Дискотека на двоих!

*от лица Евы* С самого утра мы готовимся к моменту, когда уже наконец-то узнаем, кто у нас родится. По такому случаю мамы решили устроить праздничный обед, поэтому мы уже часа два находимся на кухне, готовя различные блюда. Егор вместе с папами поехали забирать наш шар. Думаю, если бы можно было его забрать в пять утра, то мой муж поехал бы и в пять. Он еле дождался открытия магазина. — Как ты вообще себя чувствуешь? Был токсикоз? — вчера у родителей не было времени задавать вопросы, касающиеся меня и моего здоровья. Все мысли и разговоры занимал только один человечек. Но сейчас, когда шок уже прошёл, мне устроят настоящий допрос с пристрастием. — Был. Но слава Богу прошёл. Мне иногда казалось, что он вообще никогда не закончится. Если бы не Егор, я даже не знаю, как справилась бы с этим, — да, это был непростой период для нас двоих. Но, тем не менее, мы в очередной раз доказали, что, какие бы трудности нас ни ждали, вместе мы обязательно справимся. — Ох, я как вспомню свой токсикоз, — вздохнув, сказала мама. — Когда Вова был дома, то ещё как-то справлялась, а когда уходил на службу, то всё. Встать не могу, пить не могу, есть не могу. Ничего не могу. Мне иногда казалось, что окончание токсикоза я жду больше, чем твоё рождение, Ева, — сказала мама, отчего я усмехнулась. — А меня на Егора не тошнило. Вот с Полинкой я намучилась. Хотя, сын такие кульбиты внутри меня делал, что иногда казалось, что лучше бы и тошнило. Ночами спать не давал ещё до своего рождения, — улыбнувшись, сказала Марина Петровна, явно погружаясь во вспоминание о своей беременности. — А ты как справлялась? — это уже спрашивали у меня. — Егор каждое утро варил мне кашу и сладкий чай. Буквально с ложечки кормил. Потом я засыпала на часик, а после, если Егору надо было куда-то, отвозил меня к нашим друзьям, чтобы одну не оставлять. Теперь я справлялась сама. И постоянные приезды в офис Лиги прекратились. Когда токсикоз начал проходить, я даже не поверила, когда, проснувшись, не почувствовала тошноты. Мне хотелось скакать по кровати от радости. Может это и странно, но, чёрт возьми, это длилось несколько месяцев. Без остановки. Мне даже маленького перерыва не делали. Новый день и всё по той же программе. — А что врач вообще говорит? Всё в порядке? — Да, я сейчас пью витамины. Анализы хорошие. С малышом тоже всё хорошо. Нам, когда с Егором включили, как бьётся его сердечко, я думала, что залью слезами всю больницу, — а видели бы вы ещё и моего мужа в тот момент. Плакал вместе со мной. Наверно, именно в этот момент я точно убедилась, что всё происходящее — это не сон. Одно дело знать, что в тебе уже кто-то растёт и развивается, а другое дело слышать. Мы слушали биение сердца своего ребёнка. — Ой, ну слава Богу, что всё хорошо. А то меня такими диагнозами пугали из-за твоего сердца. Я посидела, наверное, за те дни. А оказалось, что у них был аппарат уже сломан. Если честно, то я и без аппарата успела себя накрутить. Сколько женщин не слышат стук сердца малыша? Очень много. А скольким говорят о страшном диагнозе малыша, который ещё даже не успел родиться? Он ещё не увидел этот мир, а уже был болен. Это ужасно и несправедливо. Я боялась услышать что-то подобное. Последние дни до УЗИ Егор старался меня поддерживать, успокаивать. Даже запрещал заходить в интернете на сайты о материнстве, потому что они на меня дурно влияют. Но он и сам переживал. Я лично застала его за чтением статьи о новорождённых детях с диагнозом: порок сердца. Я не знала, что во время