффа вообще в больничное крыло увели! — Отчасти согласен… В твоих словах есть доля правды, горькой, но правды. Люди у нас не подготовлены… Да вообще ни к чему — это факт! И это именно та проблема, которую Грюм взялся разрешить… — Так взялся, что уже один обморок и несколько истерик в довесок, Эрик! — Одна из них твоя, гы-гы! — Продолжали Уизли выводить из себя Кеннета, как умели, тот же полууспешно старался игнорировать их. — А нужно ли всë это, вы задумывались? Мы же, большинство, объективно не сможем никогда использовать боевую магию, да хотя бы, вон, как О’Коннелл, на одном с ним уровне, просто потому, что он уже десять лет ЭТОМУ учился! Без длительных тренировок, без обучения… — Таулер… — Остановил перечисления сокурсника Диггори. — Скажи, а зачем уметь готовить, когда кругом полно ресторанов, и кафе, и еды на вынос? И зачем уметь летать на метле, если давно налажена Каминная сеть, и порталы, и аппарировать тогда при этом тоже уметь на кой, м? И что-то я не припомню, чтобы, когда мы два курса назад изучали, как противостоять Магическим тварям, тем же боггартам, ты особо возмущался, и потом, на прошлом курсе, зачем изучать волшебные стихийные бедствия, если силовое цунами просто снесëт тебя, и твой дом, если ты не примешь меры заранее… — Во-во, Чесоточный, чего ты как баба! — Эд рассудил, что Близнецы стали откровенно перегибать, он посмотрел на них также сурово, как две минуты назад на Таулера, сказал бесцветным тихим сухим голосом: — Ребят, хватит… — И те сразу стушевались. — Твари, бедствия — это одно, но люди?! Это совершенно другое дело! Не знаю, заглядывали ли вы наперëд в учебники, потому как я это сделал, да и для немногих станет секретом, что весь шестой курс посвящëн изучению защитной магии преимущественно против угроз создаваемых людьми!.. — А чего в этом такого, я не пойму? — Выражал своё недопонимание Диггори. — Разве это плохо?! Совсем наоборот, я считаю. — Поддерживаю. — Харрис поднял руку как будто проголосовал за какое-то решение, а не учувствовал в дискуссии, которая больше походила на полубессмысленный обмен диаметрально противоположными мнениями. — И мы. — Подняли Уизли руки вслед за Харрисом, к ним присоединился и их чернокожий друг, Ли Джордан. — Таулер, вот скажи, что ты будешь делать, если на тебя в переулке нападëт преступный элемент, обкуренный вусмерть Драконьей травой или обдолбанный самомесными наркотическими зельями под завязку, или всем вместе? — Взял слово О’Коннелл. — Успеешь ли аппарировать? Позвать на помощь? А если тебе придëтся защищать кого-то, жену с новорождëнным ребëнком, с которым нельзя трансгрессировать? От Ч.С. никто не застрахован, совершенно необязательно, что что-то случится, но готовым надо стараться быть к как можно большему количеству потенциальных угроз для твоей жизни и здоровья, на всякий случай, для своего же блага, что называется… — На эти слова Эдварда, те, кто в той или иной степени разделяли его мнение, отреагировали бурно, увлëчëнно кивали, говорили: «Да-да. Правильно. Верно. По фактам.» Разве что только не аплодировали. — В такой ситуации Кен слиняет — сто пудов! — Обличали тем временем Близнецы сокомнатника. — Только пятки засверкают! А потом будет ныть: «Я вне насилия! Ум превыше кулаков! Я подставил щëку, а мне дали по уху!» — Пародировал предположительно-Фред рыдающий голос Кеннета, по виду того стало ясно, что он затаил глубокую обиду из-за этого, и над шутками этими уже никто не смеялся. — Кен, а в чëм проблема, если тебе так Безумный Глаз не нравится, и ты не терпишь насилие, то просто напиши отказ и всë! Вон, уже человек пятнадцать точно будут ему конспекты и доклады писать! — Подал голос доселе молчавший Ли Джордан. — Да не в этом дело, ребята… — Кеннет перешëл на полушëпот, его голос звучал так, словно он выдавливал нужные ему слова из себя силой, при этом подавляя глубоко в себе то, что рвалось из него. Возникла пауза, которой воспользовался Эд. — Дело в том, Кеннет, что любой человек должен, обязан! Знать хотя бы простейшие Протегио, Экспеллиармус и Остолбеней. По той простой причине, что не боевые заклинания, применëнные в боевых целях, порой причиняют гораздо больший урон, чем специально разработанная для этого магия. При Ч.