как новый год встретишь

      Не то чтобы Питер ненавидел Рождество или Новый год. В это время года Нью-Йорк по-настоящему преображался, особенно с высоты паучьего полета. Просто он почти ничего не отмечал с тех пор, как потерял Гвен. Тетя Мэй каждый год устраивала рождественский ужин, поздравляла его с Днем рождения, но Питер… не чувствовал, что заслуживает этого.       В этом году он как обычно провел Рождество с тетей и ее коллегами из больницы – правда, всего два часа – а потом отправился патрулировать город. В этот день преступники решали дарить горожанам вдвое больше преступлений. Но он был им даже благодарен. Потому что, сидя в окружении смеющихся тети Мей и ее подруг, чувствуя пряный запах корицы, рассматривая разноцветные украшения, он вспоминал последнее Рождество с Гвен.       От неутешительных мыслей Питера отвлекает писк смартфона. Он достает его, открывая новое сообщение от Уэйда:       На Рождество я позволил вам с Сантой разносить детишкам подарки, но на Новый год твоя симпатичная паучья жопка исключительно МОЯ, так и передай своему братану, иначе его задница окажется вся в иголках, когда он решит спуститься по камину. Встречаемся на твоем месте ХОХО       Это было абсолютно в его стиле. Питер качает головой, усмехаясь. Уэйд объявился в Нью-Йорке – и практически сразу в его жизни – в начале лета, взбаламутив весь город. Поначалу люди предполагали, что это Человек-паук просто обновил свой костюм, ведь их поведение было… весьма схожим. Пока после него не осталось несколько трупов – впрочем, даже тогда некоторые не отказались от своих слов, ведь Человек-паук в последние года весьма ожесточился, а там и до убийств недалеко. Питер иногда думал об этом (раз и навсегда устранить угрозу – что в этом плохого?), но вовремя себя останавливал. Такое мышление непременно превратит его в тех, кого он сам так ненавидит. И Гвен бы ему никогда этого не простила.       Через пару дней после обнаружения трупов этот загадочный незнакомец объявился сам. Никто не мог доказать, что эти убийства связаны с ним. Кроме Питера. Потому что Уэйд сам ему сказал. Нашел его на крыше, сел рядом и признался во всем. Что он Уэйд Уилсон, наемный убийца, что именно он убил тех мудаков по заказу других мудаков, что он не видит ни в чем смысла после смерти его возлюбленной, что уже пару лет он является просто оружием в чужих руках, которое направляют, куда захотят. Это была странная исповедь – по крайней мере, поначалу. Преступник сам пришел сдаться Человеку-пауку? Что-то новенькое. Но затем Дэдпул добавил, что иногда посматривал за Человеком-пауком (в частности, из-за его симпатичной жопки) и заметил, что с возвращением героя шесть лет назад тот изменился. И сказал, что узнал в этом себя. Увидел такую же дорожку, по которой когда-то шел.       — Сейчас ты останавливаешься, думая, что никогда не дойдешь до убийства, — сказал он тогда, слишком искренне, что окончательно убедило Паркера в том, что ему говорили правду. — Но потом, после того, как очередной мудак, которого ты не добил, навредит кому-то, ты сорвешься. Я знаю это. И я не хочу, чтобы такой невинный Паучок, как ты, совершал эту ошибку.       Питер хотел возмутиться, что хотя он далеко не невинный, но никогда не дойдет до убийства, однако запнулся. Возможно, ему действительно нужна разрядка, поддержка, друг – в конце концов. Поэтому подумал еще пару секунд и спросил:       — Почему ты пришел ко мне?       — Если ты дашь мне шанс измениться, возможно, я не такой ублюдок, каким себя считаю.       Питер повернулся к новому знакомому, задумчиво рассматривая его. На секунду ему захотелось снять маску и рассказать все, что его гложет, поделиться с Уэйдом взаимными чувствами и опасениями, сбросить многолетний груз с души, но он быстро подавил это желание и отшутился:       — Признай, что ты просто хочешь пялиться на мою задницу каждый день.       — А я этого и не отрицал.       — Только больше никаких убийств, — это было очень сомнительно с точки зрения морали и рациональности, но он решил довериться своему чутью, которое буквально пару секунд назад требовало вывалить на наемника всю тяжесть их судьбы. Боже, во что он вляпывается?       С тех пор Уэйд помогал ему в патрулировании города. Они проводили большую часть времени на крышах, борясь с преступностью и мексиканской кухней, но иногда Уэйд приглашал его к себе. Оказалось, у них довольно много общего. Кроме праздников. Уэйд обожал праздники. Каждый день он говорил, какой сегодня праздник – 10 июня он объявил Днем мороженого и потащил его дегустировать холодную сладость по всему городу. 13 июня снял божью коровку с костюма Питера и поделился с ним фактом, что сегодня их День. 19 июня остановился возле уличного жонглера и попросил научить их нескольким трюкам, не забыв поздравить с профессиональным праздником и оставив щедрое вознаграждение (жонглер был очень доволен, но неизвестно чем больше – деньгами или что кто-то вспомнил про такой незначительный праздник). Поначалу Питер принял это за обычную болтовню – Уэйд любил зависать в Интернете и потом делиться с ним разными фактами – но когда тот позвал его на праздничный салют 4 июля, а Питер сказал, что не празднует, то был в абсолютном шоке. В итоге он заставил поднять их обоих на вершину Статуи Свободы во время главного салюта, не забыв прихватить с собой хот-доги и красно-сине-белые кексы, после чего они летали по городу несколько часов, с разных точек обозревая родной Нью-Йорк. Это был его первый День независимости без Гвен, когда он был вне дома.       Так как на Хэллоуин преступность неизменно возрастала в несколько раз, Уэйд предложил в перерывах между погонями собирать конфеты – на них же все равно костюмы! – и поедать их, как только представится возможность. Для него этой возможностью была даже секунда во время боя, когда преступник доставал нож. Питер качал головой и стрелял паутиной в бандита, пока Уэйд отбирал для него его самые любимые конфеты (что он узнал незадолго до этого – 18 октября, в День конфет).       День благодарения Питер обычно проводил с тетей Мэй, но в этом году ей пришлось остаться в больнице, а он не мог быть дома в одиночестве из-за воспоминаний о том, как ужинал с семьей Гвен в этот праздник, когда они благодарили Человека-паука за то, что он спас город. Интересно, что они думают о нем сейчас? Что они бы подумали о нем, если узнали, что из-за него умерли два важных члена их семьи? Боже, он не хотел об этом думать, поэтому пошел на патруль. Однако в городе не происходило ничего, с чем бы полиция не могла справиться самостоятельно (похоже, преступникам тоже есть чему быть благодарными), так что ему оставалось только сидеть на крыше, смотреть за спокойным Нью-Йорком и слушать полицейскую частоту, готовясь в любой момент прийти на помощь. Таким его застал Уэйд, но, будто разглядев в нем что-то, ничего не сказал о сегодняшнем празднике и просто сел рядом. Тем вечером они помогли только девушке, кот которой застрял на дереве, потому что полиция не сочла этот вызов приемлемой работой для себя. В конце концов, Питер проголодался и решил, что раз Уэйд пришел сегодня к нему, то хотел позвать отмечать, а значит приготовил еду.       — Есть ли смысл идти к тебе за индейкой? Ты так долго не приглашал меня, что она уже наверняка остыла.       — Мы… — Уэйд, явно не ожидавший такого, растерялся, но заметно обрадовался, — мы можем ее разогреть. Или купить новую и приготовить. Или поесть тыквенных блинчиков.       — Я почти уверен, что на День благодарения принято готовить пирог, — Питер улыбнулся.       — Мне больше нравятся блинчики, — Уэйд пожал плечами.       В итоге они все-таки разогрели традиционную индейку с картофельным пюре, Уэйд поблагодарил Нью-Йорк за то, что он подарил миру прекрасную паучью задницу, а Питер, наблюдая за этим, не мог не улыбаться и после трогательной (во всех смыслах) речи обнял его изо всех сил. Уэйд смущенно, но благодарно обнял его в ответ, после чего они устроили марафон старых фильмов и поглощали тыквенные блинчики.       