беременности можно столкнуться со столькими переживаниями. Никто ведь об этом не говорит. А почему? Может людям надо знать, какие есть риски, понимать, на что они идут. Господи, мы с Егором перед УЗИ даже решили, что, если с малышом будет что-то не так, то мы в любом случае будем с ним и никогда не откажемся, чтобы не произошло. Если уж и брать ответственность за чью-то жизнь, то по полной программе. На данный момент всё у нас было хорошо. И я была рада этому. Каждый вечер я прошу, чтобы всё так и было. — Ев, — позвала меня мама, возвращая из раздумий. — Что? — А ты сама кого хочешь? — Я знаю, что у нас будут ещё дети с Егором, поэтому мне не принципиально важно, кто родится сейчас. Да и вообще, мне кажется, что я это никак не смогу проконтролировать. Я буду рада и мальчику, и девочке, — это была чистая правда. Мне кажется, это так не важно. Это же твой ребёнок. Ты его сама выносила и родила. — А Егор точно девчонку хочет, — улыбнувшись, сказала Марина Петровна. Я ничего не ответила, только кивнула, не сумев сдержать улыбку. — Всегда мечтал о дочке. Когда нам на первом УЗИ не сказали пол малыша, дома Егор решил, что узнает всё сам. Почитал в интернете всевозможные способы, чтобы определить пол самостоятельно. Что он только не делал со мной и с моим животом. Сначала хотел определить по форме живота, но он у меня сейчас совсем небольшой. Ещё рано для проверки таким способом. Потом уточнял, чего именно мне хочется больше: сладкого или солёного. Да с ума он сходил. Я не выдержала и закрылась в другой комнате, чтобы он меня не трогал. — О, кажется, приехали, — сказала моя мама, смотря в окно. Я услышала, как открыли ворота, поэтому поспешила к двери. — Ева, куда? Зима на улице, не хватало, чтобы ты ещё заболела, — закатив глаза, я не стала выходить, а просто ждала в коридоре. Первым зашёл Егор, аккуратно держа шар, чтобы он не лопнул от прикосновения с чем-то острым. Даже не знаю, с какой аккуратностью они запихивали его в машину. Хотя, зная Егора, не думаю, что он позволил это кому-нибудь сделать. Всё сам. — Всё, лопаем? — спросил у меня Егор. Не знаю, как он не сделал это раньше. Например, прямо в магазине. — Подожди, надо, чтобы все подготовились. Неси его в гостиную. — Это ожидание скоро меня убьёт, — вздохнув, сказал парень, но понёс шар туда, куда я его направила. — Так, все быстро собираемся в гостиной! Потому что моё терпение уже на исходе, — Егор начал всех подгонять. Мы хотели, чтобы и Полина со своим мужем тоже увидели этот момент, но у них сейчас ночь, поэтому мы решили не тревожить их сон. Всё равно мы снимем это на камеру. А как же! Это память. *от лица Егора* — Ну что, у кого какие прогнозы? — спросила моя мама. Родители сидели на диване, а мы стояли напротив. Ева держала шар, а я держал иголку. Пару минут назад я поставил камеру на штатив, чтобы никто не отвлекался из-за съёмок. Это видео останется у нас как память о таком прекрасном и важном дне. — Я уже говорил. Мальчик, — сказал папа. — Девочка, — протянул Владимир Сергеевич. Да, это самый обсуждаемый вопрос вчерашнего вечера и сегодняшнего дня. Все только на эту тему и спорят. — Главное, чтобы малыш был здоровенький, — сказала мама Евы. С этим я даже спорить не буду. Это самое главное. Самое важное. — Мам, а ты? — спросил я, смотря на свою маму. — Я уже так долго жду внуков, что мне вообще не важно, мальчик это будет или девочка, — улыбнувшись, сказала она. — Лопайте уже, а то скоро сами взорвётесь от нетерпения. — Насчёт три, — сказала Ева, смотря на