Gentle

Рой просыпается и не находит рядом с собой никого. На пустой половине постели тёплый летний свет, спустившийся по стене. Джордж застал его, когда вышел на улицу, и золотая стрелка солнечных часов неумолимо доползла к низу. Дом был пуст и тих; Харрисон забыл завести большие старые часы, и они показывали застывшие 11 часов. Так, они прохрипели бы в 9, и Орбисон точно успел бы спуститься за Джорджем. Рой отчётливо помнил, что говорил он Харрисону и надеялся, что не поставил его в неловкое положение своими словами и действиями. У Джорджа был огромный сад, который сейчас разрастался во все стороны: особенно он тянулся вверх, хватая живительное утреннее тепло. С яблонь медленно опадали лепестки, теряясь на песочных дорожка и в волосах Джорджа, созревали до невыносимо яркого густоцветия последние весенние цветы. Англия с трудом походила на Англию: дождя не было уже несколько дней, и бледные просыпающиеся люди выползали на улицы. Рой вздрогнул: пушистое тёплое тельце скользнуло около его ноги, мягко потираясь боком - музыкант подхватил кошку на руки, и она объемным сильным звуком заурчала, изрядка поводя аккуратными серыми ушами. Харрисон сидел на покосившейся стремянке около парника, опустив испачканные в земле руки на колени. Земля вокруг была взрыта, а парниковые стёкла влажно блестели под лучами. Он заметил задумчиво стоящего Орбисона с кошкой на руках и улыбнулся, стряхивая землю с рук. «Какой же он славный».-Лицо у него потеплело, и Харрисон был готов бросить и парник, и гладиолусы, и прибежать в дом, обнять этого странного прекрасного человека и говорить с ним, о чем угодно, ведь Рой будет смотреть на него, слушать и отлично все понимать, как только он может. Привычная сдержанность в движениях, словах, голосе, совсем не была похожа на холодность и ею Рой не пытался никого оттолкнуть. Он деликатно и сдержанно проявлял нежность и заботу по отношению к близким людям и не позволял себе пылкости. Джордж похлопал себя по карманам, не находя сигарет и вернулся в дом, прижав руку к бешено колотящемуся сердцу. Рой мыл тарелки, оставшиеся с вечера, аккуратно составляя мыльную посуду на столешницу. Харрисон нерешительно мялся в дверях: на столе пачки не было, на тумбочке тоже. -У тебя есть сигареты? -Его голос от волнения звучал хрипло и непривычно, и Рой порывисто развернулся, плеснув пеной на пол. -Конечно, возьми в кармане. Неуверенной рукой Джордж вытащил сигареты из заднего кармана и отошёл, зябко заворачиваясь в плед. Он смотрел в окно и постукивал сигаретой о палец, так ее и не поджегши. Орбисон стоял невдалеке, вытирая руки и выжидающе смотрел на него. -Ты…Джордж, все хорошо? Я не сделал тебе неприятно вчера? Харрисон вздрогнул и бросил сигарету на подоконник. «Нет, нет, конечно! Ты славный, славный и прекрасный!» Он мотнул головой и снова схватился за сигарету. -Я просто устал, Рой. Все хорошо. Щелкнула зажигалка и неловко образовавшейся тишине затянулось молчание; Джордж нервно заглатывал дым и все никак не решался ничего сказать. Он чувствовал себя глупым и ничего не мог с этим поделать. Орбисон говорил ему что-то, и Джордж, не вникая в смысл его слов, слушал этот тихий мелодичный голос, с мягким южным акцентом. Он стряхнул пепел и ненужную скованность и взял Роя под локоть, привлекая к себе. Орбисон тактично умолк, а Джордж, словно извиняясь, коснулся его мягкой щеки губами. Ему хотелось быть ещё ближе с этим добрым, наивным человеком, поэтому он аккуратно взял его лицо в свои руки и, забыв о прежней скованности, целовал ошеломлённого и смущенного Орбисона, который только решился приобнять его за спину. -Я не смог поговорить с тобой утром и честно, я не знал как тебе… Рой мягко сжал его руки в своих, тёплым и уверенным движением, и сердце в груди Джорджа пропустило удар; он снова не будет заводить часы, пусть время остановится, пусть оно не бежит вперёд, пусть Рой будет также говорить, стоять рядом и держать его за руки.