Обещание

Тогда Шинье было всего три. Жизнь казалась сущим кошмаром, а будущее — ещё более страшным и непонятным черно-серым пятном. Маленький дракон совершенно не понимал происходящего и ответов найти нигде не мог. Сейрю в деревне ненавидели и боялись. Увидеть его без маски — кошмар каждого селянина. Его собственная мать отказалась от него и совершила самоубийство. И всё просто потому, что у неё родился именно Синий дракон. Он всю свою недолгую жизнь прожил под гнётом этой мысли и осознания того, что он — монстр, несущий лишь несчастья. И почему же Сейрю, защитнику слабых, и очень доброму от природы человеку, судьбой предписано страдать всю свою недолгую жизнь?.. Ао его тоже недолюбливал. За что маленький Сейрю не понимал. Он хотел завести друзей и не делал ничего плохого, но малыши, да и многие взрослые, бежали, завидев его. А Ао ругался… Первое, что мальчик увидел — тьма. Деревянная маска закрывала почти все лицо и было страшной меткой. Добрый и ласковый ребёнок страдал… И страдал просто за то, что родился. Самое ужасное, что может случиться. Жизнь казалась ему кошмаром, пока в ней не появилась Ами. Он честно не заметил (!). До того неожиданно она появилась и в его жизни, и в его деревне. Просто случайно столкнулся с ней в лесу. Девочка сначала удивлённо посмотрела, потом улыбнулась. Значит о проклятье ещё не знает. И как ни в чём не бывало поздоровалась. Вдумайтесь только. Маленькая девочка одна в лесу берёт и спокойно здоровается с Сейрю. С великим и ужасным синим драконом. — Мальчик… — задумчиво тянет она, рассматривая малыша. — Красивый какой! Как тебя зовут? Он испугался, испугался не на шутку. Чуть ли не бросился бежать. Но ноги будто вросли в землю. Сейрю не мог пошевелиться. — Красивый…? Глаза блеснули, и она улыбнулась. Радуясь, что он хоть разговаривает. — Очень, — она в видом знатока кивнула. — Только маска лишняя. Не могу привыкнуть к обычаям этой странной деревни. Сними, а? — Ао говорит, что нельзя. Сейрю помялся и посмотрел в землю. Тяжело иметь настолько острый взгляд, что непроизвольно всматриваешься в черты лица окружающих. — Ао — твой отец? Она неожиданно взяла его за руку. Мальчик дёрнулся, не успев отскочить. Да и, честно сознаться, не хотелось. Руки у неё теплые и мягкие. Немного поцарапанные, с несколькими мозолями, но всё равно нежные. — Нет, он мой предшественник. Я Сейрю. Два этих страшных, по мнению селян, слова нужного эффекта не произвели. Девочка мало того, что не имела представления о личности и вообще существовании синего дракона, но и прозвище его приняла за имя. Голова медленно склонилась в бок, видимо она пыталась понять, что означает слово «предшественник», но тут же пожала плечами и приветливо улыбнулась, перекинув чёрную косу через плечо — Моё имя Ами. Буду рада дружить с тобой! — Дружить? Со мной? — Странный ты какой-то… Я тебя раньше не видела. Он промолчал, думая, что это и к лучшему. Но почему-то, даже догадываясь, что она узнает (причём не от него), маленький Сейрю не готов был отпускать первого, кто пошёл навстречу. Он хотел иметь друзей, но не мог. Теперь может, к чему отказываться?

***

Совсем скоро не стало Ао. Он болел, мучался, даже ослеп. Он много лет знал, что умирает. Но терпел… А может просто ждал? Его в этом мире ничего не держало. За жизнь он испытал только ненависть. Наверное, Ао всё же слишком много страдал. Он ушёл счастливым, но сожалеющим. И это ужасно. Значит, не найдёт спокойствия даже после смерти. Маленький Сейрю плакал. Кричал и звал единственного близкого человека, но тот не отвечал. Гроб с ним оставили прямо в их доме, мальчик не желал от него отходить. Было страшно и больно. Теперь он остался один… Мальчик забивался в угол и обхватывал колени руками, желая лишь исчезнуть, уйти вслед за учителем. Но на горизонте появились солдаты — наверняка те люди, которых Ао всё же не убил. «Я должен защитить людей!» Ами боялась… Умер человек, ушла из жизни ещё одна душа, а жители деревни чуть ли не праздник по этому поводу устроили. Её друг страдал, а она не знала как помочь. Только где-то на подсознательном уровне чувствовала, что должна что-то сделать. Шёл дождь… А девочка тряслась от обиды, поджимая под себя ноги. Сейрю боятся, Сейрю ненавидят. Почему так происходит? Почему никто не хочет просто помочь ему? Он ведь такой хороший… По щекам медленно текли слёзы — она совсем не понимала жизнь и не хотела принимать её такой. Её маленького друга, который помогал донести тяжёлые корзины, которого она так упорно пыталась научить улыбаться, который каждый день подсказывал где ягод будет больше… Его, этого ангела небесного, называли монстром. Смех на улице внезапно, даже слишком внезапно, сменился криком ужаса. Но девочка не услышала, обратила на это внимание только когда уловила гробовую тишину. Медленно поднялась на затёкших ногах и на цыпочках, чтобы не издать лишних звуков, подошла к окошку, отодвигая пропитанный каким-то отвратительным жиром кусочек ткани, заменяющий занавеску. Мимо пронёсся человек с чертовски знакомыми голубыми волосами. Ами перегнулась через край, выставляя голову прямо под ливень. — Сейрю! Постой! Но он не обернулся.

