all this feels strange and untrue

POV Джейсон

      В детстве непонятной формы закорючки на руке ставили Джейсона в тупик, но так случалось со многими другими событиями в его жизни. Мальчик знал, что такое родимое пятно и предположил, что это одно из них, просто у него оно какое-то странное и вычурное. Даже узнав о родственных душах в нежном семилетнем возрасте, он не мог и подумать, что витиеватости на его руке могут иметь значение — даже если они находились в самом идеальном месте, там, где обычно оказывались метки родственной души.       Джейсон был не самым наблюдательным ребенком, он не заметил неодобрительных взглядов своих родителей, когда те увидели неприкрытые петли на его запястье. Осуждающие взгляды от учителей тоже остались без его внимания — к этому он уже привык. Джейсону часто приходилось довольствоваться тем, что есть, и если он мог повеселиться за выгодную цену в виде часа задержания, что ж. Это всяко лучше, чем прослыть тупицей.       Или каким-нибудь другим, более уничижительным термином.       Так что нет, он не обращал особого внимания на закорючки на своей руке, пока мать не отвела его в сторону в средней школе и не усадила на стул.       Сначала он, конечно, предположил, что снова влип в неприятности — и это было недалеко от правды.       — Я не сделал ничего плохого, клянусь! Лиззи просто злится, что забыла спрятать свой дневник — если ты оставляешь его на кухонном столе без присмотра, то все честно! — тут же защитился он, и лицо матери сморщилось, тщетно пытаясь скрыть настоящие эмоции.       — Поговорим об этом позже, — сказала она ему, из-за чего желудок Джейсона скрутило, когда он попытался вспомнить, что еще успел натворить за последнее время и за что мог попасть в список засранцев у своих родителей. Он мог поклясться, что этот разговор завелся из-за «чтения дневника твоей сестры за столиком в кафетерии», но, очевидно, было кое-что похуже.              Удивительно, потому что Джейсон больше ничего не мог вспомнить, а память его редко подводила. Родители злились, потому что он проспал церковь в прошлое воскресенье? Они ведь уже наказали его за это, но, возможно, пришло время для второго раунда. Он все равно не понимает, зачем кому-то нужно бежать в церковь? Это такое же обычное место, где ты слушаешь крики о том, какой удивительный и могущественный бог и как ты всегда находишься в двух секундах от вечного проклятия. Ему крайне не нравилась идея быть проклятым, только не тогда, когда ему было трудно представить что-то худшее, чем жизнь в этом печальном, злобном городе.       — Джейсон, — мать выдернула его из мыслей. — Речь идет о твоей, ну… твоей метке.       — Моей метке? — спросил Джейсон, внезапно потеряв интерес. Его метка еще не проявилась, и он не думал, что это то, чего бы ему сейчас хотелось.              Если у него до сих пор ее не было, то это означало одно из двух: либо у него не было родственной души вовсе, либо его родственная душа была на двенадцать лет моложе его и, ну, фу. Он не хотел жениться на ребенке.              Ему и без метки жилось не очень, периодами было совершенно не до метки, а так как он, на самом деле, не чувствовал в ней особой необходимости — она не была обязательным требованием для отношений, и даже не была явным признаком романтической пригодности (хотя такая тенденция, к его великому сожалению, имелась).       (Другая причина, правда, подсказывало ему подсознание, заключалась в том, что он не хотел, чтобы вселенная дала ему имя мальчика и заявила ему о себе, что Джейсону очень хотелось бы оставить неподтвержденным. Достаточно проповедей слышал он о том, к чему это привело).       Иной вариант, конечно, означал, что его родственная душа еще не родилась, и в итоге все сводилось к тому, что Джейсону не хотелось слишком много думать об этом.       — Да, — осторожно продолжила мать. — Твоя метка.       Джейсон откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.       — Ага, а что с ней? Ты же знаешь, что она еще не проявилась, так что я не понимаю, о чем тут говорить.       Мать на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки.       — Это не… — начала она, поколебавшись, но затем все же решилась продолжить. — Это не совсем так. Я догадывалась, что ты можешь об этом не знать. Полагаю, нам давно пора поговорить об этом всерьез.       — У меня есть метка? — недоверчиво повторил Джейсон, глядя на свое голое запястье, где было это странное родимое пятно. — Ты же не пытаешься сказать мне, что эта загогулина и есть метка?       Женщина пробормотала себе под нос что-то вроде о боже, глубоко вздохнула, а затем продолжила:       — Да, это она.       — Но она была у меня всю жизнь, и ты никогда ничего об этом не говорила, — начал Джейсон, — и что это вообще значит? Это определенно не английский.       — Нет, это… Это не английский, — подтвердила мать. Затем замолчала, и именно тогда Джейсон понял, что она была недовольна этим, была несчастна, что у него есть метка, которая выглядела именно так, но внезапно Джейсон задумался, каким человеком может быть его родственная душа.       — Метка… хм, я не сильно в этом разбираюсь, но похоже на арабский. Или что-то близкое к этому, я не… Я не знаю, — мать говорила нерешительно.       — А где люди говорят на арабском? — спросил Джейсон.       — Это… тебе, наверное, стоит почитать об этом самому, я на самом деле мало что знаю, — сказала она и громко выдохнула.       — Я ненавижу читать! — раздраженно ответил он. — Кажется, я никогда не узнаю имя своей родственной души, — затем Джейсон вздрогнул на месте и спросил: — Ты не можешь ее прочитать, не так ли? Как ее зовут?       Это местоимение показалось ему неправильным, но он подумает об этом в другой раз.       Ответное фырканье его матери звучало резко и сразу же оттолкнуло Джейсона.       — Конечно, я не могу, и я не знаю никого здесь, кто мог бы, — ее ответ прозвучал немного бездушным, учитывая, что Джейсон только что узнал, что у него, по-видимому, была родственная душа где-то далеко, которая даже не говорила на том же языке, что и он. — Что еще более важно, Джейсон, мне нужно, чтобы ты скрывал ее.       Теперь это звучало равноценному тому, что вылить ему на голову ледяную воду.       — Почему? — незамедлительно спросил он.       — Это не… — начала она, затем остановилась, как будто не ожидала вопроса. — Это не очень хороший язык, — закончила женщина, как будто пытаясь подобрать наименее тяжелый ответ.       На этот раз Джейсона не устроило такое короткое объяснение, хотя бы потому, что оно звучало чертовски глупо.       — Тогда, что, черт возьми, такое «хороший язык»? — поинтересовался мальчик, имитируя пальцами преувеличенные воздушные кавычки. Кажется, он снова поставил ее в тупик. — Ты сказала, что никто здесь не сможет ее прочитать, в любом случае, тогда зачем мне ее скрывать?       — Места, где люди говорят на этом языке, они… Мы воюем с ними. Есть много плохих людей, говорящих на этом языке, и поэтому многие будут шептаться за твоей спиной.       Этот ответ еще больше разозлил Джейсона, на что он ответил:       — Ну, какого хрена меня волнует, что они там думают, если это моя родственная душа?       Женщина мгновенно взлетела со стула, будто бы фурия, не сдерживаясь, она закричала:       — Джейсон, следи за языком!       Внезапно разговор зашел совершенно не в то русло: не о его якобы враждебной родственной душе, а скорее о нецензурной брани и возможных тумаках, что собирался дать ему отец по возвращению домой.       Его резонный вопрос затерялся в суматохе, и на следующий день отец молча сунул ему в руки кожаный браслет, специально сделанный для того, чтобы скрыть метку. Ворча, Джейсон надел его на руку и поплелся к концу подъездной дорожки, дожидаясь школьного автобуса.

POV Салим

      На другом конце света парень аккуратно прятал свою метку — хаотичные каракули были скрыты подальше от людских глаз. Он носил ее вот уже десять лет, и последние четыре он уже знал ее значение. «Джейсон Колчек» — было написано мелким, неряшливым почерком.              В какой-то пыльной книге он вычитал, что имя Джейсон обычно дают мальчикам, и только год назад смирился с этим фактом. Когда его родители спросили, всего один раз, появилась ли у него метка, он осторожно ответил: что это только между ним и Аллахом. Его родители с готовностью приняли ответ, особенно, когда он дал им понять, что у него нет намерения преследовать свою родственную душу и он будет полагаться на их суждение, если они захотят заключить брак.       У Салима не было средств, чтобы отыскать кого-то такого далекого; было достаточно трудно выучить английский с теми мизерными ресурсами, которые у него имелись. Более того, метка появилась, когда ему было десять — значит, его родственная душа все еще была ребенком. Даже если бы он захотел встретиться с ним — чего он, безусловно, не хотел, по крайней мере, до тех пор, пока тот не станет взрослым, — в большинстве стран мира существовали меры защиты для детей, чья родственная душа была значительно старше их, чтобы предотвратить их от этой самой ситуации.       Он знал множество счастливых браков между людьми, не являющимися родственными душами, и решил, что если Аллах пожелает, чтобы он встретился с этим Джейсоном Колчеком, он найдет способ свести их вместе, несмотря ни на что.

POV Джейсон

      Наедине с самим собой Джейсон иногда снимал браслет и проводил по нежным петлям метки на руке. Он все еще понятия не имел, что там написано, хотя за эти годы старался узнать побольше об этом языке — или, по крайней мере, о людях, которые на нем говорили. Как только он понял, на что нужно обращать внимание, Джейсон слышал это отовсюду — хотя выходило только по телевизору, особенно в новостях, которые его родители смотрели почти постоянно. Джейсон быстро понял, что ему лучше ничего не знать ни об арабском, ни о людях, говорящих на нем.       Ему было невыносимо думать, что люди с таким красивым языком могут быть такими злыми, как передавали в новостях, но он никогда не был умным парнем. Кто он такой, чтобы подвергать сомнению новости?       Так что да, они были злыми. Ужасными. Можно долго перечислять и повторять другие отвратительные определения. Теперь он слышал это в новостях, в школе, в церкви. Как только Джейсон начал прислушиваться — эти звуки просто стало невозможно избегать. Он записывал все это в своей голове: что люди говорили о мужчинах, любящих мужчин, как женщин. Эти мысли он спрятал глубоко в себе и сделал все возможное, чтобы не обращать на это внимания.       Но, лежа в постели и выводя буквы, он мог думать о своей таинственной родственной душе, на уме вертелось все, что только угодно. Он уставился на буквы, сразу распознавая изгибы, несмотря на то, что ни малейшего понятия не имел о языке или значении хотя бы какой-то его части. Он все равно поднял руку в лунном свете, прослеживая: سالم عثمان Когда он был один, он мог утешиться тем, чего не знал.

