Involuntary

How many hearts need to be stored in boxes for the pain to be transformed into something else? Tender is the flesh — Agustina Bazterrica

— Сколько мне осталось? — В лучшем случае, — Кейт оторвалась от монитора, чтобы поймать чужой взгляд. — Два часа, — Сноу пожала плечами, так словно разговор был о погоде, которая ей нравилась, — Прежде чем ты исчезнешь навсегда, — не просто нравилась, нет, она ей наслаждалась. Взгляд снова направлен на монитор компьютера. <…>Они не встретились неожиданно и красиво как в какой-нибудь книге или одном из тех фильмов, что Кейт смотрела, когда была на первом курсе. Нет. Она собиралась работать в его компании, быть его подчинённой и, скорее всего, одной из тех, кто босса видит только один раз — на собеседование. Но судьба видимо решила, что хватит ей жить без спонтанностей. Хватит ей стараться поддержать порядок во всём. Хватит жить по заранее продуманному плану. Потому что она видела его каждый день. Доктор Уэллс не навязывал свою компанию или преследовал её везде (у него явно были дела поважнее!), просто Кейт постоянно замечала его краем глаза. Она ощущала его вечное присутствие, словно он наблюдал за ней. И Сноу считала, что это просто тест. Что он проверяет качество её работы. Ему ведь нужны только лучшие из лучших. Циско Рамон, её новый коллега, сказал, что так и есть. По мнению Ронни — она просто стала ещё одной любимицей Харрисона Уэллса. А они обычно плохо заканчивают.<…> — Два часа до того, как вы спасёте меня, верно, Кейтлин? — Эобард отворачивается от Сноу, чтобы не видеть правду в её глазах; ему не хочется видеть, в кого превратилась Кейтлин, в кого он самолично её превратил. — Потому что ты, Барри и команда Флэша, — Тоун театрально обводит пространство вокруг, словно в комнате находятся не только они вдвоём, один на один, разделяемые лишь невидимыми стенками клетки, — Вы — герои. Вы всегда поступаете правильно. — Некоторые из нас могут тебя удивить, — с плохо скрываемой усмешкой в голосе, произносит Сноу. <…>Общаться с Харрисоном было на удивление просто. И не только на тему работы. Кейт никогда не думала, что с кем-то можно так просто поговорить обо всём и не встретиться с осуждающим взглядом, коим её часто одаривала мать, когда она, забавы ради, вместе с отцом придумывала новые химические элементы. Сноу не знала, забыла, что так может быть. Их встречи, которые Кейтлин теперь искала сама, становились глотком свежего воздуха. Кейт училась потихоньку открываться и доверять кому-то. И Харрисон помогал ей. В своей обычной, незаметной, манере.<…> — Но не ты. Ты, — всё ещё чувствуешь ко мне что-то, — ты докторка. Ты не станешь убивать меня. Кейтлин вышла из-за стола, переставая наблюдать за показателями Тоуна, и притворно задумалась. Эобард знал, что она упивается его положением. Но не хотел верить в то, что видел. В эту тёмную, вечно спрятанную за миллионы замков сторону. Он знал, что у Сноу были свои демоны, потому что не будь их, она бы не стояла здесь сейчас. Потому что не будь их, она бы не была ему интересна. Но видеть этих демонов, которым сказали: «фас» и указали в его сторону — почему-то неожиданно неприятно и даже больно. Там, где не должно. — Нет, — Кейт остановилась у границы его камеры, которая невидимой стеной разделяла их, смотря ему в глаза и вынуждая Тоуна, не моргая, смотреть в ответ с другого конца клетки, — Но я могу смириться с чьё-то смертью, — её слова заставили Эобарда отвести взгляд. — Ты считаешь это правдой? — Тоун подходит ближе, но всё ещё не задерживает свой взгляд на Кейт надолго. — Ты не забыла? Я знаю настоящую Кейтлин Сноу, — Эобард сам чуть не морщится от того, насколько сильно эти слова отдают ложью. — Ты там же где ты и была восемь лет назад. Помнишь? — Тоун усмехается. <…>Кейт сидела на полу. Вокруг неё было разбросано множество бумажек. Черновики с формулами, какие-то документы, небольшие заметки, чьи-то, Роннины, письма. Но всё что видит Кейт это серьёзное лицо Реймонда, говорящее