***
Когда Чу Ваньнин открывает дверь, Мо Жаню стоит невероятных усилий сдержаться и не наброситься на него вот прямо сейчас. Потому что выглядит тот… впечатляюще. И очень стильно. Видимо, специально готовился. На нём вместо привычной футболки, толстовки и спортивных штанов чёрная водолазка с высоким горлом, чёрные же брюки и белый пиджак сверху. — Вау, — Мо Жань восхищается совершенно искренне. — Если б я знал, что ты так оденешься, приехал бы раньше. Чтобы успеть всё это с тебя снять. Он тянет Чу Ваньнина к себе за руку и ставшим привычным уже жестом собственнически хватает за задницу. И привычно же получает за это тычок. Не прокатило, бывает. — Отпусти, помнёшь, — бурчит Чу Ваньнин, но всё же разрешает чмокнуть себя в щёку. — Ты такой красивый, — выдыхает Мо Жань ему на ухо и крепче прижимает к себе. Как-то совершенно сейчас не хочется его слушаться. — Ты каждый раз это говоришь. Да отпусти же! — А я что, виноват, что ли, что ты каждый раз красивый? Мо Жаню прилетает ещё один тычок, и он, посмеиваясь, наконец-то его отпускает. Раздевается, кидает куртку в прихожей и плюхается на диван. — Как твоя нога? — интересуется он. — Что? — Ну, нога. Ты сказал, что подвернул. — А, это, — Чу Ваньнин выглядит растерянным. — Да всё нормально уже, я написал. Ничего критичного. — Вот и замечательно! А то я волновался. Вообще, если ты уже готов, можем двинуть. Поехали? Чу Ваньнин не отвечает, вместо этого увлечённо рассматривая что-то в телефоне. — Ваньнин? — Мо Жань машет рукой, привлекая к себе внимание. — А? Что? — Я говорю, поехали? По пробкам как раз вовремя доберёмся, если сейчас выйдем. — М-м-м, — Чу Ваньнин его снова игнорирует, будто не слышит, опять утыкаясь в телефон. И что это значит? Мо Жань подходит ближе и трогает его за плечо. — Эй? Чего там такое? Чу Ваньнин поднимает голову, и в взгляде Мо Жань замечает хорошо знакомые уже нотки. Небось, снова собирается взбрыкнуть и сбежать. Чу Ваньнин именно это и делает, когда что-то по одному небу известной причине идёт не так. Хотя, окей, сейчас причина лежит на поверхности, вроде бы. — Ничего особенного, это по работе, — он отводит глаза в сторону. — Ага, понятно. Слушай… если не хочешь, давай не поедем! — внезапно предлагает Мо Жань. — Или можем не прямо сейчас, а позже. Тебе бы чего хотелось? Он спрашивает вот так прямо в лоб и догадывается, что на вопрос ему не ответят. Но ему важно озвучить то, что желания (или нежелания) Чу Ваньнина имеют для него значение. Может, так потом он и научится говорить о них вслух, а сам Мо Жань – лучше его понимать. А сейчас Чу Ваньнин сводит брови на переносице – наверняка, чтобы что-то возразить. Но вместо этого просто вздыхает. — Окей, — добавляет тогда Мо Жань. — Я напишу, чтобы нас не ждали. Ванси, думаю, даже не расстроится – у них сейчас конфетно-букетный период, найдут, чем вдвоём заняться. Он практически уверен, что Е Ванси на самом деле расстроится – она недели полторы выбирала, куда пойти и чем заняться, накидывала разные варианты и явно была воодушевлена. А ещё он уверен, что она поймёт. А уж он расстарается потом вину загладить. — Хорошо, — кивает Чу Ваньнин. — Давай тогда просто что-то закажем?***
Когда они разделываются с ужином, и еда приятной тяжестью оседает в желудке, Мо Жань подтаскивает Чу Ваньнина ближе к себе в объятия и лениво листает ленту доуиня. — О, смотри, снова этот чувак! — он показывает новый видос с танцующим-с-ветром парнем. — Ты никогда не думал завести себе канал и снимать что-то такое? Собирал бы кучу просмотров. Мо Жань озвучивает вслух это предложение, а следом в голову лезут ненужные мысли. Ага, кучу просмотров. И кучу лайков. От кучи непонятных людей, которые бы пускали на Чу Ваньнина слюни. Не то, чтобы сейчас этого не хватало – он регулярно палит заинтересованные взгляды в той же студии. Впрочем, вряд ли кто-то решит подкатить к