Биться за свои мечты

Три дня после свадьбы Айбике и Берка. 18 июня, 19:00 - Отец? - спросил удивлённый Дорук. Молодой человек подъехал к своему дому и вышел из машины. Господин Акиф сердечно обнял своего сына и похлопал его по щеке, всем своим видом демонстрируя, как он гордится этим парнем. Дорук испытывал смешанные чувства. Он тянулся к отцу, ему было больно от того, что их общение после развода родителей практически сошло на нет, но и изменить он это никак не мог. Обида за мать была слишком велика. - Может сходим куда-нибудь, как в прежние времена, а? - спросил Акиф, слегка прищурив свои хитрые лисьи глаза. - Не знаю... Хотел сегодня позаниматься, совсем мало времени осталось до вступительных экзаменов, - проговорил молодой человек, пребывая в сомнениях. Дорук смотрел на своего отца и внутри было такое тоскливое и неприятное чувство, что даже с трудом удавалось дышать. Он видел как стали близки, так тесно общаются Берк с Ресулом, несмотря на то какие трудные времена у них были. Видел он и как с каждым днём становятся настоящей семьёй Ахмет и Омер. А ведь они всего несколько месяцев назад узнали друг друга. Может и у него с отцом не всё потеряно и они смогут всё преодолеть? Ведь развод родителей это их личное дело, он не обязан принимать чью-то сторону. В разрыве отношений всегда виноваты оба. Так кажется принято говорить... Да, и мать на удивление быстро пришла в себя после развода, это удивительно, но она стала как будто и выглядеть иначе, и двигаться. Словно стала свободнее что ли. - Сынок, я буду с тобой откровенен. Я не просто так хочу с тобой поговорить. Ты уже взрослый парень, мой наследник и я думаю, что могу рассчитывать на тебя. В твоей помощи нуждаюсь не только я, но и твоя мать, - с трудом проговорил господин Акиф и тяжело вздохнул. Мужчина видел сомнения сына и ему нужно было во что бы то ни стало продавить его, нажимая на самое болезненное место. Дорук моментально насторожился и спустя несколько секунд они уже ехали в машине Атакула старшего прочь от дома. - Что происходит, отец? Какая опасность нам грозит? - нетерпеливо спросил молодой человек, как только они припарковались в нескольких кварталах от особняка. - Я хочу, чтобы ты увидел вот эти документы, - просто сказал Акиф и положил на колени сыну чёрную непрозрачную папку. Молодой человек раскрыл её и сначала абсолютно безэмоционально смотрел на непонятные ему и скучные документы. И лишь через пару минут, когда он дошёл до третьей страницы, он напрягся и не верящими глазами посмотрел на своего отца. - Что это всё означает? Что это за бред? - спросил потрясённый молодой человек и мотнул головой, желая больше всего очнуться от этого дурного сна. - Всё так, сын. Твоя мать стала частью большой игры. Ей задурили голову, сыграли на её чувствах и воспользовались ей. Ты всё верно понял. Твоя мать переписала все свои и твои акции Ахмету Йылдызу, - скорбно ответил Акиф, довольный бурной реакцией своего собеседника. - Зачем ему это всё? Какое он вообще имеет отношение к маме и к нашей семье? Я ничего не понимаю! - воскликнул Дорук. - Тебе будет больно это услышать, я понимаю. Я старался оберегать тебя от всего этого, но больше не могу молчать. Ведь теперь это касается напрямую и тебя, - с притворным сожалением сказал мужчина и после театральной паузы прибавил, - Твоя мать и Ахмет Йылдыз стали любовниками. И видимо этот человек хочет завладеть всем нашим имуществом. Молодой человек не смог вымолвить ни слова. Его охватило чувство отвращения, полного неприятия всего происходящего. Лёгкое чувство недоверия к этому человеку, вызванное явным чувством ревности, теперь стремительно возрастало, распространялось у него в душе подобно настоящему лесному пожару. - Сын, и у меня есть все основания считать, что этот человек хочет не просто разорить вас с матерью. Он играет гораздо крупнее. Против меня сейчас заведено несколько дел, идёт расследование. Меня обвиняют в крупных экономических преступлениях. Меня пытаются засадить за решётку. И я думаю, что эти подложные документы предоставили следствию именно Ахмет Йылдыз, тем более, что теперь он имеет полный доступ к документам нашей компании. А помогал ему, конечно же, его лучший друг - Ресул Озкайя, - тяжело вздохнув, произнёс Акиф, который с блеском исполнял свою заранее заготовленную роль. Дорук дёрнулся всем телом и взглянул на отца красными, налившимися кровью глазами. - Что ты такое говоришь? Зачем отцу Берка делать такое? Он тут вообще причём? Вы ведь партнёры по бизнесу! - воскликнул молодой человек, когда наконец-то обрёл дар речи после сильнейшего потрясения. - Дорук... Ресул оказался самым страшным человеком из тех, кого я встречал по сей день. И теперь я даже и не знаю на что бы он не был способен ради своей выгоды. У холдинга Озкайя начались огромные финансовые трудности. Чтобы решить их он сравнял с землёй компанию Танера Акташа, засадил его за решётку. А ведь у них тоже были партнёрские отношения многие годы. Теперь же настала моя очередь. Видимо за счёт ваших с Небохат акций он и хочет разрешить все свои трудности. Тем самым оставив вас полностью без средств к существованию. Вот такая реальность, сынок, - с болью и некой безысходностью в голосе произнёс Акиф и положил ладонь на дрожащую руку молодого человека. - Папа, но ты же просто так не сдашься?! - спросил потрясённый до глубины души парень. - Дорук, они хотят полностью уничтожить меня. Мне кажется, что это только лишь начало. Я не знаю, что они могут ещё придумать. Можно ожидать чего угодно. Эти люди не остановятся... Дорук раскрывал рот, но так и не решался произнести хоть что-либо. В один краткий миг на него свалилось столько, что он не мог никак собраться с мыслями. Гнев и презрение к матери. Ярость и желание бороться за себя и свою семью во что бы то ни стало. И самая жгучая ненависть по отношению к этим двум мерзавцам, которые совсем недавно, всего три дня назад смотрели ему в глаза, а сами в это время уже точно знали, что вся его семья приговорена. - Я понимаю, что тебе очень больно было узнать и тяжело поверить мне. Ведь Ресул - отец твоего лучшего друга, - сказал Акиф, мастерски изображая сочувствие. - Ну да, эти два мерзавца - отцы моих лучших друзей. Вот только друзья ли они мне теперь... Если они знали хоть что-то из всего этого... - с горечью произнёс Дорук и почувствовал как слёзы невыносимой боли и обиды начали застилать его глаза. - Погоди, сынок! Что ты имеешь ввиду? - спросил господин Атакую, словно зверь, учуявший добычу. - А ты не знал? - с недоверием