My lovely (husband)

— Ты клялся мне в вечной любви, а что теперь? — Ты просто бессердечный человек, который растоптал мои сердце и чувства. — Как ты мог так со мной поступить? Худощавый низкорослый блондин смотрит на парня напротив и всем своим видом даёт ему отпор. Он уже просто закипает от злобы и ярости, которая его разрывает и сверлит взглядом парня, скрестив руки на груди и принимая враждебность в лице. — Чимин, ты драматизируешь! — вскрикивает брюнет и не может не предать сказанному такую же эмоциональность. — Да, правда? А мне кажется, что это уже слишком, Чон Чонгук! — Чимин проводит своей ладошкой по волосам и выдыхает, сдувая багровые щёчки. Ссориться бесполезно. Особенно, когда знаешь, чем всё закончится. А конец всегда одинаков: Чонгук прижимает обиженное тело к себе ближе и начинает покрывать с макушки маленькими поцелуйчиками, приговаривая, как он был не прав и что безумно любит. Любит — то любит. Но вот зачем нужно было ему покупать диван, который они вместе ещё не решили брать. Чимину не очень нравилась обивка, какие-то темные оттенки, которые по словам Чимина, придавали мрачности. Куда лучше подошёл бы светлый небольшой диванчик, отражающий солнце в ясные дни и наполняющий комнату приятным теплым светом сквозь полупрозрачные занавески. — Ну, почему ты решил его взять? Я говорил тебе, что он не подойдёт под наш интерьер, — пепельный блондин зарывается своей макушкой в плечо бойфренда и издает звуки разочарования и бессилия перед ситуацией. Вот правда, зачем ему сдался этот диван с черно — белой расцветкой, если он так не подходит к их концепту? Почти вся их квартира оформлена в пастельных тонах, кроме кухни и ванной, которые сочетают в себе чистый белый и холодный мраморный. В коридоре присутствуют на стенах, а так же в скульптурах и картинах темные тона, которые прекрасно гармонируют с белым и рядом располагающаяся гостиная, которая вся такая солнечная и вот этот вот диван. Класс. — Милый, ты уже успокоился? — не стоило ему конечно, этого говорить. Такое обмякшее тело, мягко к нему прижимающееся, стало вмиг колючим и напрягло мышцы, а заодно стерло с лица и былую расслабленность, хоть и с чувством подавленности. — Я просто уже задолбался с этими диванами и креслами. Ты такой нервный и заведённый в последнее время из-за них. Я уже просто решил, хоть что-то выбрать, потому что тебе вообще ничего не нравится. — Ну, не куксись, малыш. Если он тебе вообще не зашёл — можем вернуть, делов-то, — брюнет с шоколадными глазами наклоняется к своей второй половинке, чтобы сладко чмокнуть и убрать эту морщинку, сведенную бровями, на лбу. — Как у тебя всё просто, Чон Чонгук. — Милый, ты у нас drama queen. — Перестань, прошу, — мычит, уже находясь не в такой ярости, как ещё минут десять назад, недовольный парень, одариваемый поцелуями по всем открытым участкам тела, не скрываемыми футболкой и домашними штанами. — Нет, не перестану, пока мой малыш будет дуться и злиться. — Всё. — Что, всё? — Можешь прекратить меня целовать, я не дуюсь, — говорит, а сам-то верит? — Ага, ну сейчас! — слышится сарказм. А сильные руки не отпускают его и гладят по упругим половинкам. — Ты очень расстроился, любимый. Я хотел сделать только лучше. Как я могу всё исправить? — Хочешь, я его сдам прямо сейчас и мы можем ещё посидеть и поискать варианты в интернете. Или можем оставить этот и заказать шкаф из темного дерева? — Ну, только не злись больше на меня, малыш. Чимин не был капризным ребенком, в свои-то двадцать шесть. Но был очень уставшим и многозадачным, что так для него не склонно. Он привык жить тихой, размеренной жизнью, никуда не торопясь и ни о чём сильно не беспокоясь. Но вот он вышел на новую работу, совсем разнящуюся с прежней и на него навалился будничный стресс, совсем не снимаемый выходными, куча дел, которая не думает разгребаться в ближайшее время и планы с любимым, которые летят куда подальше с графиком и сроками. А ещё этот диван! Который уже нужно было давно купить в новую квартиру и закончить наконец планировку, но вот всё