С., при всплеске адреналина, чисто интуитивно жертвы преступных нападений часто применяют ту же трансфигурацию, иной раз так, что нападающего «преобразовывает» настолько, что он всë равно, что мëртв после этого. И в итоге жертву судят за превышение самообороны, повлекшее за собой нанесение тяжких телесных или смерть нападавшего. А не вручают медаль за обезвреживание опасного преступника. — Да! — Громогласно отчеканил Харрис в ответ Эдварду, обращаясь при этом и к Таулеру. — Видишь ли, мы не магглы и аналог запрета на владение оружие для нас не ввести, потому как никто не посмеет запретить магам колдовать, а так как неадекватов всех сортов и расцветок всегда и везде в достатке, а Авроров и Службы Магического Правопорядка на всех не напасëшься… То и отнимать у магов право на самозащиту — глупо и вредно, а не учить при этом нас самозащите — в два раза глупей и вредней. — В здоровом обществе не будет нужды в том, о чëм вы сейчас говорите… — Судя по тому, как изменился голос Таулера, то, что он удерживал в себе всë-таки прорвалось наружу. — Всей этой вынужденной жестокости… Всему этому безумию… Всей этой грязи… — Хах! — Этот смешок прозвучал столь внезапно, что все сразу затихли, устремив взоры на ту, кто его издала. Вероника Гамп предстала перед всеми будто бы из ниоткуда, так что никто не мог сказать наверняка, была ли она с ними с самого начала или подкралась буквально только что. Все кроме Эдварда, он видел, как Гамп спокойно стояла рядом с ними, скрываясь у всех на виду, примерно с середины их разговора. — Осталась всего-то какая-то мелочь — построить это самое «здоровое общество»! — Шутка вызвала закономерный одобрительный ответ, каждый засмеялся на свой лад, Эд улыбнулся в полрта, а вот губы Кеннета подковой изогнулись вниз, он проговорил зло: — Действительно, п-ф-ф-ф… Мелочь… Нужно всего лишь вырастить одно здоровое поколение… Без травм, без войн… С полными семьями, в достатке… Обеспечить поколение жильëм, едой, надеждой на будущее, их и их детей… Это уже не мы… И не наши родители, и уж тем более не Грюм… — Последнее слово прозвучало почти как ругательство. — Он великий человек, я не спорю, но он не должен учить детей, только не он, только не в Хогвартсе… — Теперь понимаю тебя. — Кивнул Эд и все разом резко замолчали, почувствовав нутром, что разговор исчерпан. Впереди была ещë одна пара З.О.Т.И.

***

Аластор Грюм запросил у администрации школы для себя сдвоенные пары везде, где это только было возможно, в особенности у старших курсов. Учеников с первой пары Безумный Глаз отпустил на двадцать минут раньше положенного, и при этом открыл аудиторию на десять минут позже, не иначе как сильно увлëкшись расправой над Макнейром. Из-за чего у студентов появилось тридцать пять минут свободного времени, вместо пятнадцати и мало кто этому противился. Эд и компания закончили разговор как раз за минуту до того, как ядвери распахнулись. Макнейр сидел в аудитории в полном одиночестве, не то в глубокой задумчивости, не то в неком подобии транса. Тем не менее пройдя мимо него Эд не заметил в его глазах слëз, да и вообще чего бы то ни было кроме пришибленности и опустошения. Зрелище было довольно гнетущим. Когда ученики расселись по местам, дверь кабинета нового учителя З.О.Т.И. открылась. Грюм молча спустился по ступенькам винтовой металлической лестницы относительно ловко для своего возраста и состояния здоровья. Он подошëл к столу, сел в кресло и сказал хрипло: — Продолжаем. На первом занятии мы поверхностно разобрали два из трëх международно признанных непростительными заклания, и вкратце затронули третье. Здесь я услышал несколько хороших ответов, но не услышал главного, почему непростительные заклинания называются «непростительными»? Кто-что скажет? — Никто сперва не спешил отвечать, ибо судя по тону Грюма вопрос явно был с подвохом. Фред и Джордж переглянулись, кивнули о чëм-то другу-другу, один из них поднял руку и произнëс в шутку: — Логично предположить, потому что за них не прощают… — Человек двадцать издали в один голос два смешка: «Ха-ха…» — Пошутил, типа?! — Сурово уставился Безумный Глаз на рыжего шестикурсника, лицо того побледнело, а глаза тут же перестали светиться задором. — И тем не менее, ты сказал правду. За Н.