POV Салим

      Салим правда полюбил свою жену — это было легко. Он абсолютно спокойно полюбил ее за то, как она рассказывала их сыну сказки перед сном; как насвистывала во время готовки, или как нежным голосом разговаривала с мамой по телефону. То, как она улыбалась по возвращению домой с работы, и как она продолжала улыбаться даже после того, как его призвали в армию за умение говорить по-английски. Тогда он стал их обоих видеть реже, но на ее лице все так же сияла улыбка, когда он, вернувшись домой, приветствовал ее, как будто прошли годы, а не недели.       А Зейн был умным и любопытным; он был похож на свою мать, но у него был нос Салима. Он с головой погружался в любую книгу, которую Салим приносил домой, и, прежде чем Салим сам успевал ознакомиться с ней, Зейн уже четыре раза перечитал ее и был готов рассказать родителям о содержании.       Его оценки в школе были неизменно высокими, и Салим знал, что, когда придет время, Зейн, возможно, заинтересуется поступлением в университет. Он и Лейла вложили средства в фонды и перспективные школы, расположенные поблизости и в Европе. Они не знали, чем Зейн может увлечься, но пытались подготовиться к любому его решению, изучая процессы поступления визовых процедур для ряда стран — все, что, по их мнению, могло помочь им помочь ему.       И вот так они нашли родственную душу Лейлы.       Ни в одном из университетов, на которые они засмотрелись — нет, однако нашли они его благодаря их поискам. В поисках дополнительной информации о школах в Великобритании им удалось заполучить в свои руки лондонскую газету годовой давности, в которой писали об университетах в одном из престижных районов. Когда Салим указал Лейле на заголовок, она, казалось, поначалу ничего не заметила, но всего несколько мгновений спустя Салим увидел, как она дважды взглянула на название статьи.       Салим наблюдал, как она произносит имя одними губами, и где-то в глубине души понял, что это нехороший знак.       — Хабибти? — позвал ее Салим.       — Да? — спросила она, затем ее мысли, казалось, вернулись к реальности, и она сказала: — Ох, ничего особенного.       — Как скажешь, — спокойно ответил Салим, зная, что она ему все расскажет, когда захочет.       Краем глаза он увидел, как она прикусила губу — это ее дурная привычка, выдающая ее, когда она из-за чего-то переживала (не то чтобы он был из тех людей, кто судит о целительных свойствах разных способов справляться со стрессом, учитывая пачку сигарет в его заднем кармане).       Прошло мгновение и она сломалась. Сказала:       — Просто… Имя автора. Автор этой статьи. Его имя звучит как имя моей родственной души.       Салим быстро вздохнул, прежде чем смог сообразить и что-то ответить. Они уже говорили раньше о метках, еще тогда, когда родители впервые познакомили их друг другу как потенциальную пару. Салим сказал ей, что у него есть метка, но нет намерения найти ее. Она сказала, что у нее есть метка, и даже пыталась отыскать его, но у нее не было ресурсов для поисков. Оба пришли к выводу, что это для них не имеет большого значения, и не является препятствием ни для того, ни для другого.       От внимания Салима не ускользнуло, что она уже пыталась отследить свою родственную душу, но не смогла и, потерпев неудачу, решила вступить в брак по договоренности. Их разделяло не отсутствие желания, а только нехватка ресурсов (опять же, не то чтобы Салим мог высказаться на эту тему, так как он просто решил не пытаться разыскать своего соулмейта).       — Ты думаешь, это он? — спросил Салим, продолжая нить разговора, несмотря на ужас, охвативший его сердце.       — Возможно, — сказала она, бросив взгляд на свое скрытое запястье. Она потянулась к рукаву, осторожно встретившись с ним взглядом, словно давая ему время сказать ей остановиться, и после слегка подтянула рукав вверх, сняв манжет с запястья. Смотря на ее вытянутую руку, Салим сравнил имя на нем с именем в статье. Заголовок содержал в себя имя, которое было написано латинскими буквами, но оно было вполне правдоподобной транслитерацией имени, написанного аккуратной арабской письменностью на ее запястье.              — Хотя, вероятно, есть тысячи людей с таким же именем, — осторожно сказала она, бросив на него очередной взгляд.       — Ты права, — в свою очередь сказал Салим, осторожно. Он глубоко любил свою жену, поэтому продолжил: — Однако, это может быть он. Ты хочешь попробовать… Связаться с ним?       Она выглядела пораженной этим предложением и схватила его за руку.       — Салим, хабиби, я так сильно тебя люблю. Поэтому не хочу заниматься тем, что заставило бы тебя чувствовать некомфортно.       Не раздумывая, Салим ответил:       — Лейла, он может быть твоей родственной душой. Я бы не стал мешать тому, кем он мог бы быть для тебя.       — Возможно, у него отсутствует романтическое влечение, — предположила Лейла, но в ее голосе прозвучал вопрос.       — Возможно, у него отсутствует романтическое влечение, — повторил Салим, но его голос прервался на середине предложения.       — Салим… — начала было Лейла, но потом они оба услышали, как открылась дверь и раздались громкие топающие шаги Зейна, возвращавшегося домой из школы.       Салим сжал ее руки в своих и поспешно сказал:       — Я поддержу любое твое решение, и я не хочу, чтобы ты думала только о моих чувствах. Мы можем вернуться к этому разговору позже, если хочешь.       Лейла сжала его в ответ и неуверенно кивнула.       Они заговорили об этом несколько дней спустя, когда Лейла осторожно спросила его об этом. Салим поддержал ее, и они потратились на международный звонок в газету с целью узнать о писателе. К их счастью, автор все еще работал, и они смогли очень быстро соединиться с ним.       В этой короткой беседе все подтвердилось — они были родственными душами друг друга. Хасан сказал ей, что его семья намеренно написала его имя по-арабски, прежде чем вписать его в свидетельство о рождении, чтобы имя появилось как таковое на руке его родственной души, но, тем не менее, он родился и вырос в Великобритании. Однако большая часть его родственников все еще находилась в Ираке, и разве это не было чем-то особенным?       На протяжении всего звонка Лейла не сводила глаз с Салима, который держал ее за руку и кивал, когда она рассказывала о своей жизни — что она счастлива в браке, но не может упустить шанс встретить свою родственную душу. Разговор не мог продолжаться слишком долго из-за международного характера, но они обменялись контактной информацией и пообещали отправить письма друг другу.

POV Джейсон

      Джейсону удалось найти курсы арабского языка в колледже. Он пришел на два урока и быстро бросил это занятие. Все было слишком реальным, близким, и ему было слишком лень тратить силы, чтобы узнать язык своей родственной души. На самом деле ему было лучше ничего не знать. Он почти ничего не запомнил из первых двух уроков, кроме того, что первая буква в его метке звучала примерно как /s/.       Он вообще бросил колледж всего через семестр. Джейсон никогда не был умным парнем, и лучше подходил для обыденной жизни, чем для того, чтобы пытаться понять лекции какого-то старого английского пердуна о великой литературе и стремиться к чему-либо.       Так что он получил достаточно приличную работу, с помощью которой сможет выжить, и на некоторое время успокоился.

POV Салим

      Лейла всегда хотела стать писательницей, и Салим делал все возможное, чтобы поддержать ее мечты, но денег было не так уж много, да и преуспеть в качестве женщины-писательницы было практически невозможно. Но этот Хасан — он мог бы ей помочь. Салим не был идиотом, поэтому понимал, что это отличный шанс для Лейлы. И как бы сильно она ни сопротивлялась этой идее поначалу, прошло совсем немного времени, прежде чем Салим умолял ее поехать к Хасану в Лондон.       К счастью, обнаружение своей родственной души было одной из немногих общепринятых причин для развода, так что процесс был довольно быстрым. Они обсуждали идею отказаться от этого и попробовать снова, но в конечном счете догадывались, к чему это приведет; Салим слышал их нерегулярные телефонные разговоры и знал, что, хотя Лейла и любила его, это не означало, что он должен пытаться удержать ее от кого-то, кто мог бы подарить ей настоящую и глубокую любовь. Он чуть ли сам не начал ее гнать, в конце концов, занявшись само-саботажем.       Так что Салим не винил ее, когда она ушла. Но это заставило его немного разгневаться на вселенную.       Он даже не смог винить ее тогда, когда обнаружил, что Зейн загнул часть их совместной фотографии, чтобы ее не было видно. Бедный ребенок чувствовал себя брошенным, и Салим не знал, где он ошибся, но понимал, что в какой-то момент в прошлом принял неправильное решение, хотя в какой именно части не мог сказать точно.

      POV Джейсон

      Джейсон хоть и не сильно преуспевал в жизни, но выживать у него определенно получалось. Изо дня в день, приходил на работу, прикладывал столько усилий, чтобы не получить выговора, но не стремился к похвале за свою работу, обдалбывался по самое не хочу, приходил в себя после, и все по новой. Иногда он ловил себя на том, что засматривается мужчиной, когда терял контроль над собой, и ему приходилось брать себя в руки и повторять годы уроков воскресной школы.       «Это ничем хорошим не кончится», — напоминает он себе.       Он находил утешение в своей непредвзятой и непознаваемой метке — этот человек не был рядом, как он мог судить, но тот факт, что Джейсон знал, что у него есть родственная душа, о которой ему ничего неизвестно, временами был невероятно обнадеживающим. Осознание это было отстраненное, в том смысле, что не связывало его по рукам и ногам, но кое-что напоминало ему — теоретически есть кто-то, кто заботится о нем по другой причине, кроме кровной. Заставляло его думать — быть может, с ним еще не все потеряно. И даже если метка была написана не на правильном языке, на самом деле он не возражал. В мыслях Джейсон верил, что его родственная душа была хорошим человеком.       Эта надежда рухнула вместе с башнями, и он погрузился в недельный туман.       Когда ему удалось вернуться к подобию сознания, он потерял работу и последнюю надежду. Он просмотрел поток объявлений для работы и решил, что он не намного лучше пушечного мяса, которое можно бросить во врага. Возможно, это могло бы даже компенсировать красивый почерк, спрятанный под кожаным браслетом.       Поэтому он сорвался и потратил часть своих сбережений на чересчур агрессивную и патриотичную татуировку. Процесс исцеления был достаточно долгим, чтобы вывести травку из его организма.              А потом он отправился служить своей стране.

POV Салим

      Может, его жизнь в последнее время и не была сказкой, но, по крайней мере, у Салима был Зейн. И ради сына он должен был выбраться из этой ситуации. Не дать этим демонам вонзиться в него, и кажется, чем больше он времени проводил в этих катакомбах, тем больше это выглядело вероятнее. Удивительно, что день продолжал становиться все хуже и хуже, как будто вселенная соревновалась превзойти саму себя.       Есть вероятность, что это не демоны убьют его. Есть вероятность, что это сделают чертовы американцы.       За исключением того, что этот парень — Ник — казалось, был готов отложить их глупую войну в приличный по времени ящик, дабы выжить в этой ситуации. Что было приятно, учитывая все обстоятельства.       — Ну, так у тебя есть мысли, что это за твари? — спросил его Ник, все еще разглядывая труп на земле. Это было ужасно, и Салим надеялся, что эти пугающие существа никогда не станут для него привычным делом.       — Вампиры, — сказал Салим, обводя взглядом окружение, зная, что в этих пещерах их определенно было намного больше.       — Реально, что ли? — спросил Ник, стараясь выглядеть увлеченным. Что ж, его заинтересованность в разговоре была приятна.       — Кажется, да, — все равно сказал Салим, хотя Ник на самом деле не был с ним согласен.       — Пока что я не могу найти аргументов против, — поделился Ник, осторожно тыча в существо на земле прикладом своей винтовки.       Осматривая комнату в поисках потенциальных опасностей, он заметил пистолет, брошенный рядом с одним из его бывших товарищей. Он поблагодарил мужчину по-арабски, наклонился и схватил оружие.       Когда он повернулся, чтобы спросить американца, что тот намерен делать дальше, то услышал его ожившую рацию, и знакомый голос — американец, пощадивший одного из пастухов наверху, — раздался по рации:       — Главный Ястреб два-один Ястребу три. Как слышно? Прием.       — Вижу свет, иди вперед, прием, — ответил Ник. Салим незамедлительно начал отступать назад от лучей, которые, как он видел, становились все ближе.       Похоже, Ник заметил его сомнительное настроение и перевел взгляд с Салима на приближающийся свет. После минутного раздумья Ник уверил:       — С тобой все будет в порядке. Они тебя не тронут.       Нахмурив брови, Салим, тем не менее, перестал удаляться. Он уже был в меньшинстве, и если у него получится убедить этих американцев работать с ним — тем лучше. Ему казалось очевидным, что они были бы в большей безопасности численно, если бы только смогли забыть о своих разногласиях. Подняв руки вверх, он одобрительно кивнул Нику.       Однако пистолет не убрал.       Американец завернул за угол, и за ним последовал еще один, которого Салим видел только мельком. Оба немедленно подняли свое оружие и направили их прямо на него.       «Дрянь», — подумал Салим и тоже поднял оружие.       — Какого хрена он здесь делает? — спросил знакомый мужчина хриплым голосом с акцентом неизвестным Салиму.       — Он помог мне убить одну из этих тварей, — объяснил Ник, слегка перемещаясь между ним и двумя другими американцами. Салим был приятно удивлен, даже если казалось, что это никак не улучшает ситуацию. — Он нам не враг! — добавил он, словно это запоздалая мысль.       — Я не хочу вам вреда, — сказал Салим, чувствуя себя нелепо, при этом целясь в них из пистолета.       — А по форме твоей не скажешь, — ответил американец.       В этот момент его соратник подался вперед.       — Достаточно, — решительно сказал он, указывая Салиму. Кажется, его первоначальная теория может быть неверной, и громкий американец, возможно, не является здесь старшим офицером.       — Вы сейчас серьезно? — ответил чужеземец с незнакомым акцентом, бросив взгляд на мужчину. Ник остался на своем месте, между Салимом и другими американцами.       — У нас есть проблемы поважнее, чтобы стрелять друг в друга, — сказал мужчина, встретившись взглядом с Салимом. Тот уже почти понадеялся, что он позволит ему пойти с ними, но потом этот американец повернулся к Нику и сказал: — Свяжи его.       — Сэр? — спросил Ник в то же самое время, когда мужчина с акцентом спросил: — Что?       — Вы меня слышали, — повторил он приказ и уже перестал смотреть на Салима, начиная приближаться к монстру.       — Вы ведь не шутили насчет этих тварей, не так ли? — продолжил он, меняя тему. Салим наблюдал, как громкий американец проглотил вырывавшийся из него комментарий, и увидел, что он стоит прямо и по стойке смирно.       — Не то слово, — сказал он вместо этого.       Затем он заметил приближающего Ника с веревкой.       — Серьезно? — спросил Салим почти устало. Это было слишком глупо, ведь они столкнулись с демонами, намного более сильными, быстрыми и умными, чем они, но все-таки связывали руки человеческого союзника за спиной.       — Прости, — сказал Ник, при этом звуча искренне. Салим вздохнул и позволил ему обвязать веревку вокруг своих запястий, осторожно относясь к манжету, скрывающую его метку.       — Что есть, то есть, — ответил Салим. Он снова переключил свое внимание на двух других мужчин. Один из них указывал пальцем на существо на полу.       — Я собираюсь провести вскрытие в полевых условиях, — говорил командир другому офицеру. Ник осторожно двигал его в том направлении, откуда пришли двое других американцев. — Возьмите это существо на нашу базу, лейтенант.       — Да, сэр, — ответил мужчина, убирая оружие в кобуру и хватая существо за ноги с едва заметной гримасой отвращения.       — Тебе нужна помощь с этим, Джейсон? — крикнул Ник мужчине с акцентом. Салим споткнулся о камень и чуть не упал лицом вниз, прежде чем Ник схватил его за руку и помог выпрямиться.       — Не, мужик, ты уже сделал тяжелую работу. С остальным я справлюсь, — мужчина — Джейсон — ответил, поднимая демона позади них. Разговор уже шел дальше, а Салим все еще спотыкался из-за того, что того американца звали Джейсон. Почему именно Джейсон?       — Мне помогли, чего бы это ни стоило, — ответил Ник.       Джейсон фыркнул.       — Да, ну, только мы можем быть такими крутыми.       «Это было распространенное имя», — напомнил себе Салим. В Америке это оно было действительно популярное. Он не знал фамилии Джейсона, и почти наверняка это был не Колчек. Вселенная не могла быть такой жестокой.       С другой стороны, этот день до сих пор не подтвердил это смелое заявление.