спросил молодой человек, - Омер ведь сын Ахмета Йылдыза. Впервые за всё время разговора Акиф утрачивает над собой контроль и наружу прорываются подлинные чувства. Он резко прислоняется к спинке кресла и смотрит прямо перед собой, ничего не видя вокруг и судорожно пытаясь собраться с мыслями. Перед ним с полной ясностью открывается вся картина. Для него становится очевидным, как умело с ним играли Сюзан и Ахмет. С самого начала и до этого момента это всё было прекрасно продуманным планом. Но ведь это ещё не конец... И последнее слово должно быть за ним... Тем более теперь-то он знает самое слабое место Ахмета Йылдыза. Славный мальчик по имени Омер. - Сюзан - мать Омера, бывшая любовница Ахмета, а может и нынешняя. Я отписал своей жене все свои акции, - медленно проговорил господин Акиф и посмотрел на сына чёрными от злости глазами, - Теперь ты понимаешь какую крупную игру они затеяли? * * * * * 18 июня, 23:00 - Это конец? Неужели ты не понимаешь, что теперь мне конец?! Меня опять вызывают на допрос! Они точно узнали, что я был в той проклятой машине! - нечеловеческим, сорванным голосом закричал Эмир, надвигаясь на Толгу. - Слушай, ты сам всеми силами способствуешь этому. Истеришь и ведёшь себя на допросах, как полный невротик. Конечно, на тебя обратили внимание и взяли отпечатки. Винить тут больше некого, кроме самого себя, - пожав плечами совершенно спокойно сказал хозяин дома. Молодой человек медленно отошёл в сторону и приблизился к барной стойке, делая вид, что хочет сделать себе и своему гостю коктейли. - Так не будет... Я не сяду за убийство и не возьму всю вину на себя, даже и не надейся, - тихим и от этого более устрашающим голосом сказал Эмир, чьи глаза налились кровью, и приняли поистине пугающий вид, - Я пойду в полицию и расскажу всё как было. Стеклянный, почерневший от ярости взгляд Толги оторвался от стаканов, которые он заполнял крепким алкоголем. Он улыбнулся и этот оскал мог заставить заледенеть чью угодно кровь. Эмир поворачивается спиной и быстро направляется к выходу из просторной гостиной особняка семьи Барчин. И в этот момент на его голову обрушивается сокрушительный удар. Сознание моментально меркнет и тело с глухим грохотом падает на холодный мраморный пол. Над бездыханным телом нависает чёрная тень. Толга медленно опускается вниз и, поворачивая голову из стороны в сторону, внимательно осматривает зияющую рану на проломленной голове. Кровь медленно сочится из раны на пол и молодой человек недовольно морщиться, когда понимает, что придётся всё это убирать. Он смотрит на широкий металлический прут и ухмыляется. - Страйк. Всё-таки это самый надёжный способ. Но, кажется, у этого паренька башка оказалась не такой крепкой, как у Берка. Лёгкое чувство сожаления овладевает молодым человеком и он задумчиво вздыхает. Нет, ему не жаль этого парня. Просто глупец и расходный материал. Ввязался туда, куда не следовало. Жаль, что на его месте не Берк и не Омер. Вот, что действительно занимает все его мысли. Что бы он почувствовал, если бы перед ним лежали их тела... Толга поднимается на ноги и выдвигает один за другим ящички на кухне в поисках пластикового пакета. Он надевает его на голову едва живого Эмира и оборачивает вокруг шеи. В его планы совсем не входит уборка всего дома, нельзя допустить, чтобы он перепачкал здесь всё кровью. Молодой человек берётся за ноги и начинает его волочить по полу, придирчиво осматривая не оставляет ли он кровоподтёков, когда раздаётся звонок в дверь. * * * * * 18 июня, 20:00 Как это произошло? Не может быть... Кто? Он же запугал всех возможных свидетелей! Нигде не оставил следов, нет больше ни одной записи! Или есть... Сколько бы он не затыкал дыры, не заметал следы, но эта проклятая запись выплывала вновь и вновь, как наваждение, как Божье наказание... Когда полиция пришла за ним, в доме были только Каан. Мужчина как раз возвращался домой после разговора с Доруком и судорожно сжимал руки, пытаясь унять свою ярость и не придушить Сюзан сразу в тот миг, как он её увидит. Ему нужно было всё хорошенько продумать, усыпить их бдительность и молниеносно нанести ответный удар. Мужчина увидел людей в форме, когда уже вышел из своего автомобиля и стоял у чёрного входа. Он тут же получил сообщение от Каана, где он писал, что за ним пришли. Но в этот момент он и предположить не мог истинную причину прихода офицеров. Мужчина стоял за стеной и слушал разговор своего сына с полицейскими. И когда он услышал в чём его обвиняют, то всё внутри него оборвалось. Вся его жизнь рушилась прямо в этот миг. Холодный пот заструился по лбу и между лопаток. Но господин Акиф моментально пришёл в себя и, не теряя ни секунды, выскочил во двор. Добежав до соседнего участка, мужчина спрятался в маленьком домике на детской площадке. Он быстро достал свой телефон, вытащил симку и сломал её на несколько частей. Там он и просидел следующие два часа, пока в его доме происходил обыск. Только после отъезда полицейских машин, Акиф выбрался наружу и смог размять затекшие конечности. Вернуться в дом он не мог, это было слишком опасно. Нужно как можно быстрее скрыться, найти убежище и начать выяснять как полиции стало известно об его причастности к смерти Вилли Эрена. И какие именно у них есть доказательства. Спустя каких-то пятнадцать минут Акиф Атакул, как жалкое загнанное животное, метался по одному из своих старых заброшенных складов. Апатия, опустошение, которые он испытал в первый миг после того, как нашёл хотя бы временное пристанище и смог выдохнуть, быстро сменились самой настоящей яростью и желанием во что бы то ни стало одержать верх и вновь выскользнуть из рук правосудия. Но вот как это сделать... Это невозможно. Да, доказать свою невиновность на этот раз у него не получится, видео со стройки в руках у следователей, это очевидно. Иначе на основании чего ещё был выдан ордер на его арест и обыск дома. Других доказательств быть не могло. Кто-то передал эту запись и дал показания. Это очевидно. И вариантов тут не так уж и много. Сюзан или Небохат... А скорее всего они обе, если учитывать то, что он сегодня узнал от собственного сына... Первым делом ему нужно было поговорить в Кааном, узнать всё, что говорили во время обыска. Связаться со своим помощником, он должен выяснить для него на какой стадии дело, что есть на руках у обвинителей и кто стал свидетелями по этому делу. И тогда он спросит с каждого их них. А сейчас нужно найти пристанище, нельзя оставаться здесь, на складе. Нужно пойти туда, где его никто не будет искать. Да, на