sweet night

      — Черт, — сокрушенно бормочет себе под нос Джисон, в очередной раз проигрывая в карты старшекурсникам; перспектива остаться голым перед особой парой миндальных глаз все ещё кажется совсем не привлекательной даже для такого знаменитого раздолбая, как Джисон.       — Раздевайся давай, — противный смех звучит в ушах уже словно назойливая муха перед короткой ночью.       Хан медленно стягивает со ступней любимые носки и аккуратно складывает рядом, чтобы чуть позже скорее надеть все обратно. На теле остаются только шорты, не считая нижнего белья.       — Тебе стоит научится играть, Хан, — снова раздается смех компании игроков, Джисона это до жути бесит, он даже собирается бросить что-то едкое в ответ.       — Это вам стоит поучиться у него честности, идиоты, — Минхо, стоявший все это время в углу, впервые за всю вечеринку наконец подаёт голос, ведь долгое время до этого наблюдал за неестественно изворотливым поведением карт в чужих руках.       — А я думал ты за нас, Минхо, — парень проводит двумя пальцами от глаз, изображая слезы, но затыкается быстро, стоит лишь Ли шагнуть в его сторону.       Минхо накидывает на плечи Хана поднятую с пола рубашку и легко похлопывает кончиками пальцев по спине.        — Пойдём отсюда.       Джисон медлит мгновение, ошарашенный неожиданным поворотом событий, но все же берет свою одежду в руки и торопливо следует гуськом на балкон.       — Оденься, а то замёрзнешь.       Отчего-то на душе так тепло после тихих слов нежного голоса, Джисон несколько раз чуть не падает в попытках натянуть на ноги носки и заботливо поданные тапочки, из-за чего в голове мысли путаются все сильнее, чем с самого первого слова Минхо.       — Зачем ты сделал это?       Облака на ночном небе медленно расступаются, когда парни, оперевшись на перила балкона, ловят глазами появляющиеся звезды.       — Не задавай тупых вопросов.       — Разве он был таким? — Ли дышит глубоко, когда Джисон смотрит прямо в его глаза, слегка наклонив голову. Тёплый парень рядом приятно согревает, но Минхо этого мало.       Хан в смешении с алкоголем пьянит безумно сильно, его ладонь осторожно сжимает ладонь Ли, может, Минхо хватало бы обычных дружеских объятий раз в неделю, но разум все чаще одинокими ночами тешит себя мечтами о розовых губах для поцелуев и кольцах из милых бусинок на пальцах младшего, так очаровательно смотревшихся бы в сочетании с чёрными оковами на фалангах Минхо.       — Что ты делаешь? — тихо смеётся Джисон, когда породнившиеся ладони ощущаются совсем близко к пунцовым от смущения щекам. Он зажмуривает глаза в ожидании.       — Просто. Ты так нравишься.       Слегка хриплый голос Минхо звучит неприлично близко, слишком чувственно для такого, как Джисон, но они не противятся этому. Минхо обнимает Хана, обхватив руками полностью, и целует мягкие губы еле коснувшись.       — Ты такой удивительный, Джисон. Мне всегда хотелось оберегать тебя. С первого мгновения, как тебя увидел, в моем сердце больше ни для кого места нет, — Хан упивается звучанием таких редких слов, перебивает Минхо кроткими поцелуями на щеках, обнимая за шею, и почему-то все кажется таким правильным, словно так и должно было быть с самого начала.       И Минхо не терпит больше, он прижимает ойкнувшего Джисона ближе, ласкает краснеющие губы, сведя брови к переносице.       — Не представляю жизни без тебя.