какие-то странные вещи, которые Сноу отказывалась понимать до сих пор. Как она могла так просчитаться? Как она могла доверить своё сердце такому человеку? Как он посмел разбить его? Кто-то опустился рядом с ней на корточки и аккуратно положил руки на плечи, несильно их сжимая. Кейт была благодарна этому человеку за то, что её не утянули в объятия, иначе ей стало бы только хуже. А эти ненавязчивые прикосновения, наоборот, подарили ей чувство защищённости. Сноу потихоньку начала выходить из странного ступора. Кейт подняла взгляд, встречаясь со взглядом Харрисона. Тот не смотрел с осуждением, раздражением или жалостью. Он просто смотрел. Как будто она и не сидела сейчас на полу в окружении мусора и плакала, а просто работа над очередной формулой в лаборатории. Сноу отвела взгляд, не в силах сохранять зрительный контакт. —Тебе стоит сжечь их, — спокойно говорит Уэллс, кивая в сторону бумажек, так словно он констатирует какой-то факт. А Кейт думает, что это не поможет, Ронни был слишком глубоко в её сердце. И сожги она эти письма (дурацкие куски бумаги с кучей милых фраз и признаний), она уничтожит своё израненное сердце изнутри и окончательно. — Кейт, конец отношений, это не конец всей жизни, — вдруг говорит Уэллс. — Ты всё ещё можешь найти человека, которого полюбишь вновь. Кейтлин смотрит Харрисону в глаза вновь и думает, что возможно она уже. Что, возможно, ей больно не от того, что её бросили, а от того, что её ткнули носом в правду, которую она отрицала всеми силами.<…> — Живёшь безопасной, упорядоченной, жизнью. Готовишься к идеальному будущему со своим женихом-идиотом, — Эобард чувствует, как скулы сводит от зависти. А во рту отвратительно сильный привкус уксуса, словно он его выпил залпом и много. — А потом вдруг всё это летит к чертям… — Что с тобой не так? — во взгляде Кейт мелькает отвращение. <…>Кейт знала, что как учёная, как биоинженерка, она должна спокойно относиться к опытам на животных. Потому что без этого было бы нереально что-то сделать. Маленькие жертвы для большого человеческого будущего. Но то, что генерал хотел, чтобы они сделали с Гроддом заставило её кожу покрыться противной холодной испариной. Ручка замерла над блокнотом и Сноу безмолвно уставилась на Эйлинга. Харрисон же выглядел слегка удивлённым, что было своего рода чудом. Ни у кого ещё не получалось его удивить. Похоже генерал выиграл небольшое кто-первый-удивит-великого-и-ужасного-Харрисона-Уэллса соревнование, которое устроили между собой работники и работницы STAR labs. Кейт попыталась вспомнить, какой там был приз. — Нет. Холод. Пробирающийся под кожу, до самых костей холод. И электричество. Сноу могла поклясться, что воздух вокруг Харрисона едва слышно, опасно, потрескивал незаметными молниями. Запах озона заполнил всё пространство лаборатории. — Доктор Уэллс, боюсь вы не можете мне отказать, у нас контракт, — в голосе генерала проскользнуло едва заметное самодовольство. — Доктор Сноу, — Кейтлин непроизвольно вздрогнула от формального обращения, слишком давно Харрисон не обращался к ней так, — Не могли бы вы оставить нас? Мне нужно переговорить с генералом Эйлингом с глазу на глаз. Кейт не нашла в себе сил что-то ответить, просто кивнула. ,,, Сноу наблюдала за разговором Уэллса и Эйлинга через стеклянные стены, отделяющие две комнаты между собой. Рядом сидел Циско, точно также пристально наблюдавший за двумя мужчинами. Эйлинг выглядел взбешённым. Очень сильно взбешённым. Кажется, он пытался давить своим положением и связями. Харрисон был ненормально спокоен. Кейт не могла отделаться от мысли, что генералу выбраться из комнаты живым поможет только чистая удача. Уэллс был какой-то странный, опасный. Он словно надел чью-то маску. Или же наоборот снял ту, что была? Ту, что хорошо знали Кейтлин, Циско, Хартли и любой другой работник STAR labs. Внезапно Эйлинг замолчал, словно Харрисон сказал что-то такое, что заставило генерала забыть английский напрочь. Уэллс щёлкнул пальцами, заканчивая свою короткую, но явно достигнувшую все нужные цели речь. Генерал вылетел из лаборатории, раздражённо хлопнув дверью. — Да уж… — Циско нервно потянулся к мешочку с леденцами. — Не делай, не помрёшь. Кейтлин могла поклясться, что в момент, когда Харрисон щёлкнул пальцами она увидела красные молнии, которые на мгновение покрыли его ладонь.