З. действительно не прощают. Но почему, сказать сможешь? Нет?! — Можно я, Профессор? — Привлекла к себе внимание ученица Равенкло, Алекса Грейсон, с присущей ей самоуверенностью, она начала перечислять: — Круциатус — за причиняемую боль, Империус — за лишение воли… — Не правильно. — Ответ Грюма всех ошарашил, ведь все, включая саму Грейсон, и многие другие, уже окончившие Хогвартс люди, понимали этот запрет именно так. — Но ведь в учебниках написано… — Осмелилась Алекса на очередную дерзость. — Забудьте вообще про эти учебники, потеряйте их где-нибудь, что будет нужно из теории, я вам сам надиктую. — Беззлобно вспылил Грюм и ещё сильнее повысив голос прикрикнул: — Ещё какие мысли? — Из-за того, что это тëмная магия?! — Рискнул озвучить своë предположение Эдриан Пьюси, в то время как Грейсон замялась. — Нет! — Безумный Глаз хлопнул ладонью по столу, так, что некоторые в зале вздрогнули. — Та же Сектум Семпра — более чем тëмная магия, как и заклинание Адского Пламени, как и Кордис Субсисто, как и многие другие тёмные чары. Однако, почему-то из всего темномагического многообразия во всём мире запрещены только три конкретных их представителя, даю подсказку, Грейсон в своëм ответе была довольно близка к истине. — Из-за эмоций, которые испытывает заклинатель… — Попытал удачу Эрик Харрис. — Тоже рядом, но всë в бровь или в скулу… — И тут Аластор Грюм обратил оба своих глаза на О’Коннелла. — Хочется мне послушать здесь одного человека, может быть он что-дельного скажет… Соседа твоего, Харрис, по парте. «Кажись, мой звëздный час…» — Смекнул Эд, готовый блистать познаниями. — Ну. — Начал он спокойно. — Карают за непростительные по той же причине, почему, что в мире магглов, что у нас хуже всех преступников относятся к педофилам и карают их сильнее прочих подонков. — Грюм сидел, держа посох в руках, упираясь его концом в пол, как только О’Коннелл окончил первое предложение, он приподнял его невысоко и опустил единожды со звонким стуком, мол: «Так, продолжай.» — Как верно начала перечислять Алекса, Круциатус — за доставляемую боль, Империус — за подчинение чужой воли, ну, а с Авадой и так всë понятно. И как верно сказал Эрик — из-за эмоциональной подоплëки. — Тук. — Чтобы мочь создавать круциатус — нужно быть садистом. — Тук. — Чтобы суметь применить Аваду — нужно всем нутром желать забрать человеческую жизнь. — Тук. — Чтобы хотеть маленьких детей нужно быть… — Следующие слова Эдвард подбирал очень тщательно: — Мягко говоря, больным на всю голову. «Пизданутым на всю башку, говоря откровенно.» — Громко ментально озвучил свои мысли он при этом. Раздался громкий акцентированный ТУК: «Правильно.» — Использование непростительных заклинаний в преступных целях — это всë равно, что подписание себе пожизненного или смертного приговора, в зависимости от страны вашего проживания и деталей содеянного. Поскольку, что подчинение чужой воли, что убийство, что пытки подкрепляются эмоционально, и невозможны без этого, в случае непростительных заклинаний мотив равен преступлению. — Ответил Эд, подумав мысленно: «Надо выделить Империус…» — И тут же дополнил себя: — Исключением, в некотором роде, являются чары Империуса, для которых более востребованы навыки Ментального влияния, чем эмоциональный фактор, что, впрочем, едва ли поможет вам оправдаться, если вы их всё же применили его на ком-то, не имея соответствующих на то санкций. — Всë правильно. Что ещë по теме, в общем, дополнишь? — Грюм отвёл взор от Эдварда, и повысил голос. — А вы внимательно слушайте! — В аудитории все слушали с вниманием, свидетельством чему