***
Хоть и прошло уже много времени с их знакомства — Дэй всё помнит. Всё с самого начала. 1985. Еще в школе они сдружились и стали ходить к друг другу спустя время. Долгие разговоры почти до утра, игра на гитарах, просмотр фильмов. В голове Албарна прокручивается один и тот же момент. Чаще всего они ходили к Дэймону домой. Но однажды тот всё же уговорил Грэхэма, чтобы в этот раз они были у него. В целом дом почти не отличался, но его комната была другой. Зайдя впервые в комнату Коксона, Албарн с распахнутыми глазами оглянулся. Её стены были цвета королевской утренней синевы.* 1990. В турне надо было чем-то развлечься. Вчетвером ребята отправились на пляж в разгар лета в такой нужный выходной вечер. Они выдохнули после того, как увидели, что почти никого нет. Дэймон, Грэм, Алекс и Дейв не медлили ни секунды и уже через мгновенье оказались в воде. Вода была теплая, приятная. Но долго оставаться в ней Джеймсу и Раунтри не хотелось — они вышли и расположились на берегу. Дэймон же не отпускал Грэхэма, каждый раз грубо хватая его за запястье, когда тот хотел уходить. Они веселились, плескались, соревновались, кто дольше пробудет под водой. Это место так понравилось Албарну, а именно его вода цвета королевской утренней синевы. 1994. Запись новой музыки идет во всю. Молодые так и пахают в студиях, у себя дома да и вообще везде, где можно. Но им это нравится. Это по-настоящему жизнь, они чувствуют себя живыми. Каждая записанная партия, каждые записанные куплет и припев отражались в душах четверых. В один день ребята записывали очередную песню. Время уже поджимало, но те всё равно задержались. Дейв и Алекс подустали и решили пойти домой. Дэймон и Грэхэм остались, желая всё же добить эту песню. И вот, дописав её, оба устало раскинулись на стульях и молчали. Их тишина не была чем-то странным. Всё-таки, Албарн и так болтает больше нужного, а Коксон устает его слушать. Резко поднявшись с места, Дэй подсел к Грэму. Тот же улыбнулся и взял свою гитару. Затем стал наигрывать что-то новое, что Дэймон еще не слышал. Кареглазый начал петь, перебирая струны, а Албарн не сводил с него глаз, переживая каждое слово, что пел Грэхэм. Закончив, Коксон взглянул на своего друга и смущенно улыбнулся, поправив очки. Внезапно он передал гитару в руки Албарну. Тот удивился, но улыбнулся следом, устраивая инструмент на своих коленях. Коксон стал учить его своим собственным трюкам. И этот момент далеко засел в голове Дэймона вместе с электрогитарой Грэма цвета королевской утренней синевы. 1996. Настало одно из самых тяжелых времен для группы. Усталость брала свое, а отношения между участниками каждый раз ухудшались. Все были раздраженны из-за скуки по дому. Музыка иногда нервировала еще больше, а особенно в тот вечер. Грэхэм и Дэймон вновь остались вдвоем в студии. Песни никак не записывались, и все злились. Между Албарном и Коксоном возникли противоречия насчет звучания. Дэй начал погружаться в другой жанр, а Грэм хотел быть таким же особенным. Впоследствии завязался спор, затем и ссора. Голос Албарна, незаметно для него самого, повысился, когда тот отстаивал свою точку зрения. С каждой секундой всё вокруг накалялось еще больше. В студии звучала не музыка, а крики. Не выдержав, Грэхэм бросил Дэймона и покинул место. Албарн из-за злости взял все свои листы с не записанными песнями и кинул на пол, а затем и растоптал их. Тяжело вздохнув, Дэй подошел к окну и взглянул на улицу. Он проследил за тем, как Грэм уехал на своей машине цвета королевской утренней синевы.***
Все эти воспоминания не покидали память. Они были особенными. Многое можно было бы обдумать после тех ситуаций, но сейчас, сидя на подоконнике, Дэймон просто вспоминал его. Вслед за воспоминаниями нахлынула и печаль. С ним ничего такого не случалось раньше. И Грэхэм подарил это ему. Но всё же заканчивается, верно? Группа дала им лишь крылья, чтобы самим лететь дальше. Покорять больше. Заниматься своим, искать новое. Лететь в новые реальности. Но это лишь подавляло Албарна. ‘На краю света ставайся со мной’, —твердил у себя в голове Дэймон, не желая отпускать ни на секунду даже воспоминания о нем. Все мысли внезапно растворились благодаря звонку. Албарн нехотя повернул голову к телефону, лежащему на столе. Телефон включился, и сначала высветились обои цвета королевской утренней синевы, а затем и сам звонок. Он знал, кто это. Выкинув окурок на улицу, Дэймон слез с подоконника и, закрыв окно, ответил на звонок.