POV Джейсон

      Иракский солдат был довольно привлекательным.       Его мозг был наименее полезной частью его тела, и он был полон решимости довести Джейсона до крайности. Одно дело, когда он пассивно признавал — в самых глубоких уголках своего мозга — что Ник, его друг, был симпатичным (отвратительно, мерзко, отправляйся в ад), но совсем другое — замечать тот факт, что вражеский солдат мужчина вызывал у него такие чувства. Даже если его привлекательность не обладала еще более заводящей мужественностью в силу его возраста — ради всего святого.       Боже, за ним охотились демоны, а такие мысли обеспечивали его серое вещество. Время отвлечь себя чем-нибудь другим.       — Что ж, ты и Альфа-сука, — сказал он, отвлекая свой лихорадочно работающий мозг. Он почти видел, как душа Ника покидает его тело.       — Серьезно, Джейсон? — требовал Ник. Они вдвоем медленно направились по коридору прочь от того места, где полковник проводил свое полевое вскрытие.       — Послушай, приятель, мы можем умереть в любой момент. Ты уже поковырялся в моей башке о нашей общей травме, меньшее, что ты мог бы сейчас сделать, так это отвлечь меня своей драмой, — небрежно сказал Джейсон. Отдаляйся, двигайся дальше. Вот, что он делал.       Ник поморщился, как человек, не привыкший разделять каждую тревожную мысль по частям.       — Ладно, неважно, — сказал тот, осторожно высовывая голову из-за угла и жестом приглашая Джейсона вперед, не увидев опасности. Разговаривая, они начали устанавливать другую камеру. Джейсон ждал.       — Что насчет нее? — спросил Ник через дурацкое количество времени.       — Черт возьми, Ник, ты хочешь заставить меня вытащить это из тебя? Что, блядь, между вами происходит? — спросил Джейсон, устанавливая устройство с приличным широким видом на коридор.       — Ладно, ладно, — уступил Ник. — Послушай, я не знаю. Я даже не знал, что она была замужем до того, как сюда приехал полковник. Она… мы… я… — мужчина, казалось, не знал, как продолжить свое оправдание.       — По сути, у нее на запястье мое имя, не его. Но я думаю, что она все еще любит его. Или что-то в этом роде, — сказал ему Ник, и Джейсон резко остановился. Он не понимал, что дело было в метке, просто подумал, что это обычная драма.       — А у тебя ее? — спросил Джейсон, следуя очевидной логике.       — Ну, эм. Скорее всего. Сначала я был сбит с толку, потому что это ее девичья фамилия. И, э-э, еще другие причины, — Ник резко замолчал.       — Чувак, ты реально тянешь кота за яйца, — ответил Джейсон.       — Я не… — заговорил Ник, а потом встретился взглядом с Джейсоном. Последний был ошеломлен интенсивностью его взгляда. — Послушай, Джейсон, я могу тебе доверять?       — Какого хрена, мужик, конечно, ты можешь, — ответил Джейсон, — в чем дело?       — У меня больше одного имени, — сказал Ник в ответ, — а другое определенно 'Эрик Кинг'.       — Какого хуя, — ляпнул Джейсон, не подумав, и Ник немедленно начал защищаться.       — Метки не обязательно должны быть… — начал говорить Ник, но Джейсон прервал его.       — Остановись, Ник, — сказал Джейсон. — Послушай, я не… я не знаю, что на это сказать. Что, по твоему мнению, это значит?       — Очевидно, что они должны каким-то образом присутствовать в моей жизни, но я не могу понять как именно, — сказал ему Ник, выглядя несколько удовлетворенным тем, что Джейсон не ответил чем-то более оскорбительным. Джейсон же, к его чести, сдержал свой первый ответ, а также второй и, возможно, даже третий. Это не значит, что иметь мужчину в качестве родственной души — это немедленное путешествие в один конец к проклятию; существовало так же много платонических родственных душ.       «Но что, если это было не только платоническим?» — Его мозг услужливо подсказал. — «Было бы это ужасно?»       Черт возьми, это должно было отвлекать.       — А что ты хочешь, чтобы это значило? — задал вопрос Джейсон. Он ступил на опасную территорию и понял это, как только спросил. Он был руководителем Ника, и это определенно противоречило принципу не спрашивай, не говори; возможно, ему придется сообщить обо всем, что сказал ему Ник.       — Э-э, вообще-то, не… не отвечай на это, — сказал Джейсон, глядя в землю. Ник положил руку Джейсону на плечо.       — Джейсон? — спросил Ник, и в его голосе звучал миллион вопросов.       — Мы должны все доложить, посмотреть, каких следующих действий хочет полковник, — сказал Джейсон, поднимая руку к своей рации и активируя ее.       — Да, ты прав, — согласился Ник.

POV Салим

      Неудивительно, понимает Салим, что американцы в основном обращаются друг к другу по званиям или кличкам. Это осложняло возможность ему определить фамилию Джейсона, и вряд ли это произойдет в ближайшее время, если он прямо не спросит, и даже тогда он сомневается, что сможет многое вытянуть из этого морпеха. Несмотря на проявление некоторого милосердия и отсутствие активной агрессии по отношению к нему до сих пор, Джейсон демонстрировал не самый непредубежденный менталитет.       У него также не было желания задерживаться там, где его не желали видеть. Салим выскользнул при первой же возможности, что оказалось относительно легко, несмотря на всю эту суматоху. В этот момент казалось маловероятным, что они смогут прийти к соглашению.

POV Джейсон

      Пиздец, вся эта ситуация — пиздец. Он только что застрелил ее, вот так просто. Почему полковник не мог придумать лекарство? Должно же оно быть, верно?       Рейчел пристально смотрела на него своим окровавленным лицом. Он был уверен, что она понимала логику его поступка, но это не означало, что она должна была быть довольна этим. Хорошо, все хорошо. Однако он тоже не был рад такому раскладу событий. Но они должны выжить любой ценой и, если бы ему пришлось быть плохим парнем, чтобы вытащить больше из них живыми, он бы это сделал.       Ник не смотрел на него. Он был слишком занят, разглядывая Рейчел, как будто она была красивой обложкой журнала. Боже, мужику, видать, совсем плохо, раз он находит ее окровавленное лицо притягательным.       Очевидно, полковник был, по крайней мере, вполне наблюдательным.       — Ладно, что, нахуй, происходит? — спросил он, вставая между женой и Ником. Джейсон только поднял бровь и отступил назад.       — Эрик? — спросила Рейчел, разделив полковника и Ника. Полковник сделал паузу, посмотрев сначала на Рейчел, потом на Ника.       Эрик выпрямился.       — Сержант Кей, — начал он, — какое имя у вас на запястье?       — Вам не разрешается спрашивать об этом, — немедленно ответил Ник, а затем нерешительно добавил: — Сэр.       — Нет, не разрешается, — ответил он, продолжая смотреть на Ника.       — Эрик, ты не… — начала Рейчел.       — Не могу спрашивать об этом? — оборвал он ее.       Джейсон чувствовал себя ужасно неуместно во всем этом и обратил свое внимание на остальную часть комнаты, наблюдая, пока они решают свои проблемы. Они были легкой добычей в этом месте, как и в любом другом месте в этой адской дыре. Было бы к лучшему, если бы хоть кто-то оставался начеку.       — Ты действительно хочешь выяснять это сейчас? — спросила Рейчел, и прежде чем они смогли продвинуться дальше в этой теме, все покатилось по пизде.       Ожидаемо.