этот раз он не сможет отвести от себя подозрения и просто соврать или запугать кого-то, но расквитаться с теми, кто сделал с ним это вполне в его силах. Быть жертвой и загнанным зверем не для Акифа Атакула. Он сделает это, а потом исчезнет навсегда. * * * * * 18 июня, 23:00 - Дядя Акиф, приятный и неожиданный сюрприз! - сказал Толга и ослепительно улыбнулся вновь пришедшему. Господин Атакул с холодком в душе окинул парня внимательным взглядом и поморщился. Этот бешеный блеск в глазах совсем ему не понравился. Сейчас мужчина мог только сожалеть о том, что вообще связался с этим ненормальным. Однако Толга был совсем иного мнения. Поначалу он занервничал, когда понял, что его могут застигнуть прямо в тот момент, когда он начал строить планы, как избавиться от следов этого неприятного "происшествия". Теперь же в его голове зародился прекрасный план. "Мне, пожалуй, одному не избавиться от трупа. Что-то мне подсказывает, что Акиф Атакул имеет опыт в сокрытии трупов. Очень надеюсь на это. Да, и будет очень правильно и удобно, если он мне поможет, станет соучастником. Так он будет молчать и относительно нашей шалости с тем задавленным стариком. Да, это очень удачно, что он пришёл прямо сейчас!" - подумал Толга и на губах появился хищный оскал. Мужчины проходят в гостиную и Акиф тут же отшатывается. За спинкой дивана он сразу же замечает лежащую совершенно безвольно и неподвижно руку. И ему не нужно объяснять что это. Почему-то у него нет ни единого сомнения в том, кто это и что с ним случилось. "Аллах, этот парень - самый настоящий маньяк! Я не могу здесь оставаться. Придётся искать другое место. От него можно всего ожидать. Я должен от него избавиться, как можно скорее!" - думал мужчина, с ужасом глядя на окоченевшую человеческую руку. - Я же говорил вам, что вы как раз вовремя, - со смешком произнёс Толга, заметив, что его гость не отводит взгляда от руки. - Что ты планируешь со всем этим делать? - спросил на автомате мужчина. - Думаю, что вы мне сможете подсказать. Не зря же я всегда хотел брать с вас пример и называл своим идолом, - как ни в чём ни бывало сказал молодой человек. Господин Акиф, чей мозг ни на секунду не переставал работать, для того, чтобы решить как ему выпутаться из этой ловушки, приблизился к хозяину дому и положил руку ему на плечо. Ему нужно было во что бы то ни стало усыпить его бдительность. - Нужны какие-то инструменты, моющие средства, - глухо проговорил мужчина и добавил, - Я сейчас поеду и куплю всё необходимое. - Не так быстро, дядя Акиф. Я сам куплю всё, что нужно. А вы пока посидите здесь, подождёте. - Но только смотри, чтобы камеры в магазине не засекли тебя и плати наличкой, - поспешно говорит мужчина, изображая полное участие. Толга улыбается и направляется к выходу. Помедлив всего пару минут, мужчина бросается к комнате хозяина дома в поисках какой-то одежды, которая может скрыть его личность. Он натягивает на себя просторную спортивную кофту и проклиная всё на свете, и прежде всего свой живот, он застёгивает её. Далее он блуждает некоторое время в поисках телефона и шумно выдыхает, когда всё-таки находит один стационарный аппарат. Он набирает номер, прижимает ладонь к трубке и с быстро бьющимся сердцем ждёт ответа. - Я хочу сообщить об убийстве. В доме труп. Это Эмир Демиркол. Человека убил Толга Барчин. Записывайте адрес, - быстро произносит мужчина. Когда он оказывается на улице, то накидывает на голову капюшон и быстро спускается вниз по улице. Мужчина отскакивает в сторону и прячется за деревьями, когда видит два экипажа полиции, проезжающие мимо него по направлению к дому Толги Барчина. И это был уже не тот случай, когда он смог уйти безнаказанным. Его история подходила к логическому завершению. * * * * * 19 июня , 00:00 - Отец... - тихим и взволнованным голосом зовёт Каан, оглядываясь по сторонам. - Я здесь, - откликается мужчина и выходит из тени большого, наполовину развалившегося и полностью прогнившего погрузчика. - Я принёс тебе вещи, которые ты просил. Ты в порядке, как ты себя чувствуешь, папа? - Аллах, оставь ты сейчас эти вещи и эти глупые вопросы, - отмахивается мужчина, чувствуя как его всё больше затапливает волна раздражения. Молодой человек виновато опускает голову и начинает нервно теребить в руках спортивную сумку с вещами. От пристального взгляда Акифа не укрывается то, каким виноватым и напуганным выглядит его сын. Он надвигается на парня и вплотную приближает своё лицо. - Что тебе известно? - спрашивает мужчина резким голосом, от которого мурашки бегут по всему телу Каана. - Ничего. Только то, что я тебе уже говорил. Полицейские просто обыскали весь дом, - тихо, не смея поднять глаз, проговорил молодой человек. - Ты мне врёшь, - сказал господин Атакул и ткнул пальцем прямо в лицо своему сыну. "Полицейские всё равно найдут то видео на моём ноутбуке, ведь они же его забрали вместе со всей техникой. Узнают, что он принадлежит мне и тогда поймут, что я всё знал, не мог не знать про убийство Вилли Эрена. Меня будут обвинять за укрывательство. А если они начнут копать дальше и узнают про смерть Кадира, то я стану соучастником и сяду за сокрытие улик. Тогда мне ничего не остаётся кроме того, как рассказать отцу... Может быть он сможет мне помочь..." - в панике подумал Каан и всё-таки смог посмотреть на человека, стоящего напротив, слезящимися глазами. - Мне жаль... Мне правда жаль... Я не думал, что госпожа Сюзан сможет найти у меня на ноутбуке эту запись... - заплетаясь, с трудом подбирая слова, признался молодой человек. Он не успел даже сдвинуться с места или хоть как-то прикрыть себя, когда на него обрушился сильный удар, сваливший его с ног. Разъярённый, сходящий с ума от гнева, мужчина метался из угла в угол и готов был рычать в полный голос. Он взглянул на своего сына, лежащего на грязном полу и готов был вновь поднять его на ноги, чтобы вновь ударить. И ему стоило просто невиданных усилий, чтобы не продолжить избивать плачущего, дрожащего у его ног Каана. - Ты понимаешь, что ты натворил?! Понимаешь, что произошло из-за твоей непроходимой тупости?! За чем ты гнался, чего хотел этим достичь? Хотел меня шантажировать? - кричал господин Атакул нечеловеческим, леденящим душу голосом. - Папа, прости... - только и смог прошептал молодой человек, с трудом поднимаясь на ноги. Мужчина, казалось не обратил внимание на его слова. Он не мог ничего сделать Каану, как бы ему этого ни хотелось. Кроме него у него никого не осталось, только этот парень сможет выполнять его поручения и помочь