Новый год, подарки и прочая мишура.

Сильный удар о заснеженный асфальт растормашивает абсолютно всех прохожих. На земле сидит симпатичный парень, со всей силы кривя миловидное лицо, и потирает свою больную коленку, одетую в чудесные новенькие вельветовые штаны клеш, что теперь грубо измазаны всем тем, что было на асфальте. Наверняка, останется синяк и уж точно не маленький. Крупный, болезненный и до жути долговечный — пройдет минимум за 2 недели, если повезет. А как можно понять — Ягами крайне невезучий человек, на счастье которого плюет сама богиня Фортуна. И несмотря на всеобщее внимание огромной толпы зевак, никто не подошел к нему и не предложил руку помощи: все быстрым шагом идут в разные стороны, разговаривая по телефону и сшибая с ног каждого и каждую огромной елкой и длинным рулоном упаковочной бумаги, не помещающейся в сумку. Передвигаясь с такой большой скоростью и великой наглостью, на асфальте должен лежать не Лайт, а они. Лучиком солнца в темноте оказалась милая девушка, плотно укутанная в шарф, которая уж было хотела ему помочь, но и то не смогла — ее смыло бегущим народом прямо как стадо баранов, так что теперь она нуждается в помощи даже больше, чем Лайт, особенно, если вспомнить ее длиннющую куртку, достающую до голеней. Ее способность передвигаться теперь явно ограничена, и Лайт не уверен, что она может самостоятельно подняться без посторонней помощи. Она будет лежать на земле до глубокой ночи, ведь в новый год люди становятся гораздо более злыми, вопреки мнению авторок и авторов сопливых рождественских романов. Лайт не отличается от других людей в этот период и вместо того, чтобы найти упавшую деву, решает пойти в торговый центр до тех пор, пока от всех магазинов не останутся одни названия. Ягами аккуратно встал, когда боль в ноге капельку утихла, а мороз на поверхности задницы, на которую он временно решился сесть, отвлеченный более важной вещью, наоборот, неприятно отдавала холодом. В целом, когда он встал, ситуация не поменялась. Его толстая куртка, делавшая из него ходячего снеговика, — ну или ходячего лаваша, ведь его куртка в цвет бежевая, а шапка отдает в салатовый, отчего он становится вылитой шаурмой — стала мокрой на самом…на самом неудачном месте. Очень хорошо он это понял, когда через секунд 15 мимо него прошли несколько подростков, которые очень хорошо показали их замечательное чувство юмора и наигранно громко посмеялись, бескультурно показывая на Ягами пальцами. Это Япония, страна восходящего солнца. Если ты сам толкнешь человека плечом, извиняться будешь не ты, а тот, кого ты толкнул. Только из-за твоего более старшего возраста, с тобой будут обращаться не иначе, как с суффиксом «сан». Так почему это не работает с подростками? Лайт старше их минимум на 2 года, они должны бояться пискнуть рядом с ним, не то, что смеяться! Хотя, может Лайт и преувеличивает. Но желание кого-то ударить по лицу у Лайта все равно поднялось раз в десять. Ладно, если говорить честно, раз в двадцать. Но из-за своего плохого, просто до края отвратительного настроения от похода в торговый центр он не отказывается. Да и гоняться за детьми с приказами извиниться за оскорбление эго Лайта своим смехом, он не планирует. Сейчас уже 30 декабря, а Лайт только-только понял, что уже зима, а не осень. Все время до этого он работал и работал. Спал по 4 часа, вместо привычных 8, засыпая за ноутбуком, пил литрами сладкий кофе, имея наследственные проблемы с сердцем, поломал клавиатуру от слишком частого нажатия пальцев по ней, испортил и разорвал отношения практически со всеми, заработал несколько тысяч долларов. Из этого всего за плюсы можно посчитать лишь два последних пункта: Лайт никогда не дорожил отношениями с людьми, они лишь мешаются под ногами и тратят его время (а главное, требуют нечта большего, нежели простая дружба), а про деньги и так все понятно — они никогда и ни для кого не будут лишними. Да и тратиться на других людей не особо хочется, его максимум — это семья. Называйте Ягами как хотите, но вместо однотипных подарков он лучше порадует себя. Больно много времени он не был на массаже. А его семье, к счастью, многого не нужно. Мама не требует чего-то донельзя дорогого, а если сказать точнее, то не требует абсолютно ничего. Ей достаточно знать, что у Лайта с каждым днем все больше достижений, которыми ей можно поделиться с подружками. Она всегда дорожила репутацией своей семьи и ее собственной. А заставлять кого-то завидовать — ее самое любимое хобби. А если Лайт и станет настаивать на своем, она возьмет с него только рукодельную открытку — дарить ее стало уже традицией. В свое время Ягами окончил художественную школу, и это не было бессмысленной потерей времени, ведь нарисовать мультяшного оленя в костюме Санты Клауса не составит для него особого труда, так что и обрадовать маму не трудно. Но сейчас он, конечно, удивит ее, положив в подарочную открытку сумму денег. Раньше ему с трудом хватало на маленькую кружечку латте утром, поэтому он, как и желала Сатико, ничего кроме разукрашенной бумажки с пожеланиями ей не дарил. Но, на данный момент, давать маме, которая обхаживала и заботилась о нем все время, открытку в качестве подарка — просто стыдно. Мама, конечно, с его мнением не согласна. Сейчас ему остается надеяться, что мама не треснет его по голове своей скалкой, когда будет готовить имбирные печенья, за такую самодеятельность. Вспоминая об втором родителе, Ягами осознает, что тот тоже не привередлив в подарках, ведь папа на праздник даже не приходит. Он занят и остается в полицейском участке даже в Новый год на всю ночь. Его отговорки всегда одни и те же: в праздники всегда много преступлений и много угроз для жизни людей, а его работа и цель — огородить их от