Пятница

- Меня зовут Франческа, - невысокая жгучая брюнетка, следуя кивку моей головы опускается на стул напротив. Девушка смотрит на меня такими глазами, что от многообещающего взгляда мне должно стать невыносимо жарко, но не екает, нигде, ни в сердце, ни в паху. Н-да, как там говорит Аня, стопроцентный гей. Теперь это про меня. Прошло чуть больше двух месяцев. Удушливое и жаркое лето сменилось не менее жаркой осенью. В то утро на соседней подушке вместо Рауля обнаружил красную розу. Жест – разрекламированный множеством кинокартин, но от этого не менее приятно его принимать. Француз звонит мне каждый день, порой по несколько раз. Скучаю ли я? Да, безусловно, жду, но не испытываю той глухой тоски, которая съедала меня по Стасу. Я все еще учусь жить без его присутствия в моей жизни и без влияния. Пожалуй, ему не тягаться с моим отцом. Черных оставил куда более глубокий опечаток. Борозду, которая не исчезнет бесследно, затянется со временем, превратившись в уродливый шрам, но не пройдет. - Я племянница Угеса, - продолжает девушка, не дождавшись от меня ответа, - работала здесь официанткой и, если вы не возражаете, хотела бы сохранить свое рабочее место. Пробегаю по ней взглядом. Красивая, приятная, с милой улыбкой на аккуратном личике в форме сердечка. Она на пару лет младше меня, и ее вежливое обращение несколько смущает. Не научился еще быть начальником. Но все приходит с опытом. - Конечно, я не против, Франческа, - улыбаюсь. - Месье Вильвер, вы знаете, вам понадобиться, куда больший штат сотрудников, чем повариха и одна официантка. У дяди был семейный бизнес. Он никогда не продал бы ресторан, если бы не вынужденное возвращение домой. А у нас было недостаточно денег, чтобы выкупить заведение, - Франческа опускает взгляд в пол, нервно теребит плиссированную юбку. – Могу я попросить… - она мнется, позиция просителя явно претит гордой испанке. - Давайте попробуем, - киваю, избавив ее от таких трудных слов, понятно же, что девушка пытается просить и за остальной перснал. - Спасибо! Вы не пожалеете! – брюнетка тут же вскидывает голову и смотрит на меня прямым счастливым взглядом, кажется, я только что вырос в ее глазах. - Сколько человек? - Моя подруга, мы работали в смене, - начинает она загибать пальцы, - моя двоюродная сестра и брат, они нас меняют. Помощники по кухне, ну и мой младший дядька он был администратором, но вы, возможно, захотите самостоятельно вести дела… - замолкает. - Возможно, - усмехаюсь, кажется, приютил всю испанскую диаспору в Париже, - но помощник мне не помешает. Он хорошо знает местные законы? - Не знаю, вам лучше переговорить с ним. - Хорошо. Завтра соберите всех к девяти утра. - Спасибо! – еще раз говорит девушка и уходит, заглядывая мне в глаза полным благодарности и неземной любви взглядом. Как только за испанкой закрывается дверь моего кабинета, снимаю очки, тру переносицу. Не привык еще к ненавязчивому давление оправы, но работать с бумагами и с компьютером без них вряд ли смогу. А я-то хотел сменить профиль забегаловки на более привычную кухню. Но ничто не мешает мне дополнить меню. Надеюсь, смогу прокормить еще одного повара. До прихода Франчески, я как раз изучал личные дела сотрудников, и просчитывал, смогу ли их потянуть. Не так легко, учитывая, что вся документация на французском языке. Но я был бы не я, если бы не справился. Пришел к выводу, что смогу, но при условии, что кафе начнет через пару тройку месяцев приносить стабильную прибыль. Поднимаюсь из удобного глубокого кожаного кресла, которому мог бы позавидовать и какой-нибудь глава международного холдинга, но это моя маленькая слабость. Выхожу в зал. Ремонт многое изменил. Кафе больше не производит впечатления захудалой забегаловки для людей с низким достатком. Теперь оно ассоциируется с современным заведением, модным и не дешевым. Я оставил прежнее название, больше