Пациент

— Ты всё спишь, кицунэ… И как тебе этот сон, нравится, да? Знаешь, а Марк любил сны. Он считал, что они говорят о настоящих нас гораздо больше, чем мы сами. Ему было интересно, кто он на самом деле, а вот ты… Неужели сладкое забытьё лучше? Сколько хвостов себе уже оторвал твой демонический лис, прыгая по капканам забвения? Сара бесшумно подходит со спины, останавливаясь рядом, будто тень мимо проскользнувшей дворняги. Девушка возникла из ниоткуда, и Брайан поначалу даже не заметил её, пропустив вопросы мимо ушей. В этот раз на кладбище дождя не предвидится, Брайан просто с подозрением смотрит на мгновенно найденное надгробие уже минут пять, а точнее — всматривается в дату смерти под злосчастной фамилией Купер. Он готов поклясться, то ли что-то в этой фамилии, то ли в этой дате — напрягает его. Чувствует неладное, как детектор лжи считывает сбившийся пульс неумелого лжеца. Когда ему кажется, что он наконец понял, близко к тому, почему переживает этот пресловутый сон Сурка с незначительными изменениями второй раз, девушка пихает в бок, и Томас теряет то ощущение. Отрываясь от гляделок с мрамором, он кидает недовольный взгляд на гостью его сновидений, потом на то, что та сжимает в руке. Его маска. Девушка на этот раз не кидает её, а просто протягивает, и Брайан берёт этот нежеланный предмет в руку, просто чтобы убедиться, в крови он или нет. Маска всё ещё в крови, на затылке всё ещё кровь. Он хочет спросить, откуда у него эта рана, девушка обвиняла его в убийстве, которого он не помнит, значит знает и причину ранения, но Сара опять сбивает с мысли, с тихим смехом разрушая тишину: — Неужели лис в тебе сбился со счёта и не понимает, что грызёт свой последний хвост в попытке сбежать? Позволишь кицунэ угробить себя, как неопытному лисёнку? Её голубые глаза смотрят также без эмоций, это всё ещё довольно жутко. В этот раз облачена та в траурное чёрное платье. Сложив руки в замочек, Сара наклоняет голову в бок, показывая расположение к собеседнику и неприкрытое любопытство. — Лис? — Томас вдруг понимает, что та уже несколько раз упоминала кицунэ, и мозг резко тормозит себя на этом слове. Кицунэ… Оборотень лиса, дух из Японии, о котором хотя бы раз слышали даже те, кто не особо шарит в этом. В одной из версий это то самое существо, которое меняет свой лик под покровом ночи, заманивая в сети мужчин, которые падки на измены. Чёрт, Купер был изменником целых полгода и, раз он изменил парню, то что мешало ему изменить своей новой, на тот момент, девушке? Если допустить мысль, что у Брайана действительно есть пограничное расстройство, как у Тима, только менее выраженное, он мог перерезать тормоза в тот день и мастерски подчистить улики. Например, перед экзаменом, поэтому опоздал тогда не только на празднование, но и к началу сдачи, встав в конец очереди. Если допустить мысль, что у Брайана есть такое расстройство, это оно виновно в провалах. Оно виновно в том, что его номер изменился на телефонах ребят как по смеху. Оно виновно в том, что он забывал ночи в студенчестве. Его Кицунэ — это Худи. Тогда кицунэ Тима — Маски. Те самые лики, лисы их сбрасывали вместе с разумом для надёжности, стоило почуять опасность людей. Но почему сейчас? И почему его грёбаный лик так долго не проявлял себя, почему мастерски показывался так, что его невозможно было заметить? Возможно, у него с Маски разные виды злосчастных демонических лис… Их целью никогда не было убийство изменников, судя по всему, лисицы хотели одного — держаться вместе. И они держались, вспоминая рассказы Тима — до смерти напарника они всегда держались друг друга. — Ты знала об этом? Знала о том, что у меня скрытое пограничное расстройство, так? Девушка лишь улыбается, когда Брайан смотрит на неё недовольным