этого. Лайт подарит отцу бутылку французского старого вина и новые наручные часы, так как те сломались и превратились в барахло, что надо сдать на металлолом, ведь всем остальным он пользоваться бы и не стал. А получит он свой приз лишь 7 января — именно тогда он, весь уставший и постаревший лет на десять, вернется домой, доставая сладкие подарки для него и Саю, не заметив, как его собственные дети выросли и забыв, что Лайт, между прочим, конфеты ненавидит. Но парень будет их есть, давиться ими, стараясь не выплюнуть все на стол как блюющая кошка, будет улыбаться отцу с набитым ртом, не обращая внимания на удивленные взгляды матери и сестры, которые недоумевают, почему же Лайт Ягами, тот, кто принимает сахар только в каше, кофе и фруктах, с блаженством на лице съедает даже самые противные конфеты, что даже Саю не заставит себя съесть. А на деле все просто: Ягами не может позволить себе стать причиной разочарования на лице у отца, которого и так видит чуть-ли не раз в месяц. Пусть Соитиро дальше думает, что Лайт — маленький мальчик, обожающий сладкое и игрушечные машины на видеоуправлении, чем полностью и бесповоротно о нем забудет. Саю — это огромная простая простота. По крайней мере, на вид. Как бы расистки и стереотипно это не звучало, у девочки душа еврея, которая требует деньги на каждый праздник. Даже тогда, когда у Ягами в кармане была лишь дырка от бублика, деньги она требовала. Плевать откуда, но Лайт был обязан их найти. А так как хорошие мальчики банки и не обворовывают, приходилось за месяц откладывать карманные деньги. Но зато какая отдача! За месяц отказов себе во всем и вся, Ягами получает целый список своих плюсов и недочетов за весь год и плакат с Рьюгой Хидеки. Плюсов гораздо меньше, минусов на три страницы, а плакат испачкан в чем-то жирном. Но Лайт принимал это как что-то само собой разумеющееся. С той поры ничего не изменилось. Разве что вместе с деньгами Саю просит новые беспроводные наушники и коллекционную карточку к каким-то корейским айдолом, а сама ему дарит очередной список, крепкие объятия и резинки для волос, которые в любом случае останутся у нее, ведь волосы Лайта слишком короткие для них. Опять же, Лайт не умрет от этого. Грустно, правда, что плакаты дарить она перестала — у него была заполнена почти вся папка и не хватало совсем чуть-чуть для полной коллекции. Пока Лайт думал и вел внутренний и, как говорят психиатры, полезный разговор с самим собой, он успел дойти до огромного и уже как месяц украшенного входа в торговый центр. Яркие гирлянды, елочки-иголочки и вся подобная мишура висела на стенах, потолках и даже на асфальте. Люди додумались напихать украшения в любой свободный уголок, а поверх несвободного приклеить бумажную снежинку или золотистый бантик. Ей-Богу, Лайт шокирован, почему еще никто из прохожих не нацепил на него красно-белую шапку Санты Клауса, ведь почти все вокруг него, как самые настоящие сектанты, носили одну и ту же вещь, считая это абсолютно нормальным и адекватным. Поэтому до Ягами сразу дошло, что долго он здесь находится не собирается: мало того, что все этом мешает Лайту грустить и заставляет врубать на полную мощность «режим Гринча», так еще и своим боковым зрением парень заметил, как к нему «со всех копыт» бежит аниматор в костюме лошади, с уже знакомой шапкой, наверняка, собирающегося втюхать ему воздушные шарики по цене почки и трех машин. От таких людей (или, правильнее говорить, животных?) сбежать один шанс на миллион — они будут докапываться до тех пор, пока ты не купишь что-нибудь и не возьмешь на свое имя парочку кредитов. Ладно, возможно, Лайт опять преувеличивает, но заходить в ТЦ уже действительно пора: взгляды людей на его мокрой и замерзшей заднице начинали раздражать. Так и хотелось накричать на них и со спокойной душой пойти домой, закупившись нужными вещами через интернет. Но даже замутненный мечтами разум Ягами все равно помнил об огромной, крышесносной цене доставки товаров. Под новый год дорожает все, Лайт готов с этим смириться, но оплачивать доставку чуть ли не всей суммой товаров: извините, конечно, но это грабеж вне зависимости от того, богатый ты человек или нет. Тут уже дело не в деньгах, а отсутствии совести у того, кто это придумал. Поэтому, Лайт через кровь, через силы и ненависть к праздникам подобного рода все же заходит за порог ТЦ, перед этим чуть не ударившись об прозрачную дверь здания и мысленно обматерив половину мира. Сразу после того, как он зашел, в волосы, закрытые шапкой (вызывающее очень сильное раздражение на коже головы, как на собственном примере успел познать Лайт), полетел теплый ветер, взъерошивший те пряди, что шапка покрыть не сумела. А горячий, чуть ли не раскаленный воздух в самом помещении, добавил Лайту еще немного новогоднего и супер-пупер грустного настроения: духота в ТЦ из-за такого воздуха настолько сильна, что Ягами начал почти-что задыхаться. Но, конечно, как только Ягами разделся, дошел до гардероба и отстоял километровую очередь, чтобы отдать свою одежку и получить номерок, духота ушла. К счастью, Лайт все же сумел вдохнуть полной грудью, при этом не отморозив себе нос или наоборот, не запарив парня до смерти. Когда мысли Ягами вновь подошли к подаркам, он вспомнил о том, что пришел сюда, сквозь пот, кровь и слезы, только ради подарка для Саю. Подарок для отца Лайт заказал еще в октябре и часы вместе с вином уютно хранятся под журнальным столиком в чемодане, а вырезать и разукрасить открытку — дело не трудное, посему за подарок для мамы Лайт может взяться даже за 15 минут до самого праздника. Единственное, что Ягами не взял, как и писалось раннее– это подарок для младшей сестры, который найти в интернете труднее, чем в оффлайн поиске. Коллекционная мини