из-за того, чтобы не обременять себя бумажной волокитой, но полностью изменил саму суть и стилистику заведения. Избавился от прежних цветов, остановившись на фиолетовом, темно-синем и серебристом. Сегодня ранним утром был внесен последний штрих. Над входом установлена яркая вывеска. Крупные, темно-синие буквы, окантованные серебристым переливом, красовались на фиолетовом фоне, окруженные серебристыми мыльными пузырями. Полностью стеклянная стена со стороны улицы теперь украшена пейзажами Франции и забавными надписями, расположившимися в художественном беспорядке на всей поверхности. Деревянные, местами вытертые, полы заменены на крупную квадратную плитку в выбранной мной цветовой гамме. Глянцевые темно-синие столы располагаются только по периметру, оставляя в центре достаточно места для того, чтобы официанты свободно передвигались, не опасаясь зацепиться подносами. Стены, которые при Угесе были выкрашены желтой краской, нынче выложены декоративным галечным камнем и декорированы фотографиями и картинами все тех же пейзажей, развешанных в рамках разных размеров. На мой взгляд, получилось уютно. Особенно приятно осознавать, что моя задумка не стала кошмаром, воплотившись в жизнь, ибо денег на хорошего дизайнера у меня не было и нет, а плохим я и сам быть могу. Открытие через два дня. Честно признаться, я боюсь прогореть. Безумно боюсь, потому что потом мне придется срочно искать работу, чтобы свести концы с концами и не протянуть ноги с голоду. Именно по этой причине я дожидался окончания учебы, а не просто сбежал, как только мне исполнилось восемнадцать. В «школе» я получил международный диплом и синяя корочка – мой буфер на случай провала. Грело только одно, я заключил с одним из отелей договор. Отель находится на соседней улице, параллельно Монморенси, он мал и не имеет собственного ресторана, из-за чего его постояльцам приходилось искать места для завтраков, обедов и ужинов самостоятельно. Теперь же «Жальбан» сможет добавить к своим достоинствам варианты пансионов, а я получу стопроцентную клиентуру. Но все равно страшно. Опускаю тяжелую металлическую решетку, закрываю ее внизу на хитрый замок, витрина за ней скрыта железной роль ставней, в правом верхнем углу ярко светит круглая красная лампа, свидетельствующая о том, что кафе под охраной. Я до сих пор не могу понять, зачем владельцам кафе и разнообразных магазинов столько мер предосторожности. Вечерние, даже почти ночные прогулки вошли у меня в привычку, но я так и не заметил повышенной криминогенной обстановки в этом районе. Но не мне менять многолетние устои. Раз такая усиленная охрана есть, значит, она имеет смысл. - Месье Вильвер, - звонкий голосок Франчески заставляет руку дрогнуть и огонек зажигалки тухнет, так и не лизнув кончика сигареты. - Франческа, - оборачиваюсь и доброжелательно улыбаюсь, - вы живете где-то поблизости? Прикуриваю и подхожу к девушке. Вряд ли мой вопрос имеет под собой основание. Скорее всего, девушка ждала меня. - Нет, - подтверждает она мои догадки, - я еще не успела уехать. Удивлен такой неуместной причине, ведь прошло уже более часа. Но я не собираюсь указывать испанке на ее оплошность. - Вы не хотите прогуляться по городу? - Почему нет, - пожимаю плечами, объясниться с внезапной поклонницей стоит как можно более деликатно, чтобы сохранить добрые отношения, мне не нужна обиженная женщина в сердце моего дела. – Мы можем даже поужинать, если у вас есть время. Франческа ослепляет меня белоснежной улыбкой. На фоне смуглой кожи, ее зубки выглядят не естественно белоснежно. Девушка, больше не медля ни секунды, берет меня под руку и уводит с улицы. На Сен-Мартен мы поворачиваем не в сторону моего дома, а движемся влево вдоль улицы. Здесь еще светит вечернее оранжево-золотое солнце. Опускаю солнцезащитные очки на глаза, поправляю толстую полоску коричневого браслета на запястье. Следы