POV Салим

      — Знаю, дела обстоят так себе, — лениво прокомментировал Салим, как будто комментируя погоду, на что Джейсон фыркнул.       — Нихрена ты Шерлок, — съязвил Джейсон, а потом продолжил: — попробуешь что-нибудь учудить — и ты труп.       — От вас, американцев, всегда одни угрозы, — ответил Салим. — Послушай, нам обоим будет лучше, если мы будем работать вместе.       Джейсон на мгновение задумался, затем глубоко вздохнул.       — Вообще, я просто рад видеть человека, — признался Джейсон. — Будет намного лучше, если мы поможем друг другу. Давай просто посмотрим, что там, внизу, есть ли выход.       — Теперь все звучит намного лучше, — отметил Салим, наклонив голову в сторону другого мужчины. Джейсон жестом велел ему идти вперед, и Салиму удалось удержаться от того, чтобы закатить глаза.       После нескольких минут молчаливого исследования Салим нарушил тишину:       — Итак, что это были за разборки ранее, с остальными?       Джейсон снова фыркнул и бросил взгляд на Салима.       — Они каким-то образом нашли время для драмы, — отозвался Джейсон несколько пренебрежительно.       Салим раздумывал, что делать дальше, чувствуя неуверенность — даст ли Джейсон ответ вообще, и действительно ли он хотел знать ответ.       Джейсон все равно сказал, уточнив:       — Вся эта чепуха с соулмейтами, знаешь?       — Да? — спросил Салим, его голос частично прорывался сквозь шум. Джейсон искоса взглянул на него.       — У твоих людей нет никаких странностей в отношении родственных душ, не так ли? — спросил Джейсон, рассеянно перебирая какие-то заметки, оставленные археологами. Его не очень интересовали другие вещи, найденные ими, и все же он продолжал просматривать их, как будто на этот раз ему будет интереснее.       — Что? — спросил Салим немедленно.       — Ты знаешь, что я имею в виду, — ответил Джейсон небрежно, резко. А ведь все шло так хорошо.       — Я не знаю, что значат странности в твоем понимании, — ответил Салим.       — Ну… Люди ищут их? — спросил Джейсон, внезапно показавшись несколько искренним. Салим остановился как вкопанный и посмотрел на Джейсона. Мужчина был достаточно серьезен все то время, когда разговаривал со своим полковником, но при разговоре с Салимом он в лучшем случае был колючим ежом. Кажется, события набирали приятный оборот.       — Это зависит от человека и его ресурсов. Найти родственную душу бывает трудно, — ответил Салим, — многие пытаются, но терпят неудачу.       — Ну, а ты сдался? — спросил Джейсон, снова казавшийся искренним, но в то же время агрессивно небрежным. Несмотря на то, что сам вопрос казался излишне осуждающим, Джейсон, казалось, спрашивал искренне, так что Салим не чувствовал необходимости обижаться.       — Мы не можем откладывать нашу жизнь из-за человека, который может когда-нибудь появится в нашей жизни, а может и нет.       Джейсон замолчал на некоторое время, и Салим не удержался и посмотрел на него. Он пристально смотрел на Салима, с почти удивительным напором, и на мгновение Салим испугался, что тот задаст более уточняющий вопрос. Но вместо этого Джейсон продолжил мысль в общих чертах, спросив:       — Есть ли клеймо позора в браке с кем-то, кто не является твоим соулмейтом?       — Вовсе нет, — ответил Салим, вспоминая свою собственную свадьбу. Обе семьи были по-настоящему довольны своим объединением, и хотя некоторые комментарии поступали в их сторону по поводу меток, но это никогда не было в центре внимания, никогда не вредило настолько, чтобы мешать.       Джейсон промычал в ответ, словно не зная, как продолжить разговор. Салим позволил тишине затянуться еще больше, пока они рылись в исследованиях археологов, время от времени нарушая тишину колкостями или комментариями. Джейсон был не самым чутким из людей, но он был удивительно обаятелен, когда ему удавалось отбросить свое упрямство. Бравада была такой убедительно мощной, что Салим мог сказать — Джейсон очень, очень старался что-то доказать кому-то, где-то, но это было даже почти очаровательно, когда не действовало на нервы.       Если бы не… ну, в общем, вся эта ситуация, Салим, возможно, наслаждался бы его компанией. Хотя, на самом деле так было гораздо лучше, чем одиночество, но это была не самая высокая планка, которую нужно было преодолеть.       — Химическое оружие уже близко? — спросил Джейсон, снова нарушая тишину. Салим с трудом удержался, чтобы не вздохнуть вслух.       — Только ты скажешь что-то умное, как за этим сразу же идет глупость, — сказал вместо этого Салим, и Джейсон казался почти самодовольным, как будто ему нравилось злить Салима, что было очень легко сделать, если вспомнить, кем они были и в каких обстоятельствах находились, но существовала грань между откровенным невежеством и игривым идиотизмом, по которой Джейсону, казалось, нравилось ступать.       Побродив еще немного по окрестностям, покопавшись в исследованиях археологов, они подошли к воротам, ведущим к тропинке, которая явно спускалась дальше вниз, под землю. Однако это было далеко не то направление, куда им следовало двигаться, но оно также было единственным путем ухода от существ, ступающим им на хвост, поэтому дискуссий не возникло. Как только они закончили в последний раз осматривать местность, оба двинулись вперед.       — Подожди, — сказал ему Джейсон после того, как он распахнул ржавые ворота, протягивая руку и останавливая Салима, который двигался дальше без него. Салим наблюдал, как Джейсон присел на корточки перед воротами.       — Что ты делаешь? — с любопытством спросил Салим. Джейсон ответил не сразу, и Салим просто смотрел, как он рисует стрелку на земле, указывающую в направлении ворот. — Ты думаешь, что они живы? Да в тебе не умерла надежда.       — Надежда — единственное, что у нас сейчас осталось, — сказал ему Джейсон, проводя рукой рядом со стрелкой и обводя форму заглавной буквы «Д», а затем заглавной буквы «К».       Салим тяжело сглотнул, пару раз моргнул и ждал, не превратится ли вторая буква в другую, действительно ли Джейсон только что написал «ДК» на земле.       — Твои инициалы? — спросил он с болью в груди, стараясь не думать слишком сильно об инициалах имени на своем запястье. Это был глупый вопрос, неуместный, но ему были необходимы разъяснения. Возможно, у американцев был какой-то код, о котором он не знал, тогда зря нервничал бы.       — Ага, — ответил Джейсон и Салима будто окатили ведром ледяной воды. Он выпрямился и вытер руки, убирая с них грязь, словно понятия не имел, что происходит с Салимом. Возможно, так оно и было. — Хочу убедиться, что они знают, что это был я, а не что-то оставленное археологами.        — Звучит разумно, — прохрипел Салим, и Джейсон просто бросил на него косой взгляд.       — Ты в порядке, мужик? Может, нам нужно еще отдохнуть? — спросил Джейсон, слегка поворачиваясь и рассматривая лицо Салима. Салим предпочел бы, чтобы он так не делал, но у него было слишком мало контроля над этим человеком. В данный момент он просто топтался на месте, и было бы лучше, если бы Джейсон не пытался расспрашивать его слишком настойчиво или, что еще хуже, быть таким очаровательным и заботливым.       — В порядке настолько, насколько это возможно, — уверил Салим, изо всех сил стараясь не обращать внимания на стеснение в груди или на взгляд Джейсона. — Все в порядке. Мы должны продолжать двигаться.       Джейсон довольно быстро прекратил расспросы, пожав плечами и пробормотав что-то вроде: «как тебе будет угодно». Он сделал широкий жест Салиму в стиле ты первый, заверяя его, что, хотя он может быть достаточно внимательным, чтобы предложить перевал, это не означало, что он теперь чувствовал необходимость проходить первым через каждую — или даже любую — дверь.       Салим расправил плечи и протянул зажигалку, освещая тусклым светом темноту за воротами. У него не было времени разбираться в этом и зацикливаться. «K» была обычной буквой в английском языке, поэтому неудивительно, что это распространенная буква в английских именах. К не значит Колчек. Не значит.       Когда они спустились глубже под землю, Салим произнес небольшую молитву на удачу; на них напали только один раз с тех пор, как они были сами по себе, и, хотя они довольно хорошо справлялись, он точно не хотел проверять на прочность их командную работу много раз.       Они подошли к водопаду, который слышали уже некоторое время, и Салим на мгновение приблизился к нему, чтобы перевести дух. Он был на ногах слишком долго, адреналин хоть и помогал мужчине оставаться на чеку, но если на них не нападут в ближайшее время, то он может задремать. Возможно, именно поэтому Джейсон поддерживал постоянный поток разговоров с тех пор, как они блуждали, кажется, таким образом пытаясь тоже сосредоточиться. Пока Салим стоял, глядя на водопад перед собой, он задавался вопросом, не следовало ли ему принять предыдущее предложение Джейсона отдохнуть?       Переминаясь с ноги на ногу, он вдруг вспомнил о бумажнике в кармане. Салим вытащил его и осмотрел, отметив отсутствие денег или чего-либо еще, кроме единственной фотографии Дара и женщины, счастливо улыбающихся на фотографии.       — Твоя жена? — спросил Джейсон через плечо; Салим был сильно погружен в свои размышления, что чуть не вздрогнул от его близости и внезапного комментария.       Бросив быстрый взгляд на Джейсона, он сказал:       — Вот как. Захотел говорить.       Джейсон, по крайней мере, выглядел немного виноватым, когда ответил:       — Я был неправ насчет тебя. Ты ничего.       Салим был тронут ответом Джейсона, побудившего его сказать:       — Как и большинство. Главное понять это, пока они живы, — кинув последний взгляд на фотографию, он бросил бумажник в водопад. Салим поднял предмет с мыслью позже вернуть его Дару, но это явно больше не было возможным. Он повернулся, чтобы посмотреть на Джейсона, который, казалось, изучал его.       — Мы должны продолжать двигаться, — сказал Салим, немного взволнованный пристальным взглядом Джейсона. Тот не стал перепираться, а просто пошел следом за Салимом.

POV Джейсон

      Двое мужчин вышли из пещеры на открытую, совершенно незнакомую местность. Вдалеке Джейсон мог разглядеть высокие стены, сооружения и даже статуи. Все это словно причудливый, пустой город, раскинувшийся перед ними. Салим рядом с Джейсоном изумленно наблюдал за картиной перед ними.       Салим сказал что-то по-арабски, тихо и с удивлением.       — Да, согласен, — прокомментировал Джейсон. Затем подумал, что эти слова недостаточно выражают его растерянность, поэтому добавил: — Что это, блядь, за место?       Последовала долгая пауза, пока они оба смотрели на простор со смесью ужаса и удивления.       Затем, как будто предыдущего комментария было недостаточно, Салим спросил:       — Что это за ад? Это реально?       Джейсон то сам обладал малым количеством информации, и не успел он опомниться, как Салим продолжил говорить:       — Мы перед судом. Аллах наказывает нас всех, за совершенные ошибки.       Джейсон перевел взгляд на потрепанного, выглядевшего старше, и такого усталого Салима. Джейсон даже понятия не имел, как выглядит этот человек в моменты счастья; лучшее, что он смог сделать — несколько раз заставить его рассмеяться. Джейсон даже не мог осуждать этого мужчину за то, что тот был на пределе своего отчаяния. Он даже не мог не согласиться с мыслью, что это была какая-то форма суда. Ник сказал тоже самое ранее, и Джейсон не мог перестать думать, что это было то, что он получил за ту жизнь, которую он вел, за принятые решения.       Он заговорил не сразу, поэтому Салим продолжил свой рассказ:       — У меня никого нет кроме Зейна. Я посвятил ему жизнь, когда жена ушла. Хотел дать все, чего не было у меня.       Джейсон не знал, как реагировать, когда Салим явно был на своей волне, поэтому просто тупо прокомментировал:       — Отец-одиночка. Это непросто.       Джейсон тут же обругал себя мысленно за такой глупый комментарий, но было трудно понять, что уместно говорить в такой ситуации. Ему казалось, что за последние несколько часов он получил хорошее представление о личности Салима, хотя он мало что знал о его жизни, и пришел к осознанию того, что Салим действительно заслуживал лучшего, чем это. А что до Джейсона, что ж, он, вероятно, заслужил это за многие вещи в своей жизни, но Салим определенно заслуживал лучшего. А не застрять в этой адской дыре вместе с вампирами и Джейсоном. Он заслужил вернуться к своему сыну.       Именно в этот момент он решил, что позаботится о том, чтобы Салим вернулся к сыну. Во что бы то ни стало, он позаботится о том, чтобы Салим выбрался отсюда живым.       — Да. Но… Я очень горжусь своим мальчиком, — ответил Салим, совершенно не обращая внимания на осознание Джейсона. — Он едет в Лондон. В университет, — покачав головой, Салим продолжил: — Только б не воровал.       Послышался приглушенный грохот где-то вдалеке, пока Салим думал о своем сыне.       — Я так по нему скучаю, — продолжал откровенничать он, больше обращаясь к земле перед собой, чем к Джейсону. Джейсон неловко переминался с ноги на ногу, дергая свою кепку, позволяя Салиму насладиться моментом.       Отвернувшись, он не заметил, что Салим поднялся с корточек и снова поравнялся с ним.       — Твоя совесть чиста, Джейсон?       Джейсон с трудом сглотнул, пораженный выражением лица Салима и тем, как он сказал Джейсон.       Часть его сломалась там, и он позволил себе признаться, как не получилось с Ником.       — Зеленая зона. КП.       — Что за КП? — подсказал Салим.       Джейсон продолжил рассказ, пока не потерял способность говорить.       — Мы с Ником, там была толпа. Эту точку раньше уже атаковали смертники, — отвернувшись от Салима, он сказал: — И женщина. Она несла сумку.       Затем он оборвал себя и выругался, сильно и с чувством:       — Блядь, — краем глаза он увидел, как Салим смягчился.       — Говори, — попросил Салим ласково, слишком ласково. Это почти заставило Джейсона потерять самообладание. Он изо всех сил старался не обращать внимания на то, как Салим смотрел на него.       — И я… Приказал ей остановиться, все как надо, но нет же. Она продолжила идти, — его голос дрогнул. — И мне… пришлось решать. Ник… он… застрелил ее.       — Что было в сумке? — тихо спросил Салим.       Джейсон позволил себе ответить на этот вопрос.       — Продукты.       Салим покачал головой и сказал:       — Я не понимаю, почему она не остановилась?       Прикусив губу, Джейсон ответил:       — Не услышала. На ней были сраные наушники.       Джейсон сжал кулаки и добавил:       — Это? Херня полная. Я здесь не ради погибших. Просто… моя жизнь катилась под откос. Вот я сюда и записался.       — У всех свои причины, не обязательно глубокие, — сказал ему Салим, все еще будучи слишком нежным. Салим был слишком добр, чтобы сказать напрямую, что он был куском дерьма. О чем мог сожалеть Салим? Что он не будет рядом со своим сыном? Никто не будет скучать по Джейсону, по правде говоря, и он даже не мог никого в этом винить.       — Хах, глубокие? — его голос снова срывался, но он продолжил: — Я провел свою жизнь, думая, что, может быть, новости были херней, может быть, новости ошибались насчет вас всех. Но потом эти башни, — услужливо он ткнул пальцем в рисунок башен на своей кепке, словно напоминая ему: — когда они рухнули, я был обдолбан в говно. На самом деле мне было все равно, просто хотелось выглядеть нормальным человеком. Глубоко, правда? Я даже не знаю, что я здесь делаю.       — Ты служишь своей стране, — успокаивал Салим.       — У нее была семья, друзья, вся, блядь, жизнь впереди. А мы отняли у нее все одним выстрелом. Какого хуя? — сказал Джейсон, оглядываясь на Салима. Салим смотрел на него с сочувствием, которого он не заслуживал. Невинная женщина погибла из-за него, а Салим все еще относился к нему с пониманием.       — Почему, — начал Салим, затем остановился, как будто пытался сформулировать вопрос. — Почему ты хотел, чтобы новости ошибались?       Он ведь это сказал, не так ли? Он уже обнажил свою душу перед Салимом, поэтому должен быть в состоянии просто сказать ему, что его метка была на арабском. Однако что-то остановило его. Это был тот же самый импульс, помешавший ему посещать эти уроки арабского языка. Не хочу знать, как его звали, не хочу никого с ним связывать.       — Просто, — прозрачно сказал Джейсон, но затем поймал себя на том, что царапает кожаный ремешок над своей меткой. Он быстро убрал руку, надеясь, что Салим ничего не заметил.       — Тебя кто-нибудь ждет? — спросил Салим неожиданно, меняя кардинально тему.       Джейсон фыркнул:       — У меня есть семья, но я думаю, им плевать, вернусь я или нет. С большинством из них я давно не разговаривал.       — Поссорились?       — Скорее, я никогда не был с ними в хороших отношениях, — ответил Джейсон, осмеливаясь взглянуть на Салима. Его взгляд был по-прежнему полон нежности, побуждая в груди Джейсона глупые кульбиты. — Слишком много я проебывался, и это было совсем не то, чего они ожидали от сына.       — Ужасно, — прокомментировал Салим. — А ты не думал, что, может, проблема не в тебе?       Джейсон не смог сдержать смешок. Салим, казалось, был поражен такой реакцией.       — Послушай, проблема была определенно во мне. Я был трудным ребенком еще до того, как понял, кто я такой.       — И кто же ты, Джейсон? — спросил Салим, снова делая акцент на его имени.       — Если бы я знал это, меня бы здесь, наверное, не было.       — Говорят, что мы должны видеть себя такими, какими нас увидела бы наша родственная душа, — размышлял Салим. — Как ты думаешь, каким бы тебя увидела твоя родственная душа?       — Желательно, чтобы этого не произошло, — мрачно сказал Джейсон, — так будет лучше.       — Но так рушится суть, — сказал Салим, ткнув Джейсона локтем в ребра.       — Ну, если для тебя это так просто, как думаешь, каким бы тебя видела твоя родственная душа? — спросил Джейсон, взволнованный и расстроенный.       Приподнимая брови, Салим выдал:       — Я бы хотел, чтобы он увидел во мне кого-то, кто старается, кто делает все возможное, чтобы обеспечить свою семью, — он выдержал пристальный взгляд Джейсона, как будто провоцируя того что-то сказать.       Джейсон не смог не уточнить:       — Он?       — Такое случается, — сказал ему Салим, не отступая. — Полагаю, если уж мы откровенничаем перед смертью, то, по крайней мере, кто-то должен это знать.       — Но твоя жена? — спросил Джейсон, пытаясь держать себя в руках. Но что, если это не было не только нечто платоническим? Было бы это ужасно? Его мозг снова задал ему этот вопрос.       — Я глубоко люблю ее, как и она любила меня, — сказал Салим, — но она нашла свою родственную душу, и я знал, что он сможет дать ей то, чего не могу я.       Он смог спросить то, чего не сделал это с Ником ранее.       — А твоя родственная душа? Чего ты от него ждешь?       — Думаю, это зависит от него, да? Хотя я не уверен, что теперь когда-нибудь смогу его найти, — задумчиво произнес Салим с ноткой грусти в голосе. И, о, это было больно, и Джейсон тоже не хотел в это углубляться.       — Ты найдешь, — ляпнул Джейсон, не подумав, но вытащив эти слова из себя понял, насколько он был серьезен. — Ты выберешься отсюда, воссоединишься со своим сыном и найдешь свою родственную душу. Я клянусь.       Салим, казалось, был ошеломлен его напором, но, похоже, это мало его беспокоило.       — И я сделаю то же самое для тебя, Джейсон. Даже если это только для того, чтобы ты мог выпить еще бутылку пива.       Джейсон рассмеялся и позволил тишине повиснуть между ними. Они задержались здесь, и ни один из них понятия не имел, чем себя занять. Будто они ждали нападения этих существ. Посмотрев на Салима, Джейсон выдал:       — Я слышу, как ты думаешь.       — Мы ждем, когда что-то произойдет, — сказал Салим, повторяя его мысли. — Мы должны принять бой с ними.       — Найдем их слабое место, — согласился Джейсон.       — Точно. Ты думаешь о том же, о чем и я?       — Ты думаешь о коконах? — спросил Джейсон.       Салим улыбнулся.              — В точку.

