Ядовитый

Сидя на продавленном холодном матрасе, Хану захотелось прижаться скорее к Минхо, который вел себя неестественно гостеприимно. Но позволит ли злобный хулиган ему проявить чувства, заботу? Минхо всегда был отстранённым, поэтому-то Джисон и боялся его реакции, боялся быть бременем. Ли уже несет свой тяжелый крест, а камнем падать на его плечи Джи никак не хотел, он желал встать рядом и стать опорой — взять часть нелегкого существования на себя. Быть другом сейчас — его главная цель. Хулиган никогда бы не показал своих настоящих чувств, даже тому, с кем сумел сблизиться. «Разговор? Сможем ли мы поговорить, ведь у нас получалось лишь молчать…» Молчание — часть глубокого доверия, и Хан это знал, но для него было важным не только быть рядом, но и понимать друг друга за счет слов. Хана согревала мысль о том, что все же у Лино есть какие-то чувства к нему, поэтому медленно предпринимал какие-либо действия и попросту ждал момента, когда сам Ли оттает и начнет больше доверять. Хан ставил в пример своих родителей, но их путь повторять не хотел, поэтому выбрал иной метод покорения чужого сердца — более долгий и утомительный, но действенный, как он считал. — Наверное, не пустышка… — нехотя пробурчал Ли. — Что ты думаешь обо мне? Сможем ли мы стать друзьями? — у Джисона не было намерения давить на одноклассника, но чужие ответы пробудили в нем интерес, поэтому он начал засыпать Минхо прямыми вопросами. Хулиган же стал ощущать дискомфорт, ведь личные беседы приносили ему лишь ненужные хлопоты, коих он старался избегать. Ли вскочил и резко схватил гостя за локоть: — Если ты собираешься говорить о чувствах — проваливай! — тот повысил голос, прогремевший эхом о пустые стены. Было несложно понять, что тот в бешенстве: до того спокойное лицо исказилось от ярости. «Верно. Должно быть, мне стоило молчать и наслаждаться тем, что дают. Хотя чужие подачки мне не нужны вовсе!» — подумал про себя Джисон, осмысляя происходящее. В последнее время он вертелся словно белка в колесе: его колесо было сумбурным жизненным циклом. Он хотел остановить его, взяв все под контроль. За секунду Хан вдруг осознал, что чувства его отличаются от прежних — дружеских. Желание держать Минхо за руку или прижимать к себе все его тело от пальцев на ногах до рыжей макушки овладело им. «Я не хочу мириться с дружбой, если он не станет принадлежать мне в конечном итоге», — Хан злобно зыркнул на задиру, применившего к нему силу. Джисон принялся действовать: незанятой рукой он схватил удерживающее его запястье, дабы сравнять силы. Обескураженный соперник попятился назад, поддаваясь настойчивости и смелости Хана. Упавший на матрас испугался, но не подал виду, в то время как бельчонок схватил обе чужие руки, прижимая к мягкой поверхности так, чтобы Минхо не мог вырваться из оков. Джисон по-настоящему много думал об их отношениях, вовсе запутавшись в них. К сожалению, у него не было достаточно храбрости, чтобы озвучить собственные мысли, ведь они могли привести к необратимым последствиям — хотя бы гнев Ли. — А что, если я хочу говорить именно с тобой о своих чувствах? Тогда мне тоже проваливать?! — громкий голос и динамичная мимика Хана заставили Минхо отвернуться. Тот был раздражен. — Да, — сквозь зубы простонал поверженный. — Но ведь ты мне нравишься… — прошептав, Джисон откинулся вдруг назад, неожиданно краснея и стесняясь. — Уходи, — найдя в себе силы вылезти из-под веса чужого тела, встал Ли, хватая гостя за ворот и выставляя за дверь. Хан Джисон впервые в жизни произнес столь смущающие и неловкие слова. Он ожидал, что после этого наконец станет счастливым, озвучив свои чувства, но теперь кривился, негодуя, из-за своего поступка, вспоминая реакцию, которой боялся больше всего. Важны были вовсе не его