ему осуществить его планы. Это даже хорошо, что он ощущает свою вину и боится за свою собственную шкуру. Нужно нещадно давить на это, ломая его волю и подчиняя себе. Другого выхода нет. "Сюзан... Значит это ты Сюзан... Я вас разорву на части, каждого из вас я уничтожу! Сюзан, Небохат, Ресул и Ахмет. Доберусь до каждого из вас. Ни за что не сдамся пока не уничтожу каждого из вас!" - После смерти твоей матери осталось какое-то жильё? - резко спросил мужчина, обращаясь к сыну. - Да. Наш дом, но он нежилой, там никто сейчас не живёт, - быстро ответил Каан, стараясь хоть как-то помочь отцу. - Отлично, это мне подходит, - сказал господин Атакул и потрепал сына по волосам, желая продемонстрировать то, что он его уже простил и не держит зла. Мужчины сели в машину Каана и быстро ехали по тёмным улицам Стамбула. Акиф Атакул смотрел в окно и как заклинание повторял четыре ненавистных имени. * * * * * На следующий день Айбике опирается подбородком на свою согнутую в локте руку, нахмуривается, пытаясь изо всех сил сосредоточиться, и опускает глаза в тетрадь. Тоненьким пальчиком она проводит по листку в поисках нужной строчки и, когда ей всё-таки удаётся её отыскать, она начинает бодрым голосом читать вслух. Школьные экзамены остались позади и теперь впереди были вступительные. Да, она сдала не блестяще, оценки в основном были средними, как она и предполагала, не хуже и не лучше. Но теперь она не будет из-за этого отчаиваться. Оставит сомнения позади. Не всё в этой жизни определяется по пяти бальной шкале. Она начнёт с чистого листа, будет использовать свои сильные стороны и постарается исправить слабые. Тем более, что жизнь преподнесла ей более чем щедрые подарки. Проценты, полученные из трастового фонда, который создал для неё господин Эртем, позволят ей получить лучшее образование. А акции в одной из его компании дадут неоценимый опыт в работе. Она не упустит эти шансы, она использует их. И теперь Айбике была в предвкушении обучения в одном из лучших университетов Стамбула. Тем более, что и Берк будет учиться там же, но на другой специальности. Девушке действительно удаётся на некоторое время отвлечься от всего происходящего и полностью погрузиться в увлекательный мир математических формул. Но в один краткий миг все её старания сходят на нет. До неё долетает низкий, хриплый стон и она тут отрывает взгляд от тетради. Яркий солнечный свет, бьющий из панорамного окна номера для новобрачных, отбрасывает свои лучи на мужскую фигуру. Берк, одетый в чёрные спортивные шорты и кажущуюся сильно вылинявшей красную майку, стоит вполоборота к своей жене и качает мышцы, упражняясь с довольно внушительными гантелями. Одежда, призванная скрывать человеческое тело, по мнению Айбике, совершенно с этим не справляется. Майка с глубокими вырезами на груди и в области подмышек почти полностью обнажает его широкую мощную грудь, поросшую жёсткими короткими волосками и покрытую тёмно-коричневыми веснушками. Каждый раз, когда молодой человек поднимает вверх гантелю, мышцы начинают красиво бургиться. Сильные, крепкие руки, покрыты выступающими венами и кажутся верхом мужественности. Один только их вид заставляет Айбике снова и снова представлять, как они скользят по ней, заставляя её изгибаться, предлагая ему своё тело. Муж кажется девушке настолько притягательным, что она просто не может оторвать от него взгляда. Она облизывает кончиком языка пересохшие губы и непроизвольно трётся грудью, обтянутой лёгкой маечкой, об твёрдую поверхности софы, на которой она лежала. Нужно сделать хоть что-то, чтобы унять покалывает в чувствительных, моментально набухающих сосках... " Только бы Берк не начал делать выпады или приседания со штангой... Тогда я увижу как шорты обтягивают его ягодицы... " - с жарко колотящимся сердцем думает девушка, мысленно вспоминая ощущение напряжённых, будто каменных ягодиц под своими руками в тот момент, когда сильное мужское тело неутомимо раз за разом проникает в неё, стремясь войти ещё глубже, ещё мощнее. - Что такое, моя сладкая, ты опять перестала читать? Тебя что-то снова отвлекло? - спросил абсолютно невозмутимо молодой человек и демонстративно приподнял край майки, якобы для того, чтобы вытереть пот со лба. Рельефные, напряжённые мышцы его живота были почти не скрыты поясом шорт, которые при каждом движении соблазнительно сползали вниз, грозясь вот-вот продемонстрировать девушке то, что она бы и хотела увидеть сейчас. Берк окидывает всё тело Айбике провокационным, дерзким взглядом, стягивает с себя майку и откидывает её в сторону. Он медленно подходит к девушке, лежащей на животе на широкой софе, стоящей у окна, и продолжает изучать её, вовсе не пытаясь хоть как-то скрыть свои истинные намерения. Айбике начинает нервно поправлять свои распущенные волосы и откидывает их в сторону, обнажая нежный изгиб шеи. Мужской, потемневший от желания, взгляд скользит по обнажённым, согнутым в коленях и поднятым к верху ножкам и коротенькой юбочке, прикрывавшей её округлую попку. - Может быть сам тогда будешь читать? - выпалила Айбике, начиная злиться на себя за то, что она совершенно беззащитна перед ним. Но она ещё покажет ему, что не только он может играть с ней и совершенно бесстыдно соблазнять... Девушка приподнимается, опираясь на вытянутых руках и прогибается в пояснице. Она прекрасно понимает, что её розовый топ на тоненьких бретельках не способен скрыть ей возбуждённые острые соски. Потемневший от возбуждения, лихорадочный взгляд Берка спускается ниже и он не отрываясь смотрит на то как острые вершинки груди просвечивают через ткань. Он может отчётливо видеть очертания её груди, форму и размер её сосков и это ещё больше распаляет его. Молодой человек присаживается на край софы и его рука опускается на заднюю поверхность упругого загорелого бедра. Дыхание Айбике на краткий миг пресекается, но она отчаянно борется с собой, не желая сдаваться так легко. Чуткие горячие пальцы блуждают по её коже в опасной близости от ягодиц и изнывающего, пульсирующего лона, как бы невзначай, легко проскальзывая за край коротенькой джинсовой юбки. Девушка пытается читать, но строчки расплываются у неё перед глазами и она больше не может сдерживать дрожь в голосе, когда Берк неспешно приподнимает плотную ткань и по-хозяйски кладёт большую ладонь на маленькую округлую попку. Затем и вторая ладонь пробирается за край юбочки и он начинает массировать нежную плоть. Девушка шумно выдыхает и её тело моментально расслабляется. Она чувствует себя кошкой, разомлевшей на солнце, ей