меня. — Раз, два, три, — последнюю цифру она произнесла совсем тихо, но я услышал. Когда иголка соприкоснулась с шаром мы с Евой на несколько секунд закрыли глаза. — Да! А я говорил! — крик Владимира Сергеевича заставил меня открыть глаза и увидеть розовые бумажки, которые летали по всей гостиной. — Да! Юху! Да, чёрт возьми! — я начал прыгать по всей гостиной, не сдерживая своих эмоций. У нас будет дочь! Да! Я подбежал к Еве, поднимая её на руки. Вокруг нас до сих пор летали эти бумажки, родители обнимались с друг другом, а я не мог поверить, что то, что сейчас происходит — реальность. — Я люблю тебя, — улыбаясь со слезами на лице, сказала Ева. Скажу честно, не одна она плакала. — Я тебя обожаю, — ответил я, а после поцеловал свою жену. — Она будет такой же красоткой, как и ты, — тихо на ушко сказал я Еве. Руки сами опустились на её животик. — Малышка наша. После к нам присоединились и наши родители. Все друг друга обнимали, все друг друга поздравляли. Пожалуй, сегодня наши объятия с отцом Евы были самыми искренними. В конце концов, мы оба ставили на девочку. Он ждал внучку, а я ждал дочь. Я был рад, что мы решили узнать о малышке в кругу семьи. Это такой важный момент, такой важный этап. Его не хотелось делить ещё с кем-то, кому это не так важно, как нам, как родителям. Когда я обнял маму, то понял, что совсем расклеился. Я расплакался у неё на плече. — Тише, ты чего, — мама гладила меня по спине, успокаивая. — Все мечты сбываются, моя мальчик, — тихо сказала она, не выпуская из своих объятий. — Ты так долго ждал и наконец-то получил награду за своё ожидание. — Ну, Егор, соберись, ты уже практически отец, папа. У тебя скоро родится замечательная малышка. Бери себя в руки, хорошо? — Я не верю, — тихо сказал я, чтобы услышала только она. — А пора бы уже начать это делать, — улыбнувшись, сказала мама. — Посмотри на меня, — мы разорвали объятия, возвращая зрительный контакт. — У тебя замечательная жена, у вас скоро родится ребёнок. Это всё правда. И, Егор, ты это заслужил, слышишь меня? — мама вытерла слёзы с моего лица, улыбаясь мне. Она знала о моих переживаниях, о моих проблемах. Она же моя мама. А они всегда всё знают, даже если им об этом не говоришь. Удивительная способность. — Да. — А теперь иди к Еве. Это ваша общая награда, — сказала она. Я согласно закивал головой, а после вернулся к жене. — Всё хорошо? — спросила Ева. Мой разговор с мамой и наши объятия продлились намного дольше, чем у всех остальных. И моя жена не могла этого не заметить. — Да, всё отлично, — улыбнувшись, сказал я, прижимая девушку к себе, а после целуя в макушку головы. — Я счастлив. — Я тоже, — Ева обняла меня двумя руками, наблюдая за тем, как наши родители до сих пор обнимали друг друга, не прекращая говорить о том, как они счастливы, что в скором времени станут бабушками и дедушками прекрасной малышки. А в том, что она будет прекрасной, нет никаких сомнений. *через несколько дней* Новый год наступит уже завтра, поэтому родители решили перед праздником сходить в баню, которую папа недавно построил на их участке. Я был на улице вместе с папами, помогая всё подготавливать. Так как Еве врач не рекомендовал посещать подобные места, мы никуда не пойдём. Душ — тоже крутая вещь. — Коля! Иди сюда! — папу позвала мама, поэтому он вернулся в дом. На улице остались только я и Владимир Сергеевич. — Ева уже легла спать? — спросил он. Уже был вечер, поэтому этот вопрос был вполне логичным. — Нет ещё, она в последнее время поздно ложиться, — ответил я. — Как она вообще? — Всё