косметичка и конфеты будут не только замечательным, но и необходимым дополнением. Без него Саю примет подарок без сомнений, но та шикарная радость на лице, при виде такого шикарного наполнения, исчезнет без следа. Какой тогда смысл в подарке сестре, если его нельзя сделать идеальным? Как оказалось, да и то, что было ну очень очевидно, народу много было не только на улице, но и внутри. В ТЦ людей было даже больше: хотелось бы сравнить их с муравьями, да вот муравьи организованы и ходят по определенному плану, а народ толпится и толкается, не раскаиваясь ни капли, идя дальше по магазинам ближе к своим покупкам, не замечая ничего вокруг себя, кроме блестящих надписей. — Ты че слепой? — Лайт, по своей глупости, задумался, оставаясь стоять около какого-то столба. Такие ошибки не прощают, особенно перед праздниками, посему некий грубый мужчина, одетый в одно лишь худи и спортивные штаны от адидас, толкнул его, обвиняя не самого себя в глупом происшествии, а невинного Лайта. — На хрена тебе глаза, раз ты ими пользоваться не умеешь? Грубиян собирался уйти, а Ягами и не знал, что больше хочется ему сделать: догнать ублюдка и знатно полить помоями, жестоко оскорбив эго самодовольного мужчины, либо забить на все и вся, не продолжая мучить себя и просто пойти дальше туда, куда он хотел. Обычно, Лайт бы точно выбрал первый вариант: молчание — не его стихия, но сейчас Ягами просто-напросто лень. У него нет гнетущей обиды на едкие слова незнакомца, он даже не начал злиться, как бывало обычно в подобных ситуациях. За весь день он настолько вымотался, что сил на споры почти не осталось. Лучше их использовать потом — тогда, когда это действительно понадобится. А если Лайт пережил столько неприятных событий за короткий промежуток времени, то стоит ждать их в двойном количестве. Так что да, Ягами спрятал свою гордость и слабое желание высказаться. Лайт на всякий случай мысленно послал того мужчину «на небо за звёздочкой» и последовал дальше, движимый сильной целью купить все поскорее еще сильнее. Как выяснилось, народу внутри было даже больше, чем на улице. В магазинах одежды все подбирали себе наряды на новый год, обязательно украшенные пайетками. На дороге в примерочные стояла километровая очередь, а работники и работницы пытались не пропускать особенно борзых людей раньше времени. В супермаркетах людей как шелухи от креветок — невероятное количество, посему Лайт невообразимо рад тому, что ему туда не надо. Но радовался он недолго. В книжном магазине его ждал шикарный сюрприз в виде почти заполненного пространства, от которого даже у самого большого смельчака пробудится глубоко спрятанная внутри клаустрофобия. Ужасная жара, клубком стоящая духота, которая не сможет пропасть без настежь открытого окна, которого, к слову, в помещении нет, человек за человеком дышат друг другу в спину, выстраиваясь в человеческую гусеницу и нарушая почти все виды личных границ. А главное, полумертвые продавцы и продавщицы, больше похожие на зомби, которые пробивают товары чисто машинально, следуя какому-то приобретенному за все время работы в книжном магазине рефлексу. Кто-то кричит на них, поливая помоями за жалкие три йены, которые работники и работницы случайно просчитали во время считки наличных денег, а их продуктивность от подобных наездов становится все ниже и ниже. Они чуть ли не умирают от такой нагрузки и не могут мечтать ни о чем ином, кроме мягкой постели, комедийного новогоднего сериала или фильма и домашних маминых сосисок в тесте. Такие мысли действительно сбивают с толку. Задумываясь о чем-то своем, их уже не интересуют вопли какого-то скандального мужчины, не интересуют немаленькие очереди и собственное желание пойти в туалет после трех чашек кофе, удовлетворить которое не получится еще несколько часов. Рабочих людей интересуют только несбыточные мечты об отдыхе и о приятном восьмичасовом сне. А их движения рук становятся все медленнее. Голос, называющий сумму покупки и предлагающий пакет или товары по акции — всё тише и тише. Они действуют как ленивцы из того самого юмористического семейного мультфильма «Зверополис». А даже если и попробуешь наорать на бедняжек за такую скорость, в ответ ничего не получишь, разве что, только унылую улыбку и обморок от переутомления. Как Ягами сможет купить то, что ему надо, не померев перед от такой очереди, он и сам не знает. Его внутренний критик готов выбраться из головы и избить Лайта со всей жестокостью за то, что тот пожалел денег на доставку, решив, наконец, выбраться из дома хотя бы на часик. Но пока что терпит и унижает своего подопечного обыкновенным словом «жмот». А Ягами то и поспорить с ним не может. А в чем он не прав? Лайта смело можно назвать обеспеченным человеком, особенно, после длительной работы без единого выходного. Он может позволить заказывать себе еду из ресторанов ежедневно, может покупать по новой рубашке каждые два дня на постоянной основе, а в его электронном кошельке все равно будет лежать внушительная сумма. Видимо, внутренний еврей живет не только в Саю, но и в ее брате. Из мыслей парня вывел тупой, но сильный удар по телу. Ягами в очередной раз бесцеремонно толкнули плечом, не выплевывая банальных извинений, а со стороны кассы вновь послышался грубый крик, наверняка, принадлежащий мужчине преклонного возраста. Спустя какое-то время пребывания здесь, Лайт, наверное, все же сумеет привыкнуть к случайным побоям и громким голосам. И не сказать, что это хорошая новость. — Вам чем-нибудь помочь? — послышался с левой стороны мягкий женский голос. Когда Лайт повернулся, то был шокирован, увидев лицо, совершенно неподходящее к голосу. Она отлично бы походила на идеальный пример современных стандартов красоты. Блондинка с блестящими как солнце