хочется выгибаться и самой бесстыдно просить ласк. Терпеливо, не спеша, Берк одной рукой разминает чувствительную поясницу, а второй продолжает поглаживать ягодицы, до сих пор скрытые от него трусиками. Импульсы желания проскакивают по всему её телу, отзываясь тянущей приятной болью в животе и между бёдер. Он замечает как ноги Айбике начинают судорожно подрагивать и на его лице появляется довольная полуулыбка. Склоняясь к ушку своей жены, мужчина опаляет его горячим дыханием. - По-моему, мы сегодня и так много смогли повторить. Ты устала и хочешь немного расслабиться, - прошептал Берк, целуя шелковистую кожу за ухом. Уступая этой невыносимой жажде, Айбике слегка приподнимает бёдра и сама сильнее прижимается к мужской руке, поощряя его. Больше ему и не требовалось... Когда большой палец осторожно, как будто боясь напугать любимую, отодвигает краешек тоненьких кружевных трусиков в сторону, и прикасается к чувствительному местечку, Айбике протяжно стонет и крепко сжимает пальцами подушку у себя под грудью. Но она тут же оборачивается назад, изгибаясь в спине. Она хочет видеть любимого, хочет целовать его. Берк склоняется к ней и медленно, чувственно проводит по губам кончиком языка, заставляя их приоткрыться и впустить его. Требовательно, жадно он сминает её губы, нетерпеливо погружаясь в глубины её рта. - Мне кажется нужно в душ... - шепчет молодой человек, прервав поцелуй и ощущая, что он весь покрыт потом после тренировки. - Нет... Не нужно... - словно надорванным из-за сильного крика, низким голосом шепчет Айбике и начинает покрывать ненасытными поцелуями шею любимого. Она хочет наслаждаться терпким мужским запахом, полностью впитать его в себя. Ощущать на кончине языка солоноватый вкус его кожи. Одним рывком Берк стягивает трусики с Айбике и хрипло стонет прямо ей в губы, когда ему наконец-то удаётся полностью завладеть ей и трогать горячую, влажную плоть так, как ему этого захочется. Напуганная таким напором, девушка слегка сжимается и мелко подрагивает. - Нет-нет, прости... Не бойся... Я не сделаю больно, прости, что поторопился... - взволнованно произнёс мужчина, сразу же уловив малейшее изменение в движениях своей возлюбленной. - Я не испугалась, всё хорошо... - храбро произнесла девушка и в подтверждении своих слов вновь припала к губам мужа. Поворачиваясь на бок, она обхватывает плечи Берка и притягивает его к себя, без слов умоляя его лечь рядом с ней. Берк с готовностью уступает ей и ложиться сзади девушки. Её маленькая попка тут же прижимается к нему и бёдра начинают нетерпеливо извиваться. Правая рука мужчины ложится на живот Айбике и спускается ниже, накрывая её лоно, лаская сладкие складочки и проводя подушечкой пальца по чувствительному бугорку. Из груды Айбике рвутся надсадные стоны удовольствия. Она откидывает голову назад, упираясь затылком в плечо любимого и жадно хватает ртом воздух. Берк видит экстаз на её лице, и это сводит его с ума, наполняет его самым неподдельным счастьем. Второй рукой он порывисто стягивал с плеча девушки бретельку топа и сжимает нежную упругую грудь. Между пальцами проскальзывает сморщенный, напряжённый сосок и он ласкает его, исторгая из груди Айбике умоляющие стоны. - Берк, прошу тебя... Берк, пожалуйста, - шепчет девушка пересохшими губами и нетерпеливо двигает бёдрами, желая ощутить, как возбуждён её мужчина. Она слышит, как расстёгивается молния на шортах и от одного лишь этого звука по её коже бегут мурашки. Лёгкий, едва уловимый шелест ткани и она понимает, что Берк теперь полностью обнажён. Он порывисто обхватывает Айбике за талию и прижимается к её попке своим пахом, скользя возбуждённым, налившимся кровью членом между её ягодицами. Девушка сгибает ногу в колене и подтягивает её к своему животу, полностью открываясь и становясь абсолютно беззащитной перед своим любовником. На её лице появляется счастливая и удовлетворённая улыбка, когда она ощущает горячую, твёрдую пульсирующую плоть у своего лона. Она громко, протяжно стонет, когда наконец-то чувствует это потрясающее и такое желанное чувство наполненности. Нетерпеливо, судорожно они движутся навстречу друг другу, находя нужный им ритм и с каждым сильным, глубоким толчком чувствуют, что грань всё ближе, что их тела не принадлежат им. Они просто подчинены одному лишь самому естественному, сокровенному желанию. Руки Айбике мечутся по бархатистой поверхности обивки, царапают её и когда она поднимает их вверх, закидывает себе за спину и крепко обхватывает жилистую, покрасневшую от возбуждения шею Берка, она вытягивается в струну, дрожа от неописуемого восторга и наслаждения. Мужская широкая ладонь ложится на щёку Айбике, заставляя её повернуться к нему, чтобы он мог целовать её, повторяя языком движения своей изнывающей, готовой взорваться плоти. Мощная волна оргазма накрывает их вспотевшие, сжатые, словно пружина тела, заставляя их содрогаться, со всей силы сжимать в объятиях своего любовника и хрипло выстанывать его имя. Слёзы освобождения, всепоглощающего удовольствия текут по щекам Айбике. Она ничего не видит, ничего не слышит, только лишь жадно хватает ртом воздух и ощущает как бешено бьётся её обезумевшее от переживаемого восторга сердце. Никакая самая смелая и откровенная фантазия не может сравниться с тем, что она сейчас испытывает. Берк прижимается лбом к её виску и начинает покрывать её лицо нежными, успокаивающими поцелуями. Он никак не хочет покидать свою любимую, желая как можно дольше оставаться в ней, чувствуя теплоту её узкого влажного лона. - Я люблю тебя... - шепчет Берк и сам не узнаёт свой голос, такой он сейчас счастливый и даже немного трогательный. - И я тебя люблю... Это будет нашим с тобой утешением, когда нас не зачислят ни в один из университетов, из-за того, что мы постоянно занимается любовью вместо подготовки к экзаменам, - сонно прошептала полностью расслабленная и удовлетворённая девушка. - У меня есть план. Нам же полагаются перерывы на обед и сон во время подготовки к экзаменам... Готов отказаться от того и другого, чтобы каждый миг любить свою жену, - с дерзкой, ослепительной улыбкой предлагает мужчина и плавно, неспешно проводит ладонью по животу Айбике. - Я не хочу никуда ехать, - надувшись произносит она, представляя, что вот сейчас им нужно вставать и собираться, чтобы поехать на выпускной. - Честное слово, будь моя воля, я бы остался здесь с тобой навсегда и не пошёл бы на выпускной. Но, мы должны. Да, и мне очень хочется, чтобы ты могла блеснуть там в своём самом красивом платье и затмить всех