от галстука давно сошли, но за то, время пока вынужденно носил такое украшение на руках, привык, кроме того, браслеты превосходно вписывались в мой стиль одежды. Бизнес, смешанный с повседневным и нотками гранж. Девушка что-то рассказывает, но так быстро, что с трудом улавливаю суть. Но ей и не нужен диалог со мной, достаточно того, что я соглашаюсь с ней и многозначительно хмыкаю в нужных местах. Пока не было еще ни одного промаха. Изначально я предполагал, что Франческа приведет меня в центр, но ошибся, мы осели в небольшой кофейне. Странный выбор для вечернего времени, но я был не против чашки хорошего кофе, а ужин у меня есть дома. Превосходная паэлья Глории. С микроволновкой я справиться в состоянии. - Месье Вильвер, - тянет девушка, вновь кидая на меня томный взгляд из-под шикарных ресниц. - Саша, - перебиваю ее. – Пока мы не на рабочем месте, можете обращаться ко мне по имени. - Спасибо, - улыбается она. – Близкие зовут меня Франи. Можете так обращаться ко мне вне зависимости от того, где мы находимся, - снова ее смех разливается звонким колокольчиком. - Хорошо, - усмехаюсь, - что ты хотела? - М-м-м, может, отблагодарить за помощь и доверие? - чуть наклоняет голову и прищуривает глаза. Хитрая, красивая, немного опасная, одним словом, женщина, знающая себе цену. - Вот как, - тяну, возводя задумчивый взгляд к небесам, - мне нужны своевременные хорошие советы с кафе, ты ведь давно крутишься у дяди, я доверяю твоему опыту. - А-а-а… - ее ротик приоткрывается в удивлении, влажный язычок скользит по верхней губе. Сексуально, очень. Но любуюсь этой картиной, как эстет. Будь на ее месте Рауль, я бы уже не смог себя сдерживать и потащил бы любовника в туалет. - Так как? - Я думала, - смущение на щечках чуть светлее оттенка молочного шоколада, практически не заметно, но оно есть. - Франи, я понял, о какой благодарности ты говоришь, - решаю пожалеть девушку и поговорить по душам. Правда, зачастую, лучший помощник разойтись мирными путями. – Но… Мы же можем быть откровенны? – немного таинственности в голос, наклоняюсь ближе к собеседнице, практически касаясь грудью поверхности стола. - Конечно, - она быстро кивает, а в глазах плещется шок, вероятно, у моей официантки бурная фантазия и девушка уже успела вообразить себе страшных картин. Как банально сейчас будет звучать мое признание. Но на это и был весь расчет. - Спасибо, - беру в руки сигарету, но не прикуриваю. – Франи, я – гей. - А-а-а, - тянет она и начинает громко смеяться. - Что? Что-то не так? – не ожидал такой реакции. - Нет, все хорошо. Просто прежде, чем идти к тебе на поклон, я и мой кузен долго спорили о том, кому стоит это делать, - отсмеявшись, сказала испанка, тряхнув шикарной гривой волос. – Ему все же удалось убедить меня, что тебе нравятся девушки. - Он ошибся, - улыбаюсь. - Ну, так мы все еще можем поменяться с ним местами, - не могу понять по тону, шутит или говорит всерьез. - Не стоит, - говорю, добавляя в голос немного недовольных ноток, - у меня есть партнер, - так, кажется, корректно называть Рауля. – Лучшая благодарность от вас – это работа высокого качества, я не хочу довольствоваться нишей, которую занимал в этом бизнесе твой дядя, я хочу вырастить ресторанную сеть. - Наверное, мне стоит извиниться, - Франческа отводит взгляд, наконец, осознав, как они ошибались на мой счет. - Не помешает, - хмыкаю, мне, действительно, неприятно. - Прости, - искренне произносит девушка. - Прощаю, - киваю, улыбаюсь, пора менять тему разговора. Нерасторопный мальчик, все же, приносит заказанный минут двадцать назад кофе, неаккуратно сгружая белые чашки с эмблемой кофейни и разливая напиток Франчески. Девушка ничего не высказывает, только морщит курносый носик, отвернувшись в сторону. Ясно, что она бы себе такого не позволила. А мне приглянулись чашки. Посуда с эмблемой – признак заведения на уровне. - Как