волосами, бледная и тощая, с большими голубыми глазами-пуговками и с типичным бейби-фейсом: губки бантиком, бровки домиком, пухлые хомячьи щечки и округлые черты лица. Но, как выяснилось, не один Лайт почти не спал последнее время. Было заметно, что девушка устала как собака. От недосыпа под глазами проявились крупные мешки и темные синяки, покрытые сверху паутиной голубых тонких вен, просвечивающие сквозь тонкую прозрачную кожу. Пухлые губы побледнели и покрылись толстой коркой кожи, видимо, из-за сильной, типичной для зимы, сухости воздуха. Грустно и обидно смотреть на юную девушку, ломающую себе психику на такой тяжелой работе. Но Ягами действительно нужна помощь. — Да, если можно. Мне нужно найти книгу «Маленький принц» конкретно в таком экземпляре. — Лайт вежливо улыбнулся, достал телефон и включил галерею, выискивая нужное фото. Его сестре можно было привить чтение только с помощью красивой обложки и легкого слога, поэтому Лайт и решил добавить в подарок кое-что «от себя». — Я заходил на сайт магазина и видел, что она должна быть в наличии. Мельком взглянув на фотографию, полуживая девушка, словно призрак, «поплыла» в сторону компьютера, к которому, к великому счастью, очереди не было. Ее тонкие пальцы с сильно отросшими ногтями, покрытые розовым лаком, резво начали стучать по потертой клавиатуре, а ее уставшие глаза быстро сканировали содержимое изляпанного чем-то экрана. На ее лице образовалась легкая победная улыбка. — Вам повезло, молодой человек. Данная книга именно в этом издании единственная в магазине, все остальное раскупили. Следуйте за мной. Девушка зашагала через различные, заваленные книгами, стеллажи, стуча своими каблучками, в то время как Ягами пытался за ней успевать, пару раз чуть не навернувшись об пол. В мыслях Лайта пролетел вопрос, почему же эта дама еще не хромает, с таким-то образом жизни. Но парень прекрасно знает ответ на вопрос, с ужасом вспоминая, как он же несколько лет назад работал в общепите. Из людей там делают роботов, что делают любое действие со сверхскоростью и сахарной улыбкой на лице. Девушка, наконец, остановилась у огромного стеллажа и, легонько поклонившись на прощание, вежливо удалилась. И как только Лайт взглянул на стеллаж он увидел ее. Красивую, тонкую, глянцевую обложку той самой книги. Рука Ягами самопроизвольно потянулась к блестящей вещице, как настоящая ворона из детских мультиков и сказок. Но вместо того, чтобы почувствовать приятный холод при прикосновении к новой книге, он ощутил самый настоящий мороз. Книгу себе заприметил не только Лайт. Перед Ягами стоял молодой мужчина лет 25-27, одетый, мягко говоря, странно. Тончайший белый лонгслив на пару размеров больше чем сам мужчина, невероятно широкие джинсы с серыми потертостями, разношенные старинные кроссовки, не подходящие даже для лета, не то что для нынешней погоды. — Прошу прощения, мне очень нужна эта книга. Не могли бы вы мне уступить ее? -Лайт, несмотря на озадаченность по поводу внешнего вида мужчины, решил проявить благосклонность и натянул на лицо вежливую улыбку. Мужчина же, казалось, раскусил неискренность Лайта, сделав лицо болезненно жестоким. — Нет. Глаз Лайта дернулся. — Извините?.. — Ягами показалось, что он не расслышал. Но мужчина не поленился повторить свой ответ. — Нет. Лайт не успел среагировать, даже несмотря на годы тенниса, где быстрая реакция — это необходимость. Странный незнакомец без всяких угрызений совести выхватил книгу из несильной хватки Лайта и был готов уйти. Но Ягами не согласен смириться с подобным беззвучным вердиктом. Короче, Лайт просто взял и вцепился в востребованную многими людьми книгу, полностью лишив лицо улыбки. — Мой вопрос был исключительно риторическим. — Ягами фыркнул и рыжая прядь, неудобно залезшая прямо на глаза, полетела вверх. — Я коснулся книги первым, соответственно, имею право забрать ее. Мужчину сначала выглядел шокировано. Его тонкие брови приподнялись, обветренные губы разомкнулись, а зрачки едва заметно расширились. Но спустя секунду он заметно повеселел и усмехнулся, как сказали бы люди, «харизматично». — Я видел, что ты смотрел на эту книгу и собирался ее взять, благодаря помощи консультантки. Но я искал книгу самостоятельно. — Мужчина прижал книгу ближе к себе, и Лайту пришлось отдернуть руку. — Я искал «Маленького принца», разглядывая книги, разложенные в хаотичном порядке, вместо алфавитного. — Палец правой руки черноволосого прижался к нижней губе, а его белые клыки плотно прилегали к большому пальцу, покусывая мозолистую кожу. — Я отыскал ее спустя 30 минут, находя лишь версии с газетной бумагой и размазанными буквами. Мимо них пробежал ребенок и чуть не столкнул обоих парней. Но бледный мужчина не прекращал говорить. — Я радостно схватил нужную мне книгу, пока не почувствовал, как сверху прилегла рука. Получается, тем, кто тронул книгу первым — был никто иной, кроме меня. — Да мне плевать на то, что ты, ебаный социофоб, боящийся даже взглянуть в сторону работников и работниц магазина, схватил книгу первым! — Лайт выплескивал всю накопившуюся за день злость, тратя отложенную ранее энергию, но никто, кроме незнакомца, не обращал на него внимания. — Бедненький, книгу у него забирают. — Лайт состроил грустную гримасу, которая, по очевидным причинам, выглядела крайне наигранной. — Я по пути сюда, упал раз 10, отморозил себе всю задницу, попал под нос какому-то грубияну в адидасе, потерял по дороге свой кошелек с наличкой, в конце концов, около метро меня заставили купить елочный пластиковый шар, который мне нахрен не сдался! Ягами был злой, покрасневший на щеках и носу, еще чуть-чуть, и пар пойдет из ушей. А незнакомцу было настолько смешно, что он прикрыл рот рукой, давая ускользнуть лишь тихим