своей красотой, - сказал Берк голосом, наполненным самым неподдельным восхищением, и прошептал на ушко любимой, - А когда мы вечером приедем в нашу квартиру, я обещаю тебе, что не дам тебе спать всю ночь. Ещё некоторое время они лежали в объятиях друг друга и ласкали расслабленные, слегка подрагивающие тела. И в просторной гостиной с видом на море были слышны только тихий шепот признаний в любви и звуки чувственных неторопливых поцелуев. Как же они были правы, что не хотели ехать куда-либо... Если бы они только могли и вправду остаться здесь навсегда, чтобы просто любить и не встречаться с той болью, что выпала на их долю. * * * * * - Я не понимаю где Дорук... Он не приехал за мной к нам домой, как обещал и на звонки не отвечает... Может быть с ним что-то случилось? - произнесла Асие срывающимся голосом. Девушка вытирает салфеткой заплаканные глаза и смотрит на своих подруг, в надежде, что они смогут предложить ей какой-то выход из сложившейся ситуации. - А что говорят его родители? Каан? Они что-то знают? - спрашивает Айбике и ощущает жгучее чувство вины за то, что они с Берком за все три дня после свадьбы ни разу не вышли на связь со своими друзьями. - Мама Дорука сама ничего не знает. Приехала сюда, надеется, что он мог появиться на выпускном. Говорит, что подала в розыск. И Каан тоже ничего не понимает, - ответила Асие и горько разрыдалась. - Нужно как можно скорее сказать Берку о том, что произошло! Может он или господин Ресул что-то придумают? - воскликнула девушка, обнимая свою сестрёнку, и тут же добавила, - Церемония вручения дипломов закончилась, а на вечеринку уже наплевать. Сейчас поедем все вместе его искать! Сюси и Талия согласно закивали. Все были уверенны, что никто из парней не откажется. Они должны во что бы то ни стало найти своего друга, а выпускной не так уж и важен. Главное, чтобы с Доруком всё было хорошо. Девушки вышли из туалета и поспешили как можно скорее найти своих возлюбленных, чтобы вместе с ними решить с чего им начать поиски. Для выпускного вечера учеников самого элитного колледжа был арендован шикарный отель в самом центре Стамбула. Здесь состоялось торжественное вручение аттестатов, и здесь же в одном из его ресторанов, расположенном на самой крыше небоскрёба и должна была пройти праздничная вечеринка. Оказавшись на крыше, девушки обогнули бассейн и подошли к фуршетному столику рядом с которым стояли Берк, Омер, Каан и Огулджан. По их встревоженному виду было понятно, что они и сами пребывают в полном смятении. Айбике взяла своего мужа за руку и он посмотрел на неё испуганными глазами, параллельно с этим не прекращая своих попыток дозвониться до лучшего друга. "Может быть Дорук что-то узнал, увидел это проклятое видео? Или сам господин Акиф ему что-то сделал или сказал?! Что же могло произойти? Я сойду с ума..." - думал молодой человек, слушая бесконечные длинные гудки. На противоположной стороне бассейна он видит своего отца и устремляется к нему, на ходу давая Айбике знак, чтобы она оставалась с одноклассниками и не шла за ним. Господин Ресул стоял у барной стойки и смотрел на Ахмета и Небохат, которые о чём-то весьма оживлённо разговаривали неподалёку. Женщина была на грани отчаяния и изо всех сил сдерживала себя, чтобы не закричать во весь голос. Господин Йылдыз положил на барную стойку телефон, который держал в руках, и, не обращая ни на кого внимания, нежно обнял любимую, нашёптывая ей слова любви и стараясь убедить её в том, что он обязательно поможет ей разыскать сына. - Отец, - прямо на ходу обратился к господину Озкайя, Берк, - Ты что-то знаешь? Тебе что-то известно о том, куда мог пропасть Дорук? Это как-то связано с господином Акифом и тем видео? Мужчина тяжело вздохнул и поджал губы. Как бы ему ни хотелось втягивать детей во всё это, но он понимал, что это неминуемо произойдёт. Это происходит прямо сейчас, на их глазах. Очевидно, что пропажа парня имеет отношение к возбуждению уголовного дела и розыском его отца. - Акиф Атакул находится в бегах. Его разыскивает полиция по подозрению в убийстве господина Эрена. Но я не думал, что Доруку это может стать известно, никакой огласки в прессе не будет, мы об этом позаботились. И домой к нему с Небохат полиция не приходила. - Я прошу тебя, отец, помоги найти его! Я боюсь за Дорука! Мне кажется, что могло произойти что-то ужасное, - простонал молодой человек, у которого на душе становилось всё тревожнее с каждой минутой. - Да, мы с Ахметом будем его искать. Но нам нужна будет ваша помощь. Вся информация о том, где он бывает и куда мог пойти. Я сейчас выезжаю, подниму на ноги полицию и всех своих людей. Будем с тобой на связи, - сказал господин Озкайя, пытаясь приободрить своего сына и составить в голове план действий. Молодой человек смотрел как отец, его лучший друг и госпожа Небохат подходят к лифту, чтобы спуститься вниз, в холл отеля и начать поиски. Друзья подошли к Берку, стоявшему у барной стойки, и стали бурно обсуждать как им следует разделиться и куда поехать в первую очередь. В этот момент дверцы лифта раскрылись и потрясённые молодые люди увидели своего одноклассника. Дорук шёл к ним нетвёрдой походкой и на его лице появилась безумная улыбка, которая более походила на звериный оскал. Боль, невыносимая боль заполняла его глаза. К нему тут же бросаются друзья. Асие обхватывает его шею руками и заходится в безудержных рыданиях. - Где ты был?! Дорук, ты даже не представляешь как мы переживали! Почему ты не пришёл на церемонию? Почему не заехал за мной на выпускной? Ты же обещал! - закричала девушка, которую била сильная дрожь после пережитого страха. - Почему не заехал? Да потому что ноги моей больше не будет в этом проклятом доме! Ясно тебе? - ответил Дорук и обвёл всех присутствующих гневным взглядом. Запах алкоголя, его неуверенная походка явно говорили о том, что он выпил перед тем как прийти сюда. Ребята переглянулись, теряясь в догадках и не понимая, что здесь происходит. - Ты что такое говоришь?! Забери свои слова назад! - гневно сверкнув глазами и стиснув зубы, проговорил Омер. - Кстати, как прошла церемония вручения дипломов? У всех родители смогли поприсутствовать? - спросил Дорук, глядя на Омера и Берка с сарказмом. - Друг, ты кажется зарываешься. Ты чего так с нами разговариваешь? Скажи в чём твои проблемы и не устраивай цирк! - процедил Омер, который быстро утрачивал над собой контроль, когда кто-то осмеливался повышать голос. - А вот моего отца не было рядом. И может уже и не будет... А мой отец в розыске, в бегах. И мне