POV Салим

      — Кто пойдет? — задал вопрос Салим ребятам. Пятеро ребят — он сам и четверо американцев. Теперь, когда остальные трое американцев присоединились, Салим чувствовал себя заметно не в своей тарелке, и казалось, что только Джейсону было по-настоящему легко с ним рядом.       Снова раздался взрыв вдалеке, прежде чем Ник вызвался добровольцем.       Джейсон немедленно вызвался пойти с ним.       — Нет, чем больше народу, тем выше риск облажаться, — отметил Ник. — Ты должен остаться здесь и прикрывать меня. И будь на чеку.       — Ты уверен? — раздался голос Рейчел позади них.       — Как никогда раньше, — сказал Ник, поднимая детонатор и передавая его Салиму. Джейсон тут же взял его у него из рук. — Если я не вернусь обратно…       — Даже не думай, сержант, — напряженно отозвался Джейсон.       Ник твердо посмотрел на него.       — Будь реалистом, Джейсон. А я сделаю все, что смогу.       Ник встал, и Рейчел с Эриком тут же встали следом за ним. Салим уже хотел было последовать их примеру, но Джейсон схватил его за руку. Бросив на Джейсона косой взгляд, он остался на месте.       — Ну, — неловко сказал Ник, чувствуя на себе их взгляды. Почти как по сигналу, Рейчел сделала шаг вперед и заключила его в объятия, потянув Эрика за собой. Салим моргнул раз, другой, пытаясь понять, что происходит.       — Возвращайся целым и невредимым, — сказала Рейчел так тихо, что Салим едва мог слышать.       Эрик придвинулся, обнимая их обоих, и прочистил горло, чувствуя большую неловкость, чем Ник.       — Поддерживаю Рейчел.       Через несколько осторожных мгновений все трое разделились, и Ник отошел в сторону. Встретившись взглядом с Джейсоном и кивнув, затем снова повернувшись к Рейчел и Эрику, он решительно двинулся к цели.       — Подожди, — сказал Эрик, подбегая и хватая Ника за запястье. Ник остановился и стоял совершенно неподвижно, удивленно глядя на Эрика.       — Будь осторожен. Я бы… хотел бы узнать тебя получше.       Ник хрипло ответил:       — Я бы тоже был не против.       Через мгновение, когда все сразу затихли, Рейчел повернулась, посмотрела на Джейсона и строго сказала:       — Нет.       — Да что? Я ведь молчал!       — Ты громко думал, а еще у тебя не очень богатое воображение, — выдала Рейчел, опускаясь на пятки.       — Я просто думал, что рад за вас всех, вот и все, — хрипло сказал Джейсон. Рейчел остановилась, затем внимательно посмотрела на него.       — Спасибо, — прокомментировала она, оглядываясь на Эрика, который все это время любезно молчал. Затем она повернулась к Салиму.       — Ты должен следить за Ником. Мы же будем прикрывать наши спины, — обратилась к нему Рейчел, указывая на бинокль в его руках.       — Понял, — сказал Салим, не зная, как к ней обращаться. Она казалась довольной и отошла, чтобы охранять окрестности, и Эрик последовал за ней.       Джейсон остался с ним, чтобы поддерживать связь с Ником. Салим был благодарен за компанию, как бы долго это ни продолжалось, он это ценил.

POV Джейсон

      О, это место было сущим адом.       — Эти заряды — божий дар, такое чувство, что рушится вообще все, — высказался Джейсон, наконец-то почувствовав себя довольным развитием событий. Только вот все это омрачал тот факт, что они разделились с Салимом во время побега после взрыва, и… ну. Вампиры.       Осматриваясь, он не смог сдержать всплеск эмоций, когда увидел Салима. Ткнув пальцем в кнопку рации, он спросил:       — Салим! Прием, ты там?       Его ответ звучал приглушенно, как будто он шептал.       — Я окружен. Дела хуже некуда, — сказал Салим, разрушая иллюзии Джейсона на счастливый исход. Когда все идет хорошо, обязательно что-то да должно пойти не по плану. Салим продолжил говорить, только еще тише. — Вампиры… Столько вампиров.       Джейсон стоял неподвижно, пытаясь все обдумать.       — Джейсон, серьезно? — вопрошал Ник.       — Если вернемся — умрем с ним, — сказал Эрик холодно, рассудительно. — Ему конец. Надо идти, — он начал двигаться обратно к подъемнику еще до того, как закончил это говорить. Рейчел и Ник последовали за ним, хотя Ник бросил взгляд назад, туда, где был Салим.       Джейсон, однако, стоял как вкопанный, обратив свой взор туда, где Салим боролся за свою жизнь. Заметив его нерешительность, Эрик обернулся и настойчиво прошептал ему:       — Салим не один из нас.       Эрику явно не стоило этого говорить, но именно эти слова были нужны, чтобы заставить Джейсона действовать.       — Ошибаешься! — прошипел он в ответ Эрику. — Салим теперь один из нас. Морпехи своих не бросают. Слышишь, Салим?       — Если я не выберусь, скажи Зейну я сделал все, что мог, — эти слова немного ранили Джейсона. Он пообещал Салиму, что тот снова увидит своего сына, и это, черт возьми, случится.       — Сам скажешь, — настойчиво сказал ему Джейсон. — Я иду за тобой.

POV Салим

      Он умрет здесь жестокой и ужасной смертью. Никогда больше не увидит своего сына. Салим был ходячим мертвецом.       Но на удивление его все ещё не прикончили?       Свист пуль вызволил его из оцепенения, и он быстро заметил, что больше не один. Воспользовавшись шансом, которая ему дала череда пуль Джейсона, он оттолкнул вампира от себя и крепко вонзил кол в грудь существа. Подняв глаза, он встретился взглядом с Джейсоном и широко улыбнулся, не помня, когда он в последний раз так делал. Джейсон и правда вернулся за ним.       — Решил присоединиться к веселью? — спросил Салим, задыхаясь от схватки и испытывая облегчение, увидев человеческое лицо. Не дожидаясь ответа, он побежал к Джейсону, зная, что тот прикрывал его спину.       Но это значило, что его тыл не прикрыт, не так ли? Одно из существ внезапно возникло позади Джейсона, в процессе перезарядки и совершенно не подозревая о приближении верной смерти. У Салима не было много времени на обдумывание, поэтому он просто предупредительно крикнул и бросил свой лом прямо в вампира, доверяя Джейсону отойти в сторону. Что он, к счастью, и сделал.       Однако это не помешало Джейсону огорчиться.       — Ты реально в меня этой штукой бросил? — недоуменно спросил Джейсон.       Салима переполняла нежность, и он широко улыбнулся, сказав:       — Ну да, — а потом засмеялся, когда посмотрел на рядом стоящего Джейсона, которому теперь ничего не угрожало.       — Пойдем отсюда, — сказал Джейсон, ярко улыбаясь.

POV Джейсон

      Вернувшись в относительную безопасность подъемника, Джейсон вздохнул с облегчением.       — Паре монстров с тобой не справиться, — сказал Ник, хлопая его по спине. Растворяясь в отраде, он широко ухмыльнулся.       — Хах, бля, это было просто ахуительно, — сказал Джейсон, не в силах сдержаться. — Эти твари нас облепили, но мы с Салимом раскидали их как перед финальным свистком Супербоула!       Он закинул свою руку на плечо Салима, облегченно улыбаясь, и оглянулся, чтобы увидеть идентичное выражение на лице Салима, хотя, казалось, там тоже отражалась нотка неверия. Все также держа руку на плече Салима, он обратился к остальным:       — Слушайте, мы еще не выбрались, но я вижу перед собой лучших.       Оглядев их лица, он воскликнул:        — К черту, лучших из лучших! Так что мы победим.       А затем все они торжествующе воскликнули:       — Ура!       Вспомнив Салима, Джейсон посмотрел в его сторону. Самое время было ему присоединиться, несмотря на его статус аутсайдера.       — Ура? — повторил Салим вопросительно, как будто не был уверен, что говорит правильно. Джейсон широко улыбнулся ему, сжимая его плечо немного сильнее. Салим разразился смехом, почти маниакальным, прежде чем крикнуть более уверенно:       — Ура!       Джейсон снова хлопнул его по плечу и ненадолго притянул к себе из чувства товарищества.       Просто… Из чувства товарищества.

POV Салим

      Он ускользает, пока американцы не передумали и не решили его задержать. Не очень-то приятно так поступать, в то время как они объединились, но он никогда не был одним из них, так что ему оставалось не так уж много вариантов. Схватившись за лом — сувенир — он, прихрамывая, вышел из хижины, надеясь, что с ним все будет в порядке и он сможет добраться домой, несмотря на то, насколько был избит и потрепан.       — Салим, стой! — услышал он голос Джейсона. Что ж, кажется, он не мог уйти прямо сейчас.       Джейсон вышел из дома и сразу же протянул руку.       — Удачи, — сказал ему Джейсон, крепко сжимая его руку. — Давай, поздравь от меня Зейна.       — Спасибо, Джейсон, — сказал Салим, как молитву. Он сжал его руку крепче, чем, возможно, следовало бы. — Прощай, мой друг.       Джейсон бросил на него взгляд, который он ни за что на свете не смог бы расшифровать, и метка Салима горела, словно клеймо. Он никогда не спрашивал фамилию Джейсона, эту загадочную букву К. Он мог поинтересоваться сейчас. В этом не было бы ничего странного, особенно после созданной ими связи. Но что, если это был он? А если нет? Внизу они стали друзьями, но здесь, наверху, война не прекратилась. Их страны все еще воевали. И он даже не знал, какое у них может быть будущее.       Хотел ли он будущее с американцем? Он был по-своему очаровательным яростным идиотом, но в конечном счете он был хорошим человеком, когда позволял себе быть таким. Салим, возможно, хотел бы получить возможность узнать его, настоящего его.       — Салим? — позвал Джейсон с все также непонятным выражением лица.       Сглотнув, Салим просто повторил:       — Прощай, мой друг. Я надеюсь, что наши пути снова пересекутся в лучшем месте.       Трус ли он после всего этого?       Он снова сглотнул и натянуто кивнул Джейсону. Ему нужно было вернуться домой к своему сыну. Это было все, что имело значение.       Салим оглянулся только один раз, и Джейсон был там, наблюдая, как он уходит.