взглядом, спрашивая уже почти не своим голосом. Его голос звучит на грани угрозы, холодно и строго. Внезапно Брайана одолевает желание если не убить девушку, задушив на месте, то заставить уйти. Она не даёт ответов, только толкает в сторону ещё большой непонятной информации. И это не то, чтобы его желание, оно чужое. Кто-то не хочет, чтобы он сюда лез и, к сожалению, Томас уже понимает, кто конкретно не хочет. — Худи — часть тебя. Он считает, что, если в этот раз снова не отгрызёт хвост, то будет убит. — девушка хмыкает, будто ничего и не произошло, разводя руками. — Но, какая досада, мы то знаем, что это его последний хвост и, пытаясь спастись, он грызёт трахею своего горла. — Что ты имеешь в виду? Брайан не совсем понимает, что та пытается донести, но догадывается. В этот раз его раздвоение попалось, и не так мелко, как в предыдущие разы, а основательно, неосмотрительно задев капкан последним держателем силы. Расстройство было гораздо легче заметить если сам человек понимал, что что-то не так. И теперь Брайан понял, что за провалы, он будет пытаться свести их совсем на нет, если сейчас очередной провал не заставит забыть эти сны, вторая личность будет лишена возможности проявиться. Всякой возможности, даже если она могла контролировать эти проявления, отключая остальную незаметно. Наверняка, она это тоже понимает, раз такая же необычная, как в случае с Маски. И её это не устраивает от слова совсем. — Нужно идти. — пробормотала девушка в ответ, разворачиваясь. — Помни про последний хвост, родной. — Зачем мне мешать моей шизофрении самой себя убивать? — приподнимает бровь Брайан, бросая маску в сторону. — Я не для того заканчивал медицинский, чтобы в один момент спасать свою же болезнь. — Потому что… — вздыхает девушка, взглянув на брошенную маску с блеснувший на щеке слезой. И, сорвавшимся голосом, почти что рычит: — Смотри. В прыжке она преображается в животное, приземляясь в лужу уже белыми лапами, покидая одежду. Нахмурившись, крупная лисица фыркает и тут же отряхивается спеша выскользнуть из платья, которое стало ей уже велико и бесполезно. Белая шерсть была испачкана в грязи и крови, а то, что зверь обнажил, выскользнув из одежды… Томас не сразу понял, из-за чего больше ему захотелось расстаться с содержимым желудка. Из-за количества крови или же открытого вида мяса. Он никогда не смотрел передачи про живодёрство, но сейчас усомнился в том, что его расстройство не было увлечено подобным. У лисы был один относительно целый хвост, потому что белой шерсти на нём не привиделось, а рядом с основанием шло разветвление на несколько хвостов. Которых не было, были зияющие раны, некоторые даже не затянулись толком. Опасливо обернувшись через плечо, лис прижал уши, оскалившись. По мордашке стало понятно, что новые раны — его зубов дело. У лисы были те же глаза, что Брайан видел каждый раз, смотрясь в зеркало. Только злые, глаза загнанного в угол зверя, под стать оскалу. Одну из лап зверь поджал к груди, и только через несколько секунд до мужчины дошло, что не поджал, а лапы и вовсе не было уже давно, как и нескольких хвостов. Вторая личность в лисьем облике, только вот говорить она, видимо, не могла или не хотела, потому что напряжённо молчала. Девять капканов собрал кицуне, превзойдя самого себя, раз был ещё жив. Что в этой ситуации делать, психиатр не знал, усомнившись в своём психическом здоровье, да и зверёк к нему явно радушия не питал. Лис просто смотрел, прожигал ненавистью, как в фильмах ужасов, но так и не решился напасть. — Прощай. — стоило раскрыть пасть, рык сменился человеческой речью. Собственным, грубым тоном, говорил Кицуне тем голосом, кто был его отражением. — Если увидимся в одной палате, прихвати пистолет. Я устал. И лис