yuki no hana

— Не может быть, — прерывает его вампир, отрицательно мотая головой, — не может такого быть, — он запинается, не зная что сказать еще. Логика слов Тэхена складывается так безжалостно просто, что её бесполезно отрицать. Тэхен наклоняется к Чонгуку, ставя чашку с уже остывшим настоем на пол. — Как только я подошел достаточно близко к тебе, Чонгук. Змея в середине октября. Они не живут в таком холоде. Ты понимаешь, о чем я? Чонгук не может поверить его словам. Не может быть чтобы все было так, как они оба сейчас думают. Но. — Она бы не поступила так, — Чонгук пытается найти оправдание этому всему. Образ в его голове разрушается и ему… опять больно. — Только если не защищала тебя, — Тэхен садится на крыльцо, плечом прижимаясь к плечу Чонгука. Он молчит, размышляя о чем-то. — Или у нее были другие планы, — Тэхен все еще многозначительно, будто под гипнозом, смотрит в глубину темного, полного пугающей магии леса. Бездна словно что-то говорит ему. Будто они связаны после того, что случилось там. Смерть, обитающая там отпустила его, но… — Я ведь мог просто убить тебя, если бы не эта змея, — Чонгук панически бегает глазами по лицу Тэхена, пытаясь поймать хоть какой-то ориентир. Все то, что он знал до этого — рассыпается. — Но ты ведь чуть не умер там, — Чонгук произносит это почти шепотом. — Я бы умер, если бы ты не нашел меня, — возражает Тэхен, — если бы она хотела меня убить — сделала бы это раньше. И поверь мне, если я правильно все понимаю, ей бы ничего не помешало это сделать. Тэхен переводит взгляд на Чонгука. — Все совсем не просто так. Чонгук качает головой выглядя при этом таким… потерянным и печальным. Что ему сейчас думать? Во что ему верить? — Чонгук, ты понимаешь это? — Тэхен старается выдернуть его из потока страшных мыслей, что роем накидываются на его голову. Охотник усаживается перед ним, протискиваясь между ног, заставляя прижаться грудью к груди, сжимая его за плечи и отдавая ему свое тепло сейчас. — Ты замерзнешь, если будешь так жаться ко мне, — тихо произносит Чонгук уже неуверенный ни в чем. Снова печальный, снова поникший. Снова такой, каким был, когда снова остался один. Тэхен закатывает глаза и с усталым вздохом укладывает голову на плечо Чонгука. — Я так боюсь, Тэхен, — Чонгук произносит это еще тише прежнего. Он впервые говорит эти откровенные слова вслух, — боюсь, что если сейчас я дам волю тому, что глубоко внутри меня живет и все никак не может подохнуть — мне снова будет так больно, как и при жизни. Он обнимает Тэхена в ответ, доверительно утыкаясь в ямку между ключицей и шеей, там где он пахнет собой. Там где он — сама любовь и красота. Первые капли падают на спину Тэхена и Чонгук секундой позже прижимает его еще ближе, затаскивая под карниз. — Эта вечная жизнь дана мне в наказание за то, что я отказался от жизни настоящей. Мне говорили, что самоубийцы попадут в ад, но это… Его голос сиплый и какой-то мертвенно тихий, каким Тэхен его никогда до этого не слышал. Его это пугает. Его пугает то, сколько всего он еще не поймет из того, что успел понять Чонгук за столько лет. Вечная жизнь не сделала его жестоким, потому что он знал, что есть жестокость слишком сильно и не дал себе стать таким. Ценой слишком огромной жертвы. — То, что я видел — страшнее, чем ад. Тэхен бережно гладит его по спине. Капли дождя так славно и медленно стучат по крыше, а молочный туман никуда и не уходит. — Чонгук. Тэхен бы хотел сейчас сжать его в своих руках и не отпускать никогда. Как-то заглушить боль этого юноши, что несет в своем сердце слишком уж много. Так много для одного человека. — Я ужасно устал, Тэхен. Запирая за собой дверь, Тэхен думает, что же ему все-таки стоит сказать. — Чонгук, выслушай меня. Вампир поворачивается к нему, одаривая недоверчивым сейчас взглядом. — Все не так, как хотел весь мой род, не так как хотел ты, не так как хотел я и даже не так, как хотели люди. Что-то иное свело нас. Что-то хотело, чтобы все было иначе. Ты прыгнул со скалы высотой сто три метра и… Змея укусила меня как только подобрался к тебе совсем близко и был готов убить тебя. Что-то хочет чтобы мы встретились для иных вещей. Зачем-то это случилось, Чонгук. Зачем-то все это случилось с нами и я не хочу верить, что все это лишь для того чтобы еще раз сделать тебе больно. Я не верю что Бог ненавидит тебя. Я не верю, что И. обратила тебя просто