давно ты переехала во Францию? – спрашиваю, прокручивая чашку вокруг своей оси на белоснежном блюдце. - Меня привезли родители, я была еще маленькой, - тепло улыбается девушка, - это было около одиннадцати лет назад. А ты давно обосновался здесь? - Нет, всего лишь три неполных месяца назад. Я даже не говорю на этом языке, - печально вздыхаю, языковой барьер для меня весьма ощутим, так как документация не приветствует иностранных языков. - Тебе повезло, что есть деньги на то, чтобы встать на ноги… - Я их украл, - ляпаю не подумав. Результат на лицо. Франческа забыла про кофе и смотрит на меня огромными глазами, прикрыв ладошкой рот. - Извини, неудачная шутка. Позаимствовал у отца, он довольно богатый человек. - М-м-м, - улыбается, но шутку не поняла и не оценила, хотя для меня это самая настоящая действительность. - Франи, ты можешь позаниматься со мной французским? – была не была, это лучше, чем курсы, на которые у меня не будет времени или персональный учитель, оплата которого будет сильно бить по моему изрядно похудевшему кошельку. - Конечно! Буду рада помочь. Квартира встретила тишиной и прохладой. Я не до конца закрыл дверь на террасу, и ночной воздух наведался ко мне в гости. Время, проведенное с Франческой, принесло мне множество плюсов. Во-первых, я нашел того, кто будет объяснять мне премудрости французской речи. Во-вторых, обзавелся коллективом, который теперь будет настроен ко мне, как к начальнику весьма положительно. Из слов девушки, я понял, что родственные связи для ее семьи стоят на первом месте, они доверяют словам друг друга и ценят мнение. А в-третьих, у меня появятся добровольные помощники, готовые бескорыстно поделиться своим мнением, считай, что команда маркетологов, но которые не требуют баснословных гонораров.

***

Вечер перед датой открытия выдался слишком напряженным. Нервы мои сходили с ума, отвлечься не мог, поэтому промучившись до наступления черной темноты, решил прогуляться. Бродил по улице, думая и размышляя, строя планы и настраивая себя на то, что у меня все получится, ведь вера в собственные силы – один из основных устоев успеха. А вот у дома меня ждал сюрприз. - Уже так поздно, не находишь? – прозвучал за спиной низкий знакомый голос, когда я набирал код от подъездной двери. - Ночь – прекрасное время для прогулок, люблю ее, - отвечаю, как можно серьезнее, но улыбка уже искривила губы. - Ночь – прекрасное время, чтобы насладиться близостью дорогого человека, - отвечают мне. Каждой клеточкой чувствую приближение чужого человека, бесцеремонно вторгающегося в мое личное пространство. Интуиция вопит о том, что необходимо обернуться и посмотреть на того, кто стоит за спиной. Не делаю этого, наслаждаюсь рефлекторным страхом тела. Разум уже опознал этого человека и понял, что опасности нет, но тело еще не пришло в согласие с ним, поэтому волнами прокатывается мелкая дрожь. А может, все от того, что я уже предвкушаю продолжение этой беседы в уютных стенах моей квартиры. - Мой человек далеко, - закусываю губу, сыграть роль стоит до конца, раз я принял вызов. – Не желаешь его заменить? - Уверен, что он оценит твое предательство? - Он никогда о нем не узнает. - Не шевелись, - приказ холодным голосом. Слушаюсь. Веки сами опускаются, теперь перед глазами лишь чернота. Чувствую, как чужак подходит еще ближе, его горячее дыхание обжигает шею. А может мне только кажется, что оно таково, ибо температура моей кожи упала, стало холодно. Легкий страх прокатывается по позвоночнику, останавливает сердце на короткий миг, чтобы запустить его вновь, ускорив ритм сердцебиения вдвое. Шумно сглатываю и вдыхаю воздух носом, рука незнакомца шарит по карманам, находит ключи, поглаживает плечи, расслабляя, чтобы в следующий миг сомкнуться на шее, причиняя боль. Щелкает дверь, распахивается передо мной. - Открой глаза и иди вперед, - жесткий шепот. Вновь