The End of Good Luck

      Лютик всегда славился своей удачливостью. Не важно, насколько беспросветной была ситуация, он всегда умудрялся найти выход. Ни один из обманутых мужей так и не смог поймать барда, когда тот выбирался через окна спален их жён. Ни разу он не получал ранений в многочисленных потасовках в тавернах. Болезни, которые свойственны людям, ведущим разгульный образ жизни, обходили его стороной. Он выживал в ситуациях, в которых любой другой был бы уже мёртв. Удача была на его стороне, и он был уверен, что так будет всегда.              Как же он ошибался.              Лютик был зол на самого себя за всё произошедшее. Как? Как он умудрился переспать с женщиной, которая оказалась ЁБАНОЙ ВЕДЬМОЙ? И — ради всего святого — почему он попытался улизнуть, как только узнал об этом, даже не попрощавшись? Неудивительно, что она прокляла его.              Бард вздохнул. Возможно, он даже заслужил это.              Если задуматься, проклятье было довольно необычным. Он не начал задыхаться, кашлять кровью или что-то вроде того. Лютик был в порядке первые пару дней, и он даже решил, что госпожа Удача снова помогла ему и проклятье обошло его стороной, но потом… Оно начало проявляться.              Ирония заключалась в том, что тело Лютика начало хотеть секса независимо от своего владельца. Барду нравилось заниматься сексом, правда, но даже для него это было чересчур. Даже после действительно великолепного секса у него было всего два или три часа до того, как его тело начинало просить снова. И, если Лютик не слушался, приходила боль. Такая сильная, что он не мог её выдержать.              Словно… Нет, Лютик знал, насколько невыносимой может быть боль. Его жизнь была не из лёгких, он привык к этому. Но эта боль… она была нестерпимой. Казалось, что все внутренности были охвачены пламенем, а волки заживо разрывали его плоть, и все это — одновременно.              Он пытался мастурбировать, ведь найти столько людей, чтобы заниматься сексом каждые два часа, было нереально. Это помогало и давало ему немного времени, но лишь немного. Его тело хотело больше, гораздо больше, и Лютик был так напуган, что все-таки решился пойти к целителю и попросить помощи.              — Мне жаль, но я ничем не могу помочь, — развёл руками старик.              — Что? Нет, нет, пожалуйста. Люди говорят, что вы лучший в своём деле, — взмолился бард, цепляясь за рукав целителя.              — Так и есть, — вздохнул старик. И тем не менее, здесь я бессилен. Насколько мне известно, только женщина, наложившая на тебя проклятье, может снять его.              — Но… Она исчезла недели назад. Шанс, что я найду её, ничтожен, а что она согласится помочь — и то меньше. Пожалуйста.              — Прости, сынок.              Лютик громко сглотнул, пытаясь сдержать слёзы. Он был так измотан. Он даже не мог нормально поспать, ведь его тело будило его по несколько раз за ночь, требуя большего. Он всё ещё был жив, но определенно был в аду.              — Что… Что же мне теперь делать? — тихо спросил бард.              — Держись за свою жизнь так долго, как сможешь, наслаждайся любимыми блюдами, повидай старых друзей, попрощайся, а затем…              — Затем что?              — Найди покой, — грустно улыбнулся целитель. — Возможно тебе повезёт найти того, кто согласится отнять твою жизнь. Знаешь, Церковь всё ещё считает самоубийство грехом. Даже в твоём случае.              Что ж, вот и всё. Конец. У него не осталось времени. Лютик мог бы терпеть это дерьмо еще месяц или два, но проклятье росло. Он начал пытаться заставить себя кончать два раза подряд, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Это было тяжело и больно, но это позволяло ему выхватить пять часов непрерывного сна.              Когда Лютик наконец повстречал Геральта, он держался из последних сил. Его жизнь превратилась в череду боли и агонии, которая никак не прекращалась. А его тело продолжало требовать больше. Больше, и больше, и больше, сводя своего хозяина с ума. Поэтому бард попросил Геральта убить его.              — Чего? — ведьмак подавился воздухом.              — Я сказал… Геральт, не окажешь ли ты мне, пожалуйста, услугу и убьёшь меня? — повторил Лютик.              — З-зачем, мать твою, ты просишь меня о таком?!              — Потому что я проклят, и я… — бард сглотнул, чувствуя бегущие по щекам слёзы. — Я просто уже не могу это больше выносить. Геральт, пожалуйста, это уже слишком. Я хочу, чтобы боль прекратилась.              Ведьмак помолчал пару секунд, смотря на Лютика, а затем сделал глубокий вдох.              — Я чувствую его на тебе.              — Что? — бард утёр слёзы.              — Проклятье, — ведьмак схватил чарку с пивом и осушил её до дна. — Пойдём, — сказал он, оставляя деньги на стойке.              — Куда?              — Нам надо поговорить. Наедине, — ответил Геральт, и его взгляд немного напугал Лютика.              Ведьмак убьёт его, так ведь? Определённо да. Бард ведь сам этого попросил, так что он не должен быть удивлён. И конечно же Геральт хотел уйти в менее людное место, чтобы не делать этого на публике. Ведь если Белый Волк внезапно и без причины убьет какого-то барда прямо в таверне, это не лучшим образом отразиться на его репутации. Лютик прекрасно это понимал, поэтому молча последовал за ним.              — Ты хочешь сделать это здесь? — спросил Лютик, слегка удивившись, когда они вошли в комнату Геральта.              — Сделать что?              — Убить меня, — бард потёр свою руку, чувствуя нарастающий внутри тела жар. Боль возвращалась. Лютик даже на секунду подумал, что услышал волчий вой.              — Я не собираюсь убивать тебя, Лють, — вздохнул Геральт.              — Н-но почему? Ты единственный, кого я могу попросить о таком. Не заставляй меня делать это самому. Мне настолько страшно, что я просто не смогу.              — Если я прав — и, похоже, так и есть — на тебе лежит какое-то редкое секс-проклятье. Оно делает твоё тело ненасытным и, в то же время, наказывает тебя болью.              — Целитель сказал, что оно неизлечимо.              — Он ошибся.              — Правда? — спросил Лютик, чувствуя искру надежды. Возможно, его удача вновь поможет ему выйти сухим из воды.              — Да, — ответил Геральт, выглядя при этом странно. Не самим собой.              — Но ведь это прекрасно! — бард улыбнулся. — Пожалуйста, скажи, что мне нужно сделать, чтобы избавиться от него!              — Это не так просто.              — Ну… Моя жизнь сейчас — сплошная агония, так что я должен хотя бы попытаться. Я не могу так жить.              Геральт спрятал лицо в ладонях. Казалось, что стены комнаты душат его. Лютик начал беспокоиться.              — Эй, что не так? Почему ты выглядишь таким… Виноватым? — спросил бард, когда ведьмак прошёл мимо него и запер дверь.              — Это никак меня не оправдывает, — начал Геральт, подходя ближе к Лютику. — Но ты должен знать, что это твой единственный шанс на выживание. И, если бы я мог, я бы никогда так с тобой не поступил.              — Ч-что? Геральт, ты меня пугаешь, — сказал бард, когда ведьмак подошёл ещё ближе. Слишком близко.              — Мне жаль, Лють, — ведьмак ещё никогда не выглядел таким виноватым.              — О чём ты говоришь? — Лютик пытался заглянуть мужчине в глаза, но тот немедленно отвёл взгляд.              — Прости, что я не могу просто позволить тебе умереть, — сказал Геральт, а через секунду схватил Лютика за шею и потащил к кровати.              Лютик вскрикнул от испуга, когда его грубо швырнули на подушки. Ему понадобилось несколько секунд на то, чтобы понять, что происходит. Ведьмак схватил его за руки и немедленно начал привязывать их к изголовью кровати верёвкой, появившейся словно из ниоткуда.              — Какого хрена, Геральт? Отпусти! — закричал бард и постарался вырваться, но было слишком поздно. Его руки были привязаны слишком крепко, он даже не мог пошевелить ими.              — Прости, Лють, я не могу…              — Отпусти, чёртов ублюдок! Что, чёрт возьми, на тебя нашло?              Геральт не ответил. Вместо этого он схватил Лютика за ноги и стянул с него ботинки. Бард попытался пнуть ведьмака, но его попытки, как и ожидалось, были совершенно тщетны.              — Что ты творишь? Геральт? Нет, нет, нет, не смей! — закричал Лютик, когда пальцы Геральта подцепили пояс его штанов. Ведьмак остановился на секунду, но затем сжал зубы и стянул штаны.              Член барда уже был тверд. Лютик был напуган, но его тело - нет, и Геральт надеялся, что это немного упростит дело. Он уже ненавидел себя за то, что собирался сделать, но… Он должен был. Потому что это был единственный способ спасти жизнь Лютику, даже если бард после этого будет ненавидеть его до конца своих дней.              Лютик вновь попытался ударить его, но Геральт вовремя схватил его за ноги.              — Не заставляй меня и ноги твои привязывать.              — Ты, блять, совсем ебанулся?! Отпусти!              Ведьмак вновь не ответил. Вместо этого, он слез с кровати и направился к своей сумке. У него ушло несколько секунд на то, чтобы найти нужную вещь. Бутылёк с маслом.              — Пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься сделать то, о чём я думаю, — взмолился бард. — Пожалуйста.              — Прости.              — Нет, Геральт, пожалуйста. Не делай этого, — Лютик был в ужасе, и Геральту понадобилось сделать два глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Чёрт, это ещё сложнее, чем он думал. Но он не может сдаться сейчас. Просто не может.              Ведьмак оставил сумку и вернулся к кровати. Бард продолжал молить его.              — Геральт, прошу. Это всё моё тело, не я. Я так устал, я не хочу заниматься сексом. Пожалуйста, просто отпусти.              — Я знаю, — ведьмак присел на край кровати. Он всё ещё помнил о ногах Лютика, но, казалось, бард больше не собирался предпринимать попыток его пнуть.              — Тогда отпусти меня. Пожалуйста…              — Тебе больно сейчас?              Бард громко сглотнул.              — Нет.              — Ты лжёшь. Я чувствую это. Твоё дыхание дрожит. И твоя кожа будто горит изнутри, словно ты истекаешь кровью, но это не так.              — Если я скажу тебе правду, ты отпустишь меня? — спросил Лютик.              — Ты уже знаешь ответ, — грустно улыбнулся Геральт. — Прости.              Бард сделал глубокий испуганный вдох.              — Зачем ты делаешь это со мной? — его голос надломился.              Ведьмак открыл бутылёк с маслом.              — Я хочу снять проклятье… И спасти тебе жизнь.              Лютик хотел спросить что-то ещё, но не успел, Геральт обхватил его член смазанной маслом ладонью. Громкий стон сорвался с губ барда, и он не мог его остановить. Его тело было против него. Оно желало секса и отзывалось на прикосновения Геральта. Отзывалось так ярко, что Лютику стало ужасно стыдно. Он ещё никогда в жизни не чувствовал себя столь ничтожным.              — Пожалуйста, не надо, — взмолился бард, когда рука Геральта задвигалась на его члене.              — Я знаю, что ты хочешь кончить. Просто не сопротивляйся.              — Это не я, это проклятье, — ахнул Лютик, прервавшись собственным стоном. — Я не… Ах… Я не хочу… Пожалуйста, не заставляй меня… Пожалуйста…              Но Геральт приложил все усилия дабы не слушать мольбы барда. Он ускорил движения руки, и Лютик кончил через пару секунд, захлебываясь стоном и пачкая живот собственной спермой.              