<…> — Ронни был моим будущим, — «ты тоже» — неприятной тяжестью повисает в воздухе. — И он никогда не вернётся! — «Он никогда не вернётся», — передразнивает Тоун смотря на Кейтлин, как на маленькую девочку, которая верит, что её игрушки оживают по ночам. — Такое случается. Но что насчёт тебя? — Эобард стоит уже прямо у невидимой границы, за которую он выйти не в состояние. — Ты могла продолжить жить, — Тоун снова резко разворачивается, не в силах смотреть на Сноу. Ему кажется, что этот разговор почему-то резко перестал быть о Ронни. — Ты должна была. Разве нет? — Он снова на другом конце клетки, в надежде, что расстояние сделает повисшую между ними атмосферу менее осязаемой. — А ты всё ещё здесь же. Там же, где и была все те восемь лет назад, — Тоун обводит комнату рукой, как бы подчёркивая свои слова. — Помогаешь команде Флэша и Барри Аллену, — имя отдаёт горечью ненависти, зависти, — Вместо того, чтобы вновь научится жить, любить. <…>Кейт глупо смотрела на чёрный комочек шерсти, который точно так же не мигая смотрел на Сноу своими янтарно-медовыми глазами. Удача ей и вправду сейчас не помешает. Вот только Кейтлин представить не могла, кто решил подарить ей этого котёнка. — Подумал, что ему нужен дом и кто-то, кто позаботилась бы о нём, — неожиданно раздался голос Харрисона, стоящего в проходе в лабораторию. — Стоит отдать его в приют, — переставая играть в гляделки с котёнком, сказала Сноу, скользнув взглядом по Уэллсу, замечая, что Харрисон был в тёплом чёрном пальто, а волосы были слегка забавно взъерошены из-за шапки. — Ему нужен кто-то, кто не будет проводить большую часть времени в лабораториях и сможет о нём позаботиться. — Тогда это отличная возможность вернуться к адекватному распорядку дня, по которому живут все остальные сотрудники и сотрудницы STAR labs, — Харрисон пожал плечами и, подойдя к чёрному комочку, погладил котёнка. — Тебе ли мне об этом говорить, Харрисон, — наблюдая, как котёнок ластится к Уэллсу. — Значит теперь у нас будет хорошая причина хотя бы покидать STAR labs время от времени, — просто говорит Харрисон, неотрывно смотря Кейтлин в глаза. Сноу на мгновение замерла, думая, боясь, что ослышалась, но взгляд Уэллса был всё такой же серьёзный, сколько бы Кейтлин не пыталась найти в его глазах хоть какой-нибудь намёк на то, что Харрисон шутит. — И как тебя зовут? — наконец, спрашивает Сноу, смотря на котёнка. — Эобард, — не задумываясь, отвечает Уэллс таким тоном, словно за этим именем скрывается целая другая, пока неизвестная Кейтлин история.<…> Последняя фраза явно была лишней. Тоун это понял, увидев резко наполнившиеся яростью глаза Кейтлин. — Окей, — Сноу сделала шаг вперёд, останавливаясь опасно близко к барьеру и к нему, — Ты хочешь правду? Когда я была в ординатуре, первое чему меня научили было то, что иногда ты не можешь спасти пациента. Что смерть — это часть жизни. И знаешь что? — Эобард чувствует тяжёлый, обжигающий, взгляд Кейт, ощущает как на теле появляются невидимые глазу ожоги. — Пришла твоя очередь. И даже вся скорость в мире не поможет тебе убежать от того, что грядёт, — Тоун слышит не произнесённое: «потому что я тебе не позволю», и думает о том, что Сноу должна была быть его союзницей, партнёркой, потому что иметь её как врагиню очень, очень, опасно. <…>Целовать Харрисона это совершенно не то, что целовать Ронни или любого другого парня или девушку. Кейт не может точно сказать, из-за чего именно эта мысль вообще возникла. Но это просто факт. Что-то отличается. Возможно то, что Кейт впервые может целоваться с человеком, которого искренне, всем сердцем любит. Возможно