руки не доходят, а когда доходят — ничего не подходит. Вот дилемма, которую решил разрулить Чонгук, а обернулось это очередной ссорой на пустом месте с нотками выгорания. Чимин уже мысленно готовится, что ему после будет очень стыдно за очередной свой срыв, не на пустом конечно месте, но преувеличивать так не стоило, определенно. Поцелуи и дыхание около самого ушка не заканчиваются и маленький комочек уже начинает плавиться и согревать своего парня объятиями. Пухленькие пальчики зарываются в темные густые волосы и мягко поглаживают кожу. Поцелуи, в шею переходящие, не заканчиваются и сползают на острые ключицы, которые божественно пахнут гелем для душа с гранатом. Бархатная кожа манит, а тело подаётся вперёд ласкам. Блондин аккуратно поднимает голову парня и чмокает его в губы, оставляя невинный поцелуй и давая понять, что очередной семейной ссоре пришел конец. Чувственные губы сминают такие сладкие губы младшего и нежности не прекращаются, пока Чимин не тянет его на себя, усаживая на новенький диван. Его уже заранее распаковали и собрали, до прихода Чимина, чтобы сделать сюрприз, как вышло, неудачный и пристроили в образовавшийся интерьер. Чимин садит Чонгука на диван, а сам стоя перед ним снимает свою футболку, бросая рядом на пол. Его парень завороженно смотрит и не может оторвать свой восхищённый взгляд от такого родного, но постоянно желанного тела. Фигура Чимина очень миниатюрная, а его худоба делает его очень милым и сексуальным вместе с подтянутым телом и кое — где выделяющимися мышцами. Он проходит своей ручкой по груди, спускаясь к прессу и закусывает губу, смотря прямо в глаза на своего невинного парня. Чонгук младше его на два года и всё ещё напоминает ребенка, как внешне, так и в характере. Но любовь к этому человеку, делает его безумно ответственным, взрослым и горячим, рядом с ним. Чонгук может только смотреть своими глазами — бусинками, не моргая, и наблюдать, как его малыш танцует перед ним стриптиз и залазит на его мощные бедра, подвиливая своими. Что ж тут сказать, Чимин долгое время занимается танцами и это часть его работы теперь. Он профессиональный танцор и артист. Может быть безумно страстным, как сейчас и невинным маленьким зайчонком, через минуту. Он очень талантлив и обаятелен, и Чонгук уверен, что ему очень повезло однажды встретить такого потрясающего человека, в которого он влюбился ещё до личного знакомства. Брюнет сминает своими сильными татуированными руками пышные ягодицы Чимина и устремляет взгляд на манящие пухлые губки. Взгляды падают, носы соприкасаются, губы приникают, языки сплетаются. Движения переходят от нежных и плавных к настойчивым и быстрым. Желание заполняет два разума и мыслей больше нет. Чонгук тянет своими длинными пальцами за талию Чимина и прижимает ещё плотнее, усаживая старшего на пах. Тот трётся о него и плавно скользит по ещё одетому телу, сам находясь уже обнаженным и возбуждённым. Чонгук бережно укладывает своего малыша на диван и нависает над ним, не прекращая покрывать горящее тело поцелуями. Спускаясь ниже и касаясь носом пупка, мягко щекоча, он целует гладковыбритый лобок, а затем с шумным вздохом возлюбленного берёт в рот член. Он неторопливо посасывает и облизывает орган. Целует губами и сосет головку, как chupa chups, собирая со слюной капельки предъякулята. Среднего размера член, сочащийся смазкой требует большего, подвиливая бедрами и толкаясь глубже в теплый влажный ротик, и бесконечно хочет. Младший от такой нетерпеливости достаёт член изо рта и легонько бьёт ладонью по промежности старшего, отчего тот жалобно поскуливает и извивается под ним. Ну и кто тут ещё младший и ведёт себя, как ребенок? Чонгук вновь приникает к любимому телу губами и целует по боковой поверхности бедра, оставляя влажные дорожки слюны. Они очень любят целоваться и слюнявить друг друга, ну, в основном, это любит делать Чонгук, конечно, но Чимин тоже не против таких мокростей. Подбираясь к паху, он утыкается носом в яички, а потом проходится по нежной коже, вырывая стон у старшего. Он