Ваньнину, и вряд ли тот Мо Жаня на кого-то променяет – в себе он не сомневается. Но оно всё равно немного раздражает. — Тебе он нравится? — спрашивает не слышащий, к счастью, его мыслей Чу Ваньнин. — Ты часто его присылаешь. — Нуууу, да? Он прикольно двигается, вот с этими всеми зонтиками, веерами, классно выглядит. — Понятно, — тот поджимает губы и отворачивается. — Не вижу ничего особенного. Мо Жань и правда периодически скидывает ему новые видео с этим чуваком, и Чу Ваньнин особо на них никак не реагирует – ну там эмодзи с пальцем вверх, может, да и всё. А сейчас он сидит, насупившись, и вон даже руки на груди сложил. Это он так что, его ревнует? К какому-то парню из доуиня? Серьёзно? Ха! Это как-то очень приятно греет изнутри, и на лице Мо Жаня против воли расползается довольная улыбка. — И после этого я дурак, да? — спрашивает он. — Дался мне кто-то другой, когда у меня есть ты. — Причём тут это? — вскидывается Чу Ваньнин, но разогнаться Мо Жань ему не даёт – снова лезет с поцелуями. Уже пару часов хочется стянуть с него эту прекрасную водолазку, и сейчас он это и делает – оттягивает ворот и припадает губами к шее. А затем не выдерживает и ощутимо кусает, чтобы следом зализать место языком. Раз уж, оказывается, у него есть водолазка, можно и пару засосов себе позволить на видном месте. — При том, что ты меня с ума сводишь, — почти рычит Мо Жань и впивается поцелуем в губы. Это чистая правда. Ни с одной из прошлых пассий такого не было – у него от Чу Ваньнина кружится голова и встаёт, как по команде. Каждый раз. От его запаха, от того, как он откидывает назад голову, подставляясь под ласки, от того, как двигается его кадык под кожей, когда он нервно сглатывает, от того, как облизывает губы, от того, что ему тоже нравится. — Не порти одежду, — вслух возражает Чу Ваньнин, но вместо того, чтобы оттолкнуть, откидывается назад и тянет Мо Жаня на себя, заставляя того улечься сверху, Ну, не порти, так не порти. Мо Жань забирается руками под водолазку, проходясь пальцами по рёбрам. Они такие острые, порезаться можно. И кожа нежная, будто бархатная, и холодная, так что он трёт её, пытаясь согреть. Чу Ваньнин сам помогает ему снять водолазку, запутываясь в горловине и взлохмачивая волосы. Мо Жань приглаживает их рукой, а затем оттягивает назад и снова целует. Долго и глубоко, вкладывая все свои чувства и желания. Ныряет языком в чужой рот и вылизывает так жадно, будто это единственное, что ему в жизни и нужно. Это, в принципе, недалеко от правды. Его руки беспорядочно блуждают по телу Чу Ваньнина, то прихватывая кожу, то поглаживая её. Он тянется к ширинке брюк и обхватывает член через ткань. Ваньнин охотно отвечает на это прикосновение, всхлипывает, подаваясь бёдрами наверх, и потирается о его ладонь. В следующий раз надо бы заставить его кончить прямо так, в одежде, но сейчас хочется другого. Этого они ещё не пробовали, а Мо Жаню уже очень давно хотелось. Он стягивает с него брюки, бельё, а следом и сам очень быстро избавляется от одежды. Подталкивает в бок, чтобы тот перевернулся на живот. Ваньнин слушается, а Мо Жань устраивается рядом с ним и меняет тактику. Если до этого он был резким и порывистым, то сейчас старается быть более сдержанным и осторожным, внимательно следя за реакцией Чу Ваньнина. Он чувствует, как тот дрожит под его руками, как напряжён сейчас, словно туго натянутая струна. Мо Жань нежно, невесомо почти целует его в плечо, проходится пальцами по плавным линиям подтянутых мышц на спине, разминая их, чтобы тот расслабился больше. Его ладони скользят ниже к ягодицам, сжимают и поглаживают. Мо Жань сдвигается так, чтобы оказаться сверху, но не наваливается, нависая над ним на выпрямленных руках. Он прослеживает губами путь вниз по позвоночнику, и Чу Ваньнин подаётся навстречу, выгибаясь в спине. Мо Жань сползает ещё ниже, смачивает