даже не говорят в чём его обвиняют. А вы, что, не знали? - с ехидством в голосе спрашивает Дорук у своих друзей. От его затуманенного алкоголем и яростью взгляда не укрывается то, как Берк резко повернулся и взглянул на Омера. - А нет... Похоже, что кое-кто всё-таки в курсе произошедшего. Может быть ваши отцы поделились с вами такой информацией? Может быть они даже сообщили вам, что именно решили повесить на моего отца, на Акифа Атакула? - спросил Дорук с болью в голосе - Я у вас спрашиваю, мои лучшие друзья! Берк и Омер! Мои лучшие друзья! - Что ты несёшь? - спросил Омер, нахмурившись и начиная загораться самой настоящей яростью, стоило ему только услышать имя Акифа Атакула. - Что, господин Ахмет Йылдыз не сообщил тебе о своих планах? Конечно же, нет... Для всех ведь он такой безупречный человек, идеальный многодетный папочка, - с издёвкой сказал молодой человек, доставая из кармана своей джинсовой куртки какие-то бумаги. - Заткнись уже, Дорук! Думай, что ты говоришь! Иначе я не посмотрю на то, что ты пьян и вмажу тебе! - крикнул Омер, удерживаемый Берком и Огулджаном. - Знаешь, что здесь написано? То, что твой папаша обманул мою мать. Он соблазнил её, воспользовался и уговорил переписать на себя все наши с ней акции. Это кажется, называется альфонс, - процедил сквозь стиснутые зубы Дорук, треся бумагами перед лицом одноклассника и тут же резко повернулся к некогда лучшему другу, - А твой отец разорил сначала Танера Акташа, упёк его в тюрьму, а затем взялся и за компанию моего отца. Видимо вот так Ресул Озкайя наживает своё богатство. Но и этого им мало... Они решили вдвоём уничтожит семью Атакул, засадить моего отца за решётку! Омер бросился вперёд, одной рукой схватил Дорука за край его джинсовки, намереваясь заставить его забрать обратно все его грязные слова, а второй ударил его кулаком в скулу, оставляя там красную ссадину. Дорук, словно в истерическом припадке, начал смеяться, а затем, мгновенно рассвирепев, нанёс ответный удар. Огулджан и Берк с огромным трудом расцепили их и встали между ними. Тяжело дыша, Омер вытер окровавленную губу и поднял бумаги, валяющиеся на полу. Он судорожно листал их, пытаясь найти хоть что-то. Берк же смотрел на Дорука и его кулаки всё сильнее сжимались. И его терпению мог настать предел... - Это всё неправда, ясно тебе! - сказал Берк, даже не желая в чём-либо разбираться и слушать эти грязные обвинения в сторону отца и его лучшего друга. - Не смей говорить что-то подобное про господина Ресула! - закричала Айбике, вставая вместе со своим мужем на защиту главы их семьи. - Этому всему есть объяснения! Ахмет бы такого никогда не сделал женщине! Не смей даже обвинять его в чём-то подобном! - крикнул Омер и откинул в стороны бумаги. - Ты даже не знаешь своего отца! Ты называешь его Ахмет! Он появился в твоей жизни пару месяцев назад и купил тебя всеми этими подарками! Вот ты и не хочешь поверить во всё это и потерять ту жизнь, о которой так долго мечтал! - произнёс Дорук, бросив жалостливый взгляд на молодого человека, и тут же обратился к Берку, - А ты веришь своему отцу, отстаиваешь его, защищаешь, даже несмотря на то, что он продал тебя ради своего бизнеса, словно барана, за деньги ... Из груди Берка вырвался громкий, утробный крик ярости. Он кинулся к лучшему другу, не позволяя Огулджану удержать себя, и ударил его кулаком в лицо. Мотнув головой, Дорук зарычал и ударил в ответ. Они наносили друг другу сокрушительные удары, громко рычали и старались выплеснуть всю свою накопившуюся злобу. Ничего не понимающие девушки кричали, рыдали и пытались помочь парням, разнимающим их. Каан, Омер и Огулджан, несмотря на сыплющиеся и на них удары, всё-таки смогли растащить дерущихся в разные стороны и удерживали их при помощи всех собравшихся. В этот момент подоспела охрана, вызванная официантами. И молодые люди подняли руки вверх, давая понять, что они не продолжат драку. - Ты сказал, что мой отец хочет посадить твоего за решётку... Дак вот, я очень надеюсь, что это на самом деле произойдёт. Там ему самое место. За решёткой... - тяжело дыша, сказал Берк, перед чьими глазами вновь прокручивались кадры убийства, совершённого Акифом Атакулом. - Прекрасно... Вот теперь я всё понял и получил все нужные мне ответы... Вы такие же как и ваши отцы. Не даром же вы так все спелись. Такая у вас прекрасная дружба! - произнёс Дорук, смотря с ненавистью на своих некогда лучших друзей. - Ты ещё пожалеешь о своих словах. Когда-нибудь ты узнаешь, кто твой отец на самом деле, - сказал Берк со слезами на глазах, и с мукой в голосе прибавил, - Лучше бы ты никогда этого не знал... Произнеся эти слова, молодой человек сделал пару шагов вперёд. Его злость утихла так же быстро, как и зародилась. А после неё остались только сожаление и горечь в израненной душе. Два лучших друга смотрела друг на друга и в их глазах было столько боли и отчаяния. Но самые обидные слова, продиктованные их молодостью и горячностью, уже были произнесены. Охранники взяли под руки Дорука и вместе с ним зашли в лифт. Молодые люди в полном молчании смотрели на закрывающиеся дверцы. Их всех била сильная дрожь и им казалось, что они никогда не смогут оправиться от того, что они сейчас увидели и услышали. "Ты сказал очень интересную фразу, Дорук... Спросил у всех ли здесь присутствовали родители... Нет, не у всех. Из-за твоего отца не у всех!" - подумал Берк и вытер тыльной стороной ладони кровь, стекающую по губам. * * * * * - Вы знаете где сейчас Дорук? - спросил Берк, смотря на тёмные воды залива, которые всегда его так успокаивали даже в самые трудные моменты. Он сидел на гранитных плитах набережной, свесив ноги вниз к воде, вместе с Омером, Огулджаном, Айбике, Сюси и Асие и Фифи. Омер, услышав этот вопрос, презрительно хмыкнул и покачал головой. - Он дома, уснул, его забрала госпожа Небохат, - ответила Асие, которая упорно звонила Каану, пока не добилась от него ответа. - Пусть проспится. Может хоть это вправит ему мозги, - прорычал Омер и кинул в воду очередной камушек. - Это всё какое-то недоразумение. Какая-то ужасная ошибка! Дорук запутался, что-то не так понял и поэтому говорил такие слова, вот увидите. Господин Ахмет не такой человек, он хороший. Да, и господин Ресул, наверное, тоже, - воскликнула Асие, поднимаясь на ноги и стараясь хоть как-то объяснить поведение своего возлюбленного. - Я это просто так не оставлю. Спрошу и с Ахмета, и с Дорука за всё это. Выясню, что к чему, - процедил сквозь зубы Омер, никак не реагируя на слова сестры. Берк, который