в порядке, — прекрасно зная разницу разговоров с папой и мамой, я понимал, что папа Евы не пойдёт к ней расспрашивать о её состоянии и других подробностях. Скорее всего, он потом просто спросит всё у своей жены. Так всегда делал мой папа. Если он переживал за Полинку, но тема была не для разговора папы и дочери, он всегда потом всё спрашивал у мамы, чтобы его душа была спокойна. Сейчас Владимир Сергеевич мог избежать долгих ожиданий, когда останется с женой наедине, просто поговорив со мной. — Если что-то понадобится, всегда звоните, хорошо? — я согласно кивнул, понимая, как мужчина переживает за Еву. — Дочь — это прекрасно. Для мужчины дочь — это тот человек, который всегда будет его любить и защищать. Это очень сильная любовь и очень сильная связь. Разумеется, если ты хороший отец. Но вместе с этим, дочь — это намного больше переживаний и проблем, чем сын. Знаешь, сколько придурков по земле ходит? От мысли, что кто-то может полезть к твоей дочери, крышу сносит моментально. Я один раз чуть не подрался с одним папашей. В садике у Евы был утренник. И какой-то пацан хотел танцевать вместе с ней. А она не хотела. Он брал её за руку, а она её выдёргивала. В итоге расплакалась. А я не смог этого выдержать и пошёл разбираться. Владимир Сергеевич рассказывал о детстве Евы, о его эмоциях, переживаниях, с которыми он столкнулся. Мне было очень интересно это слушать. В конце концов, я тоже скоро стану папой дочки, парочка советов не будут лишними. — Женские слёзы — это всегда невыносимо, — улыбнувшись, сказал я. Терпеть не могу, когда плачет Ева. В этот момент я постоянно теряюсь и понятия не имею, что делать дальше, чтобы её успокоить. — Это да. Но слёзы твоей дочери — это невыносимо втройне. Забавно, раньше, когда у неё что-то болело или она себе что-то царапала, или пугалась, она всегда бежала ко мне. Ева всегда называла меня её главным защитником. А сейчас при какой-то проблеме она бежит к тебе. — Будет сложно? — спросил я. Не знаю, к чему именно я задавал этот вопрос, к чему именно он относился. Но я ждал ответа. Он был мне нужен. — Когда рождается ребёнок, каждый родитель должен принять одну важную вещь. Рано или поздно вашего ребёнка надо будет отпустить. Это не игрушка, которую всегда надо хранить возле себя. Это сложно. Очень сложно. Но одновременно это большое счастье. Твой ребёнок входит во взрослую жизнь. Находит работу, строит семью. Он находит своё место в жизни. И становится счастливым. Это ли не самое важное для родителей? Счастье своего ребёнка. Но тебе пока рано об этом думать. В ближайшем будущем тебя ждут бессонные ночи, подгузники, которые заканчиваются со скоростью света, лезущие зубы. Это тоже сложно. Но всё равно прекрасно. Знаешь, какие бы трудности не создавала мне Ева, я никогда не жалел, что стал отцом. — Если всё идёт хорошо, уже не так интересно. — Согласен, — сказал Владимир Сергеевич. — У меня, кстати, до сих пор остался шрам от зубов Евы. Укусила меня в плечо, когда ей было полтора годика. Скажу я тебе, адская боль. Пуля в теле и то столько боли не приносит, — усмехнувшись, сказал он, явно вспоминая этот момент. — Чуть оттянул её от себя. А всё почему? Не захотел с ней мячик по полу катать. Так что, ты будь осторожен. Дочь характером и в Еву пойти может. — Я учту, — улыбнувшись, сказал я. Потом вернулся мой папа, а я ушёл к Еве. Я не задавал каких-то конкретных вопросов Владимиру Сергеевичу, чтобы что-то узнать, но, почему-то, от этого разговора стало легче. Будет сложно, но и будет классно. К такому я готов.