уселся, постепенно тая перед глазами, как и окружение. Брайан пришёл в себя резко оттого, что налетел с разбегу на стену. Томас не сразу понял, что произошло только что, будучи ещё наполовину во сне, который только что остался где-то на затворах разума. Но оставшееся дрёма так быстро не развеялась, поэтому, когда в глаза резко ударил не совсем яркий свет, шатен зажмурился, посчитав, что отойти назад чуть ли не прыжком будет хорошей идеей. Совершив задуманное, Брайан вздрогнул, когда на его плечи легли чужие руки, а позади послышался неразборчивый грубый голос. Заспанный бас, невольно напомнивший отца, заставил словить ещё один триггер. — Что за?! Брайан тут же вывернулся из рук, облокотившись на стену. И, когда увидел растерянное лицо Тима, страх отступил. Или около растерянное, поскольку по другу было видно, что он только как вскочил с кровати. Свет включился по его вине. В одних боксёрах и с причёской стиля «лофт» тот вызывал только улыбку, может быть, ещё небольшое чувство безопасности после всего произошедшего. — Брайан, ты в порядке? Взглянув на микроволновку, где отражались часы, Тимоти зевнул, силясь различить горящие там зелёным цифры. Разобрав в огоньках чёткое три ночи, протёр глаза, не доверяя увиденному. — Ночь на дворе, ты чего вскочил? — Всё в порядке. — быстро пробормотал Томас, потирая лоб. Глаза потихоньку привыкали к свету, щуриться уже не было нужды. — Мне нужно позвонить. — Куда? В скорую? — заботливо уточнил Тим, наигранно усмехнувшись. — Не пугай меня. — Нет… Но позвонить прямо сейчас. Где телефон? Брайан хотел было пройти мимо, отлепившись от стены, но рука поперёк торса помешала. Райт без проблем притормозил парня, что намеревался пройти мимо. Если бы Брайан хотел, он без проблем бы отпихнул лёгкую преграду, но не стал применять какую-либо силу, послушно остановившись. — Успокойся. — Тим развернул к себе лицом, заглянув в глаза. Зрительный контакт дал понять, что Томас и сам слабо представляет, кому он собрался звонить, даже если понимал, зачем. Взгляд тёмно-карих глаз немного привёл лунатика в себя, позволяя отогнать первую навязчивую идею и задаться вопросом «А зачем?». Райт прав, нужно успокоиться, не сразу хвататься за трубку. Сара была не той, за кого себя выдавала, мозг сыграл злую шутку. — Три часа ночи, родной, твоего звонка нигде не ждут. — мягко продолжил мужчина, похлопав по плечу. — Услышал меня? Брайан растерянно посмотрел по сторонам, опустив взгляд в пол. И, поддавшись порыву, обнял Тима, положив голову ему на плечо. Он ещё немного опасался, что сон может перейти в другую стадию, но лоб от удара ещё побаливал, так что навряд ли. — Прости. Я сильно тебя напугал? — Не переживай на этот счёт, — Тим приобнял в ответ, успокаивая. Он не был мастером по части успокаивания людей, но Джея раньше иногда слушал на съёмках, когда тот уставал. И если Меррику достаточно было выговориться да забыть, то у Брайана могла быть другая реакция. — Честно скажи: что у тебя случилось? — Просто кошмар приснился. — отмахнулся Томас, понизив голос. — Такое иногда бывает. — Ты во время всех кошмаров лунатишь, да? Брайан задумчиво свёл брови к переносице. Ах да, стена… Стена кухни. Он же засыпал в кровати. Сюрприз. Не успев придумать достойную ложь, было принято решение сказать, как есть, они же теперь, вроде как, вместе. Лгать нехорошо. — Случается время от времени. — Ладно. — Тим вздохнул. — Тогда давай вернёмся в кровать, утром разберёмся. — Нет! — Брайан не мог объяснить, почему, но после этого нет крепче стиснул в объятиях партнёра. — Я не смогу уснуть. — Тогда наше утро начинается сейчас, да? — Райт зевнул, покачав головой. Теперь он понимал, что испытывал Джей, когда у него было также. Самому спать никак, так ещё и другим мешать. Томас