Уэйд выглядел немного расстроенным, когда Питер сказал ему, что не сможет отпраздновать Рождество с ним, чуть не раскрыв свои скучные планы, но вовремя вспомнив, что Дэдпул еще не знает о его настоящей личности.       — У нас еще остается Новый год, — нечаянно выдал Питер, стараясь его утешить. Не то чтобы он имел в виду, что хотел бы провести этот праздник с Уэйдом, но он был бы не против это сделать.       — Точно, Паучок! Я устрою тебе самый лучший Новый год, — пообещал Уэйд.       Вечером 25 декабря, после ужина с тетей, он старался действовать скрытно, чтобы Уэйд к нему не присоединился, потому что не был готов к общению с ним. Впрочем, он не сомневался, что если попросит Уэйда оставить его одного, то тот не будет противостоять. Или будет. И по итогу Питер раскроет ему свою историю. В каком-то смысле это звучало привлекательно, ведь кто, как ни Уэйд, способен его понять? Но Питер еще не был готов это сделать. Под самую ночь он прибыл на могилу Гвен, рядом с могилой ее отца, и проговорил там целый час, то и дело срываясь на плач. В тот ужасный вечер он сказал, что не сможет делать это без нее – это было чистейшей правдой. Он ведь на самом деле не смог, практически превратившись в монстра. С Уэйдом ему казалось, что у него есть шанс, но что если Уэйд уйдет, как только услышит его историю? Что если он все равно не справится?       После этого он еще час летал по Нью-Йорку, и в какой-то момент, пролетая мимо квартиры Уэйда, не сдержался и нарисовал на его окне маленького Человека-паука. На следующий день они встретились, и Уэйд, конечно же, не мог не упомянуть о своей находке.       — Ты знал, что Санта Клаус существует и, походу, фанатеет от тебя? Он оставил на моем окне послание в виде Паучка!       — Что? — Питер обернулся на него, уверенный, что тот шутит, но Уэйд говорил так серьезно… пока не сорвался на громкий смех. — Ты придурок!       — А ты летал без меня! Непослушный паучишка, — Уэйд пихнул его, в результате чего Питер чуть не упал с крыши, вовремя зацепившись за самый край.       — Я мог бы упасть!       — Твой братан Санта подхватил бы тебя на свои сани, так что не переживай.       — Ненавижу тебя, — буркнул Питер, поднимаясь обратно.       — Ты хотел сказать…       Питер толкнул его вниз, но, зацепив паутиной, остановил от падения на полпути. Он просто хотел пошутить, но этот образ немедля пробудил плохие воспоминания о том, как в последний раз он видел Гвен. Как держал на руках ее мертвое тело, умоляя очнуться. Питер зажмурился на секунду и снова открыл глаза, опасливо взглянув вниз, но Уэйд не выглядел мертвым, напротив – он улыбался. И Питер быстро прогнал эти образы.       — Не знал, что ты такой бунтарь, — крикнул Уэйд, схватившись за паутину, и встал в позу, как альпинист, готовый идти вверх по горе.       — Ты кого угодно заставишь сбросить себя с крыши, — парировал Питер, помогая ему подняться обратно.       Следующие дни он больше проводил за работой, и с Уэйдом они сталкиваются только утром 31 декабря (что не мешает им переписываться почти каждый час), когда преступность почему-то выходит на новый уровень. Похоже, даже преступникам нужно дарить подарки. Он загоняет неудачливого грабителя в переулок, многократно стреляя в него паутиной, что приклеивает его к не самой чистой на вид стене. А еще рядом с ним стоит несколько мусорных баков. Что ж, это вполне заслуженное наказание за попытку своровать коробочку с чаевыми у их любимого ресторанчика мексиканской кухни.       — Получил мое приглашение? — сверху доносится знакомый голос, и Питер поднимает туда свой взгляд – с пожарной лестницы свешивается Уэйд, держась за нее ногами.       — Да, — отвечает Питер, посмеиваясь. Несмотря на то, что костюм Дэдпула черно-красный, он каким-то образом умудряется выглядеть позеленевшим.       — Не понимаю, как ты можешь висеть так долго, я уже готов блевать.       Питер подходит ближе, в результате чего их лица оказываются так близко друг к другу, что он не может оторвать взгляд от чужого лица, скрытого маской. Это кажется чертовски романтичным. Если бы вместо них был кто-нибудь другой.       — Паучок? — Уэйд склоняет голову вбок, рассматривая его, и это так идеально для поцелуя.       Питер не знает, откуда у него в голове такие мысли, но его буквально распирает от желания поцеловать наглую рожу перед ним. Конечно, он не делает этого, ведь это может испортить их дружбу, а терять первого обретенного за многие года одиночества друга Питер не хочет.       — Прости, мне пора, — нервно объявляет он, отстраняясь, желая убежать отсюда как можно дальше.       — Увидимся вечером! — кричит Уэйд вслед.       Теперь Питер в этом не совсем уверен.       Он заворачивает за угол, идя вперед, когда его смартфон оповещает о новом сообщении, и внезапно, доставая его из секретного кармана, с миром вокруг происходит что-то непонятное. На секунду все перед ним светлеет, затем меркнет, он как будто теряется в полной темноте на мгновенье, прежде чем открыть глаза и, пошатываясь, очутиться на том же месте. Только без телефона. Он оглядывается по сторонам, чувствуя себя странно – паучье чутье напряженно молчит, и осматривает людей. Опасности вроде нет, но… что-то не так. Он вдруг понимает, что Нью-Йорк совсем не праздничный, погода слишком солнечная и теплая для зимы, и замирает на месте.       — Мистерио был прав, а ты поддерживаешь убийцу, — с презрением говорит ему кто-то из толпы, но Питер не обращает на него внимания и бегом возвращается в переулок. Конечно же, никакого приклеенного к стене грабителя там нет. И Дэдпула тоже.       Он решает еще раз осмотреться, гуляет по знакомому и в то же время чужому Нью-Йорку и выясняет несколько вещей. Во-первых – очевидно – это не его мир. Во-вторых, сейчас 3 часа дня 20 октября 2024 года, а в его мире было 9 утра 31 декабря 2021 года. В-третьих, в этом мире тоже существует Человек-паук по имени Питер Паркер. В-четвертых, здесь уже пару месяцев Человека-паука всячески поливают грязью, называют убийцей – и это ранит сильнее, чем что бы то ни было. Получается, в каждой вселенной Питеру Паркеру уготовано страдать? Ладно, насчет каждой вселенной он, наверное, погорячился, но все же. Даже несмотря на то, что суд так и не состоялся ввиду недостаточного количества улик, все равно находятся люди, которые до сих пор называют его убийцей.       Питер решает найти другого Паркера и пускается в целое расследование. Он старается быть незаметным, поэтому одалживает у приятного старика – который кажется на удивление знакомым – кепку, очки и куртку. Он находит Флэша Томпсона, который выглядит совсем не так, как в его мире, называется лучшим другом этого Питера Паркера и обзывает его чокнутым фанатом (видимо, из-за костюма и желания его разыскать), что повергает его в шок. Питер даже не успевает ничего сказать, пока эта странная до невозможности версия Флэша не уходит, разговаривая с кем-то по телефону. Кто-то путает его со здешним Паучком, когда он надевает маску, и обливает краской, в результате чего куртку приходится выбросить. Благо костюм не пострадал.       В этом Нью-Йорке вовсю готовятся к Хэллоуину, он видит в некоторых витринах странные костюмы, которые вполне могли бы носить супергерои вроде Человека-паука. В одном из магазинов ему предлагают взять бесплатные конфеты за его удивительный, как они говорят, костюм. Конфеты оказываются его любимыми, и их вкус моментально возвращает к прошедшему Хэллоуину в его мире. Как они собирали сладости, как вместе усмиряли преступников. Боже, он скучает по Уэйду.       Ближе к ночи он возвращается в тот же переулок практически ни с чем, избавляясь от маскировки. Грабителя там все еще нет. И Дэдпула тоже.       А потом он слышит, как его зовут по имени, оборачивается на звук (как ни странно, паучье чутье молчит) и видит позади себя непонятный светящийся круг, внутри которого находится пара подростков в квартире. Хотя он стоит в переулке. Он качает головой, решая зайти в портал, ведь хуже уже быть не может. Это действительно так – худшее в его жизни уже произошло семь лет назад.