было полное отсутствие каких-либо посторонних звуков во время ответа О’Коннелла, кроме стука посоха Грюма, конечно. — Да много чего, на самом деле. — Качнул головой Эд из стороны в сторону. — Первым делом надо отметить, что в зависимости от страны число непростительных заклинаний может разниться. В большинстве государств континентальной Европы, Адское Пламя приравнено к трëм общемировым Непростительным, как и Cordis Subsisto, — заклинание останавливающее сердце. — Расшифровал он латинскую формулу, на всякий случай. — Вторым делом стоит сказать, что сейчас речь идëт об одних лишь заклинаниях, в то время, как непростительными могут быть не только лишь они, но и, допустим, зелья, за одно изготовление которых вас по голове не погладят, но с большой вероятностью еë вам открутят. — Ненавязчивая шутка вызвала несколько смешков и улыбок в аудитории, оборванных очередным тук. — В общей сложности, существует около двадцати непростительных магических формул, помимо зелий и заклинаний, в их число также входят обряды, ритуалы, в том числе все известные формы жертвоприношения с участием существ обладающих разумом… — Ритуалы не затрагивай! Вот чем вам голову забивать точно не нужно! — Скорректировал Грюм выступление Эда. — Если профессионально не собираетесь этим заниматься в будущем. — Есть, Сэр. — Привычно подтвердил Эдвард приказ старшего по званию и так же ответил на следующий заданный вопрос, ёмко и чётко. — Можешь чем-ещё дополнить? — Грюм уже удостоверился в том, в чём хотел удостовериться и поэтому нисколько не сомневался в положительном ответе на заданный им вопрос. — Да, Сэр. — Жги. — Поступил односложный приказ с явной ноткой юмора, за спиной Эда захихикали, что, впрочем, его нисколько не смутило, только наоборот, побудило ещё больше работать на публику. — Тогда хотелось бы дополнить, что и у нас, в Британии, не первый год на юридическом поле ведутся вялотекущие баталии о присвоении статуса «Непростительных» двум конкретным заклинаниям, сформулированным в исторической перспективе относительно не так давно. Это — Инвикта Мортем и Сектум Семпра, уже упоминаемая ранее. — Расскажи о них поподробнее, почему их хотят запретить? — Тут Грюм клацнул челюстями и облизнул губы, эмоция эта была странная и очень напоминала нервный тик, что заметили многие, но по понятным причинам проигнорировали. — Не вопрос. Если кратко, то за излишнюю жестокость. При этом стоит заметить, что эмоциональной привязки они не имеют и использовать их может каждый при должном… Уровне подготовки… — Последние два слова Эд выделил паузой и интонацией. — То, что в теории использовать их может любой — на практике то же самое НЕ ОЗНАЧАЕТ. — Раздался очень громкий тук. — Это было бы чудом, если бы в этой комнате сейчас набралось человека три способных на такого уровня магию. — Вставил Грюм комментарий мимоходом и кивнул О’Коннеллу. — Инвикта Мортем. — Да, Сэр. — Подтвердил Эд ответным кивком и перешёл на сухой юридический язык, зачитывая по памяти фрагмент из Международного списка зарегистрированных боевых заклинаний. — Заклинание: «Инвикта Мортем». Словесная формула созвучна названию. Международный код: «Четыре икса-пятьсот двадцать семь-четыреста семьдесят восемь-А». Версий «B», «С», «D» и так далее ещё не придумали. Классификация. Раздел: «Боевая магия». Подраздел: «Разрывные заклинания». Тип срабатывания: «Заклинания прямого действия, отложенного эффекта». Описание: «Незамедлительно после завершения формулы из конца магического проводника (палочки, посоха, кольца, амулета и т.