Ядовитый

По дороге домой Джисон все продолжал витать в облаках. Он думал о том, как ему на самом деле повезло: сейчас он имел все, о чем когда-либо мечтал — и эти простые радости пока не собирались исчезать из его ничем не примечательной жизни в ближайшее время. Рядом с ним шел его прекрасный партнер, с которым они понимали друг друга без слов, с которым было комфортно помолчать или сделать что-то обыкновенное, ведь именно Минхо наполнял окружающий мир волшебством. Ли был так привлекателен, и, наверное, можно было бы влюбиться, только взглянув на него, но этот хулиган был просто особенным: смешным, умным, заботливым, непредсказуемым и порой откровенным. Экзамены и вступительные были сданы — мальчики находились на пороге студенчества, что тоже было волнительно для Хана, который, конечно, скучал по своим школьным друзьям, но предвкушал чувство грядущей свободы: ведь он оставался самим собой, попросту меняя обстановку и круг общения. Парень прочитал много романтической манги, посмотрел несметное количество дорам о студенческой жизни: а от того, что любовная его жизнь наладилась, то теперь оставалось лишь попробовать все, что когда-либо он видел в шоу. А новая ответственность и правда была не за горами, потому что им предстояло лишь погостить у родителей перед тем, как погрузиться в суматошную Сеульскую атмосферу на четыре следующие года. По возвращении Джисони лениво рухнул на общую кровать, освобождаясь от жары и уличной пыли, становясь с ней единым целым. Но Лино не позволил себе такой слабости, начиная собирать их вещи в поездку. — А как мы дома спать будем? — вдруг спросил рыжеголовый, складывая очередную футболку партнера в чемодан. Здесь они принадлежали только друг другу: никто не вмешивался в их отношения, и они могли их не скрывать, но дома спать в одной кровати показалось бы странным. — А кого мне обнимать по ночам? — жалобно протянул второй, выпячивая, как ребенок, нижнюю губу и закидывая ногу на свернувшееся в ком одеяло. — СуниДуниДо, — хихикнул Минхо, бросая пару шорт в развалившегося на кровати, отлынивающего от работы друга, — Вставай. Лино бросил в Джисона еще пару маек, рубашек, а что-то из белья прилетело тому прямо в лицо. Естественно, он бы не разрешил любимому так просто лежать, да и Хан это знал. Ничуть не обижаясь, бельчонок подхватил свой пиджак, который вдогонку полетел после трусов, и параллельно запрыгивая на спину задире, накинул ткань на голову обезоруженного Минхо. Они громко смеялись и дурачились, пока не утомились, но осознав, что наступила глубокая ночь уже серьезно принялись за сборы, потому что выезд был ранним. Измученные они улеглись в мягкую постель, хотя теперь простынь была сбита, одна из подушек валялась на полу, а одеяло превратилось в сплошной ком. — Ну и что же ты натворил? — упрекнул Минхо своего непоседливого друга, но в интонации не было ни капли укора. Они всегда веселились вдвоем и наслаждались этим, несмотря ни на какие последствия. ХанДжи поскорее обхватил рыжую голову и прижал к груди, чтобы та наконец перестала болтать. Он прижал покрепче к себе Минхо, закинул на него ногу, как делал это почти каждую ночь последние несколько недель, и поцеловал того в макушку, которая снова пахла персиком. — Я буду скучать по тебе, — всхлипнул тот. — Джисони, что случилось? — встревожился Ли, вырываясь из цепких оков. — Я очень хочу поехать к родителям, но здесь мне было хорошо только с тобой, а позже мы вернемся и снова начнется учебный год. Мы не сможем просто побыть вдвоем. Я так устал, — захныкал в ответ Хан. Ли в свою очередь привстал и приложил ладонь сначала ко лбу страдальца, а потом к затылку. Голова была горячей. — Кажется, сегодня ты перегрелся, — предположил «доктор», от того парень и расчувствовался: день был насыщенным и слишком жарким для непривыкших еще друзей. Конечно, эти мысли тревожили Джисона, но сейчас он мог бы расплакаться от всего на свете, потому Минхо полез в сумку со сложенными вещами за таблеткой от головы и жара, сходил за водой. Протянув лекарство больному, он тоже решил поделиться своими переживаниями с близким человеком: — Я боюсь возвращаться, теперь не будет, как раньше: мы определились с чувствами друг к другу, и я не хочу тебя отпускать. Это время было тяжелым, мы могли быть вместе только, пока спали рядом. Но все закончилось. Мне нравится наша маленькая