***

      Конечно, он все еще был в смятении и непонятных чувствах после того, как оказался здесь, а в том мире Уэйд и его тетя остались одни, но это не помешало ему испытывать совершенно детский восторг от того, что параллельные миры реальны. До этого момента это были лишь теории – практически правдивые, но получить подтверждение от друзей здешнего Питера Паркера совсем другое дело. Он выдерживает их странные испытания, после чего появляется еще одна его версия. Становится все интереснее.       Другой другой Питер Паркер выглядит старше, опытнее и мудрее. Однако в его глазах столь же легко прослеживается горечь потери. Что ж, значит, он был прав – в каждой вселенной им уготованы те же испытания.       Узнав о том, что из его вселенной здесь только Макс и Коннорс, он испытывает невероятное облегчение. Если сюда попадают те, кто знает Питера Паркера или погибли от его рук, то под описание подходит и Гарри – а это последний, кого он хочет видеть в своей жизни, и… Гвен. Он не знает, что сказал бы, если бы увидел ее (умолял о прощении на коленях? притворялся, что она жива и успешно окончила Оксфорд? а что бы случилось с ней – с ними? – после возвращения?) и благодарен, что ему не придется это выяснять. Тем более, сейчас помощь требуется совсем не ему.       На крыше он вскользь упоминает собственное место для размышлений и вспоминает о встрече с Уэйдом. Он не уверен, как работает время со всеми этими непонятными перемещениями, но если время, проведенное здесь, считается, то до наступления Нового года в его мире осталось пять часов.       Он не знает, надеется ли на то, что успеет.

***

      В лаборатории он наблюдает за Питером с Эм Джей и не может не вспомнить Гвен. Он всем сердцем надеется, что здешний Питер не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое. Он умоляет Бога этой вселенной (или кто тут главный?), чтобы она была в порядке. Чтобы этот Питер был в порядке. Старший Питер спрашивает, есть ли у него кто-то, и он отвечает, что у него совсем нет времени побыть Питером Паркером. Отчасти это правда. Он проводит в своей настоящей личности чуть ли не половину суток, еще половина из которых это сон. Даже с Уэйдом, который стал его первым другом за долгое время, он Человек-паук. И далеко не факт, что Уэйду понравится Питер Паркер.       Когда они почти заканчивают с «лекарствами», Эм Джей и Нед уходят, чтобы устроить им всем перекус.       — Я соврал, — признается Питер, как только в комнате остаются только его братья. Друзья здешнего Паркера кажутся приятными, но этот разговор слишком личный.       — Что? — встревоженно переспрашивают двое других. Он тут же машет руками, призывая успокоиться.       — Э… просто… на самом деле, в моем мире есть один… — Питер запинается, не зная, как точно описать их отношения.       — Один? Не одна? Ты гей? Подожди, ты же говорил… — неожиданно младший Питер заливается чередой бесконечных вопросов, пока старший просто хмуро смотрит на них.       — Я би, узнал это еще тогда, когда мы с Гарри были в научном лагере, и он мне вроде как понравился, и мы немного поцеловались, — на секунду Питер забывает о том, кем стал и что сделал Гарри, старые теплые воспоминания затмевают его разум. Старший Питер практически выпучивает на него глаза. Но он быстро избавляется от наваждения и смущенно кашляет. — И мне понравилось.       — Кроме Эм Джей и Лиз, мне пока никто не нравился, и я не…       — Раз у нас разная внешность, то и ориентация не должна быть одинаковой, — внезапно Питер жалеет, что затеял этот разговор. В то время как младший Питер выглядит сконфуженным из-за его признания, которое, видимо, заставило его усомниться в собственной ориентации, старший все еще не сказал ни слова. — Простите, я не думал…       — Так почему ты соврал? С ним есть какая-то проблема? — неожиданно перебивает его старший Питер, все еще хмурясь.       — Это я должен извиниться! — почти одновременно с ним возражает младший. — Мне правда жаль, я не хотел все портить, просто мне стало интересно, а я никогда не думал об этом… и… ну, думаю, мне еще предстоит об этом подумать. В одиночестве. Так что сейчас это неважно. Важен ты. Так что продолжай.       