вздохам. — Почему ты смеешься? Черноволосой согнулся пополам и перестал сдерживаться, выпуская свой бархатный приятный смех. — Прекрати. — Ягами уже не казался рассерженным и был, скорее, озадаченным. Но позже заметил, что книга, которую держал в руках незнакомец, находится к Лайту в прекрасной близости. Это ведь то, что ему нужно… Просто вытяни руку и нужная вещь уже у тебя в кармане. Остается только добежать до кассы самообслуживания, тщательно пытаясь затеряться в плотной толпе людей, подождать минут 30 и все — со спокойной душой можешь идти в магазин косметики, забирая отложенные раннее косметичку и палетку теней. Надо лишь вытянуть руку и все проблемы исчезнут. Но незнакомец, к своему счастью, смеяться перестал и сумел заметить жадный и порочный взгляд Ягами Лайта. Книга была прижата к тощему телу мужчины еще сильнее, а симпатичная, но пугающая улыбка до ушей бесследно исчезла. Мужчина вновь покрылся коркой льда, а его голос приобрел упрекающий тон. — Я чудно понимаю, что ты сегодня пережил что-то неприятное, раз так резко переключился с вежливого, пускай и наигранного тона на грубый. — Начал незнакомец читать свою лекцию, которую Лайт заранее озаглавил скучной. — Но чтобы так кричать… Ты похож на подростка не только внешне, но и внутренне. Ты меня невероятно… Что?! Ягами наплевал на нормы приличия и учения мамы о том, что нужно уступать и грязно воспользовался занятостью мужчины. Короче, Лайт просто взял и спиздил книгу прямо из рук ее почти-что-владельца. Короче, Ягами побежал на кассу прямо перед возмущенными посетителями, кладя свой половой орган на крики и проклятья прохожих. Оглядываясь назад, Ягами понял, что незнакомец, на удивление, бежать за ним не стал. То ли он от шока коньки двинул и вот-вот упадет на испачканные грязью полы, то ли заслуженно поскользнулся об свои не заправленные во внутрь кроссовок шнурки. Может и сам решил уступить, что ну очень маловероятно — для Ягами этот человек с первого взгляда показался упрямым. Даже если бы тот странный мужчина за ним побежал, даже если бы у него в руках был громадный нож мясника, в крови рыжего парня столько адреналина, что он и не подумал бы остановиться и извиниться перед незнакомцем. Его не пугает месть или расправа, в конце концов, все под новый год становятся чуточку сумасшедшими. Единственное, что его немного тревожит, это реакция сестры. Он забыл купить ей косметичку и еще несколько маленьких подарков, ему остается надеяться, что девушка не подсунет ему в новогоднюю ночь жука в кровать. Но даже это парня не слишком волнует. Он просто взял и достал последнюю книгу в магазине, все остальное — неважно. Дошел до своего дома он без всяких на то происшествий и пробыл там не больше тридцати минут: зашел в уборную, уложил феном волосы, что было по истине бесполезным действием, ведь шапку надеть все-таки придется, если не хочешь получить обморожение, выпил горячий растворимый кофе и заел овсяным печеньем, схватил пакеты с подарками, тяп-ляп засунув туда дополнения и побежал к уже приехавшему такси. К огромному удивлению, таксист попался очень даже приличным. На вид ему не больше сорока, грузный мужчина кавказской национальности, говорящий по-японски с сильным акцентом. В его машине не пахло дешевым висячим ароматизатором в виде елочки, а в салоне, несмотря на снег и слякоть на улице, было чисто. Ну, по крайней мере до тех пор, пока в машину не сел Ягами — сколько не старайся, а полностью отряхнуть ботинки от снега не выйдет. Видимо, у мужчины рабочий день только начался, и Лайт был его первым клиентом за эти сутки. Водитель оказался еще лучше, чем Лайт подумал ранее. Мужчина угостил его конфетами. Дешевыми, маленькими леденцами, которые Ягами ненавидит, но было все равно невероятно приятно. Дом родителей был в полтора часах езды от квартиры Ягами. Из-за такой длинной дороги и слишком насыщенного плохими событиями дня, Лайт вырубился спустя пятнадцать минут. Водитель оказался еще и понимающим: сделал свой китайский шансон потише, постарался не гонять слишком сильно и закрыл окна, чтобы уличные звуки также не мешали. Ей-Богу, о Лайте даже мама так не заботилась. Ягами без сомнений наградит этого таксиста хорошими чаевыми и пятью звездами в приложении. Спустя час водитель тихонько позвал своего пассажира и осведомил о приезде. Лайт поблагодарил мужчину и вышел из машины, перед этим проверив, не забыл ли он взять все подарки. И сразу после этого пошел прямиком в сторону своего родного дома детства. Все такой же, как и всегда. Простой, обычный, но приятный на вид. Не вычурный, без всяких излишек — дом как раз подходит для такой милой и доброй семейки, как семья Ягами. Хорошенько украшен гирляндами с цветными яркими огоньками не по всему периметру, конечно, но достаточно обширно, чтобы было красиво и празднично. Сатико и Саю хорошо постарались. Заходя на порог, Ягами сразу приметил милый коврик с надписью «Welcome to home». Наверняка, его купила мама. Скорее всего, женщина даже не знает перевода, ведь из всей семьи английский знает только Лайт и чуточку Соичиро. Только если Лайт говорит свободно и совершенно, из-за постоянной практики с иностранными коллегами, то его отцу, Соичиро, чтобы сказать полноценное предложению, понадобится раз пять заглянуть в переводчик или, как Соичиро сам предпочитает, толстенный потрепанный словарь. Мама купила ковер лишь из-за красивой наружности, Лайт в этом уверен: цветовая палитра ковра состояла в основном из чисто новогодних цветов — красного и зеленого, каждая сторона обрамлена ярко-гранатовой бахромой, в самой середине аккуратно вышиты голубо-белые снежинки в компании с маленькими звездочками на искусственном небе, а в центре чудесно раскинулась сама надпись. Вещь замечательно вписывается в