выполняю указание. Захожу в подъезд, поднимаюсь по ступенькам, нажимаю на кнопку лифта. Не поворачиваю головы, но всем существом чувствую, что чужак идет следом за мной. В лифте мне не позволяют развернуться. Вжимают сильную ладонь между лопаток. Холодный металл остужает горящую кожу лица, затвердевшие соски трутся о поверхность, посылая сладкие нервные импульсы. Лба касается мягкая ткань, скользит на глаза, на затылке затягивается узел. Темнота поглощает целиком. Чувствую себя не уютно. Это не то же самое, что закрыть глаза самостоятельно. Визуально отрезан от мира, рефлекторно начинаю прислушиваться. Поэтому разъезжающиеся створки лифта, скользят наждачной бумагой по нервам. С губ слетает первый стон. Шаги двух пар ног, слишком громко звучат в длинном коридоре. Дыхание частое, приходится делать более глубокие вдохи, чтобы насытить организм кислородом. Слышу, как отпирается дверь моей квартиры, в нос закрадывается знакомый запах, запах моего дома, но аромат тяжелой туалетной воды чужака не позволяет расслабиться, напоминает о том, что я не один, о том, что ждет меня впереди. Вздрагиваю. Меня отводят на несколько шагов вперед и оставляют. Чувствую себя новогодней елью. Она так же стоит посередине комнаты и ей так же любуются жадные взоры. Но, вероятно, терпения у моего зрителя не так много. Очень быстро к взгляду добавляются прикосновения, бережные и аккуратные. Теплые руки избавляют от одежды, снимая вещь за вещью. Остаюсь обнаженный. Ладони, сжимают плечи, гладят спину, ягодицы, ноги, вновь плечи, но теперь вниз по груди, задевая соски, обводя пальцем кубики на животе, цепляя волоски в паху, но, не дотрагиваясь до члена. Разочарованно вздыхаю. Чужак разворачивает руки ладонями вперед, поочередно целует запястья, проводит кончиком языка по ладони. Щекотно, сжимаю кулак. - Иди в постель, - разворачивают, толкают в спину. Несколько осторожных шагов и я упираюсь ногами о кровать. Застываю, потому что не было указаний на то, в какой позе дожидаться чужака. - Ложись на спину. Ложусь. - Я скучал по тебе, - жаркий шепот, вместе с теплом тела заставляют вздрагивать, покрываться мурашками, тянуться навстречу ласке. – Каждый день думал, не мог этого не делать. Мечтал оказаться вот здесь, в этой самой кровати… Расслабляюсь, подставляюсь под поцелуи. Рауль больше не ведет игр, он просто дарит ласку и тот жар, что накопился за то время, что мы не виделись. Жаркое возбуждение накатывает яростными волнами, желание пьянит, заставляет уплывать из реальности, гребок за гребком следовать к единственной цели. - Ты ждал? - Н-н-да, - на выдохе, руки путаются в гладких волосах, притягивают ближе. Но Рауль легко выворачивается из моих рук, перехватывает их и заводит за голову. Жду, что француз вновь перетянет запястья. Но он этого не делает. Он уже забыл про руки, которые теперь с силой сжимают металлический прут изголовья. Поцелуи сменяются легкими укусами, спускаются ниже, пока Вермандуа не устраивается между моих широко разведенных ног. Целует внутреннюю сторону бедер, сгибы, но вновь ни капли внимания жаждущей плоти. - Придержи, - шепчет Рауль, поднимая мои ноги. Перехватываю, сам держу себя под коленями. Мужчина облизывает палец, приставляет его к входу, легонько надавливая, но, не позволяя скользнуть внутрь. Становится стыдно, когда понимаю, какая картина открывается перед глазами Рауля. Пытаюсь свести ноги, но получаю обжигающий шлепок по ягодице. Вскрикиваю. В месте, где они прикасается так горячо. Пытаюсь насадиться на палец. Запутался в своих ощущениях. Мне все еще стыдно, за это время я отвык от Рауля, да и не привыкал, быв с ним единожды. Он, действительно, сейчас чужак для меня. Чужак, которого жаждет каждая клеточка порочного тела. Бедра двигаются, трусь об его палец, хочу проникновения. - Ты нереален, - шепчет Рауль, щекоча дыханием нежную кожу, реагирующую сейчас