POV Джейсон

             — Рейчел… Рейчел… Рейчел…       — Бога, сраного, ради, Джейсон, сейчас три часа ночи, — пробормотала Рейчел, переворачиваясь в постели.       — Ну пожалуйста, — жалобно просил Джейсон.       Рейчел раздражительно застонала.       — Пожалуйста, разберись с ним, — услышал Джейсон ворчание Эрика в подушку.       — Поддерживаю, — услышал Джейсон более отдаленно, в чем отчетливо слышался голос Ника. В темноте Джейсон теперь мог различить три фигуры на кровати. Хм, хорошо.       — Ладно, — проворчала Рейчел, скатываясь с кровати и оставляя двух других перестраиваться в кровати. Он предположил, что сможет разобраться с этим позже. Сейчас у него были более насущные проблемы.       К счастью, Рейчел была одета в майку и спортивные шорты и смогла с легкостью выйти вместе с ним из спальни. Спальня была довольно большой, учитывая, что это была военная база. Наверное, должность старшего офицера имеет свои преимущества, хотя эти преимущества почти наверняка не включали место для Ника. Должно быть, он пробирался сюда тайком, что объясняло бы его отсутствие на своей койке.       — Лучше бы у тебя была ахуенно веская причина будить меня среди ночи, — предупредила его Рейчел, скрестив руки на груди.       — Так и есть, — подтвердил Джейсон. — Я клянусь.       — Ну? — выжидающе спросила Рейчел.       — Хорошо, так… — Джейсон внезапно замялся, не зная, как задать вопрос, и ее приподнятая бровь намекала, что у него было так много времени.       — Эм. В общем, я подумал, не могла бы ты перевести для меня кое-что с арабского, — попросил Джейсон. Спокойно и мило, она определенно будет довольна этим.       И Джейсон был прав.       — Зачем? И ты не мог попросить меня сделать это утром?              Джейсон закрыл лицо руками.       — Мне нужен кто-то, кому я доверяю, кто не выдаст меня и знает арабский. Ты буквально единственный человек подходящий под эти параметры, и я бы предпочел не просить тебя об этом в середине дня, потому что это… деликатный вопрос.       — Деликатный, — повторила Рейчел.       — Слушай, это касается моей метки, понимаешь, — выплюнул Джейсон, все также не смотря ей в глаза. — Я избегал этого всю свою жизнь, но теперь я не могу этого терпеть, мне нужно узнать имя, а я не знаю арабского.       Джейсон дал ей время обдумать все это, а затем оторвал лицо от рук, чтобы посмотреть на нее.       — А к чему такая таинственность, — спросила Рейчел, — кроме как потому, что она на арабском?       — А разве этого не достаточно? — спросил Джейсон, но Рейчел, похоже, ответ не устроил. — Это, ну. Я не знаю, что там написано, но у меня есть сильное подозрение, что имя не женское, и технически ты из ЦРУ, а не военная, так что тебе, возможно, не придется сообщать обо мне.              — Это не так работает, — ответила Рейчел, по-видимому, не задумываясь, — но все в порядке. Я могу нарушить одно-два правила.       Взгляд Джейсона метнулся обратно к двери позади нее.       — Да, это тоже, — кивнула Рейчел. — Взаимно гарантированное уничтожение.       — Ну так?..       — Что? — возразила Рейчел.              — Скажешь, что там написано? — нетерпеливо спросил Джейсон. Эта тема была щекотлива во многих отношениях, и единственная причина, по которой он проходил через это, заключалась в том, что ему необходимо было знать.              Имя начиналось на букву С.              — Конечно скажу, придурок, — сказала Рейчел почти с нежностью.                    Она протянула руку к его запястью. Он снял браслет и протянул ей руку, полоса кожи под браслетом была удивительно бледной, потому что туда не попадало солнце. Повернув его руку так, чтобы она могла видеть надпись на его запястье, резко выделяющуюся на его бледной коже. Слегка прищурившись, все еще справляясь с усталостью от того, что ее вытащили из постели посреди ночи, она посмотрела на имя.       — О, — сказала Рейчел, — хм.       — И что, блядь, это должно значить? — спросил Джейсон.       — Ну, полагаю, теперь все сходится, — сказала Рейчел, указывая на буквы на его запястье. — Эта первая буква — она начинается справа, здесь — это звук /с/. Следующая буква издает звук /a/, следующая — звук /л/, а последняя в имени — /м/.       — Салм? — озадаченно спросил Джейсон. Рейчел рассмеялась.       — Это можно транслитерировать несколькими способами, но произноситься оно будет Салим, — объяснила ему Рейчел мягким голосом.              — Но ты ничего не сказала про /и/, — напомнил Джейсон, его мозг пытался осознать тот факт, что Рейчел только что сказала ему, что его метка читается как Салим.              — Ты реально хочешь, чтобы я объяснила тебе все тонкости арабских диакритических знаков? — спросила его Рейчел, и он тут же поморщился.       — Я пас. А какая у него фамилия?              — Ну, она будет произноситься как Осман, хотя я не могу сказать, как будет произноситься при транслитерации, — рассуждала Рейчел.              — Это имя… — начал Джейсон, затем замолчал.              Рейчел сжалилась над ним.              — Ты спрашивал его фамилию?              — Нет, — ответил Джейсон, внезапно охваченный сожалением. Не то чтобы это занимало все его мысли, но все же не мешало ругать себя за несобранность. — Если бы это был он, разве он бы ничего не сказал? Он знает английский!              — А свою-то фамилию ты ему говорил? — поинтересовалась Рейчел, прислонившись к стене у двери своей комнаты.              — Тоже нет…       — А кто-нибудь упоминал твою фамилию при нем?       — Насколько я помню, нет, — признался Джейсон.              После минутного раздумья он добавил:              — Но я точно знаю, что он видел мои инициалы, когда я нарисовал стрелку, показывающую вам мое местоположение. Я уверен, потому что он даже спросил, мои ли это инициалы.       — Он спросил про твои инициалы? — Рейчел приподняла бровь. Мозг Джейсона переосмыслил ситуацию и понял — да, этот вопрос был слишком очевидным, но едва ли казался странным. Они ведь плохо знали друг друга, у Салима не было причин знать, что он пишет свои инициалы, а не какой-то код.                    — Тогда мне не показалось это странным, — сказал Джейсон, защищаясь. Рейчел издала легкий смешок. — Но это значит, что он точно знал первую букву моей фамилии.              — Возможно, он не знал наверняка, что ты его Джейсон, а только то, что ты мог им быть, — предположила Рейчел, — в конце концов, К — довольно распространенная буква для начала американских фамилий. Из нас четверых, кто выбрался, у всех нас К-фамилии, — мозг Джейсона немного помутился, когда она назвала его его Джейсоном, но он сделал все возможное, чтобы продолжить слушать и переварить остальное сказанное ей.       — И все же, почему он не спросил меня? — задавался Джейсон, пока его мозг прокручивал все их взаимодействия. — Я сомневаюсь, что он встречал много Джейсонов в своей жизни, тем более с фамилией на К, чтобы просто проигнорировать одного Джейсона, ударившего его по голове винтовкой, — возможно, было бы странно спрашивать его фамилию вне контекста, хотя он, вероятно, мог задать этот вопрос как-то непринужденно. Салим казался странным во время прощания, но опять же, странным был и Джейсон.              Потому что Джейсон не хотел, чтобы он уходил. Но почему Салим…?       — А стал бы он? — спросила Рейчел, вопросительно глядя на него. — Ну, я знаю, что вы двое действительно сблизились, но ты все еще скрытный американский озлобленный осел, и он не мог предугадать твою реакцию.       — Он сказал мне, что его родственная душа — мужчина, — выпалил Джейсон, внезапно вспомнив.       — Хм, это и правда кажется возможным, — сказала Рейчел с легкой усмешкой на лице, — Ты уверен, что он не спрашивал, и ты ничего не прослушал?       — Я хочу сказать нет, но мы оба знаем, что я туп, как пень, — ответил Джейсон, снова изучая имя на своем запястье. — Теперь мне просто нужно… найти его снова.       — А мне нужно поспать, — зевнула Рейчел, повернулась к своей двери, но в последний момент остановилась. Ее плечи немного ссутулились. — Ты знаешь, что можешь обратиться к нам за помощью, если она понадобится.       — Спасибо, — тихо поблагодарил Джейсон. Она открыла дверь, чтобы вернуться в постель, и Джейсон осторожно надел браслет на запястье.       Салим никогда не говорил Джейсону, где он живет.

POV Салим

      Теперь Салим был один, а Зейн в университете. Он скучал по нему. Он так гордился своим сыном, но отчаянно скучал по нему.       И он пожалел, что не спросил фамилию Джейсона. Это мог быть он. Это мог быть он. Он хотел, чтобы это был он.       В конце концов, он был трусом, и будет расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь.

POV Джейсон

      Когда Джейсон наконец нашел его, он выследил не Салима, а Зейна. Зейн Осман из лондонского университета был небольшой зацепкой, но Джейсон активно за ней последовал. В конце концов, в Лондоне могло быть не так уж много Зейнов Османов. Он не вкладывал столько усилий даже в школьные проекты и не обладал необходимыми навыками, но у него были Рейчел и Эрик, которые помогали, как могли. Ник же оказывал моральную поддержку.       Вот так у Джейсона состоялся самый неловкий звонок в его жизни.       — Алло? — сказал голос на другом конце линии с тем же мягким акцентом, что и у Салима. — Кто это?              — Это Джейсон, — сказал он, а затем отступил. — Только выслушай, ладно. Это реально будет очень странный разговор, и я заранее приношу извинения, но меня зовут Джейсон Колчек, а ты Зейн Осман?       — Почему вы спрашиваете? — кажется, это и правда Зейн спрашивал его.       — Мне кажется, я встретился с твоим отцом некоторое время назад, и я пытался разыскать его, но у меня очень мало информации, — объяснил Джейсон.       — Я вешаю трубку, — предупредил Зейн.       — Подожди, подожди, нет… это не… это не то, что ты думаешь! Я думаю, что твой отец — мой соулмейт, — крикнул Джейсон в трубку.       Он не услышал протяжённого гудка в конце разговора.       — Вы думаете, что мой отец — ваш соулмейт, — осторожно повторил Зейн, как будто он ослышался.       — Да, я… когда мы встретились, я не понимал надписи на моем запястье, потому что метка была на арабском, и раньше я отказывался искать, что она значит, но теперь я знаю, что там написано Салим Осман, — пробормотал Джейсон. Ужасно, боже, он, блядь, все проебал.       На другом конце провода воцарилась тишина, прежде чем Зейн спросил:       — А кто ты такой, Джейсон Колчек?       И это была чуть ли не худшая часть выслеживания Салима через его сына. Ему снова нужно было проявить себя, и он не был уверен, что справился с этим в первый раз.       — Я первый лейтенант в разведке морской пехоты, хотя, скорее всего, уже нет. Меня скоро увольняют в связи с моей отставкой. Я не знаю, что буду делать после этого. После встречи с Салимом и всего, через что мы прошли, я просто не мог… я не мог продолжать этим заниматься, — пробормотал Джейсон, — есть ли что-то конкретное, что ты хочешь знать? Я просто хотел бы найти способ поговорить с твоим отцом.       — Каковы ваши намерения?       — Тут уже зависит от Салима, — честно ответил Джейсон. Он пришел к осознанию того, что ему просто хотелось бы присутствия Салима в его жизни, каким бы он ни был. — Я просто хочу, чтобы он был в моей жизни. А в какой степени, уже зависит от него.       — Звучит разумно, — задумчиво сказал Зейн. — Еще один вопрос.       — Все, что угодно, — прохрипел Джейсон.       — Вам нравится мифология?

POV Салим

      Салиму редко звонили по телефону. В основном его семья, но теперь телефон раздавался трелью чаще, потому что Зейн был не с ним и он остался в один. Иногда он звонил ему, рассказывал об университете и о том, как не может дождаться, когда Салим навестит его в Лондоне. Иногда ему звонила Лейла, старалась, как могла, удержать его в своей жизни. Но получить звонок с заблокированного номера — это совершенно другое дело.       Салим все же ответил, потому что ему было любопытно и одиноко.       — Алло? — ответил он по-арабски.       — Салим? — услышал он знакомый голос, потерянный с того времени несколько месяцев назад, время, которое пытался похоронить, но никогда не мог забыть.       — … Джейсон? — спросил Салим, мысленно задаваясь вопросом, не спит ли он все еще.       — Салим! — снова раздался голос, на этот раз гораздо громче и жизнерадостнее. Это определенно был Джейсон.       — Откуда у тебя мой номер? — недоверчиво спросил Салим.       — Много работы, внушительное количество поисков и карт-бланш твоему ребенку на забалтывание меня о Лох-Несском чудовище, — небрежно ответил Джейсон.       — Что? — спросил Салим, не совсем уверенный, что правильно понял поток слов.       — Мне удалось разыскать Зейна и получить у него твой номер, — упростил Джейсон.       — А как ты нашел Зейна? — задал Салим, теперь еще более смущенный. — Ты знал только его имя.       — Не-а, — беззаботно сказал Джейсон, — я знал имя, общее местоположение и предположил фамилию. И мне легче получить информацию о Великобритании, чем об Ираке.       — Ты предположил фамилию? — отстраненно спросил Салим. Его запястье снова обожгло, когда он подумал об этом незаданном вопросе.       — Осман, так ведь? — произнес Джейсон, полностью разбивая его на куски.       Салим недоверчиво рассмеялся.       — Да… но как?       Последовала пауза, а затем Джейсон спросил:              — Ты знаешь мою фамилию?       — Нет, — незамедлительно ответил Салим. Но я думаю, что могу знать.       — Уверен? — спросил Джейсон странно застенчиво. Салиму вдруг стало интересно, как он делает этот звонок, откуда и отслеживается ли он. Салим глубоко вздохнул.       — Нет, не уверен. Я знаю, что оно начинается на букву К, но… Я думаю, что могу знать остальное, — честно ответил Салим.       — Что насчет Колчека? — Джейсон сразу перешел к делу, и Салим просто моргнул. Имя на его запястье, он никогда не слышал, как его произносили, никогда никому не говорил о нем. А это означало лишь одно…       — Я на это надеялся, — Салим постарался ответить как можно спокойнее.       — Приятно слышать. Итак, когда ты навестишь Зейна? Потому что я никогда не видел Лондона и думаю, что хотел бы согласовать свои действия.       Салим тяжело сглотнул, последствия этого разговора тяжело давили на него. В хорошем смысле.       — Я бы тоже этого хотел, — тихо ответил Салим, и он почти слышал улыбку по телефону.