Питер поднимает взгляд – младший из них, смущенный своей вспышкой, выглядит сожалеющим, а старший смотрит очень внимательно. Он вздыхает.       — Ладно, если проблема есть, то только у меня. Я впервые впустил кого-то в свою жизнь после смерти Гвен. Уэйд странный, но веселый, заботливый, поддерживает меня. И вчера… то есть сегодня… в моем мире я так хотел его поцеловать. Но я не знаю, настоящие ли это чувства или меня просто захлестнуло с головой эмоциями, которые я не испытывал очень давно. Я не хочу делать ему больно, давать ложную надежду, или, может быть, мои чувства настоящие, а он любит меня не в том смысле, и если я признаюсь ему, то испорчу нашу дружбу, а я этого не хочу. Но каждый раз, когда мы вместе, это согревает меня. Он понимает меня лучше всех, с ним так хорошо. Он не дал мне превратиться в себя и позволил мне исправить его.       — Ого.       — Чувак, если это не любовь, то я не знаю, что это.       — Нет, вы не… — Питер качает головой. Не то чтобы он пытался преуменьшить чьи-то страдания, но они действительно не…       — Мы как раз те, кто понимает, — с печальной улыбкой произносит младший, наконец признавая, что у них у всех была и неудачная любовь, и горькие потери.       — Ну, — Питер смущенно откашливается. У него еще не было времени как следует подумать над своими чувствами, так что он определенно не был готов говорить о настоящей любви, тем более, ему бы для начала вернуться в свой мир, — он пригласил меня отпраздновать с ним Новый год, а с учетом времени, что я провел здесь, до него осталось меньше пяти часов, если я правильно понял концепцию…       — Тогда мы должны успеть вернуть вас! — с энтузиазмом вскликивает младший.       — И по возвращении ты должен устроить ему чертовски хороший Новый год, — поддерживает старший Паркер.       Дверь открывается, в лабораторию возвращается Эм Джей с двумя пачками крекеров и Нед с тремя бутылками воды.       — Вы здесь всего пару часов, а уже планируете праздновать Новый год? Нам бы еще дожить до него!

***

      Питер давно не ощущал себя так свободно. Даже когда он был с Уэйдом, позволял ему летать с ним на паутине (он не стал упоминать, что как раз из-за этого у него бывают проблемы с поясницей, потому что Уэйд далеко не из легких) он был напряжен. Он не мог до конца отпустить мысли о Гвен. А сейчас, когда рядом с ним были его братья, он на удивление легко отпускает все, что его тяготит. Он воодушевленно кричит, рвясь вперед на паутине, и слышит такие же радостные возгласы рядом с собой. Это до невозможности согревает его сердце.       Все идет хорошо. Они по очереди разбираются с оступившимися людьми – не злодеями. Битва и исход кажутся слишком простыми, но, может быть, в этот раз судьба решила над ними сжалиться и ничего не усложнять? Под конец объявляется тот маг и подозрительно разглядывает его, пока его Питер представляет их друг другу.       — Люди сами придумали понятие времени, все эти дни, года, и это очень долго объяснять, — вдруг обращается к нему маг, Доктор – он так и не понял, почему Доктор, если он маг, но так звучит, конечно, круче – Стрэндж, — но так совпало, что тебе нужно вернуться до наступления Нового года в твоем мире, иначе ты можешь попасть не туда. Так что, пожалуйста, быстрее лечите своих злодеев, и я отправлю вас домой.       Что ж, Питер оказался прав насчет перемещения между мирами и как ведет себя время в течение этого процесса, но это не приносит никакого облегчения. Тем не менее, он сделает все, чтобы помочь здешнему Питеру, Максу, Коннорсу и остальным. Он думает об Уэйде (что тот подумает, если он не вернется? будет ли его ждать? а если он вернется в прошлое, то никогда не появится в будущем? получается, та версия Уэйда навсегда останется одна?), но останавливает себя. Он не хочет погружаться глубже, иначе чувства захлестнут его с головой, а битва еще не закончилась.       Он вздыхает, готовый сказать, что сделает все необходимое для того, чтобы обезопасить их мир, и неважно, что будет с ним, и другие Пауки, предчувствуя депрессивную речь, останавливают его.       — Эй, что я там говорил про твою самооценку? Мы вернем тебя домой, и ты отпразднуешь этот чертов Новый год со своим парнем, — обещает Питер-2, и Питер-1 согласно кивает.       Следом происходят ужасные вещи. Прилетает Зеленый Гоблин, и пусть это не Гарри из его вселенной, он пугает все также. Из-за взрыва статуя рушится, Эм Джей падает вниз, за ней летит Питер-1, и сам Питер почти готов вздохнуть с облегчением, ведь тот сделает то, что когда-то не удалось сделать ему, но воздух буквально застревает у него в легких. Гоблин сбивает Питера-1 с траектории, утаскивая за собой, и Питер неосознанно кричит, рвясь вперед. Его словно возвращает в самый худший момент его жизни. На этот раз он прыгает за девушкой и, убедившись, что она в безопасности, стреляет паутиной за балку, приземляясь на ноги.       Эм Джей шокировано смотрит на него, словно не может поверить, что жива, и Питер готов расплакаться от облегчения того, что справился. Он спрашивает, в порядке ли она, и когда та отвечает неуверенным согласием и интересуется о его самочувствии, перед глазами вместо Эм Джей на пару секунд возникает Гвен.       Питер просто кивает, не в силах что-то сказать, и аккуратно опускает ее на землю. Он оборачивается, ища взглядом битву, но девушка на удивление крепко хватает его за запястье, останавливая.       — Знаешь, даже несмотря на то, что мы часто помогали нашему Питеру, и нас даже несколько раз пытались убить, я… — говорит Эм Джей, глотая непролитые слезы, — я никогда не чувствовала себя такой беспомощной, как сейчас. Спасибо, что спас меня. Ты герой.       Питер снова кивает с вымученной улыбкой, пытаясь избавиться от кома в горле, и спешит на помощь другим Паукам. Он встречает Питера-2, они вместе ищут оставшегося Питера и находят его у воды, в самый разгар битвы с Гоблином. В какой-то момент Питер думает, что Питер-1 действительно убьет Озборна, и даже не против этого, вспоминая о своей битве с Гарри, что тот у него отнял, но затем Питер-2 встает у него на пути.       Питер-1 сначала сопротивляется, желая покончить с Гоблином, но затем сдается. Это как-то влияет и на самого Паркера, словно он наконец понял, что убийство ничего не решит, а сделает только хуже. Неожиданно Питер-2 оказывается заколот, но Питер моментально бросает «лекарство», и Питер-1 наконец вкалывает его Озборну. Они все выдыхают с облегчением.       Питер стоит, поддерживая старшего, и только замечает, как мир вокруг них, кажется, грозится разорваться. Он видит наверху того самого волшебника, рядом с которым стоит Питер-1. Он оборачивается на них, и Питер замечает, как пристально тот смотрит на него. Словно обещает, что даст ему шанс на счастливую жизнь, несмотря ни на что. Питер качает головой. В глазах Питера-1 что-то меняется, на этот раз он возвращается к волшебнику на удивление решительным и говорит ему что-то, что как будто меняет его в глазах мага. Питер понимает, что сейчас отправится домой. До Нового года в его мире осталось меньше получаса.       Когда Питер-1 спускается и обнимает их, то шепчет лично ему:       — Счастливого Нового года с Уэйдом.       — Спасибо, — также тихо отвечает Питер.       Питер-2 рядом с ними слегка качает головой, усмехаясь. Будто они не знают, что он их слышит.       Питер-1 уходит, бросая слишком обыденное еще увидимся, что вряд ли случится в их обстоятельствах. Хотя Уэйд бы это оценил. Боже, он наверняка попросит его изобрести какой-нибудь телепорт между мирами, только чтобы увидеть трех – или сколько их существует во всех вселенных – Паучков.       — Ты удивительный, и, судя по твоим рассказам, твой парень считает также, так что я не сомневаюсь, что ты получаешь ежедневное напоминание об этом.       — Ты даже не представляешь, насколько прав, — Питер посмеивается.       — И все равно не забывай об этом сам.       Они еще раз обнимаются, с неохотой расставаясь, и улыбаются друг другу, растворяясь в воздухе. Питер выдыхает и только сейчас чувствует на глазах высохшие слезы. Он ведь не плакал все время, проведенное с Паучками? Они бы ему сказали, не так ли?