на самое легкое колебание воздуха. С губ слетает судорожный вздох. Острые ощущения, которые дарит повязка на глазах, и желание, разрастающееся с каждой секундой, сводят с ума. Никогда не задумывался над этим, но, похоже, меня плющит от грубого секса. От секса с пикантными, развратными позами и приказным тоном любовника. Так было со Стасом, так сейчас происходит с Раулем. Мне нравится это чувство властности, которое направлено на меня. Пусть в жизни я не приемлю командиров, но в постели хочу подчиняться более сильному. Возможно, стоит ступить дальше и изучить мир БДСМ? Нет, пожалуй, плетки и ошейники – это слишком для меня. Но так приятно отдаваться в полную власть, чувствовать, что от тебя ничего не зависит, безумно желать разрядки, но получать ее только по воле любовника. Мужчина, наконец, склоняется к члену и облизывает головку, погружает ее в рот на короткий миг, выпускает, проводит языком по стволу и отстраняется. Тело бьется в каком-то припадке, каждый мускул болезненно ноет, требуя ласки, член истекает смазкой, сердце бьется, как сумасшедшее, разгоняя по венам кровь, анус пульсирует, яйца слегка сводит от маячившего на горизонте оргазма, но мне слишком мало. Постоянно облизываю губы, потому что они пересыхают, безумно хочется пить, хоть каплю влаги. Выгибаюсь и развожу ноги шире, когда Рауль сильнее надавливает на колечко мышц, они податливо расходятся, пропуская палец внутрь. Мужчина быстро добавляет второй, царапая кожу, но я даже не чувствую этого, значение имеют только легкие движения внутри. Вермандуа ложиться рядом, продолжая растягивать тугой проход. Стоны льются рекой, остервенело жду проникновения его члена. Жажду. Хочу. - Ты же знаешь, что нужно сказать, Саша, - прикусывает мочку уха, пальцы исчезают из ануса, а руку гладит быстро вздымающийся живот. - Трахни меня, пожалуйста! – конечно, я знаю. Это единственная фраза, которая вертится у меня в мозгах на протяжении уже длительного времени. Рауль рывком входит в мое дрожащее от вожделения тело. Выгибает от коктейля боли и чувства долгожданной заполненности. Каждый его толчок – новая судорога, пробегающая по телу, корежащая его. С трудом отцепляюсь от изголовья кровати и впиваюсь ногтями в плечи Рауля, чтобы передать ему хоть толику той боли, которую я сейчас испытываю. Царапаю его, но мужчина даже не думает сбавлять темп, трахая меня, проникая до яиц. Но кончаю быстро, слишком быстро. Пара минут, и тело сгорает в горячем удовольствии, а сперма оседает белесыми пятнами на груди, животе, некоторые капли попадают на лицо. Прихожу в себя и сжимаюсь, ожидая уже реальной боли от проникновений любовника, больше она не будет приглушена возбуждением. Но замечаю, что Рауль не двигается, только его рука размазывает мою сперму, втирает ее в кожу. Целует в губы, и отстраняется. Шиплю, когда он выходит из меня каждый миллиметр исчезающей плоти причиняет боль. Мужчина уходит, судя по звукам в ванную. Лежу слишком расслабленный, чтобы заострить внимание на том, что мой любовник так и остался не удовлетворен. Из неги выдергивает резкий рывок за волосы. Рука Рауля отпускает пряди на макушке, чтобы перехватить те, что на затылке, зажимает их настолько сильно, что на глазах появляются слезы. Он быстро направляет мою голову к своему паху. Твердый член сильно пахнет гелем для душа. - Открой рот и соси, - раздается над головой. Судорожно вздыхаю. У меня не так много опыта в оральном сексе, боюсь разочаровать. Высовываю кончик языка и лижу головку. Движение приходится на самый центр, поэтому рот тут же заполняется вкусом Рауля. - До основания, - командует мужчина и вновь насаживает голову на член. С первого раза давлюсь и вырываюсь из рук, чтобы прокашляется. Француз позволяет. Вновь склоняюсь, на этот раз он не торопит, и у меня получается заглотить плоть целиком. Сжимаю губы и начинаю медленно двигать головой. Но