палец слюной и, раздвинув ягодицы, касается ими входа. Нежно разминает и проникает внутрь буквально на половину фаланги. Чу Ваньнин всхлипывает и снова подкидывает бёдра. Совсем он не любит терпеть. Но вместо того, чтобы дать ему то, что он ждёт, Мо Жань наклоняется и аккуратно кончиком языка обводит по кромке ануса, и легонько надавливает. Сверху раздаётся удивлённый возглас. — Ты что такое… Ах! — Чу Ваньнин пытается развернуться. — Тшшш, хороший мой, не дёргайся. И вообще расслабься. Тебе понравится, — обещает Мо Жань, успокаивающе поглаживая его по пояснице. И снова лижет, и толкается внутрь уже увереннее. Чу Ваньнин продолжает бормотать что-то, но его невнятные возражения достаточно быстро сменяются глухими всхлипами. Мо Жань поднимает голову – тот уткнулся лицом в подушку, чтобы меньше звуков издавать, значит. Ничего у него не получится. Все соседи услышат. Мо Жань раз за разом проникает языком глубже, лаская увереннее, более жадно. И привыкает к новым ощущениям – кожа на вкус немного терпкая, необычно, но ничего противного. Наоборот, ему нравится, и нравится то, как с губ Чу Ваньнина срываются раз за разом всё более протяжные стоны. Он добавляет к языку пальцы, смоченные слюной они гладко двигаются внутри, заставляя Чу Ваньнина подрагивать и судорожно комкать одеяло. Мо Жань то сводит пальцы, то раздвигает их, то достаёт и кружит ими около входа – дразнит, добиваясь определённой реакции. — Мо Жань, — как-то очень жалобно произносит Чу Ваньнин. — Мо Жань, пожалуйста. Пожалуйста, я.. Хва… Хва-а-а-тит. — Думаешь, уже хватит? Мне так не кажется, — Мо Жань хищно улыбается и снова проталкивает язык внутрь, чувствуя, как нежные стеночки сжимаются вокруг него. Он-то знает, чего Чу Ваньнин просит. И он обязательно ему это даст. Но от этих тихих всхлипов и просьб его член дёргается в штанах. Такие потрясающие звуки, невозможно отказать себе в удовольствии послушать их ещё немного. И тогда Чу Ваньнин снова подкидывает вверх бёдра, пытаясь насадиться сильнее, так, чтобы его уже коснулись внутри, той точки, которую Мо Жань задевает лишь едва, намеренно игнорируя и не уделяя достаточного внимания. Блядь. Он такой потрясающе раскрытый сейчас, так пошло и охуительно выглядит, пытаясь трахать себя пальцами Мо Жаня — Чего тебе хочется? — он подтягивается повыше и горячо выдыхает эти слова ему на ухо, потираясь крепко стоящим членом о поясницу. — Просто скажи… Чу Ваньнин качает головой, по-прежнему пряча лицо в подушке. Наверняка сейчас снова весь красный, словно они делают что-то стыдное. Что вообще стыдного в том, чтобы любить другого человека и делать ему приятно? Мо Жань продолжает двигать бёдрами, елозя членом по спине, и покрывает Чу Ваньнина поцелуями. Его шею, плечи, кусает мочку уха, вбирает её в рот и посасывает. А затем кончиком языка влажно и широко лижет ту самую родинку за ухом. — Ах! Мо Жань, — Чу Ваньнин скорее хрипит уже, чем стонет. — Тебя, тебя, я хочу тебя, сейчас, всегда, просто, пожалуйста, ты мог бы уже… Договорить Мо Жань ему уже не даёт. Наощупь находит под подушкой смазку (она благоразумно там всегда теперь лежит), рывком подтягивает Чу Ваньнина на себя, заставляя встать на колени. У того разъезжаются ноги, скользя по гладкой ткани, и Мо Жань поддерживает его за поясницу, не давая упасть. Мо Жань обильно наносит смазку на свой член и пальцы, снова приникнув ими ко входу. А затем приставляет головку к анусу и толкается внутрь. Чу Ваньнин довольно мычит. — Ох, блядь, — он сам не может удержаться от стона. — Пиздец, как мне с тобой, а, — одним плавным движением Мо Жань проникает внутрь почти на всю свою немаленькую длину. Внутри так тесно и горячо, так сложно сдерживаться и не трахать его сразу резко и глубоко. И Чу Ваньнин ему в этом совершенно не помогает. Он падает на локти и блядски изгибает спину, так, что член входит в него почти до