то, что Харрисон впервые словно стал настоящим собой, перестал играть какую-то роль в спектакле, имя которого Кейтлин пока не знала. Возможно то, что воздух был переполнен запахом озона. У Сноу мелькает мысль, что она не очень-то и хочет знать, какую роль играет Уэллс, и чью маску он носит. Кажется, Хартли всё-таки узнал, раз Кейт перестала видеть его на работе. (Кейтлин даже на секунду не поверила в: «он уволился» — сказанное тихим, опасным, голосом. Тем голосом, который ясно дал понять: любые вопросы, которые вы имеете, вы можете забыть и не надеяться, что на них ответят, а если всё-таки осмелитесь задать, то вас встретит тот же конец, что и Ратуэя.) — Кейти, — шёпот, и все мысли, что были у Сноу до этого, улетучиваются со скоростью света.<…> — Вы спасёте меня, Сноу. У вас нет выбора, — Эобард бы хотел иметь какой-нибудь козырь в рукаве, чтобы последняя фраза была правдой, но, кажется, в его руках были только бесполезные тройки, которые, в отличие от двоек, джокеров не побьют. И Кейтлин это знает. Она упивается этим знанием и тем, что его жизнь у неё в руках. <…>Сноу смотрит на молодого парня, находящегося в коме и являющегося её новым пациентом. Пациентом. Господи, она и не думала, что у неё снова когда-то будут пациенты. Но этот Барри Аллен (от которого после приступов сильнейшей тахикардии, так знакомо, пахнет озоном), которого Харрисон забрал из больницы вместе с ещё парочкой других, таковым теперь являлся. И Кейт впервые за долгое время боялась облажаться, не каждый день попадаются пока что живые пациенты, в которых ударила молния. Да и Уэллсу этот криминалист приглянулся чем-то. Кейт это видела. Циско, кажется, тоже. Они оба были теми, кто нравился Харрисону, хоть и в разных значениях этого слова, теперь, кажется, появился ещё один. Сноу невольно вспомнился Хартли, и она задалась вопросом, с кем же случится то, что случилось с ним. Потому что Кейтлин не сомневалась, кто-то из них троих определённо повторит его судьбу в той или иной степени. Механический звук колёс вырвал Кейт из странных мыслей, которые, она была уверена, были вызваны банальной паранойей, которая обострилась после недавнего взрывая ускорителя частиц. — Кейт, можешь посидеть сегодня с Эо, мне нужно дать какие-то показания CCPD, — Сноу не может подавить волну сочувствия и любви по отношению Харрисону, сидящему в инвалидном кресле, и всем своим видом вызывающим лишь жалость. Бред. Этот человек не монстр, Кейт, откуда эти глупые мысли. — Конечно. — Я люблю тебя, — звучит вместо благодарности.<…> — И ещё кое-что. Я осталась здесь, потому что Барри и вся остальная команда, — частью, которой я когда-то был, разве нет, Кейти? — Они не просто мои друзья… <…>— Всё в порядке, Кейти, — Сноу чувствует, как Харрисон мягко отводит её руки от порезов на лице, оставленных встречей с Обратным Флэшем. — Мне нужно их обработать, — упрямо сказала Кейтлин, вырвав руку их мужской хватки. — Мне нужно, — повторяет Кейт, зная, что её руки не трясутся только благодаря годам практики. Слёзы то и дело обжигают глаза, но Сноу давно научилась их игнорировать. Неприятный ком в горле тоже не был чем-то новым. — Кейти… — Кем бы ни был этот Обратный Флэш, я самолично его уничтожу, — зло, почти рыча, произносит Кейтлин. Эо навострил свои чёрные ушки, мяукнув. Харрисон как-то недовольно посмотрел на уже подросшего кота. — Никто не смеет вредить тем, кто мне дорог, — Сноу, наконец, убрала руки с лица Уэллса, убедившись, что обработала все ранки, даже самые незначительные. Харрисон снова взял её руки в свои, снимая с них синие перчатки, а после оставил по одному мягкому поцелую на каждом пальце. — Я люблю тебя, Кейти.