POV Джейсон

      Джейсон хотел встретить Салима во время его прилета, но Ник убедил его, что лучше подождать чего-нибудь более уединенного, поэтому сейчас он стоял перед квартирой Зейна в Лондоне. Тот делил ее с несколькими другими ребятами, но в данный момент все они были в отпуске, так что, к счастью, их было трое. Но этот факт никак не успокаивал его нервную систему, когда он постучал в парадную дверь.       Ему не пришлось долго ждать, он услышал внутри звук, похожий на землетрясение, и дверь распахнулась. Человек по другую сторону порога не был Салимом, а это означало, что это почти наверняка был Зейн. Он, на самом деле не похожий на своего отца, как ожидал Джейсон, за исключением, может быть, носа.       — Джейсон? — спросил парень, делая вид, что осматривает его так же, как только что это делал Джейсон.       — Да, — кивнул Джейсон, — а ты, как я понимаю, Зейн.       — Во плоти, — съязвил он, отступая, чтобы позволить Джейсону войти в дверной проем. Передняя часть квартиры была тесной, как из-за нехватки места, так и из-за беспорядка. У него создавалось ощущение, что остальная часть квартиры не сильно-то отличается.       — А твой отец? — спросил Джейсон, беспокоясь, что добрался сюда раньше Салима. Он пытался рассчитать время так, чтобы у Салима и его сына было свое время на воссоединение, прежде чем он вторгнется в их пространство, но, возможно, Джейсон все еще страдал от смены часовых поясов и ошибся.       — Беспокоится на кухне, — бросил Зейн, — я сказал ему, что сначала должен встретиться с тобой, без него.       — Оу? — издал Джейсон, странно обеспокоенный девятнадцатилетним парнем, стоявшим перед ним. Сейчас он определенно был не в своей тарелке.        — Мне нужно оценить тебя, — сказал Зейн, как будто это не было самой напряженной вещью, которую кто-либо когда-либо говорил Джейсону.       — Хорошо… — протянул Джейсон, стоя напротив парня и стараясь не думать слишком много. — И как?       — Хм-м, — промычал Зейн в ответ, выглядя задумчивым. — Ты явно очень нервничаешь, и это хорошо. Папа тоже переживает, так что я рад, что это взаимно… Я не был уверен, что думать об американском морпехе, являющемся родственной душой моего отца, но он, кажется, любит тебя, так что, наверное, мне просто придется это отпустить.       — Спасибо… Наверное? — неуверенно ответил Джейсон, на что Зейн рассмеялся.       — Ну же, я избавлю вас двоих от ваших страданий. Он через тот дверной проем прямо там и налево. Я буду в своей комнате на случай, если ты решишь, что тебе понадобится дуэнья, — сказал ему Зейн, указывая на дверь. Джейсон напряженно кивнул.       — Буду иметь это в виду, — хрипло ответив, Джейсон последовал его инструкциям туда, что казалось кухней. Возможно, это была самая грязная кухня на его памяти, но чего он ожидал от кучки студентов колледжа?       Салим стоял спиной к двери, уставившись на чайник, как будто взглядом стараясь вскипятить воду. Джейсон прислонился к дверному косяку.       — Хэй, — поприветствовал Джейсон, в очередной раз демонстрируя свое сочетание остроумия и обаяния.       Салим вздрогнул так сильно, что чуть не ударился головой о шкафчики над плитой. Джейсон не мог удержаться, чтобы не согнуться пополам от смеха.       — Я напугал тебя, приятель?       — Я не знаю как это возможно, когда ты топчешься вокруг, как слон, — сказал Салим, явно взволнованный тем, что его застали врасплох.       — Эй, сегодня никаких военных берц, я прямо-таки похож на ниндзя, — сказал Джейсон, широко указывая на свои ноги и большие теннисные туфли.       — Ага, потому что эти огромные бельма на глазу прямо-таки безмолвны, — сказал Салим, немедленно возвращаясь к их подколам. Джейсон улыбнулся, понимая, что это происходит так естественно. Может быть, здесь не было причин для беспокойства.       — Итак, каков здесь протокол? — поинтересовался Джейсон шутливым тоном, маскируя свой настоящий вопрос: — Удар кулаком, рукопожатие?       Салим выглядел удивленным.       — Это твои единственные варианты?       — Не хотелось быть… апломбистым.       — Апломбистым? Начал читать словарь? — усмехнулся Салим.       — Не волнуйся, Салим, я бы никогда не сделал ничего подобного. Просто вычитал это в одном из своих комиксов, я даже не знаю, что это вообще значит, — сказал Джейсон с самодовольной улыбкой. Он подождал, поймет ли Салим его шутку на этот раз.       — Ха-ха, — саркастически сказал Салим. Нежно. У Джейсона сдавило грудь.              — Ну, какой вариант будет, — спросил Джейсон, прочищая горло от неловкости.       — И какой будет вариант, Джейсон? — парировал Салим, и снова то, как Салим произнес его имя, заставило его захотеть сдохнуть. Ну, в хорошем смысле.       — Господи, не нужно быть таким, блядь, застенчивым, — ответил Джейсон, делая шаг вперед и заключая другого мужчину в объятия. Салим издал тихий удивленный вдох, оказавшись в объятиях Джейсона, и тот почти забеспокоился, что неправильно оценил настроение и их отношения. Волнения, однако, были ни к чему — всего через мгновение Салим ответил на приступ родственной души, обняв Джейсона за плечи и крепко прижав к себе. Джейсону казалось, что он тонет.       — Соскучился по мне? — шепнул Джейсон, почти в ухо Салиму.       — Не порти момент злорадством, — попросил Салим, но Джейсон знал, что тот шутит.       Почувствовав прилив смелости и, решив кое-что проверить, Джейсон повернулся, уткнувшись в шею Салима. Он был так близко… от Салима приятно пахло, что это, блядь, было. Он глубоко вдохнул.       — Ты что, нюхаешь меня? — спросил Салим, звуча при этом слегка огорченно.       — Может это потому, что мой нос прижат к тебе, так что не зазнавайся.       Салим отстранился, и Джейсон снова забеспокоился, что переступил черту. Но тот не отошел, просто отклонился, но продолжая обнимать Джейсона за шею. Они были так близко, и Салим смотрел прямо ему в глаза, и он думал, что и правда сейчас умрет. Вот оно. Смерть от руки красивого мужчины, нежно обнимающего его, была, по крайней мере, не самым худшим способом уйти из жизни.       — Что изменилось? — тихо спросил Салим, и Джейсон не совсем понял вопроса.       — О чем ты?       — Зейн сказал мне, что ты не знал значения своей метки, когда встретил меня, даже никогда не пытался понять, — мягко уточнил Салим, будто разговаривал с ребенком, которого было так легко обидеть. — Что изменилось? Почему ты тогда решил узнать ее значение?       Джейсону было трудно смотреть в глаза Салиму во время этого разговора, но, учитывая, как Салим обнимал его за плечи, у него не оставалось выбора.       — Мне всегда говорили ужасные вещи о моей метке, те, кто знал, что это, и я просто… Я не хотел знать, кто это был, не хотел, чтобы это было реальным, потому что боялся обременить реального человека собой в качестве родственной души. Так что пока я ничего не искал, значит, все это не было реальным.       Джейсон глубоко вздохнул и продолжил:       — После того случая там, внизу, я продолжал думать о тебе и о том, что твое имя, вероятно, было арабским. И… Я знал только одну вещь о своей метке, когда записался на курсы арабского во время моего краткого пребывания в колледже. Я бросил их после второго дня, так что практически ничему не научился, но профессор научил нас писать наши имена по-арабски. Поэтому я знал, что первая буква моей метки была /с/. Так что я думал, что вполне возможно, что это был, ну… ты.       Салим молчал во время монолога Джейсона, внимательно слушая, что было странным для Джейсона. Единственные случаи, когда люди по-настоящему слушали его, это когда он был их командиром, и посмотрите, чем это закончилось. Но Салим — действительно был заинтересован.       — А почему ты не спросил мою фамилию? — спросил Джейсон; над этим вопросом он уже размышлял некоторое время, волновался. Ему было страшно, что причина, по которой Салим не спросил его фамилии, заключалась в том, что он не хотел, чтобы Джейсон был его родственной душой. — Ты знал мое имя, даже знал первую букву моей фамилии. Так почему не спросил перед уходом?       — Потому что я был трусом, — немедленно ответил Салим. Резко. — Я не знал, как ты отреагируешь, в любом случае. И я просто хотел вернуться домой к Зейну. Представить себе не мог, как бы мы поступили, даже если бы это был ты.       — Значит ли это, что ты не хочешь попробовать? — спросил Джейсон, продолжая: — В США есть виза для соулмейтов, я слышал, что ее очень трудно получить, но, возможно, Эрик или Рэйчел могли бы помочь ускорить процесс.       — Ты хочешь, чтобы я приехал в Америку? — тихо спросил Салим. Джейсон чуть не прикусил язык.       — Я просто… Я хочу, чтобы ты был рядом, и я не думаю, что с моей стороны разумно возвращаться с тобой в Ирак.       — А ты бы мог? — спросил Салим, и Джейсон рассмеялся.       — Если бы я не думал, что меня линчуют на улице, да, может быть, — сказал Джейсон, — не то чтобы у меня было много связей в США…       — Все не так уж плохо, — запротестовал Салим, — и ты моя родственная душа, и это может обеспечить некоторую защиту.       — А ты бы предпочел именно этот вариант? — спросил Джейсон. Он не был в восторге от идеи жить в Ираке, но и не горел желанием снова расставаться с Салимом.       — Нет, — сразу же ответил Салим, — просто было интересно, согласишься ли ты. Я тронут тем, что ты даже подумал над этим.       Джейсон глупо моргнул, а затем рассмеялся.       — Салим, ты потрясающий. Если ты примешь меня и позволишь, то я бы хотел быть рядом отныне.       — Ох? — сказал Салим, и восходящая интонация его слов заставила Джейсона насторожиться. — И как ты хочешь, чтобы я был рядом?        И в этом был вопрос, не так ли? Джейсон провел всю свою жизнь, впитывая слова своей семьи, своего проповедника, каждого черствого человека, который считал, что он должен умереть за то, что осмелился любить по-другому. Ему было все еще не совсем комфортно с самим собой, но он смирился с тем фактом, что его интересовали мужчины, и это не означало, что Джейсон обязательно был обречен на вечное проклятие. И даже будь это так, может быть, оно того стоило? В конце концов, настоящий ад — это быть окруженным людьми, полными решимости сделать твою жизнь несчастной из-за того, что ты не тот, кем они хотят тебя видеть.       Джейсон сглотнул и с чувством сказал:       — В любом случае, я всегда буду твоим. Даже если и не рядом, — и замолчал, давая шанс Салиму все расставить по местам.       Салим молчал, вглядываясь в его лицо.       Казалось, приняв решение, он наклонился вперед, прижимаясь лбом к лбу Джейсона.       — Мне это очень нравится, — сказал Салим, потирая одним большим пальцем заднюю часть шеи Джейсона.       — Мне тоже, — сказал Джейсон, хотя он полагал, что это само собой разумеющееся, смотря на то, как он льнул к прикосновению Салима. Кроме того, они были прижаты друг к другу от колен до груди, так что не требовалось быть гением, чтобы все понять.       Салим хмыкнул, словно расслышав и согласившись с внутренним монологом Джейсона. Они оба стояли на месте, прижавшись друг к другу, как будто ждали чего-то.       После нескольких мгновений Джейсон спросил:       — Почему чайник все еще не вскипел?       Салим разразился смехом, искренним и громким.              — Конфорка не включена. Я выключил его, когда услышал, как ты стучишь в дверь.       — Умно.       — Кто-то из нас должен быть умным, — сказал Салим, нежно улыбаясь.       — Итак, — начал Джейсон, и Салим промычал, как бы говоря Джейсону, что он слушает, — как Зейн воспринимает все это? Он… его это устраивает?       — Ну, — начал Салим, перемещая руки и упираясь ими в грудь Джейсона, теребя капюшон его толстовки. — Кажется, он счастлив, что я нашел тебя. Похоже, все это время я беспокоился о нем, а он — обо мне.       — Хороший парень, — сказал Джейсон. — Весь в отца.              Салим закатил глаза.       — Ты расположил его к себе, позволив ему поболтать с тобой о мифологии и криптидах.       — Это реально здорово, — сказал Джейсон, пожимая плечами. Не совсем то, чем он когда-либо увлекался, но это было правда интересно. — Он умный ребенок. Я говорил серьезно, что он похож на тебя.       Салим тяжело выдохнул, словно взволнованный комплиментом.       Затем они снова замолчали, пока Салим не нарушил тишину.       — Джейсон?       — Да?       — Если бы я не был твоей родственной душой, ты бы все равно хотел всего этого? — спросил Салим тихим голосом. Как будто он сомневался в этом.       Джейсон был ошеломлен.       — Салим, единственная причина, по которой я захотел понять что было написано на моем запястье, в первую очередь, потому что я надеялся, что это был ты, — объяснил Джейсон. — И вообще, это именно я должен такое спрашивать.       — Ты растешь как личность, — сказал ему Салим до боли нежным голосом.       — Как плесень, — выдал Джейсон, взволнованно и легкомысленно.       — Я серьезно, Джейсон, ты хороший человек, и я рад, что встретил тебя. Я бы хотел тебя, несмотря ни на что.       — Оу, — вздохнул Джейсон, глупо хлопая глазами. Салим был очень искренним, к такому сложно привыкнуть. Джейсон чаще руководствовался юмором и сарказмом, скрывая таким образом истинный смысл своих слов, но вот у Салима душа была нараспашку только потому, что Джейсон спросил.       — Вздыхает он, — насмешливо подметил Салим, и Джейсон внезапно почувствовал себя более непринужденно. Салим небрежно провел большим пальцем по обнаженной ключице Джейсона, и тот внезапно осознал, как мало у него опыта во всем этом. И как сильно ему это нравилось, непринужденные разговоры ни о чем, шутки, смешанные с искренней привязанностью.       — Извините, что прерываю, но я умираю от желания выпить чаю, — громко объявил Зейн, входя в кухню и направляясь к чайнику. Джейсон отпрыгнул от Салима, который легко отпустил его и сделал два шага назад. Джейсон так быстро отодвинулся, что ударился головой о шкафы позади себя, и Салим прикрыл рот, скрывая ухмылку.       — Зейн, — позвал Салим, но не продолжил. Сын оторвал взгляд от горелки, которую зажигал.       — Вы как будто двое подростков, которых застали за поцелуями, — лениво прокомментировал он.       — Зейн! — шокировано повторил Салим.       Джейсон же не смог удержаться от улыбки.       — Не могу сказать, что это неправда.       — Да, твой взгляд, заглядывающий в душу, был очень неловким, — сказал Зейн легким тоном, — по крайней мере, я не увидел нечто хуже, вроде поцелуя в щеку.       Джейсон встретился взглядом с Салимом, который казался униженным. Это определенно Джейсону следовало чувствовать себя униженным, но, честно говоря, он просто испытал облегчение от того, как непринужденно Зейн относился ко всей ситуации.       — Дело говорит, — сказал Джейсон Салиму.       Салим просто покачал головой и пробормотал что-то себе под нос на арабском, что заставило Зейна улыбнуться. Тот ответил тем же, сказав что-то такое, от чего лицо Салима снова покраснело.       Приняв решение, Джейсон сделал несколько шагов, оказываясь рядом с Салимом и прижимаясь к его боку.       — Кстати, ты так и не закончил рассказ о человеке-мотыльке, — обратился Джейсон к Зейну.       Глаза Зейна сузились.       — Я знаю, что ты удумал, — сказал он, указывая на Джейсона своей чашкой.       — А что я удумал? — Джейсон спросил с притворной невинностью: — Я бросил колледж, так что мало что знаю, — краем глаза он видел, как Салим ухмыляется от уха до уха.       — Хорошо, но тебе лучше знать, во что ты ввязываешься, — ответил Зейн, садясь за забавно загроможденный стол и указывая на стул напротив него с частично открытым рюкзаком, беспорядочно свисающий со спины. Джейсон приподнял бровь, глядя на Салима, и пересел напротив Зейна, увлекая родственную душу за собой.       — Я не тороплюсь, — ответил Джейсон.