д.) выстреливается полупрозрачный сгусток магической энергии белёсого цвета, иногда сопровождаемый слабым остаточным шлейфом, при соприкосновении с объектом, против которого применяется формула, заряд проникает во внутрь, после чего, внутри объекта, в течении секунды он срабатывает, происходит его самоактивация, что приводит к… — Эд набрал воздуха в грудь, чтобы продолжить описательную часть. — Лучше покажи… — С усмешкой и без капли сомнения в том, что он владеет этим заклинанием, Безумный Глаз прервал выступление О’Коннелла. — На чём?! — Вслух озадачился Эд, подумав про себя. «Уж не на ком-нибудь из сокурсников, надеюсь…» — На этом… — Гаркнул Грюм, достал из-за пазухи волшебную палочку из дуба, взмахнул ею единожды и на другом конце аудитории, у входных дверей открылся стоявший там доселе неприметно, обыкновенный деревянный сундук. Все, кроме Эдварда и, понятное дело, Грюма, — разом обернулись и ошарашенно уставились туда. Из сундука в ту же секунду поднялось нечто похожее на человеческий торс без кожи, с прозрачным гелем заместо мышц и анатомически точным скелетом, и, похожими на человеческие, органами внутри. Эд качнул головой из стороны в сторону, прикинул: «Ребят может забрызгать, нужно сперва будет наколдовать щит. Простенький.» — Так он и поступил, поднявшись с места, на ходу, без всяких лишних движений достав палочку, он остановился в окончании четырёх длинных рядов парт, где находился свободный от столов, как и всякой прочей мебели, довольно просторный участок, посреди которого, плавно покачиваясь вверх-вниз в воздухе завис анатомический макет. Эд сделал один вертикальный взмах, почти не уделив внимания самому базовому щитовому заклинанию, которое отделило прозрачной переливающейся всеми цветами радуги по краям стеной учеников и самого Эдварда от мишени. Затем он встал вполоборота, выставив правую ногу вперёд и перенеся вес на левую, перехватил поудобнее древнюю Тисовую палочку в вытянутой под прямым углом правой руке, левую же руку опустил вдоль тела. Все замерли, затаив дыхание. Секунда. И заклинание… Правой рукой, двигаясь свободно, будто бы расслабленно, но при этом собранно и сосредоточенно, он сделал два косых перпендикулярных друг другу взмаха и некое подобие фехтовального колющего выпада. Вместе с этим, завершая магический знак, он едва слышным полушёпотом произнёс формулу: — Инвикта Мортем. — Все смотрели пристально, но даже так лишь немногие смогли разглядеть белый сгусток света, диаметром и длиною не превышающий перьевую ручку, ибо летел тот со скоростью выпущенной луком стрелы или арбалетного болта. В этот короткий миг, ученики, кроме тех единиц, кто уже так или иначе были знакомы с этим заклинанием, осознали всю его опасность, ибо полёт его было невероятно трудно даже просто заметить, чего уж было говорить о тщетности попыток его отразить человеком без специальной подготовки. В этот же момент кто-то зажмурился, кто-то отвернулся, а кто этого не сделал — увидел, как магический заряд проник внутрь искусственного туловища, точно в имитированное солнечное сплетение, словно пистолетная пуля. Макет взорвался изнутри. За меньшее время, чем человек успевает моргнуть, белая вспышка, словно внезапно возникшая внутри шаровая молния стала расширяться и расширяться, не останавливаясь, пока не раздался громкий хлопок и макет не разметало на куски. Инвикта Мортем не являлось убивающим заклинанием в прямом смысле слова, но оно определённо было смертоносным. Желтоватые ошмётки и ярко-красные брызги, имитирующие кровь, разлетелись во все стороны. Часть брызг окропила потолок, другие расписали стены в стиле авангардизма, несколько десятков крупных капель повисли будто бы в воздухе, они тут же стали струйками сбегать вниз, словно дождь по стеклу. Эд рассудил, что щит наколдовал он не зря. В эту же секунду зал забурлил и запенился. «Смотри-смотри!» — Эмоционально кричал один с подросток с Равенкло, тряся соседку по парте за плечо. «Не буду!» — Восклицала она в ответ. «Господи-боже! Господи-боже!» — Причитал кто-то. «Напоминайте мне почаще никогда его не злить.» — Этот голос принадлежал Веронике Гамп. «Представь себя на этом месте…» — Кто-то смеялся, кто-то нет, кто-то молчал, кто-то разговаривал, но безучастным не остался никто. Пол неровным слоем заполнило месиво из жëлтого геля, судя по мясному запаху, животных органов, где то тут, то там проглядывались обломки костей, рëбра, позвонки, осколки ключиц, лопаток, рассматривая всë это Эд думал, что заклинание у него