упора. Ещё и бедрами подмахивает, и мышцы сжимает, не вслух прося, так хоть так показывая, что хочет больше, прямо сейчас. Грёбаные боги. У Мо Жаня сбивается дыхание и вырывается какой-то утробный рык. Он резко выходит и опять толкается внутрь, грубее и больше. Теперь на каждом движении ягодицы Ваньнина с влажным шлепком касаются его бёдер. Он с силой загоняет член внутрь и сам задыхается от полноты ощущений. Ваньнин так плотно обхватывает его, рвано стонет и комкает в руках простыню. Его Ваньнин так идеально ему подходит, что хочется его трахать целую ёбаную вечность, не вынимая. Тоже сейчас и всегда. Член Ваньнина истекает смазкой, когда Мо Жань сжимает на нём пальцы и скользит вверх и вниз в синхронном с толчками ритме. Удовольствие накатывает волна за волной, почти роняя Мо Жаня за грань. Им обоим нужно совсем немного. Мо Жаню достаточно царапнуть пальцем по головке Чу Ваньнина, опять надавив на чувствительную точку внутри, чтобы тот, хватая ртом воздух, бурно излился ему в ладонь. Самому Мо Жаню хватает этого зрелища и того, как крепко, сотрясаясь от оргазма, Чу Ваньнин сжимает его член внутри. Он кончает следом, продолжая двигаться, заполняя его полностью своим семенем, пока обессиленно не падает на кровать рядом. Они оба мокрые и загнанно дышат, а по телу разливается приятное тепло и усталость. — Хочу… хочу танцевать с тобой, — произносит Чу Ваньнин внезапно, облизывая сухие губы. — Что? — Мо Жань поворачивает к нему голову. — Хочу танцевать с тобой, — снова повторяет тот. — Вдвоём. Хочу поставить танец вместе. — А у меня получится? — Со мной – получится, — фыркает Чу Ваньнин и утыкается Мо Жаню куда-то в подмышку.***
Чу Ваньнин не ошибается – с ним у Мо Жаня действительно неплохо получается танцевать. Только вот какой ценой… Его пиздецки гоняют и в хвост, и в гриву, и вовсе не в том хорошем смысле, в котором хотелось бы. Короче, наверное, надо было начать опасаться на том этапе, когда у Чу Ваньнина родилась в голове эта идея. Или на том, когда он подобрал музыку. Или на том, когда он, отмахиваясь от приставаний Мо Жаня, придумывал движения, стоя у зеркала, и прямо почти на самом деле шипел в ответ, когда его пытались отвлекать. Выглядели-то они круто, конечно. А ещё иногда так, что Мо Жаню не верилось, что он вообще сможет вот так выгнуться. Впрочем, стоит отдать Чу Ваньнину должное – все самые сложные элементы он забрал себе. Он вообще удачно замиксовал в танце несколько стилей, там и от балета чуть, и от хип-хопа, и от джаза вроде даже, и ещё от чего-то, в чём Мо Жаню не особо разбирается. Они учат танец пару недель и вкладываются в него оба по полной. Чу Ваньнин даже предлагает записать его на телефон, а Мо Жань с радостью соглашается и обещает потом смонтировать из этого что-то симпатичное. Сегодня как раз тот самый день: они по привычке назначают тренировку на поздний вечер, когда в студии никого нет. Чу Ваньнин уже ждёт Мо Жаня в зале – он тут с предыдущего своего занятия. В классе громко играет музыка – отрабатывает движения напоследок. Перетекает из одного в другое медленно и элегантно – просто классически залипательный Чу Ваньнин, глаз не оторвать. Мо Жань даже не сразу понимает, во что тот сегодня одет. Знакомый белый костюм – тот самый, что он для него в конце года выбрал. Ну вот, а ему даже в голову не пришло как-то специально одеться. Все те же привычные черные штаны и майка. Всё равно, конечно, будет заебись – с его-то фигурой, да и плечи в ней отлично смотрятся. Но Ваньнин подготовился лучше. На последних аккордах песни он стоит спиной к Мо Жаню, и тот, пользуясь, что его не замечают, подбирается ближе и аккуратно целует его в шею сзади, утыкаясь носом в немного влажные завитки волос. — Что за… — Чу Ваньнин резко оборачивается, но, увидев Мо Жаня, расслабляется. — Никогда больше так не делай! — всё равно отчитывает