POV Салим

      — Ты больше не носишь свой браслет, — услышал Салим слова Ника, который разговаривал с Джейсоном в соседней комнате. Салим продолжал помешивать содержимое кастрюли и задавался вопросом, хотел ли он, чтобы этот разговор был услышан им. Не то, чтобы это имело большое значение, так как у них с Джейсоном уже было несколько разговоров на эту тему.              — Не, теперь в этом нет необходимости, — небрежно ответил Джейсон, — я хочу, чтобы все знали.       — Сомневаюсь, что многие поймут, что там написано, — возразил Ник.       — Ну, нет, но дело не в этом, — сказал ему Джейсон, — я имею в виду, что люди, вероятно, смогут догадаться, когда увидят надпись на моем запястье, а затем увидят меня с Салимом.       — Да, они увидят, что ты неженка, — поддразнил Ник. Салим услышал хлопок из соседней комнаты и обнаружил, что его рот скривился в улыбке от нежности.       — Посмотрите-ка кто говорит, Мистер «а я еще не говорил вам как сильно люблю своих соулмейтов», — поддразнил в ответ Джейсон, после этих слов последовал шум потасовки и звук, похожий на удар по столу.       В этот момент вмешался Салим, крикнув из кухни:       — Вы двое накрываете стол или уничтожаете его?       — Скоро закончим, милый! — ласково отозвался Джейсон. Салим закатил глаза.       — Они там проблемы создают? — входя в кухню с несколькими пакетами продуктов, спросила Рейчел. Позади нее Эрик нес еще несколько.       — А когда они их не создавали? — непринужденно сказал Салим, бросив взгляд в сторону входа в соседнюю комнату. Затем, взглянув на сумки, которые они несли, сказал: — Знаешь, нас не так уж много. А вы, похоже, хотите накормить целую армию.       — Мы любим поесть, — просто сказал Эрик, ставя свои сумки на кухонную тумбу.       — Что еще более важно, мы любим остатки, — пояснила Рейчел, ставя свои сумки на тумбу рядом с сумками Эрика. Салим услышал шум позади себя и, обернувшись, увидел, что Ник и Джейсон присоединились к ним.       — Я только что получил сообщение от Зейна, — сообщил Джейсон, подходя сзади к Салиму и кладя подбородок на его плечо. — Пишет, что опоздает. Он потерял счет времени, работая над своей диссертацией, и только что вышел из библиотеки кампуса.       — А когда это он следил за временем? — спросил Салим.       — Обычно, когда его ждет еда, — поразмыслив, ответил он, а затем перевел взгляд на троицу на кухне. — Что ж, как у вас троих сложилась жизнь?       Они все посмотрели друг на друга, словно пытаясь сообразить, что именно сказать. Пока они совещались, Салим почувствовал, как руки Джейсона обвились вокруг его талии, а губы скользнули по задней части шеи в намеке на поцелуй. У Салима побежали мурашки по коже, но он позволил себе просто наслаждаться тем фактом, что Джейсон чувствовал себя комфортно, делая это в присутствии остальных. Было время, когда тот позволил бы себе сделать что-то настолько откровенно романтичное, только когда они были одни, без посторонних глаз, боясь увидеть в них осуждение. Конечно, успокаивало то понимание, что они оба могли быть уверены — трое человек, находившиеся с ними на кухне, уж точно не будут их осуждать.       — Сложилась… Хорошо, — сказал Ник, — немного неоднозначно, но сейчас лучше, понимаешь?       — Да, несомненно, — ответил Джейсон, его дыхание коснулось уха Салима. Он улыбнулся.       — На стройке к тебе хорошо относятся? — рискнул спросить Эрик; Салиму было ясно, что отношения между Эриком и Джейсоном держались вместе во многом благодаря дружбе Джейсона с Ником и Рейчел, но все равно было приятно видеть, как тот пытается.       — Да, все по-старому, — пожал плечами Джейсон. — По-настоящему интересно то, что этот парень поступает в университет, чтобы получить степень по истории. Настоящий всезнайка.       — Не такое это уж и важное событие, — тихо сказал Салим.       — Важное! — Джейсон с энтузиазмом продолжил: — Просто потому, что колледж не для меня, не значит, что это не впечатляет.       — Хорошо, что сейчас есть шанс поступить в университет, — сказала Рейчел, прислоняясь к стойке. Позади нее Эрик и Ник распаковывали еду, которую принесли эти трое. — Будем изредка болтать.       — Ах, да, — кивнул Салим. — Я был бы не против, — и это правда. Джейсон сказал ему, что Рейчел была той, к кому он обратился за помощью с переводом метки, и за это он очень ценит ее. Она была готова помочь ему и была готова держать это при себе, чтобы у Джейсона не возникло неприятностей.       — Кто-нибудь уже сплетничал о ваших метках? — поинтересовался Джейсон.       — Мы говорим о них при необходимости, — ответил Ник, — и большинству людей не нужно о них знать.       — Я до сих пор не заявил это официально, — прокомментировал Эрик, — но я не обязан, и им не разрешается спрашивать, так что я полагаю, что ничего плохого не случится.       — Салим, — сказала Рейчел, отвлекая его от разговора, который Джейсон вел с Ником и Эриком. — Что это ты делаешь?       Салим рассмеялся.       — Пастуший пирог. Зейну он очень понравился, поэтому мне пришлось научиться готовить халяльную версию только для него. Не волнуйся, я еще приготовил бирьяни.       — Пастуший пирог и бирьяни? — спросила Рейчел восхищенно.       — Я знаю, это глупо, но я не хотел делать только одно или другое, поэтому я сделал оба.       — Почему именно бирьяни?       — Любимое блюдо Джейсона.       — Он любит это блюдо? — спросила Рейчел, явно не веря ему.       — Джейсон — многогранный человек, которому нравится острое мясо, — сказал Салим, сдерживая усмешку и уставившись на кастрюлю перед собой.       — Я люблю много мяса, — услужливо сказал Джейсон ему на ухо. Салим поднял взгляд к потолку, и только многолетнее знакомство помешало ему разволноваться от комментария любимого.       Рейчел, похоже, тоже услышала этот комментарий и в настоящее время старалась не смеяться, как ребенок.       — Не надо, — сказал ей Салим, — он не нуждается в поощрении.       Затем раздался звонок, и Джейсон застонал.       — Я не хочу открывать дверь, — пожаловался он.       — Ты хочешь, чтобы наши гости поприветствовали моего сына, — Салим тяжело сглотнул, когда возникла непрошеная мысль о нашем сыне, — в нашем доме.       — Хм, справедливо. Я, если не что иное, любезный хозяин, — сказал Джейсон, в последний раз сжимая его и целуя в челюсть, прежде чем отправиться встречать Зейна.       — Он очень любит тебя, — прокомментировал Эрик, признавая очевидное.       Салим усмехнулся.       — Я каждый день благодарю свою удачу за то, что это правда.       — Он воплощение зла, вот он кто, — заметила Рейчел.       — Тоже правда, — признал Салим, — и я люблю его за это еще больше.       — Пап, это запах пастушьего пирога? — услышал он крик Зейна из прихожей квартиры.       — Я ведь говорил тебе, что готовлю его, — ответил Салим, лишь слегка повысив голос — квартира была небольшой, поэтому кричать не было необходимости; она была тесной, но это было то, что они могли себе позволить на переполненном рынке недвижимости Лондона.       — Я знаю, — сказал Зейн, входя в кухню с Джейсоном, следовавшим за ним, — но Джейсон хотел бирьяни, поэтому я не был уверен.       — Он делает и то, и другое, — услужливо подсказала Рейчел.       — Неплохое сочетание, — заметил Зейн. — Хорошо, что мне нравится и то, и другое. Беспроигрышный вариант!       — Ты принес какую-нибудь еду на эту вечеринку, Зейн? — спросил Джейсон, прислонившись к дверному косяку кухни. Поскольку все они были в комнате, это, вероятно, было к лучшему — они уже толпились в комнате гораздо большем количестве, чем обычно.       — Конечно. Мой друг показывал мне несколько рецептов выпечки, и я хотел попробовать один из них с вами.       — Значит, мы твои подопытные крысы? — спросил Джейсон, в то же время Салим услышал, как Ник прошептал Эрику: — Он только что сказал с вами?       — Мои любимые подопытные крысы, — усмехаясь, ответил Зейн.       — Ну, меня называли и похуже, — сказал Джейсон, пожимая плечами, хотя улыбка на его лице указывала, что он шутил.       — О, я знаю, — отметил Зейн, — я слышал, как вы с папой разговариваете друг с другом.       Рейчел поперхнулась глотком воды, которую только что выпила, а Салим смог только вздохнуть. Это была жизнь, которую он выбрал, и он не мог сказать, что был недоволен таким раскладом событий.       — Итак, когда еда будет готова? — спросил Зейн.       — С минуты на минуту, — ответил Салим, кладя ложку, — хотя мне понадобится помощь, чтобы все организовать.       — Без проблем, — сказал Эрик, уже двигаясь. Ник и Рейчел последовали за ним по пятам. Джейсон двигался медленнее, но тоже подошел к духовке. Количество людей, которые в настоящее время пытались расставить еду на кухне, скорее всего, было мелкой помехой, нежели помощью, но было приятно собрать всех вместе для такого непринужденного дела.