квартира, мы сюда еще вернемся. Давай просто не будем подводить твоих родителей, давай пока не станем их тревожить, — парень потянул руку к опухшему лицу возлюбленного и погладил его по щеке. Казалось, что Лино говорил отрывками, многое вовсе не озвучил, но Джисон и так все понял. Минхо продолжал учиться на своих собственных ошибках, — Ложимся? — свет погас, а Ли забрался под одеяло и подвинулся поближе к его чувствительному сердечному другу, сердце которого было уж очень беспокойным. Когда они признались друг другу в настоящих чувствах? Такого не было. Просто сейчас они идут по одному пути, держась за руки и поддерживая. Какая то была любовь? Разная. И ограничивать эту любовь никто не хотел: эта любовь будет жить столько, сколько необходимо, так — как ей хочется. Это была полная и свободная любовь, которая поразила их молодые сердца и сплела их судьбы, от того не было никаких точных признаний: иначе связь, будто нитка, оборвется. Она была крепка, надежна, но хрупка. — Я хочу быть с тобой, — прошептал Джисон, утыкаясь в согретую жарким сердцем грудь возлюбленного, чувствуя себя лучше то ли от заботы, то ли от лекарства. — Я рядом, — ответил полусонный голос. Утром оба чувствовали себя не лучшим образом — не выспались. Весь путь на поезде сопровождался взаимными зевками и клюющими носами, каждый то и дело старался устроиться поудобнее, чтобы подремать, а второй пристраивался рядом, используя другого в качестве теплой подушки. Поезд хоть и был скоростной, но расстояние было приличным. — Что подумает мама, когда увидит нас… — ужаснулся Хан, разглядывая свою загоревшую кожу. — Ты бы лучше позаботился об этом пятне, — ткнул Минхо другу в грудь. Тот, конечно же, повелся на дразнилки спутника и посмотрел вниз, но только получил щелчок по носу и радостный возглас. Чувствуя себя одураченным, Джисон все равно повертелся и проверил одежду на чистоту, боясь предстоящей встречи. От вокзала еще лежал недолгий, но тревожный путь до дома в одной машине со всей семьей. На своей памяти Джисон был вполне самостоятельным и независимым, но ни разу не покидал дома на долгий период. Живя без родителей, отвыкаешь потихоньку, и отношения с ними тоже меняются. Поэтому эта встреча была будто решающей. Но ни мама, ни папа не изменились: Госпожа Хан развела руками и все повторяла о том, как парни выросли, что вряд ли было правдой, но глаза уже успели отвыкнуть, а отец Хана флегматично вел машину как прежде. Но, может быть, для каждой стороны все поменялось, хотя условно общая картина осталось старой: такая же беспокойная мать, которая была рада поступлению обоих своих подопечных, такой же уставший ее муж, испуганный сын и отдельно сидевший Минхо, наблюдающий за их семейством. Для старшего поколения было невероятным счастьем встретить повзрослевших за короткий период детей, а младшие скрывали свои секреты. — Я думала, что вы переедете в общежитие позже, правильно? — внезапное заявление Госпожи Хан озадачило мальчиков, которые совсем позабыли о такой функции университета. Получается, их маленькое убежище было лишь временным укрытием. Спорить с матерью было нельзя, да и общежитие дешевле в каком-то плане. Но это означало, что они не вернутся в их маленькую квартирку. Такая новость расстроила Джисона, ведь появилась новая преграда для отношений с Минхо. Мальчики только переглянулись на заднем сидении, Хан отрицательно покачал головой. — И я еще хотела спросить: не будешь ли ты против, Минхо, если мы твою комнату «перенесем» к Джисону? Вы оба уедете, а когда будете возвращаться — живите вместе. — Конечно, Госпожа Хан. Дальше женщина рассказала много новостей об их городке, об изменениях. — Я слышала от мамы Чана, что он поступил в ваш вуз. Это же замечательно? Встретите уже знакомые лица, — каждое предложение или вопрос будто были хуже предыдущих. Мальчики сзади только вздыхали, расстраиваясь все больше, а это означало, что они наконец дома. Конечно, мама не знала многих подробностей, от того делилась, не замечая реакций слушателей, которые становились только тише с каждым новым ее высказыванием. Дома все тоже было по-старому: Суни, Дуни, Дори, счастливые, встретили своих пропавших человеческих друзей и не отходили от тех ни на шаг, пока не пришло время снова ложиться в кровать, когда Дори, младший хулиган, запрыгнул на руки к Минхо, подставляя голову для ласк.