***
Лестница замолчала глухим эхо, оставшись за дверью, и Амами с аккуратным шорохом опустил пакет на линолеум. Было приятно, как маленькое пространство кухни-гостиной хранило такую мягкую тишину, как и то, что никто больше сюда пока не подселился. Около полудня свет даже через узкое окно проливался по всей комнате так, что эти три метра становились грандиозными. Тени от креста рам казались не менее, чем мачтами. Оставалось только уложить купленное… И все же на этот раз было слишком тихо. Рантаро повернулся к щели их двери, откуда не доносилось ни единого гулкого касания ткани или шороха карандаша Сайхары. Пальцы без усилий отворили проход, твердо соприкоснув металл колец с деревом, и Амами прошел внутрь. Рядом с почти полным рюкзаком, несколькими сложенными на кровати картами и блокнотом лежал Шуичи. Были видны только чуть согнутая спина и поджатые колени, поэтому Рантаро подошел ближе, огибая кровать. Густые веки оказались плотно сомкнуты, а упавшие крест на крест руки и бессильная поза создавали впечатление, будто юноша провалился не только глубоко в сон, но и в простыни. Амами задержался, у них, вероятно, осталось время только дособирать вещи и выдвигаться — если сейчас разбудить Сайхару, они бы успели сполна, тут не было проблемы, но… Ресницы и упавшая на нос челка казались совсем черными, и Рантаро понял почему. Лицо Шуичи было необычно бледным. Стоило немного приглядеться, чтобы нехотя заметить, что кожа под глазами несколько потемнела. Несмотря на полный покой, медленное дыхание вздымалось с тяжестью. Тут мысли о поездке отошли на второй план. Сосредоточенно нахмурив брови, Амами потянулся ко лбу юноши и накрыл его ладонью, поддевая челку. В голове успела проскочить мысль вызвать доктора. Температура в порядке. Однако это не отменяло факта, что Сайхара выглядел не просто бледно — а откровенно болезненно. Еще один взгляд на то ли посиневшую, то ли позеленевшую кожу, и врач уже казался не столь далекой идеей. Но все же критическим состояние не виделось — будить его сейчас и выяснять вряд ли было бы лучше, чем дать отдых. Рантаро отстранился, напоследок аккуратно сжав в ладони расслабленно согнутые пальцы юноши — даже такое мимолетное касание позволяло вспомнить, какие они тонкие. Прохладные — как для ранней осени… Когда именно он не разглядел, как за энергичностью и старанием просвечивает усталость? Одну за другой Амами по очереди забрал с кровати рюкзак и разложенные вещи, умещая их подальше. Мягко пошумел выдвижной ящик под кроватью. Замедленным, осторожным движением Рантаро протянул плед, укрывая Шуичи от подогнутых ног до кончиков воротника тонкой синей рубашки. Когда Амами загибал края, пальцы невесомо пощекотали чужие волосы, на миг отвлекая. Ладонь легко огладила плечо, теперь закрытое плотным слоем одеяла — так он, по крайней мере, выглядел защищеннее…***
Отдаленный шум машины мягким, растянутым гудком провел себя по сознанию. Глаза приоткрылись, но с разума пелена спала не сразу — то ли от долгого сна, то ли оттого, что окружала темнота. Теплые редкие огни за окном, частично плывущие куда-то; более прозрачный треугольник серебристого лунного света, сделавший рамы и стену черными… и тусклый желтый в другом углу комнаты — все казалось таким свежим и приятным, будто в сравнении с тяжестью, что Сайхара успел забыть. Взгляд медленно хмурился в осознании, пока Шуичи плавно поднялся на кровати, позволяя одеялу спасть со спины, и обернулся. Выхваченный мягким кругом темного-желтого света, Рантаро сидел на своей кровати почти в обнимку с переносной лампой и расслабленно выглядывал из-за потрепанной книжки. Что-то в груди поднялось то ли сосредоточенно, то ли беспокойно, и Сайхара втянул воздуха для вопроса. — Как себя чувствуешь? Выспался? — совершенно мерный тон Амами прервал не только слова, но и нарастающие раздумья, заставляя уже спустившего ноги с кровати Шуичи плавно осесть обратно. — Хорошо… А что с автобусом? — он с вниманием складывает ладони на коленях, пытаясь прочитать ответ в Рантаро. — Отменил. И даже умудрился продать билеты — одной пожилой парочке очень удачно не доставало мест, — когда-нибудь Сайхара поймет или хотя бы привыкнет к тому, какими легкими у Амами выходили серьезные слова. Под стать безмятежной улыбке и в контраст изучающему взгляду. — Почему ты не разбудил меня? Мы не могли настолько опаздывать… — нотки беспокойства подгоняют речь, а пальцы вжимаются в простыни. Шуичи был готов подскочить прямо сейчас и искать разрешение не удавшейся поездке. — Потому что ты выглядел, как смерть, — неуловимая доля увесистости оказалась более чем достаточной, чтобы свести на нет желание спорить. Сайхара не поднялся, будто прикованный к кровати фактом и едва более пристальным взглядом. — И… извини, — невесомые слова, вероятно, улетели под потолок, и Шуичи прищурился. Иногда извинения выходили такими легкими в противоположность вызывающему их беспокойству. — Хах, я надеюсь, мы сможем достать новые завтра… И что план не слишком пострадает от одного дня. Ну, если немного поторопиться в поселениях, наверное. Уже сидящий на краю кровати, свесив руки с коленей, Рантаро поднялся, и Сайхара невольно выпрямился, когда тот оказался рядом. Амами помедлил, или миг растянулся для Шуичи. Чужая ладонь мягко легла на плечо детектива, и он завис где-то между тем, чтобы напрячься или, напротив, успокоиться. Потребовалась секунда, чтобы поднять глаза.