атмосферу идеальной семьи, словно они все сошли с устаревшей семейной фотосессии в новогоднем и рождественском стиле, с той самой, которую нынешние фотографки и фотографы стремятся унизить из-за «заезженности». Ягами Лайт бы и сам его купил, если бы ему не было жалко времени на покупку вещей для дома. Наверное, именно поэтому у Лайта дома настолько пусто, что не каждый человек поймет, что в данном доме кто-то живет. Лайт позвонил в дверь и услышал глухой звук колокольчиков в ритме песни «jingle bells», перед этим заприметив зоркими глазами венок на двери. Конечно, ну как же без этого. Не пускали в квартиру его около минуты: за дверью звучала попсовая музыка из телевизионной новогодней программы, слышались крики Саю о том, чтобы хоть кто-то открыл дверь, несмотря на то что дома только она и мама. Когда ему, наконец, позволили зайти внутрь теплого помещения, его с распростертыми объятьями встретила мама. — Лайт, какая радость, я и не надеяться не могла, что ты приедешь сегодня! — Сатико широко улыбнулась, и у ее глаз вновь проявились небольшие добрые морщинки. Господи, как же Лайт соскучился по ней. — Мы с Саю ждали тебя завтра, я даже подготовиться толком не успела. Его мама и правда казалась расстроенной, но ее сын точно знает тот факт, что мама готовиться к его приходу не меньше, чем за три дня. Доказательством этому служит прелестный запах со стороны кухни: мама снова напекла свои фирменные булочки с шоколадом и корицей. Его мама встрепенулась, казалось, она что-то вспомнила и по ее виду было понятно, что ей надо спешить. — Ты пока раздевайся, где тапочки находятся, ты знаешь. — Сатико вытерла лоб от пота — действительно, в доме стояла невероятная жара из-за сильного отопления — и быстрым шагом потопала на кухню, но говорить не перестала. — Мой руки и за стол, твое полотенце красное, а мне пока надо помешать шоколад на водяной бане. Как только мать второпях ушла, в коридор зашла Саю. Сначала она стояла и холодно смотрела в глаза брату, показывая свое недовольство скрещенными на груди руками. Но для парня было ожидаемо, что девушка долго не выдержит. Так, в прочем, и случилось. Саю резко и с разбегу прыгнула и уселась на брата всем своим весом. — Братииишкаааа!!! — девочка стала зацеловывать или, правильнее сказать, слюнявить личико брата, но не сказать, что это противно. Лайт искренне соскучился по сестре и рад видеть такую реакцию. Его хоть кто-то ждет, он на седьмом небе от счастья. Даже настроение поднялось от маминой и сестринской нежности. Но показывать он этого не будет. — Саю, ну не надо, — С видимым смехом в глазах заявил Ягами. Он правда пытался сдержаться, но улыбка сама поползла по его лицу. — я даже раздеться не успел, а ты уже меня повалила. Просто пойми, что подарок я тебе раньше времени все равно не отдам. На такой всплеск Саю надулась и угрюмо слезла с брата, предварительно «нечаянно» пнув его пяткой в бедро. Но уже через секунду вновь воодушевилась по странной причине. — Ни за что не поверишь, кто сейчас у нас дома! — Лайт встал с пола, а вот Саю продолжила сидеть на полу в изящной позе лотоса. — И это даже не Такада, ведь я-то знаю, что ты подумал про нее. Саю была права, Лайт действительно подумал на Такаду — лучшую подругу его сестры. Она каждый год приходила к ним в гости на празднество и приносила вкусные панкейки от ее мамы и разные соленья. Поэтому не сказать, что Лайт ей не радовался. А вот идей, кто же еще мог прийти к ним, у него не было. Разве что, это могла быть… — Сюрприз!!! — изо стены гостиной вышла Амане Миса, та, которую Ягами не ожидал увидеть от слова совсем. Хотелось бы сказать, что сюрприз приятный, но это было бы ложью. А терпеть-то все равно придется. Чтобы быть хорошим братом, нужно иметь положительные отношения с ее друзьями и подругами, а в случае ее ссоры с ними, наоборот, принижать их, поливая грязью за честь сестры, даже если они не виноваты. Таковы правила, а Ягами всегда был прилежным мальчиком. — Миса-Миса снова здесь! Все-таки, Лайт был сильно удивлен. Миса практически ровесница Лайта, только она старше его на несколько месяцев. Познакомился он с ней еще тогда, когда четыре года назад Саю привела ее к ним в гости: девушка одиноко стояла под дождем как маленький потерянный щеночек, и отважная Саю решила сыграть в рыцаря и спасти ее из грозных лап холода и влаги. Замерзшая девушка не сопротивлялась и прониклась доверием к маленькой девушке, и тоже самое сделала Ягами Саю. Они определенно нашли общий язык с первого взгляда, если, конечно, такое бывает. Тогда Лайт домой пришел злой и раздраженный. Его спасти от дождя никто не захотел, как сделала это Саю с Мисой. У парня кто-то нагло украл зонтик, пока он сам был поглощен иностранными языками, формулами, книгами и учебой в целом. После того, как он узнал этот печальный факт, то решил переждать дождь под крышей здания. В самом то деле, ну не идти же под дождем, правда? Ему ни в коем случае нельзя болеть, у него скоро экзамены. Звучит очень разумно. Но делать так было невероятно плохой идеей. Вместо мелкого, едва моросящего дождя, появился ливень с сильным, сносящим все на своем пути ветром. В итоге Лайту пришлось накрыться своим тонким пальто поплотнее и бежать, сломя голову, сквозь холодные капли, ведь нужный автобус уехал еще минут двадцать назад, именно тогда, когда ему в голову заползла та самая противная идея переждать дождь. И он, весь продрогший до мозга костей, ежесекундно хлюпающий носом и чихающий по пять раз за десять минут, стоял у порога, слушая веселые возгласы сестры и незнакомый девичий голос. Саю вышла в коридор и представила ему красивую блондинку его возраста. Она взглянула на него своими большими голубыми глазами. И именно тогда все началось. Сталкинг, шуточные (или нет?) признания в любви, милые картинки с котиками в личные сообщения, постоянные объятья и поцелуи в щеку без разрешения, которые не прекращались даже после не особо хорошей реакции со стороны Лайта. Миса заняла пост невероятно раздражающей персоны в жизни Лайта. Но кого это волнует, кроме него самого? Амане стала постоянной посетительницей его дома. Родители приняли ее шикарно, а мама стала шутливо называть ее невесткой, чего Миса никогда не отвергала. Все закончилось лишь тогда, когда Мисе предложили поехать в Нью-Йорк в качестве модели для рекламы люксового бренда. Предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказаться. После долгих прощаний с семьей Ягами и часового нытья в плечо Лайта о том, как же она будет по нему скучать, девушка улетела восвояси. Это было ненадолго. Девушка вернулась и вновь будет донимать его, не зная самого главного. Не зная того, что идеальный Лайт Ягами с железной репутацией, сын известного офицера полиции Соичиро Ягами, на самом деле самый что ни на есть гей. Как только Миса собиралась запрыгнуть на него, как ранее это делала Саю, Лайт вежливо поклонился и удалился, на свой страх и риск в ванную, ведь кто знает, вдруг Амане опустится до уровня камер или подсматриваний? Ну, а после этого он двинулся и в свою чистую комнатку, устало укладываясь на кровать. Лайт решил не дожидаться еды от его дорогой мамы, решил вообще больше не выходить из комнаты и просто взял и… заснул. Это было слишком ожидаемо после такого тяжкого дня. Когда Ягами проснулся утром, каждый кусочек его тела ломило, а в частности — поясницу, то место, на которое он падал чаще всего. Он уснул в страшно неудобном положение, и подушка отпечаталась на его щеке, оставив очень неприятное покраснение и покалывание. Ноги и руки полностью разогнуть не получится, ведь Лайт уснул в до жути неудобном положении и пролежал в нем всю ночь. Именно поэтому, тянущая боль в руках не позволяет полностью их раскрыть. Ягами своими сонными красными глазами залез в телефон и первое, что ему попалось, так это сообщения от его мобильного банка о том, что баланс его телефона ниже нуля и его срочно нужно пополнить. А следом после этого он увидел время: долбанный час дня, а его никто не разбудил. Маму спрашивать, почему же она не разбудила его утром, бесполезно. Она просто пожалела его, так бывало довольно-таки часто, и Лайт не может на нее злиться. Да и Саю вместе с Мисой спрашивать глупо, они вчера бодрствовали до трех часов ночи, Лайт тогда встал, чтобы выпить стакан воды из-за жуткого сушняка во рту, поэтому сейчас, с вероятностью ровно в 99%, они все еще дрыхнут в постели и вставать не собираются еще ближайшие полтора часа. Это он их будить должен, а не они его. Если сказать, что утро Лайта не задалось, то это будет слабо сказано. Единственное, что его радует, так это отсутствие частой головной боли, которая, обычно, преследует его каждый раз, когда он спит больше или меньше нужного времени. Да и Ягами может смело радоваться тому, что он уже купил все подарки. Единственное, что остается под вопросом, это презент для Мисы. Какой бы отвратительной девушкой она не была, оставлять ее без подарка будет банально невежливо. К великому счастью, в любом круглосуточном магазине продаются наборы с конфетами и вкусные на запах гели для душа, так что и это не проблема. Все утро и день прошли без особых событий. Ягами надел свои старинные штаны-шаровары и за десять минут решил вопрос подарком для Мисы. Парень приготовился быть в глазах Мисы придурком без воображения, ведь купил ни что иное, кроме мягкой игрушки-динозаврика по акции, шоколадки и соли для ванной. Типично? Да. Скучно? Да. Но ему никогда особо не нравилась Амане, чтобы он задаривал ее крутыми подарками от души, как делал это с членами семьи. Да и модель все еще должна думать, что Ягами — бедный студент без стабильного заработка, сидящий на шее у родителей и получающий деньги только из папиного кошелька. Ведь именно так все и было до ее отъезда. Остается надеяться на то, что Саю смогла придержать язык за зубами и сможет делать это в дальнейшем. Сразу после небольшого похода в магазин, Лайт запер свою комнату и уселся за работу до самого позднего вечера. Наоми прислала ему огромный текст на английском для перевода на китайский, сказав, что заказчик предложил за это хорошую кругленькую сумму, и Ягами уверен, что его бы точно задушила жаба, если бы он отказался от такого выгодного предложения. Да, сейчас 31 декабря, новый год, подарки и прочая мишура. Он должен помогать нарезать миллион салатов, намазывать масло на хлеб для бутербродов с икрой, в конце концов, слушать рождественские песни Сии и отыгрывать Санта Клауса ради Саю, которая давно не верит в подобную чушь. Но Ягами никогда не интересовали, не интересуют и не буду интересовать такие глупые вещи. Ну, по крайней мере, так думает сам Лайт. В итоге, из своей душной берлоги Лайт вышел лишь в 11 часов вечера. Возможно, он ушел бы из нее еще позже: где-то в час, чтобы быстро поужинать салатиками и вновь взяться за работу. Просто его заставили открывать дверь. Кто-то позвонил в их звонок и немедленно требовал открыть дверь. Может, это скауты, а может, какой-то маньяк. Если в первом случае Лайт просто закроет дверь, то во втором даже обрадуется — умереть в новый год необычайно романтично. Ягами, одетый в серые спортивки и черное худи, идеальный Ягами Лайт, чуть ли не впервые в жизни ходящий с гнездом на голове вместо привычно уложенных волос, открыл дверь и ему показалось, что его облили холодной водой. И это даже не из-за зимнего ветра. У порога квартиры топтался его отец и несколько его коллег по работе. Лайт узнал их всех: Айзаву, который нянчил Лайта, когда тот еще был совсем маленьким, простачка