Один.              Ведьмак отпустил член барда, давая тому передохнуть. Геральт знал, что не может ждать слишком долго, но решил, что пара минут хуже не сделают.              Лютик тяжело дышал, кусая губу и смотря в стену. Он больше не предпринимал попыток вырваться, но было очевидно, что единственное, чего хотелось барду — это закрыть глаза и исчезнуть. Ему было так стыдно.              — Ты можешь отпустить меня, — прошептал Лютик, пытаясь не смотреть на ведьмака. На животе неприятно подсыхала сперма, и это делало всю ситуацию ещё более невыносимой.              — Пока нет, — Геральт стянул куртку, так как в комнате внезапно стало гораздо жарче.              — Что? Почему? — бард посмотрел на него.              — Потому что проклятье всё ещё на тебе, — вздохнул Геральт и снова смазал руку. Время перерыва вышло.              Лютик вновь попытался ударить Геральта, когда тот придвинулся ближе, но сильные руки ведьмака не позволили ему этого сделать. Внезапно бард почувствовал прикосновение пальцев Геральта к своему анусу.              — Чт-что ты творишь? Прекрати!.. Ах…              Первый палец проскользнул внутрь несмотря на сопротивление, и ведьмак медленно ввел его до конца.              — Расслабься, я не хочу сделать тебе больно.              — Ты уже делаешь! — воскликнул Лютик, чувствуя, как палец ведьмака двигается внутри него, растягивая. Его тело с энтузиазмом отвечало Геральту, но не он сам. Он просто хотел, чтобы все закончилось. Это было кошмаром.              Ведьмак добавил второй палец и спустя пару секунд нашёл простату. Бард закричал. Удовольствие молнией пронеслось по его телу — быстрое и сильное — и Лютик с ужасом понял, что он был готов кончить снова.              — Геральт, пожалуйста, прекрати… Ах… — бард вновь начал молить, пока Геральт продолжал медленно массировать его простату своими пальцами. — Т-ты злишься на меня? Пытаешься мне отомстить? Ах… Пожалуйста, просто отпусти! Мне... Мне жаль! Я сделаю всё, что угодно… Пожалуйста…              Но ведьмак не собирался останавливаться или отвечать. Вместо этого он быстрее задвигал пальцами, резво подталкивая Лютика к краю. Вся эта ситуация была невыносимой, но Геральту было легче от того, что проклятье и тело барда облегчали ему задачу. Возможно, если им повезёт, это не займёт много времени.              — О, нет… Опять, — простонал Лютик, чувствуя вновь подступающий оргазм. Ведьмак протянул свободную руку, намереваясь обхватить член барда. — Нет, нет, нет! Не трогай меня! — закричал тот и постарался отодвинуться, но ведьмак был быстрее.              Геральт схватил член Лютика и, продолжая массировать его изнутри, вновь заставил того кончить за несколько секунд.              Два.              Бард заскулил, когда почувствовал новые капли спермы на животе. Он жалок. Так жалок. Казалось, что он умрёт от стыда прямо здесь и сейчас.              Внезапно он почувствовал нежное прикосновение губ к своему колену. Пальцы Геральта всё ещё были глубоко внутри него, но не двигались, и это было к лучшему. Лютик был уверен, что его простата сейчас была чересчур чувствительна и любое прикосновение причинило бы боль.              Бард выждал пару секунд и затем открыл глаза, стараясь успокоить своё бешено бьющееся сердце. Оно билось так быстро, словно пыталось пробиться сквозь рёбра. Геральт смотрел на него, в его глазах читалось чувство невыносимой вины. Он ненавидел себя за то, что делал.              Лютик сглотнул и прошептал:       — Отпусти меня. Я так устал, мне нужно поспать.              — Если мы остановимся, ничего не выйдет.              — О чём ты? — спросил бард, ничего не понимая.              — Тебе нужно кончить несколько раз подряд, чтобы снять проклятье, — объяснил Геральт.              Дыхание Лютика сбилось.              — Ещё раз?              — Больше.              — Два?              Геральт покачал головой.              — Три, как минимум. Может, больше. Зависит от того, насколько сильно проклятье.              — Ты издеваешься! Я не смогу! Я так устал, хрена с два я смогу кончить пять раз подряд! Пожалуйста… Пожалуйста, просто отпусти меня…              — Не могу.              — Конечно можешь! Пожалуйста, просто отпусти и мы забудем об этом, обещаю, — взмолился бард.              — Если я не сниму проклятье, ты умрёшь. Я не могу этого допустить, — ответил Геральт, а затем снова прикоснулся к простате Лютика.              Бард закричал:       — Нет! Подожди! Она всё ещё слишком… Слишком чувствительна. Пожалуйста! Мне больно!              Но Геральт не остановился. Он добавил ещё палец и начал растягивать Лютика ещё быстрее, касаясь простаты при каждом движении. Ведьмак знал, что это должно быть больно, но он не мог ждать дольше, иначе им пришлось бы начать сначала.              Бард сделал ещё попытку вырваться, но его руки всё ещё были крепко привязаны, поэтому он начал плакать. Это было так больно — действительно БОЛЬНО — и он чувствовал себя беспомощным и несчастным. Его тело реагировало на каждое движение пальцев Геральта в его заднице, и его член снова крепко стоял. Вероятность того, что ведьмак сможет заставить его кончить столько раз подряд, была нулевой, но… Он не принял во внимание проклятье.              Геральт закрыл глаза, стараясь успокоиться. Он должен был продолжать, но это стало сложнее, когда Лютик заплакал. Это было слишком для него, ведь Геральт знал, что он причиняет Лютику боль. Да, он делал это для того, чтобы снять проклятье, но это его никак не оправдывало. Он… Жестоко насиловал Лютика. Да, это… Так оно и было.              — Я не могу… Не могу, Геральт… Я не могу, не могу, не могу… — плакал бард.              Ведьмак оставил поцелуй на ноге барда, пытаясь хоть немного успокоить того.       — Ты должен попытаться.              — Я не могу!              — Можешь. Я верю, что можешь              — Это так больно, — всхлипнул Лютик, чувствуя, как пальцы Геральта начали массировать его простату сильнее, чем раньше. Это было болезненно, но внезапно он почувствовал, что он готов снова кончить. Несомненно, это было проклятье. Но Лютик даже почувствовал облегчение — удовольствие от оргазма даст ему немного блаженных секунд, когда он сможет забыть о боли.              Геральт склонился и поцеловал живот барда.              — Мне жаль, но ты должен попытаться. Я не могу потерять тебя, Лють. Пожалуйста.              Лютик громко закричал и, когда пальцы ведьмака вновь коснулись его простаты, кончил. Боль и наслаждение пришли одновремнно — ему казалось, что он сойдёт с ума.              Три.              Геральт вытащил пальцы. Проклятье всё ещё не ушло, но он понимал, что не сможет заставить барда кончить ещё раз только с помощью своих пальцев. Проклятье было умно. Оно хотело, чтобы Лютик страдал, и единственным способом спасти жизнь барда было дать проклятью желаемое. Больше боли, смешанной с удовольствием.              Но пока у них была пара свободных минут на передышку. Бард отвернулся и продолжил плакать. Его живот и руки болели. Но, кажется, это была ещё даже не середина его пыток. Впереди его ждало больше, намного больше боли.              — Лють… — нежно произнёс Геральт.              — Почему ты не мог просто убить меня? — спросил Лютик, чувствуя слёзы, стекающие по щекам.              — Потому что я не могу позволить тебе умереть.              — Почему? Почему, Геральт? Молю, назови хотя бы одну причину пережить всё это! Это… пытка.              — Потому что я люблю тебя.              Бард перевёл взгляд на него. Ведьмак сделал глубокий вдох и продолжил:       — Я не могу представить себе жизнь без тебя. Я отсчитываю дни до каждой нашей встречи. Всегда выискиваю тебя в толпе. Я… Я люблю тебя больше всего на свете. Я не могу дать тебе умереть.              — Почему ты говоришь это сейчас? — спросил Лютик, ощущая дрожь в голосе.              — Ты спросил, зачем тебе продолжать жить. Что думаешь? Я знаю, что прошу многого, но… Ты сможешь сделать это для меня? Остаться со мной?              Бард громко сглотнул.              — Я постараюсь.              Геральт наклонился и прижался губами к животу Лютика.              — Я постараюсь быть настолько нежным, насколько это возможно.              — Знаю, — ответил бард, тяжело дыша. — Не обещаю, что я не буду кричать.              Ведьмак вновь поцеловал его живот, на этот раз чуть ближе к члену Лютика.              — Не обещай. Я понимаю, что это больно.              — Это агония.              Геральт коснулся губами члена Лютика. Пока он избегал головки, так как знал, что это будет слишком больно. Бард застонал.              — Я мечтал об этом годы.              Ведьмак поднял на него взгляд. Лютик поглубже вздохнул и продолжил.              — Я часто грезил о том, каким будет наш первый раз. По правде говоря, даже слишком часто. А сейчас… — бард всхлипнул. — Всё это… просто… издёвка.              — Мне жаль, — Геральт пробежался языком по члену барда, и Лютик вздрогнул, когда язык коснулся головки.              — Это не твоя вина, а моя. Я сам это с собой сделал.              Ведьмак погладил рукой бедро барда, пытаясь успокоить его дрожь. Лютик громко всхлипнул, когда губы Геральта прижались к головке члена.              — Мне больно, — пробормотал бард, закрывая глаза и сжимая кулаки.              — Постарайся сосредоточиться на удовольствии, — ведьмак вновь нежно прошёлся языком по всей длине члена.              — Его нет.              — Будет, — пообещал Геральт, а затем взял член Лютика в рот.              Бард закричал. Он хотел сохранять тишину, но не мог из-за невыносимой боли. Ведьмак прижал ладонь к животу Лютика, пытаясь удержать того и не связывать ему ноги.              — Нет… Нет! Дай мне передохнуть… Это чересчур, я не могу, — молил Лютик, пытаясь как-нибудь выбраться.              Геральт выпустил член барда изо рта.              — Прости, но мне придётся привязать твои ноги, иначе я серьёзно пораню тебя.              Бард не ответил, снова начиная рыдать, но лежал смирно, пока ведьмак привязывал его ноги к углам кровати. Затем Геральт присел на кровать и обхватил рукой член Лютика.              — Проклятье поможет тебе, просто сосредоточься, ладно? Ты сможешь, — сказал он и вновь обхватил член губами.              Бард пытался. Правда пытался сосредоточиться на удовольствии и не думать о боли, но это было невозможно. Казалось, всё его тело было слишком чувствительным, а каждое прикосновение причиняло боль.              Геральт нежно отсасывал ему, массируя яички правой рукой. Чёрт, это было нечестно. Ведьмак оказался хорошим любовником, а Лютик и насладиться этим не мог, потому что не чувствовал ничего, кроме ужасной боли.              — Я не могу… Не могу дышать… Это слишком… Геральт… Прошу, — вновь начал молить бард, так как молчать было невозможно.              Но ведьмак не остановился, только начал сосать усерднее. Лютику понадобилась пара минут на то, чтобы вновь приблизиться к оргазму. Боли было всё ещё много, а удовольствия — всего пара искр, но проклятью хватило и этого.              Лютик захныкал и снова кончил, когда Геральт взял его чуть глубже.              Четыре.              