так и я не верю, что у меня лишь чутье убийцы. Тэхен закрывает глаза и напряженно выдыхает. Слова льются из его уст и он не замечает как… — Боль это часть жизни, Чонгук. И люди тоже испытывают так много боли. Ты даже уже не можешь себе представить… Ты ведь никогда уже не сможешь… Тэхен запинается на полуслове понимая, что сказал по тому, как глаза Чонгука резко вспыхивают красным, как бывает, когда эмоций становится больше, чем он мог бы вынести. Он не просто сказал что-то не то. Он вытащил на поверхность ту больную правду, которую Чонгук так долго пытался спрятать сам от себя. Ту, которую ему бы так не хотелось, чтобы знал Тэхен. -Гуки… нет, — Тэхен почти бросается к нему, когда мальчик отшатывается от него словно ужаленный. Чонгук смотрит на него так, как никогда не смотрел доселе. В его взгляде — страх и боль. Взгляд того, кого предали. — Чонгук, послушай, я не так выразился — Тэхен силится что-то сказать еще, но. Мальчик выбрасывает вперед себя ладонь говоря Тэхену жестом «не сейчас». — Не надо, — Чонгук моментально, как только он один и умеет, выскальзывает из комнаты, захлопнув дверь у Тэхена прямо перед носом. Так остро внутри. Когда Тэхен открывает ее, Чонгука за ней и след простыл. Сердце его судорожно сжимается и стучит в панике. «Где ты» Он оглядывается, будто Чонгук может появиться здесь снова. «Пожалуйста, вернись» Тэхен подносит трясущуюся руку к губам и обводит пальцем по контуру. Он видит красное пятнышко и лицо его кривится. «Пожалуйста, прости меня» Тэхен быстрыми шагами преодолевает небольшую поляну отделяющую черный сейчас лес от домика Чонгука. Ветер резко хлещет по лицу, но ему сейчас слишком все равно на это. Ураган срывает последние листья с деревьев. Гроза совсем близко. Нужно найти Чонгука сейчас. Нужно найти его и попросить прощения. Тэхен останавливается у входа в чащу. Чонгук наверняка запретил бы ему ходить туда одному. Эти места полны голодного и дикого зверья, а сейчас он так заметен в голом лесу. Тэхен глубоко вздыхает храбрясь и пробирается сквозь густые ветви дальше и дальше. Он внимательно смотрит под ноги. В радиусе нескольких миль лишь они с Чонгуком, он шагает уверенно и спокойно, хоть и душа его рвется из грудной клетки так яростно. Его мальчик здесь. Он где-то рядом, хоть руку протяни. Чутье охотника, чутье убийцы ревет в нем. Он идет дальше и уже не смотрит под ноги. Найти Чонгука. Найти и упасть перед ним на колени. Найти его мальчика и забрать все колкие слова назад. — Чонгук! — выкрикивает он и ураганный ветер глушит его голос. — Чон Чонгук! — его голос срывается в отчаянии. — Гуки, — тихий шепот уносимый ветром с губ совсем не слышен в надвигающейся буре. Он чувствует Чонгука где-то рядом, но тот не отзывается или не желает показываться. Неужели совсем не хочет его видеть? — Прости, — он опускается на землю, — прости меня, — говорит он одними губами. Тэхен опускает лицо в ладони и чувствует, как по затылку неприятным холодом струится вода. Слезы выходят легко, а сердце тошнотворно ноет от чувства вины за необдуманные слова. Его мальчик. Уже «его» мальчик. И Тэхен так боится его потерять. Охотник чувствует, как что-то большое склоняется и укрывает его от барабанящих уже во всю крупных капель, возможно, последнего в этом году ливня. Он поднимает голову, встречаясь с полным печали взглядом мальчишки, лицо которого облеплено черными, мокрыми волосами. Чонгук нежно и грустно улыбается рассматривая лицо охотника. — Я же говорил тебе не ходить сюда одному, хрупкий ты человечек. Тэхен смотрит в это красивое лицо, в эти нежные, красноватые глаза и чувствует себя последним подонком на земле. Он не может вымолвить и слова, чувствует, как слова бесполезны и несовершенны перед этим совершенным существом. Тэхен смотрит на его губы и Чонгук, будто бы читая мысли, медленно приближается, прижимаясь к ним своими. Тэхену кажется, что он ощущает тепло, но это ведь только кажется? Так ведь не может быть? Ему все равно. Ему так хорошо. Так хорошо как он никогда не чувствовал себя будучи среди людей. Будто бы все существо этого мальчика дополняло его. Будто бы он был тем самым льдом на открытые раны его сердца. И если он целует его сейчас… — Гуки, я хотел сказать… — шепчет Тэхен, отрываясь от губ Чонгука, хоть целовать его и хочется бесконечно. Мальчик кладет пальцы на губы Тэхена. — Тшшш. Эти его глаза, что сверкают