Принять к сердцу

      Табита даже подзабыла то ощущение, когда в руках находиться хрупкое тельце старшего сына. Троодониха растерянно размышляла. Она старалась стереть память о нём в вещах и в окружении, но в глубине сердца всегда желала, чтобы он вернулся к ней домой. Он так несовершенен, не похож на тот образ идеального троодона, которого она хотела из него слепить.       Но с возрастом понимаешь, что не стоит так делать с такими, как он. Ему стоило дать свободу выбора. Может, тогда бы он не стал бы изгнанником. Услышь его вовремя, она, может быть, сделала бы его счасливым раньше, чем это сделал её милый внучок Гилберт. Исправлять что-либо поздно, но можно же хотя бы попробовать извиниться.       Спустя десять лет. Столько лет прошло, ей оттого становится страшно. Столько всего упущено.       Троодониха старалась осторожно гладить его по голове и по спине, всего такого хрупкого и эфемерного. Он дрожал в её сильных материнских руках, в нём словно исчезало тепло, и при этом он был нестерпимо горячим. Это пугало. Уж не лихорадка ли у него?       Сонни изо всех сил прикрыл глаза, стараясь почти не дышать. Он мог бы оттолкнуть её от себя, спасти себя от страха прикосновений, но ему не хотелось. Он боялся, что это сон. Он проснётся в пещере, горько улыбнётся и пойдёт по течению воспоминаний о прошлом. Сонни и сейчас боялся повторения кошмара. Кошмара стать лишним в семье.       Но он слабо приобнял её и устало улыбнулся. Этот чудесный сон слишком долгий, так почему бы не насладиться им сполна? — Сынок, всё теперь будет хорошо.