кивнул, ослабляя хватку. — Чаю? — предложил психиатр, понимая, что без него слова про невозможность уснуть вряд ли станут реальностью. — Теперь точно кофе. — усмехнулся Тим, отпуская руки. — Дай мне поставить чайник и можешь обнимать сколько влезет. Тебе нужно поговорить про этот кошмар? Я не психиатр, но выслушать смогу. — Да. — пробормотал Брайан, неловко улыбнувшись. И последовал примеру Тима, выпуская его из своих рук титаническим усилием. — Думаю, нам стоит поговорить об этом. — Тогда садись. — кивнув на стул, мужчина подтолкнул друга туда, щёлкнув включающей кнопкой электронного чайника. Пока Брайан растерянно устроился на стуле, Тим сходил за пледом, накинув себе на плечи. Ночной гость кухни уже был в одежде, поэтому у него проблем с теплотой точно не возникало, если только с непониманием, когда он успел одеться и куда вообще собирался пойти в таком виде. Сон постепенно оставил после себя лишь ужасное послевкусие и обрывки. Те самые, которые хотелось забыть и никогда не вспоминать. — Рассказывай. — Райт зевнул, сложив руки на груди. Комично, из них двоих психиатром точно был не он, а сейчас демонстрировал мастерство профессии. Разве что листочек не приготовил, чтобы записывать вероятные диагнозы. — Если честно, уже и не помню, что хотел сказать, — Брайан пожал плечами, подперев голову рукой. Сны имели способность быстро забываться, просыпался он со стойким ощущением того, что должен куда-то позвонить, а сейчас уже просто потерялся в том, как должен это воспринимать. Осталось только послевкусие какого-то важного понимания, ещё не успевшего стереться полностью. — Но, вероятно, я убил человека. — Случайно не Алекса? — Тим по тону явно хотел улыбнуться, но в карих глазах мелькнуло беспокойство. И не понятно, за кого: то ли за партнёра, то ли за того человека, которого тот успел казнить. Но улыбка на лице так и не расцвела, осталось спокойное выражение обеспокоенного слушателя. — Алекс - исключительно твоя головная боль. Ну и немного Джея, так что, разбирайтесь сами, — успокоил Томас, прервавшись на минутку. — Я до сих пор не разобрался в этом, но, судя по всему, ты был прав, когда говорил, что мне самому нужен врач. У меня тоже может быть пограничка. — Слушай, Брай, ты уверен в том, что всё произошедшее не просто дурной сон? — мужчина устало потёр переносицу, зевнув. Он почти отошёл от сна, но дрёма сползала как-то неохотно, оставляя после себя последствия в виде зевоты и желания закрыть глаза. – Стоит ли вообще поднимать эту тему сейчас? Может, просто переутомление тебя загоняло? Брайан закусил губу. В чём-то Тим прав, а стоит ли? Всё вроде бы уже нормализовалось, если сейчас начать терапию, то можно избежать развития второй личности, какая имелась у Райта. В конце концов, эти лисы... Они же нашли друг друга, так? И теперь должны успокоиться, свернувшись клубком вместе. Руки ощутимо дрожали. Тим почувствовал это, накрыв ладонь друга или партнёра своей рукой. Почему-то он посчитал, что это сейчас точно не будет лишним. Они теперь вместе, Брайан сам это сказал. Значит и с этим разберутся, никуда не денутся. Там, в том мире, они всегда справлялись со всем, значит и здесь наверняка эта вещь не подвергнется изменениям, плотно обосновавшись в новых обстоятельствах. — Я справился с этим - справишься и ты. Думаю, Маски считал бы также, не находишь? – Тим спокойно и по-дружески улыбнулся. Не то просто поддержка друга, не то нечто большее, но просто на попытку опять затащить в постель это не смахивало. Да и Брайан явно Тима недооценивал, поскольку через несколько секунд молчания под нос ему сунули горячую кружку с кофе, положив руки на тёплую поверхность керамики. – У меня есть варианты что-то найти? – Томас фыркнул, приподняв уголки губ. Лечение Тима, да и