***

Босые ноги ужасно вязли в грязи. Вся та пыль, что покрывала дороги деревни, сейчас превратилась в липкую и тягучую жижу, которая очень мешала двигаться. В лицо хлестал ветер, а крупные капли дождя с бешенной силой били по всему телу. Но Ами решила, что не вернётся домой и не наденет обувь, не возьмёт какую-нибудь накидку. Упрямость всегда появлялась в самый неподходящий моменты. — Сейрю! — она не всегда слышала собственный голос, но продолжала двигаться вперед, следуя интуиции. Горло начинало першить, но Ами замечать этого не собиралась. — Сейрю! То, что нога встала на что-то тёплое, жилистое и явно живое, девочка тоже поняла не сразу. Из-за тумана и пелены дождя видно не было почти ничего, а дебри кустов, в которые она почему-то решила зайти усугубляли положение. Ами наклонилась и тут же закричала, падая на землю. Это был человек — живой или нет — но жуткий. Со старыми шрамами на щеках и выпученными глазами, в которых застыл какой-то непонятный ужас. — Сейрю! Сейрю! Ами подскочила с земли и рванула куда-то вперёд, натыкаясь на все новые тела лежащих неподвижно людей. Дождь не прекращался и, казалось, только усиливался. Ами вновь нагнулась к земле, заметив в грязи что-то белое и прижала к груди такую знакомую деревянную маску. — Сейрю! Еще несколько шагов вперёд и девочка почти упала на колени перед лежащим без чувств мальчишкой. Страх и паника почти полностью сковали движения, позволяя только судорожно хватать его за руки, Ами старалась спрятать Сейрю от дождя. — Скажи что-нибудь, я прошу, не молчи! — она плакала и все сильнее обнимала его голову. — Не подходи… Ко мне… Я слишком опасен. Голос безвольный, не подчиняющийся ему. — Дурак! Нет! Идиот! — Уйди… Но Ами не хотела слушать. Дождь бил по спине крупными каплями, а она тихо плакала, стараясь прикрыть голову друга, не зная, что и как сейчас можно сделать. Было страшно. До отвратительности страшно. — Сейрю, спасибо тебе.

***

Взрослые жители деревни пришли только после того, как закончился дождь. Ами сидела все также неподвижно среди груды трупов и одного единственного обездвиженного, но живого еще человека. Глаза помутнели, и в них, кажется, появилось полное понимание происходящего. — Монстр, — пролетел ропот между людьми. — Новый монстр использовал силу глаз. Ами смотрела в одну точку и, видно, не видела и не слышала происходящего вокруг неё. Не слышала, до одного момента. Взгляд вдруг стал более осознанным, она вскинула голову вверх и прошептала тихое, на грани слышимости: — Спасите его. Пожалуйста, спасите. Но никто с места не сдвинулся. И девочка снова заплакала. — Я поняла, теперь я все поняла, — слова громкие, поражающие своей уверенностью. Ами поднялась с земли на дрожащих ногах и потянулась за маленьким драконом, намереваясь нести его до деревни. — Глупая! Он проклят? — Он? — девочка обернулась. — Если Сейрю проклят, мне страшно представить какое древнее зло живет в вас. Поймите, наконец, что они хотят защитить вас, но терпят. Ни один из вас не стоит и мизинца его. Снова по толпе прошелся неодобрительный ропот, но Ами на него внимания уже не обращала. За один час она как-то слишком повзрослела, слишком многое поняла… А вскоре её не стало. Ами умерла тихо, с улыбкой на лице, так и не отпустив руки плачущего Сейрю, а на все его мольбы произнесла только тихое: — Сейрю ведь не твоё имя, так? Как бы тебя назвать? — тихий смех. — Я уже ничего не успею. Обещай мне, что однажды станешь счастливым, обещай мне… Сейчас Шинье восемнадцать и пусть он плохо помнит свое детство, одно старое обещание в памяти осталось навсегда. Посмотрев на счастливо улыбающуюся Йону, на вечно осторожного, но такого доброго Хака, на веселящегося Дже-ху, возмущающегося Киджу и улыбающегося широко-широко Зено, Шинья погладил Ао и подумал: Теперь я сдержал своё слово. Я счастлив.