чувства, а чувства Ли, которые тот, видимо, не разделял. «Мало ли значений у слова «нравишься», — размышлял Хан, подперев дверь квартиры, из которой был выгнан с позором, — Мне нравится его лицо, потому что Минхо красивый. Я хотел бы с ним дружить, для этого ведь тоже необходима симпатия. Он нравится мне как человек. Правильно! Мне нравится его душа, я хочу быть его другом», — подобные мысли казались ему разумным объяснением случайного признания. Это было совершенно неподходящее время для воплощения подобных глупостей, но замутненный разум Хана не мог контролировать его язык. Импульсивность не была чертой его характера, потому он так удивился своей неожиданной решимости, ведь Минхо стал тем единственным, за кого он был готов бороться даже с самой судьбой. Верил ли бельчонок в судьбу? Определенно да, потому что однажды она свела его с Ли, который полностью поменял его характер, цели — жизнь. Сейчас он только дивился тому, как смог измениться в столь короткий срок благодаря задире. В раздумьях Хан провел несколько часов, прислонившись к закрытой двери. Лино тот так и не дождался, окончательно замерзнув, поплел домой, вспоминая извилистый путь. Минхо и вовсе пропустил мимо ушей сказанное. Беседы с Ханом казались ему очередной издевкой, поэтому он не придавал большого значения словам собеседника. Джисон, петляя по дороге домой, все думал о случившимся, ведь для него это стало огромным потрясением. Первым человеком, которому он признался в своих романтических чувствах, оказался никто иной, как Ли Минхо — тот самый хулиган, при виде которого при знакомстве у Хана затряслись ноги. «Противоположности притягиваются… Но моя бежит от меня прочь. Я так боялся последствий, что нечаянно проговорился. Он моя главная ошибка.» Конечно, мысли Хана менялись одна за другой. Сначала он винил себя, затем Минхо, вспоминая его идеально печальное лицо, которое снилось Джисону на протяжении нескольких ночей. Он также припомнил Чана, который тоже был причастен к его признанию. Он думал о том, что хочет быть другом Ли, а сразу после этого понял, не хочет, потому что был очарован малолетним преступником. Теперь он знал, что наверняка влюблен в рыжую макушку, а потому стремился создать дружеские отношения между ними, которые, в его мечтах, переросли бы в нечто более серьезное. Безответная любовь? Нет, Хан даже и думать о таком явлении забыл, он был уверен в чувствах Минхо больше, чем в своих. Лино закашлялся, лежа на кровати, и, не моргая, пялился в потолок. Он предпочитал очищенный разум загруженному лишним. Горло его прожигало изнутри. Теперь и Ли подхватил простуду, а причиной, наверное, стал вечно больной Хан. Даже в пустой привычной комнате его преследовал Джисон, а перед глазами появлялась его нежная улыбка. На секунду, когда Минхо оказался прижатым к полу, он испугался, увидев истинное страшное лицо Хана, скрывавшего свой настоящий гнев внутри. Резкие и неконтролируемые движения бельчонка также вызывали у Ли страх, ведь он только казался бесстрашным, хотя на самом деле боялся любого, кто был сильнее. А в тот момент Джисон явно имел преимущество в силе характера. Кот чихнул, снова закашлялся. Приближалось начало смены, поэтому игнорируя собственное недомогание, он отправился на работу. Физическая нагрузка дала о себе знать, когда начальник нашел лежащим Минхо среди коробок. Тот еле дышал. Взрослый мужчина прикоснулся ко лбу подчиненного — мокрый и горячий. Тогда он вздохнул, взваливая изнуренное тело себе на спину. Из кармана формы Ли выпал на бетон телефон, когда шеф заметил мобильник, он тихо подозвал еще одного работника: — Набери кого-нибудь, — указал он на гаджет. Лино лежал на кожаном диване в кабинете начальника, в то время как Хан поднял трубку, чтобы ответить на звонок Минхо.