пребывал в глубокой задумчивости, как будто очнулся и пристально посмотрел на друга. Да, всё так как и должно быть. По-другому и быть не может. Омер не оставит это так, слишком многое было сказано, слишком многое он знает. И он имеет право знать всю правду. Они все заслуживают того, чтобы их отцы были честны перед ними до конца. Но вот готовы ли они на это... Берк сомневался. Он тяжело вздохнул и запустил ладонь в растрёпанные волосы. Слишком долго он сам молчал, трусил, прятался за спиной своего отца. Ещё в январе он должен был рассказать про смерть Метисы, и должен был не позволять лгать о смерти Вилли Эрена. Есть и его вина в том, что с ними произошло. Выбор сделан. Он поговорит с Доруком и Омером. Если он хочет постараться сохранить хотя бы то немногое, что от них осталось, то он это сделает... Завтра же. Потихоньку всё стали расходиться по домам. Вечер их выпускного был безнадёжно испорчен, но все их помыслы были лишь о том, чтобы постараться пережить это время и суметь залечить эти раны. Сидеть у воды остались только Огулджан и Фифи. Девушка была непривычно молчаливой и грустной. Парень приобнял её и накинул на неё свой пиджак, чувствуя и свою вину за то, что вечер превратился в полнейший кошмар. - Я всегда мечтал о своём выпускном. Честно говоря, я и не надеялся, что он когда-нибудь наступит, с моей-то успеваемостью, - с грустной улыбкой сказал Огулджаном, бодрясь изо всех сил. Фифи ничего не ответила и только лишь задумчиво улыбнулась. - А ещё я мечтал, что буду танцевать на выпускном с самой красивой девушкой. И, о, чудо! Моя возлюбленная именно такая... Но потанцевать не вышло, - сказал парень, явно намекая на что-то конкретное. - Но ведь вечер ещё не закончен, - задумчиво произнесла Фифи и незаметно смахнула одинокую слезинку. Возлюбленные поднялись на ноги и начали танцевать, вовсе не обращая внимание на одиноких прохожих, которые смотрели на них в недоумении. И даже то, что не было музыки, им вовсе не мешало... - Хорошо, что ты есть. Не знаю, что бы со мной было, если бы не ты. Айбике больше не рядом со мной. Наша дружба с парнями разрушилась в один миг, всего парой слов. И что будет дальше я не понимаю. Но у меня есть и ты всегда рядом, - прошептал Огулджаном, утыкаться в шею своей девушки. Практически сразу он ощутил, как она задрожала и из её груди вырвались надрывные рыдания. Она отстранилась и с тоской посмотрела на любимого человека. И одного взгляда хватило, чтобы понять, что произошло что-то страшное, непоправимое. - Нет... Ты не можешь меня оставить... Ты разлюбила? - спросил молодой человек, опасаясь самого непоправимого и чувствуя, что умирает в ожидании ответа. - Люблю, по-прежнему люблю... - с надрывом воскликнула девушка и вновь прильнула к любимому человеку, не желая быть ни секунды в своей жизни без его теплоты и ласки. - Тогда в чем дело? Что случилось? Я всё исправлю! - с мольбой в голосе сказал Огулджан. - Я уезжаю... Я отправляла свои работы в несколько академий искусств... Мне пришёл ответ, я поступила на учёбу в Париж, - сказала девушка, чувствуя как всё внутри у неё обрывается от одной только мысли о разлуке. - Это же здорово! Почему ты грустишь?! - воскликнул Огулджан, испытывая небывалое облегчение и гордость за свою талантливую и целеустремлённую девочку. - Учёба будет длится два года, - прошептала Фифи, уже ничего не видя перед собой из-за слез. Руки Огулджана безвольно повисли вдоль тела... Не было смысла ничего спрашивать, уговаривать. Он прочёл ответ по её глазам. Фифи всё для себя решила. Никакие слова не помогут. Она приняла решение, не спросив его. И значит для неё это уже не так важно. Это её мечта и он не имеет права лишать её этого. - Потанцуем? - спросил молодой человек, протягивая руку и не вытирая дорожки слёз, бегущие по его лицу. Фифи прильнула к нему и прижалась щекой к его щеке. Не было сказано более ни одного слова. Они могли лишь надеяться, что это не конец и не их последний танец. А впереди у них были долгие месяцы разлуки и километры между ними. * * * * * - Черт, черт, черт! - воскликнул Ахмет и ударил рукой по рулю, понимая, что забыл телефон дома или же в отеле, где была вечеринка. Мужчина резко нажал на тормоз и припарковался в первом попавшемся месте. Нужно успокоиться и прийти в себя. Не время для эмоций. Сейчас нужно как можно скорее добраться до дома, убедиться, что все его распоряжения об охране домов Небохат, Сюзан, его собственного чётко соблюдаются. А для этого ему необходимо найти телефон. Эта неизвестность сводит с ума! Он должен думать о том, что Акиф Атакул разгуливает где-то на свободе, что он явно в курсе всего происходящего и знает чьих рук это дело. Но мысленно Ахмет всё время возвращается к тому моменту, когда они забирали Дорука из отеля в бессознательном состоянии. Его слова, адресованные Омер и Берку давали им понять, что Акиф сумел добраться до парня и хорошенько его обработать, настраивая против них. Взгляд Небохат не сулил ничего хорошего, это было очевидно. Она была холодной и отстранённой. И было понятно, что она не хочет видеть его у себя в доме. Её сын никогда не примет его и остальное уже не имело значения для женщины... Лицо мужчины болезненно искривилось. Его противник хорош, нечего сказать. Он умело манипулирует людьми и знает на что может надавить, причиняя максимальную боль и используя людей в своих собственных целях. Когда машина Ахмета подъехала к его особняку, то он увидел свет в окнах его детей и это его немного успокоило. Охранник кивнул ему в качестве приветствия и достал из кармана листок бумаги, сложенный в четыре раза. - Что это? - спросил господин Йылдыз. - Не знаю, хозяин. Приходила какая-то старушка и попросила это отдать вам. Ахмет быстро развернул записку трясущимися руками и прочитал её. Из его сжатой ужасом и болью груди не мог вырваться даже слабый стон. Он выхватил из рук охранника телефон и быстро стал набирать один за другим телефонные номера. И везде он слышал лишь длинные губки. Мужчина сел в свою машину и нажал на газ, срываясь с места. В одной руке он крепко сжимал листок бумаги и молил Всевышнего, чтобы он помог ему и он успел. "Это, конечно, очень предусмотрительно и умно поставить охрану у домов моих обеих жён. Спасибо за заботу о них в моё отсутствие! Но не думаю, что это и вправду поможет. Одна из них уже идёт ко мне навстречу. Попробуй догадаться кто будет первым. Посмотрим как ты это переживёшь, ведь всё, что произойдёт сегодня ночью будет только по твоей вине. А сейчас беги, Ахмет, беги. Может быть ты успеешь!"