Ведьмак сглотнул сперму барда, начисто вылизал его член и отодвинулся. Бард прикрыл глаза, рвано дыша. Его живот и грудь болели, дышать было очень тяжело.              — Станет ли тебе легче, — начал Геральт, вынуждая Лютика приоткрыть глаза. — Если я скажу, что на вкус ты невероятен?              Бард издал смешок, всё ещё чувствуя слёзы на щеках.              — Немного.              — Хорошо, — ведьмак нежно поцеловал его живот, затем сделал глубокий вдох. — Я причиняю тебе боль. Прости.              — Ты пытаешься спасти меня. Я… Прошу прощения за то, что всё усложняю. Я стараюсь быть тише, но не могу. Слишком больно.              Геральт поцеловал его грудь.              — Я могу развязать тебя, если пообещаешь, что не будешь пытаться вырваться.              — Нет, — сглотнул Лютик. — Если развяжешь, я постараюсь убежать. Это только всё усложнит, поэтому… не надо.              — Я… просто хочу как-нибудь помочь. Невыносимо смотреть на то, как ты кричишь от боли, — сказал ведьмак, поглаживая бёдра Лютика в попытках успокоить. Лютик всё ещё рыдал и не мог остановиться. Даже когда боль была незаметной.              — Есть… кое-что, что ты можешь сделать, — тихо сказал бард.              — Всё, что угодно.              — Разденься.              Геральт кивнул, слез с постели и начал расстёгивать рубашку.              — Ты даже не спросишь зачем? — удивлённо спросил Лютик.              — А должен? Я сказал, что сделаю всё, что ты захочешь, — ведьмак стянул рубашку, открывая барду прекрасный вид на своё тело.              — Я думал, тебе будет интересно.              — Так и есть. Но я не в том положении, чтобы спрашивать у тебя что-либо.              Лютик помолчал пару секунд, а затем сказал:       — Я думаю, у меня получится, если я буду смотреть на тебя обнажённого. Кто знает, может я смогу представить, что всё отлично и у нас с тобой обычный, хоть и слегка грубоватый секс… И меня не пытает человек, которого я люблю.              Геральт прекратил развязывать штаны и посмотрел на барда с жуткой виной во взгляде.              — Мне так жаль, Лють. Я бы никогда так не поступил, если бы у меня была другая возможность спасти тебя, и я…              — Я не обвиняю тебя, — перебил Лютик. — Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Я понимаю. А теперь, будь так любезен, сними свои штаны.              Геральт улыбнулся уголками губ и исполнил просьбу.              — Ты такой красивый, — сказал бард, даже в таком состоянии умудряясь отвешивать комплименты своему возлюбленному ведьмаку.              Геральт подошёл ближе и утёр слёзы с щёк барда.              — Просто выживи, и я никогда тебя не оставлю. Только посмотри, во что ты себя втянул, бродя в одиночку.              — Посчитаю это за обещание.              — Это оно и есть.              Время перерыва вышло. Геральт сел на кровати и стал выцеловывать бёдра Лютика, подбираясь ближе к члену с каждым поцелуем. Бард вздохнул, когда ведьмак лизнул его яйца. Боль всё ещё присутствовала, но вид обнажённого Геральта подстёгивал его возбуждение, так что этот раз был получше предыдущих.              — Прошу, не торопись, — попросил Лютик, закрывая глаза, когда Геральт облизал головку его члена.              — Между твоими оргазмами не должно быть больших перерывов, — ответил ведьмак, вылизывая член по всей длине. — Иначе нам придётся начать сначала.              — Ох… Тогда поторопись, — ответил Лютик сжимая кулаки. — И будь нежен.              Когда Геральт вновь взял его член в рот, Лютик застонал. Боль всё ещё была с ним, но в этот раз удовольствия было больше. Бард даже не закрыл глаза, он не мог упустить такое зрелище: обнажённый Геральт, отсасывающий ему. Вид был… незабываемым.              — Блять, — пробормотал Лютик, чувствуя накатывающее волнами удовольствие. Это даже заставило его забыть о боли. — Ты… Ах… Ты так хорош в этом.              Ведьмак улыбнулся, на секунду выпуская член изо рта, а затем внезапно принял до самого конца. Бард закричал, но в этом раз это был крик удовольствия. Это было слишком хорошо. Горло Геральта было тёплым и тугим, ощущения были совершенно новыми. Никто ещё не принимал его член по самое основание, тем более с такой лёгкостью.              Ведьмак переждал пару секунд, а затем начал двигать головой так, чтобы казалось, будто Лютик сам трахал его горло. Непристойные стоны заполнили комнату. В этот раз боли было не так много, поэтому бард кончил быстрее, заполняя горло Геральта спермой и громко постанывая сквозь сомкнутые губы.              Пять.              Ведьмак выпустил член Лютика из своего рта и сделал глубокий вдох.              — Блять, — вздохнул Геральт.              — Что? Что такое?              — Проклятье всё ещё на тебе.              — Не сработало? Почему? — бард выглядел очень встревоженным.              — Оно сильное. Сильнее, чем я предполагал. Тебе нужно кончить ещё несколько раз.              Лютик сглотнул.              — Снова мне отсосёшь?              — Боюсь, это уже не поможет, — Геральт на секунду прикрыл глаза и потянулся за бутылочкой с маслом. У него крепко стояло, и, казалось, это было очевидным решением. — Кажется, я должен…              — Трахнуть меня? — закончил за него бард. Ведьмак кивнул. — Ну… Ты уже растянул меня, так что… Продолжай.              — Я надеялся, что до этого не дойдёт, — Геральт придвинулся ближе, утирая слезу с щеки Лютика. — Как твои руки?              — Немного болят, но пальцы я все еще чувствую, так что не переживай.              — Не могу, — Геральт оставил поцелуй на его подбородке. — Я так хотел, чтобы все было по-другому.              — О чём ты?              — Наш первый раз. Ты сказал, что представлял его себе. И я тоже.              — Ты трахал меня или я трахал тебя? — улыбнулся бард.              — Вообще, и так, и так, — усмехнулся Геральт.              — Знаешь, когда всё закончится, мы сможем начать с начала, — тихо произнёс Лютик. — Сделать всё правильно. Разделить тысячи поцелуев. Заснуть в объятьях друг друга.              — Звучит чудесно, — всё ещё улыбаясь, Геральт откупорил бутылочку с маслом. — Если ты не передумаешь.              — Не передумаю, я уверен.              Ведьмак поставил бутылочку на прикроватный столик и начал отвязывать ноги Лютика.              — Что ты делаешь? — спросил бард.              — Тебе так будет гораздо удобнее.              — Н-но я ведь могу ударить тебя.              — Не беспокойся за меня. Я всё ещё сильный ведьмак, если ты забыл. Со стрыгой управился, так что и с твоими ногами как-нибудь управлюсь.              Затем Геральт начал развязывать руки Лютика, и бард вновь задал тот же вопрос.              — Я их свяжу по-другому, — ответил ведьмак, снимая с Лютика рубашку и складывая его руки на груди. — Так они не затекут.              — Будет ведь еще больнее, чем было раньше, да? — спросил Лютик через минуту тишины.              — Прости.              Лютик кивнул.              — Я постараюсь не кричать слишком громко.              Геральт поцеловал барда в щёку и лёг рядом, заставляя Лютика лечь на левый бок.       — У меня живот болит, — пробормотал бард.       Ведьмак поцеловал его в шею и обхватил его талию рукой.       — Я буду максимально нежным.       Лютик постарался выдавить улыбку, но задрожал, когда член Геральта прижался к его заднице.       — Тшш, Лють, — ведьмак начал поглаживать его живот. — Расслабься.       — Не могу. Я жду, что станет больно.       — Лють, посмотри на меня, — попросил Геральт. — Ты справишься. Я верю в тебя, слышишь? — Лютик кивнул. — Сосредоточься на мне.       Лютик хотел ещё что-то сказать, но ведьмак поцеловал его. Это был их первый поцелуй,и хороший отвлекающий маневр. Ведьмак прижал барда ближе и скользнул внутрь головкой члена.       Бард попытался отодвинуться, но Геральт не дал ему, продолжая целовать и медленно проталкивая член глубже. Бард заскулил, эмоции буквально распирали его.       — Больно… — прохныкал Лютик и вновь попытался отодвинуться, но Геральт остановил его, обвивая рукой его грудь.       — Ах… Больно, — пробормотал Лютик, когда ведьмак вошёл до основания. Казалось, что Геральт взял его насухую, но он знал, что это было не так. Ведьмак использовал столько масла, сколько было возможно, и был нежен настолько, насколько вообще мог, но сверхчувствительному телу Лютика всё равно было больно.       — Расслабься, Лють. Я здесь, я держу тебя… Просто не сопротивляйся, — Геральт прижался губами к его шее.              Его член был полностью в заднице барда, что заставляло ведьмака чувствовать ужасную вину, ведь — о Господи — это было невероятно приятно. Лютик был таким тугим и тёплым, и тело Геральта реагировало на это должным образом, хотя его разум осознавал, что он причиняет боль. Что Лютик не получал удовольствия — он чувствовал только боль — и у него не было права наслаждаться этим. Но разве тело его послушает?              — Ах… Ты большой… Слишком большой…              — Неправда.              — По ощущениям так, — всхлипнул бард.              По правде говоря, раньше ему нравились большие члены. Это было незабываемо, когда чей-нибудь большой член был в нём до самого основания. Но сейчас он чувствовал только боль. Удовольствие испарилось, а любые движения, даже самые мелкие, причиняли боль.              — Я буду двигаться медленно, ладно?              — Подожди, я… Я не готов.              Геральт тяжело вздохнул и снова поцеловал шею Лютика.              — Не могу больше ждать, прости.              — Нет, нет, прошу… Ах… — бард застонал, когда ведьмак задвигался. Медленно, осторожно, внутрь и наружу, пытаясь быть нежным.              Лютик держался, не двигался и не пытался сбежать. Он даже не кричал, только иногда всхлипывал и стонал от боли. Горячие слёзы стекали по щекам, от чего подушка под ним стала влажной через пару минут.              — Ты молодец, Лють, — похвалил его Геральт, поглаживая рукой живот барда.              — Я хочу, чтобы это прекратилось, — тихо всхлипнул тот, сжимая кулаки. Он всё ещё чувствовал одну только боль, и казалось, что удовольствия он не дождётся.              — Знаю, знаю, прости, — ведьмак зарылся носом в затылок Лютика и замер на пару секунд.              Геральту казалось, что он в аду. Он насиловал Лютика и получал от этого удовольствие, пока его любимый бард страдал. Чёрт побери, это было так неправильно. Он самый отвратительный человек на всём белом свете.              — Мне больно, мне больно, мне больно, — зарыдал бард, когда Геральт ускорил темп. Было необходимо, чтобы Лютик кончил в несколько минут, иначе им придётся начинать сначала. Ведьмак не мог этого допустить, они уже зашли слишком далеко. А новый заход Лютик может и не пережить.              — Постарайся кончить ещё раз.              — Не могу!              — Ты должен.              Геральт немного сменил угол, так, чтобы касаться простаты Лютика с каждым движением члена и заставить барда кончить как можно скорее. Лютик начал кричать. Он плакал и пытался вырваться, но ведьмак держал его крепко, не позволяя совершить ни одного лишнего движения.              К счастью, это сработало. Бард почувствовал отголоски удовольствия, а через ещё несколько секунд кончил, пачкая простыни спермой.              Шесть.              — Геральт, что ты… Нет… Нет! Прошу, перестань! Ах… — взмолился Лютик, когда ведьмак не остановился, даже после того, как бард кончил. Вместо этого ведьмак задвигался быстрее, трахая барда ещё грубее. — Мне больно! Прошу… Дай мне передохнуть… пожалуйста! — закричал Лютик, а затем просто стал громко плакать. Он хотел быть тихим, но не мог. Было слишком больно.              Геральт зарычал и зажал рот Лютика рукой. Ему нужно было продолжать. Он знал, что Лютику больно, но ему нужно было отвлечься от этого, иначе он бы остановился.              Если бы проклятье было животным, оно бы сейчас довольно урчало, ведь оно получало то, чего хотело. Лютика жестоко пытали. Бард любил секс, но сейчас он использовался, чтобы доставлять ему боль, заставлять кричать от неё, свести с ума.              Лютик кончил совершенно неожиданно, не чувствуя ничего, кроме боли. Казалось, он вот-вот умрёт.              Семь.              Геральт тут же отнял руку от рта барда, нежно вытащил член и глубоко вдохнул.              — Скажи, что его нет, — заумолял Лютик. — Скажи. Прошу, скажи, что его больше нет.              Но ведьмак молчал.              — Геральт? — позвал бард с ужасом в голосе.              — Оно всё ещё на тебе, — ответил Геральт спустя несколько секунд.              — Нет… — взвыл Лютик. — Ты… ты ошибаешься. Ты сказал, что мне нужно кончить пять раз. Я уже кончил больше.              — Я сказал… Минимум пять. Лють, эта чародейка была очень могущественной и злой. И проклятье очень сильно.              — Я… Я больше не выдержу… Прошу… Сжалься…              Лютик молил его, просил прекратить, но Геральт знал, что бард просто не может разумно оценить ситуацию. Он просто хотел избавиться от боли.              — Нет, нет, нет… Не трогай меня! Стой! — закричал Лютик, когда Геральт перевернул его на спину. Он попытался пнуть ведьмака, но силы почти покинули его, так что попытка оказалась безуспешной. — Нет… Ах!              В этот раз Геральт скользнул внутрь очень быстро, заставляя Лютика подавиться воздухом. К счастью, бард уже был достаточно растянут.              — Ах… Нет! Нет, прошу! — зарыдал Лютик, горячие слёзы вновь полились по его щекам. — Мне больно! Так больно! Геральт… Ах! Ты же убьёшь меня! Прошу, прекрати!              Бард пытался сделать вдох, но не мог. Казалось, его лёгкие были парализованы болью. Член Геральта внутри казался острейшим ножом, разрезающим его наживую. Такой ужасной боли он не чувствовал никогда, и она не прекращалась. Казалось, что она останется с ним навсегда.              Геральт трахал его быстро, пытаясь довести Лютика до следующего оргазма как можно скорее, когда понял, что вот-вот кончит сам. Пара глубоких толчков — и они кончили одновременно. Громкий стон сорвался с губ Геральта, и он толкнулся ещё раз, наполняя Лютика своей спермой.              Восемь.              Внезапно кто-то громко и сильно затарабанил в дверь. Геральт ругнулся, натянул штаны и пошёл открывать. Должно быть, крики Лютика привлекли чьё-то внимание.              Бард болезненно застонал, поворачиваясь на бок. Всё его тело болело, грудь была охвачена огнём, он даже не мог сделать нормальный вдох. Мир казался расплывчатым и отдалённым то ли из-за слёз, то ли из-за боли, то ли из-за и того и другого. Лютик чувствовал, что едва жив. Ещё немного боли — и он просто умрёт.              Он услышал приглушённый разговор, когда Геральт открыл дверь. Или это было его воображение, и, на самом деле, разговаривали они громко.              — Если я заплачу тебе, ты притворишься, что ничего не слышал? — боль немного утихла, позволяя Лютику разобрать несколько слов.              — Договорились, ведьмак. Но только при условии, что этот бедный парень останется жив к утру. Мне трупы здесь не нужны, как и проблемы со стражниками.              — Это не твоё дело, — ответил Геральтб и бард услышал звон монет.              — Мне глубоко насрать, кого ты тут насилуешь. Меня волнует мой бизнес, так что я не потерплю убийств в моём постоялом дворе, ясно?              — Предельно, — ответил ведьмак, а затем захлопнул дверь.              Лютик снова застонал, чувствуя стекающую по его бёдрам сперму Геральта. Его живот и задница болели, а оставаться в сознании было всё тяжелее. Он просто хотел закрыть глаза и сдаться. Позволить проклятью забрать у него жизнь.              — Лють? — позвал Геральт, нежно касаясь его плеча.              — Убей меня, — пробормотал бард, чувствуя, что больше не выдержит эту пытку. Это было слишком. Он не был настолько силён.              — Я не буду этого делать.              — Прошу…              — Нет. Ты сможешь это пережить. Я верю. Ты ведь обещал, что попытаешься, — сказал Геральт, утирая слёзы с щёк Лютика.              — Я пытался… Но это слишком, — бард закрыл глаза, когда ему стало дурно. — Боли больше, чем я могу вынести.              — Ты хорошо справляешься, любовь моя, — тихо произнёс ведьмак, поглаживая плечо Лютика. — Проклятье… Его почти нет. Но тебе нужно собраться с силами, чтобы покончить с ним. Я верю, что у тебя получится.              — Я… — бард всхлипнул. — Я так устал.              — Давай сделаем это ещё раз… Всего один раз, ладно? И тогда ты сможешь поспать, обещаю, — Геральт лёг рядом и обнял Лютика со спины.              — Нет, пожалуйста…              — Лють…              — Просто убей меня… Убей, и всё закончится… Прошу… Я не могу… Не могу…              — Пожалуйста, не проси меня о таком. Ты нужен мне. Ты нужен мне, Лють. Я люблю тебя больше всего на свете. Не оставляй меня.              Ответом ему был лишь плач Лютика. Он не мог. Не мог уйти, ведь Геральт молил его остаться. Но как он мог это выдержать? Это казалось невозможным.              — Я сейчас войду, — предупредил Геральт. — Прошу, не зажимайся. Я буду осторожен.              