Новогоднее

      Первый Новый год, который помнил Мэтт, был ярким и шумным. Они встретили его в доме родителей отца, старинном японском традиционном особняке. Он помнил яркие украшения, вкус мандаринов, тепло котацу, горячий чай с японскими сладостями. Неудобные хакама и вечно сползающие с плеч тёплое хаори. Шумная толпа двоюродных братьев и сестер со стороны отца. Яркие и красочные фейерверки.       Второй Новый год они уже справляли в Америке, тихо и спокойно.       Следующим запомнившимся новым годом был год, когда родилась Нина. Мэтт помнил до сих пор, как тогда было весело и уютно. Как он, распахнув руки, ловил едва научившуюся ходить сестру, из-за костюмчика и походки напоминавшую маленького миленького медвежонка.       Первый Новый год после смерти родителей они с Ниной пропустили. Сестренка заново привыкала к телу, напичканному кибернетикой. А он вливался в новую работу, в свободное время бегая к сестре, поддерживая её и отвлекая от нерадостных воспоминаний. Это был тяжелый год. Очень тяжёлый. Казалось, что весь мир взорвался, разлетелся на миллионы кусочков. А им с Ниной было нужно из этих кусочков построить мир заново, толком и не представляя, что в итоге должно получиться.       В следующем году было уже полегче. Ибо человек такая тварь, что привыкает абсолютно ко всему, как бы поначалу ужасно всё не казалось.       Потом Нина ушла в сольное плавание. Поступила в университет, завела новых друзей, обзавелась новыми увлечениями.       Но даже несмотря на это каждый Новый год они проводили вместе друг с другом.       Этот Новый год был для них всех непривычным. Шумным, немного суетным и непривычно многолюдным. Впервые за много лет они с Ниной накрывали большой стол. Вспоминали полузабытые мамины рецепты, доставали лишнюю посуду. Готовить так много еды было непривычно, но, учитывая, что к ним присоединятся два здоровых альфы с хорошим аппетитом, они сестрой решили перестраховаться.       И в итоге не зря. Айгел и Артур воздали должное их стараниям. Смотреть на их восхищенные лица было так умильно, что Мэтт весь вечер не мог прогнать с лица глупую улыбку.       Уютно. Впервые со смертью родителей ему было так уютно и спокойно.       Они хохотали с Ниной, пытаясь каждый раз расцепить спорящих альф, не поделивших последний кусочек какого-либо блюда. Но обычно после долгих словесных битв последнюю порцию единогласным решением отдавали Мэтту, как единственному омеге в семье. В честь будущих детей и племянников. Азамаки в ответ на это закидывал хохочущих альф и сестру диванными подушками, чувствуя, как горят уши от смущения.       Нина подливала масла в огонь, то и дело включая марш Мендельсона и заставляя лампочки на настенных гало-экранах мигать в такт.       Затем Мэтт пытался вырваться из объятий Артура, усадившего его к себе на колени и пытавшегося успокоить свою пару и избавить его от смущения. Благодаря чему Азамаки смущался ещё сильнее. Устроившееся на другом конце дивана Нина и Айгел их весело подначивали.       После разговор плавно перетек на воспоминаниях о прошедшем годе, о будущем «Дельты», о собственных планах на будущее.       Обратный отсчёт уходящего года они встретили с шампанским и в уютном молчании, в объятиях своих пар. Нина вольготно устроилась на коленях Айгел, обхватив её ногу хвостом, будто бы боясь, что она куда-то уйдет. Одной рукой сестра держала бокал, а другой накрывала покоящуюся на своей талии чужую руку. Периодически Нина жалась спиной к груди своей альфы, вскидывала голову и совершенно по-кошачьи тёрлась макушкой о подбородок Айгел. Альфа в ответ довольно улыбалась и прижимала свою маленькую бету ещё ближе к себе.       Наблюдая за их воркованием, Мэтт и сам начал потихоньку расслабляться. Оказалось, сидеть на чужих коленях, в чужих объятиях, опираясь спиной на обнимающую руку своей пары, устроив голову у него на плече — весьма и весьма уютно.       Артур молчал, боясь, видимо, вспугнуть. Лишь счастливо вздыхал и время от времени терся щекой о макушку Мэтта.       Когда на гало-экранах вспыхнули огни фейерверков, знаменуя начало нового города, Нина и альфы принялись друг друга поздравлять, звонко соударяя бокалы с шампанским. Глядя на них, таких весёлых и беззаботных, Мэтт невольно загадал только одно для них всех: спокойствия.       Чтобы было время заняться отношениями. Чтобы можно было бы наконец выдохнуть и просто жить, а не выживать. Может быть, даже заключить брак с Артуром. Может, даже родить племянника Нине. Или даже двух…       Поймав себя на подобных мыслях, Азамаки чуть не поперхнулся шампанским. Исподволь покосился на Артура. Хорошо хоть, что альфа не умеет читать мысли. Иначе от брака и беременности Мэттью точно не отвертеться.       Боги, и откуда вообще в его пришли такие идеи! Это всё алкоголь!       Но, глядя сейчас на счастливую Нину, на смотрящую на сестру с бесконечной нежностью Айгел, чувствуя крепкую руку Артура на своей талии, к Мэтту пришло осознание, что, в принципе, эти мысли о браке и детях вполне уместны. Что всё сейчас идёт в правильном порядке и находится на своих местах. Осознание это дарило невероятную умиротворённость.       Мэтт улыбнулся, отпил шампанского и вновь устроил голову на плече Артура. А затем уткнулся носом в сгиб шеи альфы и потёрся, с наслаждением вдыхая ставший родным запах.       Хорошо.       Краем уха он услышал, как шумно сглотнул Артур. Под задницей Азамаки начало красноречиво твердеть.       Чёрт, кажется, Мэтт всё же перестарался с нежностями.       Ну да и ладно.       Сегодня можно.       Решив так, мужчина нанёс контрольный удар, проведя по сгибу шеи Артура уже не носом, а языком, следом припав к коже губами. Дразняще прикусил.       Гало-экраны всё ещё расцветали вспышками фейерверков, такими же, что Мэтт в далёком детстве видел в поместье бабушки и дедушки Азамаки. На средней громкости играла какая-то рождественская песенка. Айгел и Нина активно ей подпевали, размахивая полупустыми бокалами в такт. Артур всё активнее ёрзал под Мэттом, то ли не справляясь уже с возбуждением, то ли предвкушая, как и в каких позах он чуть позже поздравит своего омегу.       Мэтт философски пожал плечами своим мыслям и опустошил свой бокал. Что ж, он только за.       На планету наступал новый год.       Азамаки был абсолютно счастлив.