***

      Он появляется в своем мире на том же месте, откуда пропал. Нью-Йорк снова мигает яркими огоньками, воздух немного морозит, но зимняя версия костюма успешно с этим справляется. На мгновенье в нем пролетает мысль о том, как такое возможно (сначала он переместился в одно место, а потом совсем в другое), но он отправляет ее в дальний ящик, ведь это намного лучше, чем если бы он оказался на своей Статуе Свободы. Он оглядывается в поисках смартфона, замечая его возле здания, но он выключен то ли из-за поломки, то ли маленького заряда. В любом случае, проверять времени нет, так что гаджет быстро оказывается в одном из секретных карманов, а его обладатель цепляется паутиной за ближайшую крышу.       Он летит так быстро, как может, выглядывая перед собой силуэт Эмпайр-стейт-билдинг, не сомневаясь, что Уэйд ждет его именно там.       На подлете к зданию Питер замечает, как Уэйд идет к выходу смотровой площадки, и паникует. Боже, он не успел? Салют же еще не начался!       Приземляясь на крышу, он захватывает ручку двери паутиной и дергает ее на себя, практически влетая в проем. Нельзя терять ни секунды! Он спускается по лестнице к смотровой площадке, отмечая красно-синий плед с Человеком-пауком и бутылку глинтвейна, но Уэйда там уже нет. Он смотрит вниз и видит его на этаже ниже.       — Уэйд! — панически кричит он. Даже видя перед собой Уэйда, он боится, что опоздал.       — Паучок? — тот смотрит вверх, словно не верит своим глазам. — Куда ты пропал? Я повсюду искал тебя, звонил, но ты не отвеча…       Питер спрыгивает к нему, снимая маску в пролете, и предстает перед ним без маски, нервный, взъерошенный и дрожащий от эмоций.       — Ого. Это очень крутой новогодний подарок, чем я заслужил такое?       — Тем, что ты есть в моей жизни, — немедля отвечает Питер. — И я хочу, чтобы ты продолжал там быть. Всегда.       — Что случилось? — хоть Уэйду явно приятны эти слова, он также выглядит смущенным, ведь Питер ему практически не открывался.       — Я Питер Паркер, — начинает Питер, вспомнив, как полгода назад Уэйд начал с того же их разговор. С исповеди, которая положила начало их непонятным (пока что) отношениям, — семь лет назад я не смог спасти свою девушку Гвен, из-за этого я ожесточился, был близок к тому, чтобы убить кого-то, но потом пришел один придурок и спас меня. Вот что случилось.       Уэйд ничего не говорит, только завороженно смотрит на него, будто не может поверить, что это реальность, но момент разрушает мужчина снизу, кричащий им, чтобы они наконец спускались.       — Черт, я и так задержался на этой площадке, я договорился, что мы будем там до одиннадцати, но ты так и не пришел, и я попросил их подождать еще час, но…       — С каких пор ты выполняешь правила?       — С тех пор, как пытаюсь соответствовать тебе.       Питер не может сдержать улыбку.       — Просто в следующий раз уточняй время свидания.       — Следующий раз? Свида…       Но Уэйд не успевает ничего спросить, так как Питер стреляет в него паутиной и резко притягивает его к себе, отчаянно целуя. Это немного напоминает ему о первом поцелуе с Гвен, но на этот раз он не смущается, его ничто не ограничивает, и он абсолютно уверен в том, чего хочет. Как раз в этот момент они слышат салют и крики людей с улицы.       — Ладно, — Уэйд неохотно отстраняется, все еще рассматривая его, будто не может им насытиться, — тут мы остаться не сможем, так что предлагаю захватить мой любимый плед, — Питер даже не сомневался, — глинтвейн от твоего братана, — боже, он опять за свое? — и свалить отсюда.       — Куда? — Питер полностью поддерживает эту идею. В конце концов, он обещал своим братьям чертовски хорошо отпраздновать этот Новый год с Уэйдом.       — Как говорил один русский гангстер: как встретишь Новый год, так его и проведешь, так что поехали ко…       — Подожди, что? — Питер разочарованно стонет. Только не это. — Прям так и сказал?       — Ну да, довольно сумасшедший тип, хотя кто бы говорил, но…       — Боюсь, Уэйд, мы не сможем провести целый год, трахаясь в твоей…       Радостные крики горожан перебивают звуки стрельбы и слишком знакомый маниакальный смех. Похоже, весь следующий год их ждут одни геройства.       — Знаешь, в перерывах между бесконечными патрулями тоже можно потрахаться.       Питер понимает, что сделал совершенно правильный выбор.