Никто

      Питер никогда не был обычным человеком. Ни до укуса паука, ни после. Но всегда был одинок. Когда ест — один, когда делает домашнюю — один, играет в Лего — один, спасает людей — один. Его никто не помнил даже тогда.       Он стал героем слишком рано. Для ребенка Питер был сильным. Слишком сильным. Он хорошо справлялся, если уж давать себе полный отчёт. Пока не увидел мертвые глаза тети и непонимающие глаза друзей. Что?       Миллион вопросов и ни одного ответа. Мысли, похожие больше на бредни, все бегут и бегут, наполняя его голову. Словно тараканы. Ему страшно. Пока он не смог забыться в своих эмоциях. Раньше ему было сложно забыться, а теперь вылезти из этого состояния уже невозможно.       Раньше его любили. Смотрели с восхищением. От этого мысли уходили на второй план. Можно ли было это назвать любовью? Питер не знал. Питер слишком глуп, чтобы понять. Ему бы кто-нибудь помог, но теперь никто не помнит Питера Паркера. Только Человека-паука. Но герои не просят о помощи. Угх.       Вкус крови ему понятен уже давно. Только раньше бы он не подумал, что будет истязать себя намеренно. Прошлый он плюнул ему вслед. Косые взгляды устремлены прямо на него и пробивают, словно копья, в грудь.       Он плачет. Много и долго. Он не способен на большее. Мэй. Эм-Джей. Нэд. Стивен… А кто-нибудь из них его знал? Похоже на правду. Питер потерян. Питер не помнит, что было до его потерянности. А было ли что-то? Воспоминания будто туманом заполонили. Но как только туман расходится приходит боль. Лучше не помнить. Ведь никто не помнит Питера Паркера. А Питер Паркер не хотел бы помнить.