Бард заскулил, когда член ведьмака проскользнул в его задницу. Спустя столько оргазмов он казался ещё больше и доставлял больше боли. Через несколько секунд Геральт задвигался, а Лютик закусил губу, чтобы сдержать рвущийся наружу болезненный стон.              — Тебе не больно? — спросил бард, когда ведьмак ускорился. Он помнил, что Геральт кончил вместе с ним, так что член ведьмак сейчас тоже должен быть слишком чувствительным.              — Немного, — ответил Геральт, мысленно добавляя «и это хорошо». И так оно и было, ведь то, что он чувствовал удовольствие, пока Лютик чувствовал лишь боль, было неправильным. Сейчас же он тоже ощущал отголоски той боли, которую испытывал его возлюбленный, и это немного облегчало происходящее.              Внезапно бард почувствовал острую боль. Такую острую, что он буквально начал скулить.              — Ах… Больно... Так больно…              Геральт опустил взгляд и с ужасом увидел кровь на своём члене, которая уже начала капать на простыни. Нет, только не сейчас. Он должен остановиться, ведь он не мог трахать Лютика, пока тот истекал кровью. Но… Он не мог остановиться, иначе им придшлось бы начать сначала. Блятьблятьблять.              Ведьмак был уверен, что так срабатывал защитный механизм проклятья, которое пыталось остановить их, ведь они были так близки. Геральт зарычал и вытащил член из задницы Лютика. Тот ахнул.              — Ч-Что? Что произошло? — Лютик попытался привстать, но его задницу и спину прострелило жуткой болью, так что он немедленно улёгся обратно.              — Не шевелись. У тебя кровь, — ведьмак свесился с кровати с подтащил к себе сумку, где лежала целебная мазь.              — О нет… — пробормотал бард. — Что ты собираешься делать?              — Продолжать, — сказал Геральт, возвращаясь назад.              — Что? Нет! Ты же убьёшь меня! — заспорил Лютик. Несмотря на то, что бард едва держался в сознании, он знал, что продолжать трахаться, когда у одного из партнёров открылось кровотечение, было ужасной идеей.              — Я воспользуюсь целебной мазью вместо масла, — ведьмак вновь смазал свой член. — Это убережёт тебя от сильного внутреннего кровотечения.              — Прошу, не надо, Геральт, остановись. Это знак. Мы должны прекратить, — взмолился Лютик, пытаясь отодвинуться от Геральта как можно дальше. — Того, что мы сделали, должно быть достаточно для того, чтобы снять проклятье. Прошу, не делай этого.              — Проклятье всё ещё на тебе, Лють. Оно слабо, но всё ещё здесь. И если мы остановимся, он вспыхнет через пару дней, а нам придётся начать с начала.              — Нет… — захныкал бард, начиная тихо плакать.              Геральт отвернулся на пару секунд, чувствуя, что и сам вот-вот заплачет. Боже, это было невыносимо. Проклятье пытало их обоих, просто каждого по-своему.              — Шшш, любовь моя, я тебя держу, чувствуешь? — ведьмак нежно обнял барда со спины. — Ты справишься. Я верю в тебя. Поверь и ты мне, хорошо?              — Д-да.              — Тогда закрой глаза, но оставайся со мной, хорошо? Лють? Господи, ты нужен мне. Оставайся со мной, ладно?              — Ладно.              Когда Геральт вошёл в него, Лютик закричал. Это было так больно. Больнее, чем раньше. Когда ведьмак задвигался, бард буквально потерял способность дышать. Внутри всё сжималось от боли, это чувствовал и сам Геральт. Мышцы ануса Лютика сжимались на его члене с такой силой, что ведьмаку и самому становилось больно, но он знал, что не имеет права просить Лютика расслабиться. Не сейчас. Чудо, что он вообще всё ещё был в сознании.              Бард запрокинул голову, пытаясь вдохнуть, и из его горла вырвался невнятный хрип. Его тело словно умирало. Он не мог этого вынести. Это было… Слишком.              Лютик кончил совершенно внезапно, даже не осознавая этого. Удовольствия не было, но боль немного притупилась.              Девять.              Геральт сделал глубокий вдох и внезапно взвыл. Небольшая искра проклятья всё ещё присутствовала. Он чуял её. И он хотел бы притвориться, что её нет, но ведьмак знал, что тогда она вспыхнет вновь. А этого он не мог допустить.              — Нет… Только не снова… Пожалуйста, — слабо пробормотал Лютик. Во рту всё пересохло, а его грудная клетка болела так, словно он пережил несколько сердечных приступов за раз.              Геральт глубоко вдохнул, притянул барда ближе и сделал глубокий толчок.              — Ах… Нет… Прошу… Ты убьёшь меня… Перестань, — голос барда сорвался.              В комнате стоял отвратный запах железа, они оба были перемазаны в крови Лютика. Она стекала по бёдрам барда, оставляла разводы на его ногах, пачкала простыни и, кажется, всё остальное вокруг них. Целебная мазь помогала, но всё равно не работала так, как должна. Верёвки, которыми были связаны руки Лютика, натерли его запястья до кровоточащих ран и причиняли ещё больше боли. Волосы Лютика были влажными и прилипли ко лбу, что делало ситуацию ещё более невыносимой, если это было вообще возможно.              По правде говоря, бард чувствовал, что ведьмак словно убивал его. Член ведьмака словно разрывал рану внутри него ещё сильнее с каждым толчком. Кровь шла всё сильнее, а каждое касание к простате заставляло Лютика чуть ли не терять сознание. В глазах потемнело, а лёгким не хватало воздуха.              — Пожалуйста, остановись… Прошу… Ты же убьёшь меня… Прошу, не надо!              Геральт сделал ещё несколько глубоких толчков и они оба кончили практически одновременно. Сперма ведьмака смешалось с кровью и начала стекать по его бёдрам барда странной розовой жидкостью. Лютик болезненно застонал и через несколько секунд отключился.              Десять.