начинает лизать, затем посасывать кожу, беря в рот машонку и получая утробный стон сверху. Размыкая губы, начинает покрывать немного вспотевшую кожу старшего, подбираясь опять вверх. Чимин тянет его лицо на себя, когда тот оставляет поцелуи на прессе, и облизывает его сладкие губы своим горячим языком, затем погружая в безумный поцелуй. Времени на полноценный вдох нет и они задыхаясь разрывают поцелуй, а Чонгук не прекращает своему бойфренду делать приятное и отстраняется, беря его под коленки и кладя на свои широкие плечи. Его самого член больно упирается в ткань черных боксеров и он их снимает, наслаждаясь чувством свободы. Пару раз проходится по большого размера органу ладонью, прикрывая глаза и думая о предстоящем удовольствии, а потом наклоняется вновь к разложенному Чимину и приникает губами к сладкой дырочке. Колечко мышц сильно сокращается даже под малейшим вдохом и стонущий Чимин начинает брыкаться под ним, вымаливая большего. — Ну, тихо-тихо, малыш. Сейчас всё будет. Твой мальчик сделает тебе хорошо, — успокаивает его младший и сам возвращается к своему увлекательному занятию. Он шире раздвигает ягодицы Чимина и вновь приникает губами, затем языком, толкаясь в сжимающееся колечко. Его лицо всё тонет в мощной заднице и языком смачно вылизывает напоследок, проходясь от анального отверстия до стоящего колом члена. Видя подрагивающего и такого разрумяненого Чимина с приоткрытыми опухшими губами и прикрытыми глазами он начинает своё наступление, вторгаясь в задницу старшего своим членом. Пока он любовался такой прекрасной, собственноручно созданной картиной, пошарил в карманах на предмет смазки и грел её в руках, затем обильно смазывая ствол. Вход был резким, что выбил воздух одномоментно из старшего, а затем лёгкие толчки в любимое тело. Времени растяжка много не заняла, так как после вчерашнего секса он ещё не был таким узким. Но Чонгук ощутил обратное, толкаясь в анус старшего и прикрывая глаза от наслаждения и теплоты, окутывающей его тугими стенками. Движения плавные и размеренные, чтобы Чимин мог привыкнуть. Поцелуи в губы и смазанные по скуле проходятся по любимому личику, чтобы убрать все неприятные симптомы. Набирая темп и постанывая, Чимин глубже насаживается и потом срывает крышесносный оргазм от правильного угла в его заднице. Чонгук ещё несколько раз берёт его с этой позой, получая громкие стоны и наслаждается обкончавшимся на его глазах Чимином. Его живот и руки младшего покрыты белесой жидкостью и Чонгуку ещё предстоит сделать пару толчков перед тем, как его член сожмут изнутри и он изольется в дырку старшего. Не торопясь выходить, он наклоняется и оставляет целомудренный поцелуй в лобик, покрывшийся потом. Они, такие вспотевшие, обкончавшиеся и расслабленные, совсем теряются в пространстве и времени, лежат такие грязные друг на друге, но счастливые. — Похоже, этот диван уже не сдать, — приходит в себя младший и давит пробивающуюся улыбку. — Похоже на то, — говорит Чимин и нисколько не жалеет за случившееся на этом гребаном диване. Это их история и они её пишут. Вот так, грязно, с ошибками, но искренне и не стараясь переписать в чистовик, а оставляя всё и принимая, как оно есть, таких неидеальных, бывающих в плохом настроении и с тяжёлыми характерами. Чимин, присаживаясь на диван, понимает, что из его зада вытекает и уже мысленно ругается, осознавая, что диван действительно уже никуда не сдать. — Чон Чонгук, а теперь, неси меня в ванную и помой, как следует, — командует маленький хён, скрестив свои ручки и дуя губки. — С удовольствием, радость моя, — тянет к нему руки младший и садит на себя, соприкасаясь своей грудью с голым телом Чимина, обвивающим его ногами и держащимся за шею. Полные пальчики поглаживают густые мягкие волосы, а губы находят маленькие и аккуратные губки младшего, увлекая в недолгий поцелуй до ванной. — Малыш мой, мы пришли. Давай, слазь с меня. Буду мыть свою любимую жопку, — шлёпает по ягодице Чонгук и загружает хрупкое тело под струи воды, забираясь внутрь и намыливая своего любимого.