рубиновым в тусклом свете сумерек и Тэхен опять смотрит на него как на восьмое чудо света. — Не говори ничего и забирайся мне на спину, — он говорит тихо и ровно. Иногда он звучит неестественно взросло. Юность обращенного человека перекликается в нем с годами прожитыми в вампирском облике. Домой они добираются в мгновение ока. Чонгук заносит Тэхена в комнату, усаживает на постель, опускаясь на колени и стаскивая ботинки, а после носки, переодевая в теплое. Он мастерски зажигает камин. — До тебя этому дому так долго не требовалось тепла. Тэхен молчит, все еще ощущая неловкость от сказанного ранее. — Зима так близко, — продолжает Чонгук бесцветным, равнодушным голосом. — Гуки, прости меня, — Тэхен выпаливает это на одном дыхании. Он боится того, что Чонгук скажет. Лучше бы он обиделся на него, лучше бы высказал Тэхену все, что думает. Лучше бы взбесился, прогнал и сказал, что разочарован, но только не это. Не это его поведение ребенка, что вынужден всегда прощать лишь бы с ним обошлись по-человечески. Только не эта безусловная, совершенная любовь к человеку. Только не это. Тэхен поднимается и подходит к Чонгуку, рассматривает его идеальный затылок, идеальную широкую спину. Идеальную кожу на шее между кофтой и волосами. Тэхен с разрывающимся, ноющим сердцем обнимает его словно коала, сжимая и не давая вырваться. Чонгук и не думает вырываться. Только молчит и не двигается. Не стремится обнять в ответ. — Гуки, пожалуйста, я виноват перед тобой. Я не хотел. Я совсем не это имел ввиду. Чонгук еще полминуты молчит, возясь с камином, а затем тяжело вздыхает. — Дело не в том, что ты меня обидел, Тэхен. Охотник молчит и все еще не разжимает объятий. — Дело в том, что ты, к сожалению, на сто процентов прав. Чонгук разворачивается и смотрит в непонимающие глаза Тэхена своим мудрым, принимающим все взглядом. — Я уже никогда не смогу понять людей. Я могу наблюдать за ними столетиями, но кое-чего я не смогу понять никогда, — Чонгук берет его за руку, сплетая их пальцы. — Все человеческие действия базируются на двух вещах: страхе смерти и желании любить. Это я очень давно понял. Тэхен внимательно слушает, пытаясь понять, что именно Чонгук имеет ввиду. — И если любовь мне все же знакома… — он опускает глаза, а потом снова смотрит на Тэхена. У того внутри вдруг все сжимается, — то смерти я не боюсь уже очень и очень давно. Тэхен не знает, что сказать. Что он может ему сказать? Что вообще говорят в таких случаях? — Ничего не говори, Тэхен, — будто бы читает его мысли Чонгук и все так же улыбается одним уголком губы. — Мы с тобой натворили такое, что и представить себе нельзя. Тэхен прерывает его. — Я не думаю, что это мы, Чонгук. Вампир озадаченно поднимает бровь. — Я думаю, что все что сейчас происходит имеет гораздо больше смысла, чем мы с тобой сейчас можем понять. И это все — не только наших рук дело. Тэхен осторожничает со словами. — Я просто это чувствую. Все должно быть так. Он сжимает пальцы Чонгука в своих.Он сейчас должен быть сильнее, чем он есть. Ради этого мальчика. — Верь мне. Чонгук прикрывает глаза и очарованно улыбается. — Наивный, хрупкий человечек, — качает головой вампир. — Ты уже так сегодня говорил. — Прости, просто каждый раз поражаюсь как старикан, как можно быть таким чистым. Тэхен улыбается и Чонгук этого не видит, но чувствует. — Тебе показать, каким грязным я могу быть? — его голос смущающе низкий, в самое ухо. Чонгук бросает на него влюбленный взгляд из-под ресниц и целует, ловя горячее дыхание на своих губах. И это дыхание заставляет все живое в нем вспыхнуть желанием. Он чувствует это желание во всем существе Тэхена до того, как охотник сам ощутит это. Как оно зарождается где-то глубине его сознания и раскаленной пулей несется в самый низ живота, опаляя и переключая все внимание на себя. Чонгук чувствует. Сейчас. Прямо сейчас. — Пожалуйста. Тэхен зарывается в его шею, обводя кожу языком, вдыхая его свежий аромат. Так не пахнут люди. Так пахнут только ангелы. Чонгук как-то трогательно цепляется за него пальцами, обнимает и прижимает к себе так, как он только и умеет. Цепляется из последних сил. Отчаянно и больно. Тэхен подхватывает его на руки. Так легко, словно он ничего и не весит. Чонгук обхватывает его ногами и целует. Целует-целует и целует его. — Займись со мной любовью, пожалуйста, — шепчет вампир, смотря в глаза своему человеку.