мужчину не устраивает такой темп. Он уже на грани, поэтому Рауль сам толкает мою голову, насаживая на плоть, и тянет наверх, причиняя сильную боль. Терплю, сосредоточив все снимание на том, чтобы не подавиться вновь, дышу носом, шумно вдыхая и выдыхая воздух, слюна течет, смачивая толстый ствол, скатываясь по яйцам и капая мне на руку, которой я опираюсь о кровать между ног Рауля. Мужчина тоже шумно дышит, воздух со свистом вырывается сквозь сжатые зубы, а я так хочу услышать его стон. И он раздается, лаская слух, долгий и протяжный, такой же, как и струя спермы, бьющая в горло. Часть сглатываю, остальное семя вытекает изо рта, размазываю его по подбородку рукой, судорожно глотаю воздух, пытаясь прийти в себя. Пока кручу головой по сторонам, пытаясь вспомнить, почем вокруг кромешная темнота, прохладное стекло касается губ. Беру стакан и пью воду жадными глотками. Рауль снимает повязку. Он не включал свет, поэтому глазам не больно возвращаться в привычный мир. - Хочешь курить? – спрашивает мужчина, когда я вручаю ему пустой стакан обратно. - Угу, - киваю. Мне все еще слишком странно. Я осознаю, что полностью удовлетворен, пожар потушен, тело сытое и усталое, но в сознание беспорядок. Такое ощущение, что голову хорошенько встряхнули, отчего сложенные аккуратной стопкой извилины разлетелись в разные стороны и теперь их просто нереально собрать и привести к былому порядку. - Саша, все хорошо? – Рауль подает мне сигарету, ставит пепельницу на кровать и щелкает зажигалкой, поднося огонек к кончику. – Ты должен останавливать меня, если тебе что-то не нравится. - Нет, все хорошо, - кисло улыбаюсь, выдыхая струйку дыма, - просто я… неожиданный финал, - поднимаю на него пристыженные глаза. - Прости, - целует в висок, - в следующий раз начнем сначала. У меня, кстати, есть для тебя подарок. Рауль вручает мне длинный бархатный футляр. Мелькает подозрение, что это какое-то ожерелье, но быстро отметаю его, я же не девушка. Открываю, но толком ничего не рассмотреть. Рауль включает свет. Теперь заметно, что в футляре лежит какой-то сверток, перетянутый толстой тесьмой. Осторожно сдвигаю ее в сторону и разворачиваю. Пробегаюсь глазами, но ничего не понимаю. Выхватываю название каких-то продуктов, цифры. Недоуменно смотрю на любовника. - Это один старый рецепт, - усмехаясь, поясняет он. – Когда-то в моей семье тоже были рестораторы, но потом бизнес перешел в фармацевтику, поэтому он так и остался лежать в сейфе семейной усадьбы. Теперь он твой, ты легко можешь запатентовать его и подавать это блюдо в своем ресторане. - Спасибо! – кажется, я выиграл приз. Поддаюсь порыву и кидаюсь на шею Раулю, целую нежно, выплескивая свою благодарность. Теперь у меня будет своя изюминка. Не это ли самое главное в успешном заведении? Мимоходом, шаря руками по обнаженному телу мужчины, замечаю, что его плечи и руки покрывают короткие и длинные вздувшиеся борозды. - Прости, - касаюсь губами одной из них, знаю, что оставил их сам. - Ты имеешь на это полное право, Саша. - Чем ты завтра занят? – быстро перевожу тему, потому что наши постельные игры меня смущают, когда мозг не затуманен страстью. Обсуждать я их не хочу. - Тобой? – улыбается, значит, дел на завтрашний день не планировал. - Да, - соглашаюсь, - и моим кафе. Завтра открытие. - Ну и хватка! Рауль удивлен, поражен, но рад за меня. Как это приятно... - Интересно, - тянет он, падая на спину и увлекая меня за собой, - это черта всех русских людей или только твоя? - Какая черта? - Делать все сразу, не давая себе отдыха… - У нас говорят: «куй железо, пока горячо», мне кажется это верным путем в жизни. Рауль задумался. Я же зевнул до хруста в челюстях, набросил на нас одеяло и свернулся клубочком под теплым боком француза. Не знаю, к каким выводам он пришел, касательно моей фразы. Я уснул, не дождавшись каких-либо мыслей. По мне, так все верно…