он. — Прости, не смог удержаться. Ты такой красивый. — Я где-то уже это слышал. Раз или два. — Или тысячу, — Мо Жань расплывается в довольной улыбке и опускает руки на талию Ваньнина, притягивая его к себе. — Как я и говорил, я совершенно в этом не виноват! Ты ещё и подарок мой надел – охуеть от такой красоты можно. — Замолчи, — Чу Ваньнин затыкает его самым действенным, но совершенно для себя нехарактерным для себя самого способом – целует. Невесомо почти касаясь губами, медленно и очень нежно. А вот поцелуй действует на Мо Жаня как раз самым характерным образом, и пока у него снова не встало, он спешит от Чу Ваньнина отлипнуть. — Трахаться здесь точно не лучшая идея. Люди обожают подглядывать. — Здесь есть камеры? — Чу Ваньнина аж подбрасывает, и он отпрыгивает от Мо Жаня в сторону на добрые метра полтора. — Да нету их, нету, — тот смеётся и корчит ему рожу в зеркале. — Правда, честно, я даже спрашивал! Просто так сказал, чтобы тебя подразнить. Чу Ваньнин в ответ на это заявление недовольно поджимает губы и уходит в угол подключать колонку и настраивать видео на телефоне. — Ну ладно, не дуйся! Смотри зато, что я нашёл, — Мо Жань достаёт из сумки пару небольших проекторов. — Вроде батарейки вставил, должны работать. Выключишь свет? — Это что? — Это сейчас будет красиво. Взял на таобао, какие-то смешные деньги. Будет круто смотреться в записи! И под песню подходит. Чу Ваньнин пожимает плечами и щёлкает выключатель на стене. Комната сперва погружается в полумрак, а потом заполняется разноцветными огоньками. Проекторы крутятся, и те скачут по стенам, причудливо отражаясь от зеркала, множатся и переливаются. Мо Жань переводит взгляд на Чу Ваньнина и понимает, что не прогадал. Огоньки ползают и по нему и на полупрозрачной ткани выглядят почти гипнотически. — Вааа-а-а, круто-круто! — радуется он. — Я же говорил! — Неплохо, — соглашается Чу Ваньнин, кивая головой. — Начнём? Они прогоняют танец несколько раз, чтобы на записи тот хорошо смотрелся. Мо Жань нет-нет, да и забывает что-то или запаздывает. И волнуется почти как в тот раз на отчётнике. Сейчас, конечно, не так сильно, но всё равно не хочется запороть – Ваньнин так старался. И теперь Мо Жань изо всех сил старается ради него, а тот терпеливо начинает каждый раз заново, совершенно не бесится и даже говорит что-то подбадривающее. Снова звучит музыка. Удивительно, конечно, как ему удалось вплести в эту тягучую неторопливую мелодию разные стили: тут и прыжки, и любимые им бесконечные повороты, от него же шпагаты и прогибы, ещё несколько простых элементов брейкинга – они Мо Жаню удаются особенно хорошо. Наконец они доходят до финальной поддержки. Она простая, но смотрится прям огонь. Мо Жань выходит из приседа эффектно – делая грудью волну. И выкидывает вбок руку, подхватывая за талию подошедшего к нему Чу Ваньнина. Он проводит пальцами ему по груди и легонько давит, заставляя откинуться назад. Чу Ваньнин прогибается в спине, наклоняясь настолько сильно, что касается пальцами правой руки пола, а левой крепко держится за плечо Мо Жаня. И изящно поднимает вверх ногу, вытягиваясь в одну линию. Чу Ваньнин в его руках выглядит таким хрупким, расслабленным даже, но Мо Жань чувствует, как под пальцами перекатываются подтянутые мышцы, сейчас каждая клеточка его тела напряжена до предела. Он ловит себя на мысли, что, кажется, хочет держать Чу Ваньнина в своих руках всю жизнь. Мо Жань переводит взгляд на отражение в зеркале и залипает на то, как гармонично они вдвоём смотрятся. Ещё пару месяцев назад их отношения если и были похожи на парный танец, то такой, где один танцует под классическую музыку, а другой – под дабстеп. А сейчас их движения всё ещё разные: доминирующие, более рваные и агрессивные у одного, и скользящие, тягучие, подчёркивающие гибкость, у другого. Но вместе они рассказывают одну историю. Их историю.