вышло, что надо. — Ну, уяснили?! — Раздался скрежет из глотки Безумного Глаза, ответом ему послужил разноголосый неровный гул. — Убрать? — Громко спросил О’Коннелл, пересиливая шум взволнованной аудитории. — Оставь домовикам. — Ответил Грюм и повысил голос на разошедшихся студентов. — Тишина! Угомонились! — Ученики нехотя затихли. — Разъясни вкратце, что сейчас произошло, тем, кто вдруг не понял. — Есть! — Ответил Эд, вернувшись на место, на ходу убрав палочку в чехол, и предварительно сняв магический щит. — Сейчас было показано разрывное заклинание, отсроченного срабатывания, ближайшей аналогией для описания которого будет пистолетная пуля, внутри которой находится бомба с часовым механизмом. Луч для этого заклинания разработан специально для того, чтобы быть предельно незаметным и максимально сложным в отражении. Из-за своей формы и требуемого силового потенциала шанс пройти сквозь щит у него выше, чем у прочих заклинаний в своëм классе. — Голос его был сух и спокоен, О’Коннеллу тут действительно не было из-за чего нервничать, он был на своëм поле и все это видели. — Инвикта Мортем, что очевидно из демонстрации, исключительно боевое заклинание, найти ему применение в мирных целях, с большой натяжкой, конечно, можно, но разве что в шахтëрских работах, но это осложняется его общей спецификой, а также определëнной сложностью в освоении… — И не вздумайте пробовать применять подобные чары самостоятельно без подготовки и присмотра тех, кто умеет! Иначе убьëтесь. В лучшем случае быстро… — Настойчиво проговорил Безумный Глаз и обратился к Эдварду ухмыльнувшись, довольно жутко так. — А не скажешь ли, кто автор этих удивительных чар? — Скажу. — Эд не видел смысла этого утаивать. — Взяв за основу классические Взрывные чары, это заклинание создал Рой Джордан О’Коннелл, мой отец, примерно в одна тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Однако, лично он его запатентовать не успел, умер раньше. — К удивлению многих голос Эдварда на этих словах ничуть не изменился, не дрогнул, не пропал и речь его звучала всë так же ровно. — За него заклинание запатентовал его друг, действующий Капитан Аврорских Сил… — Эрл О’Грэди. Знаем такого. Что же до самого заклинания, несмотря на то, что в данный момент оно пока не расширило список Н.З. применение его в преступных, членовредительских целях будет являться отягчающим фактором, причëм таким, что избежать Азкабана, если вы вдруг примените его на ком-то, вам поможет только чудо! — Грюм обвëл взглядом аудиторию, выискивая понимание в глазах студентов, и находя его лишь у некоторых. — И толковый адвокат. — Решил пошутить Эд, пока Грюм приумолк. Смешки на этот раз прозвучали громче, уверенней. — Хе-хе, хорошо сказано… — Прокряхтел Грюм, ударив посохом. — Теперь скажи мне, почему хотят запретить Сектум Семпру? Эд помолчал, словно задумавшись, несколько секунд со значением глядя на Безумного Глаза. И тут у него на лице расползлась его фирменная полуулыбка. — Простите, Профессор, но вы тому живая причина… — Эдвард не сдержался, он не больно-то и старался. Грюм умолк, перестал стучать посохом, внезапно, его лицо, провисло, перестало выражать что-либо, он посмотрел О’Коннеллу прямо в глаза, тот не отвёл взгляд. Секунда. Класс замолк. Не было слышно ни шороха. Только где-то в отдалении в коридоре гудел ветер. Безумный глаз откинулся назад в своём кресле и заржал во всю мощь лёгких. Он смеялся один, Эдвард над такими своими шутками почти никогда не смеялся для лучшего эффекта, не смеялись и его однокурсники, некоторые из них не хотели подставляться, а другие откровенно боялись нового преподавателя, прыснули только Близнецы. Грюм надрывался за всех. Когда отзвучал заливистый лай большой охотничьей собаки, он схватился за бок и заохал, его лицо раскраснелось и приобрело воистину демонический вид. — О-о-о-х-х-х… — Вздохнув в последний раз, он клацнул зубами и облизнулся, набрал побольше воздуха в лёгкие и громко сказал: — Десять очков Гриффиндору! Молодец, О’Коннелл, далеко пойдёшь!