<…> — …они — моя семья, — я тоже был её частью разве нет? — Я скажу это, чтобы ты понял раз и навсегда — прошедшие восемь лет я делала только одно: ненавидела тебя. <…>Кейтлин стояла на пороге столь знакомого дома и понимала, что впервые за долгое время ей реально страшно позвонить в этот чёртов звонок. Сноу не хотела, не желала верить в доводы Барри, даже если они и были не лишены логики. Она просто… Она просто не могла. Хоть на задворках сознания и понимала, что она совершенно не была бы удивлена, если Барри всё-таки оказался бы прав. Ей давно казалось, что не все так просто с Харрисоном Уэллсом, но она просто не давала этим мыслям задерживаться на долго, позволяя любви, которую она чувствовала к этому человеку, обелять самые тёмные пятна его души. Собравшись, наконец, с мыслями, Кейтлин всё-таки нажала на звонок. За дверью раздались шаги. Все надежды Сноу рухнули карточным домиком. — Кейтлин, — Харрисон стоял в проходе и был, кажется, совсем не удивлён увидеть Сноу на пороге своего дома. Кейт подумала, что и вправду в этом нет ничего удивительного, они ведь пара. Она почти жила у него дома. Вот только она, похоже, совершенно не знала того человека, которому она отдала, доверила, все те осколки, что когда-то были её сердцем. Сноу почувствовала что-то близкое к разочарованию. Он не доверял ей. Всё это время. Даже несмотря на то, что знал, что она будет единственной, кто почти до самого конца будет на его стороне. (Кому она врёт, она была бы с ним до конца без этого «почти», скажи он ей). Возможно, это звучало не очень правильно, учитывая, что Барри её друг, и что он считает её своей подругой, но Кейт знала, что она может быть эгоистичной, когда дело доходит до близких ей людей. А ближе Харрисона(это вообще его настоящие имя?) у неё никого нет. — Харрисон? — больше вопрос, чем приветствие. (Интересно, из-за этой тайны Хартли «уволился»? Узнал, что Уэллс не Уэллс вовсе?) — Эобард Тоун, — вдруг говорит Уэллс, каким-то другим не своим (или наоборот своим?) тоном. — Профессор Эобард Тоун. — Ты убил маму Барри? Харрисон(Эобард Тоун? Он назвал их кота в честь себя?) слегка усмехнулся, медленно кивая. — Зач…? — Всё очень просто. Чтобы втереться в доверие к кому-то, кто похож на тебя Кейтлин, нужно влюбить его или её в себя, — игнорируя вопрос, начал мужчина. — Ты нужна была мне, потому что так было проще заставить остальных… — пауза, — …Барри доверять мне. Обычный расчёт. С которым ты знакома, не так ли, Кейти? — Не зови меня так, — Кейтлин отвела взгляд, больше не в силах смотреть на этого знакомого незнакомца. — Значит я просто часть какого-то плана? — Неужели ты думаешь, что я по-настоящему любил тебя? Это было отвращение, вдруг поняла Сноу. Именно эта девственно чистая эмоция, которая заставляла его глаза блестеть. Это всегда было отвращение. Не любовь. — Я любила, — тихим, едва слышным, так не похожим на её обычный голос, сказала Кейтлин. — Я ненавидел каждого, каждого, из вас, — Сноу вдруг почувствовала запах озона, а перед глазами мелькнула красная вспышка. — И ни на секунду не переставал, — Эобард оказался близко, слишком близко. Кейтлин могла поклясться, что его рука была у неё в груди, сжимала сердце, готовясь уничтожить его. Буквально. Она поняла, что ей страшно. Она боялась. Боялась этого человека. — Вам стоит уйти, доктор Сноу, — Тоун снова стоял у двери, словно всё то, что было секундами назад, было не более чем её собственные галлюцинации. Эобард зашёл домой, закрывая за собой дверь.<...> —…Так что, если ты ищешь кого-то, кто тебя спасёт, — в глазах Кейтлин мелькает чистое, не прикрытое ничем отвращение. Déjà vu склизкой змеёй ползёт по позвоночнику, рёбрам, прямо к самому сердцу — он точно так же смотрел на неё во время Разговора На Пороге. Его отвращение было маской, её — нет. — Здесь, ты точно не найдёшь. — Кейти... Кейтлин уходит, больше даже не смотря на него. А Эобард чувствует, как больно бьют слова. В то самое место в области груди, куда Тоун обычно вонзает руку своим жертвам, уничтожая чужое сердце. Сердце Эобарда только что разбилось на миллионы мелких осколков, которые ни скрепить, ни склеить вместе нельзя. Сердце Кейтлин уже было разбито и восстановлению не подлежало. Они сами выбрали для себя такую судьбу. Вольно же или невольно, уже другой вопрос.