Рождественское чудо

      Еще в 2019 году Чимин был в восторге от отраставших волос Чонгука. Что не свободная минутка, Чимин тут как тут зарывается маленькой ладошкой в мягкие, чуть волнистые пряди, а Чонгук довольно морщит нос, совсем не сопротивляясь милым действиям хена. Это был год, когда они осознали чувства друг к другу, а милые длинные волосы положили начало хрупким и нежным отношениям. Маленькими шажками они пришли к тому, что в Рождество исполнили желания друг друга, тайно загаданные около ярко сверкающей елки, и после неловкого, но искреннего разговора, они взяли друг друга за руки и нежно сплелись пальцами, желая лишь одного — не отпускать друг друга.       Прошло уже почти два года с этого волшебного момента. Их отношения так и остаются нежными и полными искренности. Как бы тяжело не было, эти годы они провели вместе, не отпуская мысли друг о друге ни на миг. Через несколько недель после начала отношений Чонгуку пришлось срезать свои длинные пряди, потому что те стали мешать, а Чимин настолько сильно расстроился, что чуть не заплакал, мило выпятив нижнюю губу, когда вместо привычного уже хвостика на голове тонсена была короткая прическа. В тот день Гуки всеми способами пытался успокоить Чимина, принеся тому большое ведерко мороженого и укутав в мягкий серый плед.       Вновь наступило Рождество и в тот раз они снова праздновали его вместе, ведь теперь этот праздник значил для них куда больше.       Сейчас канун Рождества 2021 года. Скажи кто-нибудь Чимину, что в один год он попробует отрастить волосы настолько, что теми можно будет укутываться вместо шарфа, он бы не поверил. Однако вот он 2021 год. Год, когда они наконец смогли встретиться с АРМИ лично, провести долгожданные концерты, год, когда Чонгук однажды пришел домой, держа на руках маленького песик, который вырос и стал гордо носить кличку Пам, год, когда Чимин захотел изменений.       Шесть вечера. Чимин, все еще не привыкший к новому стилю, сидит на диване, поглаживая Пама по голове, и ждет Чонгука, задержавшегося по делам в компании. Тот усердно трудится перед Рождеством, чтобы подарить фанатам очередной прекрасный кавер, исполненный бархатным голосом.       Звонок в дверь. Чимин вскакивает с дивана и в предвкушении бежит к двери.       Чонгук замирает, а его сердце пропускает удар, который кажется можно услышать на другом конце Сеула. Пам лает, весело маша хвостиком и встречая хозяина, а Чонгук не может насмотреться на Чимина. На голове до сих пор осталась шапка, которую Гук не успел снять в лифте, а на ней капельками застряли уже растаявшие снежинки. «Я хотел сказать, что приготовил тебе маленький сюрприз, но, оказывается, это ты решил сделать мне подарок,» — говорит Чонгук и счастливо улыбается, стягивая с головы мокрую шапку.       Чимин также широко улыбается в ответ, понимая, что успел замереть от волнения в ожидании реакции от любимого, но через секунду срывается с места, обнимая Чонгука. Длинные пряди хёна падают на спину, а через секунду в них путается татуированная рука Чонгука.       Чимин, устроившийся в объятиях тонсена на диване, по-детски вырисовывал на ладони Чонгука узоры, а Пам мирно сопел рядом с ними. Вся комната сияла огнями, в углу стояла красивая елка, украшенная любимыми игрушками Чимина. В телевизоре мелькал любимый рождественский фильм, который Чимин увлеченно смотрел. Внутри хёна все еще жил маленький ребенок, верящий в волшебство и сказку, поэтому каждое Рождество было для него особенным. Чонгук улыбнулся мыслям в голове и начал тихонько перебирать волосы на голове Чимина, заплетая пряди в косички. «Что ты делаешь?» — спросил хён, не отвлекаясь от фильма. «Учусь плести косички.» «Зачем?» «Хочу, чтобы когда-нибудь мы усыновили мальчика и девочку. Мы бы научили их танцевать и петь, отмечали бы каждый праздник так, чтобы дети ходили довольными и радостными еще неделями, а я бы каждое утро заплетал нашей принцессе косички.»       Чимин в ответ развернулся к Чонгуку лицом, коснулся ладонью щеки и прижался своим лбом к его. «Я люблю тебя.» «Я тебя тоже.»       Никто не знает, что будет дальше, но не смотря ни на что нужно стараться оберегать в себе ребенка, который верит в любые чудеса и, главное, — позволять себе мечтать.