в целом происходящие после этого будни его совсем вымотали. Или это просто так казалось? Когда-то в институте говорили, что перегруженный мозг нередко может выдавать сбои, поэтому ничего необычного в очевидном Брайан не находил. – У тебя? Да полно. – Тим заглянул глаза в глаза. Не как обычно заглядывают неуверенные люди, а как смотрят специалисты своего дела. И уверенно заявил: – Ты справишься. Томас ему почему-то поверил. Поверил не так, как было с рассказами, а правда. И оба единогласно решили поддержать ночную тишину, резво поглотившую кухню. Она не была звенящей и холодной, как лёд. Дом Тима казался пустоватым из-за минимума вещей, но он вселял в Брайана такое чувство, будто он наконец пришёл туда, куда всегда стремился попасть. Домой. Те самые восхваляемые уют да понимание. Тишина в этих стенах была комфортной, успокаивающей и мягкой, как самая большая, пушистая в мире кошка. Разве что эта зверюга ещё сладко спала вместе с миром за окнами, поэтому не мурчала взахлёб кому-то на радость. – Надеюсь, что ты со мной справившимся справишься, – усмехнулся Брайан, делая первый глоток чая. Мятный напиток тут же прокатился по внутренностям, обволакивая комфортом и их. – Справлюсь за нас двоих, если потребуется. Надо же, вот эта последняя фраза была явно стырена у человека, которого Томас знал в лицо. Из зеркала. Он не мог объяснить, откуда, как и в случае с теми совпадениями, той правдой с самого начала их совместного пути в психушке, но почувствовал, что это его слова, никак не Тима. Тим больше походил на того, кто в них нуждался, чем на того, кто мог бы их произнести множество раз и подписаться под каждым своим словом столько же раз. – Я что, слышу недоверие в свой адрес? Ай-яй, Тим, как ты можешь? – театрально воскликнул Брайан, но в пол голоса, дабы не спугнуть атмосферу. – Так, как не можешь ты? – вопросом не вопрос отозвался Тим. Можно было бы и дальше продолжить этот замечательный, бесполезный диалог, но Брайан решил, что не хочет этого сейчас. Он всё ещё под небольшим осадком от сна и так же непринуждённо разыгрывать эмоции, как секундами назад да кидаться друг в друга ответные вопросы, как дети, долго не сможет. Возможно, Томас и не мог так шутливо не доверять себе, как это делал Тим, зато нашёл в себе силы на то, чтобы встать, подойти и поцеловать. Потому что мог себе позволить и потому что это теперь, вроде как, разрешено. Брюнет вздрогнул, но отстраняться не стал. Даже наоборот, перехватил инициативу, приобняв за шею. – Я уже могу переезжать к тебе? – не то в шутку, не то серьёзно спросил Брайан, положив руки на талию бывшего пациента. Он не был уверен, что вопрос тут уместен, но почему бы и не попробовать? Даже дополнил, когда почувствовал смятение Тима: – Согласен оплачивать счета пополам. – Ну, раз так, то можешь попробовать. Посмотрим, что из этого выйдет. – Семейная жизнь? – Не так быстро. – на это уже так быстро Тим не был готов пойти, кроме шуток. – Как скажешь, – Томас положил голову на плечо, выдохнув. Стало гораздо легче, когда Тим потрепал по волосам, как ребëнка. – Тогда попробуем пока что посмотреть, что выйдет из совместного проживания. – Самое то для начала. – Райт прикрыл глаза, не задумываясь об этом сейчас. Лучше не строить иллюзий, в которых просто разочароваться, поскольку ему было, с чем сравнить. Джей, конечно, не спал с ним, но какое-то время жил. Пусть с Брайаном это не такой дискомфорт, но всë равно какое-никакое ощущение постоянно кого-то рядом и к этому следует сначала хотя бы привыкнуть, а потом уже говорить что-то про семейную жизнь. Впрочем, Томас не испытывал сильного дискомфорта, длительное проживание рядом с подругой дало свои плоды, поэтому ему было бы гораздо труднее привыкнуть к одиночеству, семье компании.