Под лучами солнца

      Гермиона проснулась от резкого запаха крови и пыли, что защекотал нос. Едва разлепив глаза, она поднесла ладонь к лицу, зажмурившись от ярких лучей солнца. Одета она в тёмный пиджак, что сковывал движения, а это — плохо. Особенно в их время.       Апрель не щадил никого. За всю свою сознательную жизнь, она ни разу не помнила о такой весне. Середине весны. Но, теперь, она такая же суровая, как и война. Страшная, холодная, жестокая и смертоносная война. Каждый день гибли люди, а гитлеровские войска становились сильнее, распространяя его политику по Европе. Каждый боролся как может, все уходили на фронт, пытаясь защитить не только страну, но и будущее своих детей, внуков, правнуков. Свою честь.       Советские войска боролись больше всех. У их населения утраты больше всех. Да, война уносила жизни, но то, как умирали дети, как создавались концлагеря и пленников просто сжигали… Это не передать словами. Самое ужасное, что можно представить.       Возможно, через лет пятьдесят, наши правнуки будут смеяться над этой войной, в шутку поклоняться Гитлеру и выделывать его фирменное приветствие, но будут жить на мирной земле. Без этого краха. Без этих смертей и боли. Не будут просыпаться со вкусом собственной крови на губах, а будут нежится в кроватке, среди тёплых одеял и крепко-крепко обнимать родителей, которые будут рассказывать о подвигах, которые совершили их прадедушки и прабабушки.       Пусть Гермиона и врач, со званием лейтенанта, но от неё не скрыт ужас войны. Если солдаты на поле боя видят, как ранят их собратьев или смерти, то врач пытается любым способом вытащить человека из туннеля, который ведёт в один конец. Каждый божий день как наказание. Каждая смерть, боль или потерянная кровь — отпечатывается на ней. На её друзьях, родных и даже врагах.       Она устала искать плюсы, устала быть оптимистом. Просто устала. Это сложно. Сложно держаться и дышать, жить, принимать ванну, пока другие умирают. Ты сожалеешь о том, чего даже не делал. Винишь себя в том, чего не совершал. И всё из-за одного чёртового слова. Война. Всё из-за неё.       Внезапно, раздался сигнал машины. Гермиона слегка вздрогнула, но заметила Пэнси, которая схватила свой рюкзак со скамейки и протянула Грейнджер другой. Они ехали в грузовом прицепе для пассажиров. Двенадцать медиков рассадили по лавочкам, а военный, который вёз их, помог спуститься лишь девушкам. Парням пришлось прыгать.       Её назначили главной в этом отряде. Их отправили на одну из баз, находившуюся на границе Британии. Они только что вернулись из Шотландии, а на их место отправили более новые.       Струсив пыль с камуфляжного пиджака, она повернулась к военному, который остановился.       — Прошу прощения, сэр. Тут ворота, нам нужно пройти внутрь? — Недоумевала Гермиона.       Их остановили перед огромными тёмно-зелёными воротами. Она действительно не понимала, что делать, ведь это выглядело слегка странно. Мысли о немецких войсках невольно зашевелились в голове, но Гермиона не позволила дальше продвигать эти догадки, ведь они глупы.       Мужчина, облачённый в тёмно-зелёную форму молчал, держа автомат в руках. Это смотрелось грубо, ведь если рядовой солдат вёл себя так, то что будет с генералом…       Да, маршал не присутствует на этой базе, но его сыночек, или же генерал, здесь за главного. Наверняка напыщенный индюк. Да, командовать армией нелёгкое дело, но она уверенна: генерал — хорёк.       Ворота раскрылись в стороны, открывая вид на видневшуюся военную базу и пятнадцать солдат, что построились перед воротами. Почти у каждого были медали и нашивки, только в последнем ряду стояло три человека без наград и особых нашивок, что отличались бы, видимо, рядовые.       В самом центре, впереди всех, стоял мужчина. Хоть головной убор скрывал его волосы, но платиновые пряди просматривались сквозь отличающийся от всех берет. Его волосы не подстрижены под лысину, но и не свисают. Виски и затылок выбриты, по сравнению с макушкой и чёлкой. Она не интересовалась мужским военным гардеробом, но, похоже, нужно расспросить о нём. Его медали на форме давали ясно понять, что он генерал. Почему такие как он, наслаждаются жизнью, покомандовав, а другие должны умирать в муках?       Гермиону удивили его глаза. Они ни серые, ни голубые. Словно грозовое небо. Они… Необычны. Вот и всё. Видимо, она рассматривала его слишком долго, что Пэнси ткнула её в бок.       — Генерал Малфой, — отчеканил он, поднеся ладонь к правой брови. — Глава здешней воинской части Великобритании.       — Лейтенант Грейнджер, — сглотнув слюну, почти прошептала она, так же поднеся ладонь, но, уже громче и уверенне добавила: — Ответственна за медицинский отряд.       Мужчина окинул её взглядом с нескрываемой насмешкой, но промолчал, опустив руку. Гермиона повторила его действие, поёжившись. Неужели, он сомневается в её силах? Если она меньше его на голову и она женщина — это ничего не меняет. Она покажет этому Малфою, кто она.       Любой ценой.