Мацуду, со своей вечной милой улыбочкой и Моги, грозного парня с доброй душой. Нет никаких сомнений в том, что Лайт до ужаса шокирован увидеть своего отца не по видеосвязи, а оффлайн. Но увидеть того самого незнакомца из книжного магазина, которого Лайт оставил там с одной лишь дыркой от бублика вместо книги, было довольно неприятно. Хотя, будет правильнее сказать, странно. Мужчина не надел даже чертовой куртки. Его «доспехи» состоят из тех же джинсов, из того же лонгслива и кроссовок. Он додумался из верхней одежды надеть только шарф, именно поэтому этот тупица сейчас стоит и дрожит на улице, со своей грубой ухмылкой глядя на Лайта. — Мам, папа с гостями пришел. — крикнул Лайт и поспешил в свою комнату, как его остановил знакомо-незнакомый голос. — Разве так встречают гостей? Лайт остановился и повернул голову, наблюдая за тем, как незнакомец из книжного вслед за остальными заходит в дом и разглядывает обстановку, параллельно возмущаясь поведению Ягами. — Господин Соичиро, слушая ваши рассказы о семье и, в особенности, о сыне, я думал, что увижу перед собой взрослого и воспитанного человека. Соичиро встрепенулся, уронив куртку прямо на пол. — Что ты имеешь в виду, Рьюзаки? Названный Рьюзаки снял обувь и повесил жалкий шарф на вешалку, без всякого стеснения передвигаясь по коридору. — А то, что ваш сын вчера… — Папуляяяя! Лайт едва сдержал звук облегчения, когда увидел кричащую Саю, залетающую на отца, как и на Лайта вчера. Она буквально спасла его от позора. Все сразу перестали обращать на него внимание. Папа пытался отпихнуть от себя Саю, Мацуда и Моги весело щебетали, говоря о том, какая же у Шефа Ягами прекрасная дочка, Айзава просто теребил пуговицу рубашки на запястье, чувствуя себя крайне неловко, а Рьюзаки стоял и злился на то, что его внаглую перебили. Пока не стало поздно, Лайт принял решение остаться сегодня голодным и быстро запереться в своей комнате до тех пор, пока все гости не уйдут. А подарки Лайт подарит потом. Лайт не против вытерпеть несколько возмущенных взглядов от Саю, нежели сгореть от стыда под грозным взглядом отца. Он не терпел и малейших ошибок, даже обыкновенную невежливость со стороны своего сына, а Лайт и не желает разочаровывать того, кто и так почти не обращает внимания не то что, на него, а на всю свою семью. Но все пошло немного не по плану. — Лайт, куда это ты? — Соичиро поднял Саю на руки и крепко обнял, глядя на Лайта суровымы глазами. — Развлеки гостей, не маленький же, в конце концов. Лайт остановился на середине лестницы и грубо сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Блять. — Да, Лайт, мы же так давно с тобой не виделись! — ну конечно, какой же это будет Мацуда, если не вставит свои пять копеек. — В последний раз я тебя только в участке три года назад видел, когда ты относил шефу одежду. Лайт подошел к гостям в плотную и взял куртку каждого из них. — Да, я помню, Мацуда-сан. — Лайт мило улыбнулся и пошел на кухню, чтобы помочь маме, собираясь ретироваться хотя бы так. — Опять собираешься оставить нас одних? Лайт уже в который раз остановился, поворачивая голову как чудовище из фильмов ужасов, где единственная страшная вещь — это неожиданно выскакивающие монстры каждые пятнадцать минут. В целом, Лайт не сильно отличался от чудовища сейчас. Да, наружность у парня явно поприятнее, по крайней мере, у него нет клыков и из головы не торчат рога, но жажда убивать у него такая же сильная. Этот Рьюзаки начинает знатно подбешивать, но грубить ему нельзя — этот ублюдок может рассказать ту историю в книжном. — Прошу прощения, но мне надо помочь маме. — Лайт решился сделать последнюю попытку. — Твоей маме сейчас активно помогает Саю и ее подружка. Было бы гораздо лучше, если бы ты сел к нам на диван и побеседовал с нами. — Рьюзаки выглядел холодно и грубо для каждого в доме. Холодный, пронизывающий до костей взгляд ониксовых глаз, бледная как у вампира кожа. Как Лайт смог убедиться на личном примере, кожа у мужчины не только выглядит холодной, но и является такой. Ягами не удивится, если узнает о том, что этот самый Рьюзаки пьет по ночам чью-то кровь и блестит на солнце как Эдвард из «Сумерек». — Твой отец нам уши прожужжал о том, какой же у него замечательный сын. Не хочешь оправдать свое звание идеального парня? Сволочь. Тварь, скотина, утырок, придурок, козел, тупица, ублюдок, кобель. Лайт нашел кучу слов для описания данной и невероятно противной личности, но высказать их не получится. Зачем он это сделал? Зачем он выхватил «Маленького принца» из рук Рьюзаки? Это определенно того не стоило. — Если вы этого так хотите, то да, конечно, я с радостью поболтаю с вами. — Лайт очаровательно улыбнулся и пошел в сторону огромного дивана напротив телевизора, а следом за ним поспешили и другие. Когда все уселись на мягкий кожаный диван, была тишина, нарушаемая лишь шумом с кухни. И Лайт впервые был рад тому, что Мацуда заговорил. — Поверить не могу, Лайт, ты так вырос. — Тота улыбался, восхищенно разглядывая парня. За ним повторили и другие, тоже радостные тому, что неловкое молчание прервалось. Только Рьюзаки продолжал тупо смотреть в стену, задумавшись о чем-то своем. Ну и зачем он тогда заставил Лайта с ними сесть, если сам молчит? — Девчонки за тобой, наверное, толпами уже бегают. Наконец, его отец тоже ожил, найдя интересную для себя тему для разговора — обсуждение его сына. — Ты прав, Мацуда. — отец прокашлялся в кулак и продолжил. — В него еще с самого детства девчонки влюблялись. Один раз одноклассница Лайта еще в начальной школе украла у своей мамы кольцо и сама сделала ему предложение. — Ну, а Лайт ей что? — с улыбкой спросил Айзава, с удовольствием втягиваясь в беседу. — А он ничего! — Соичиро засмеялся от налетевших воспоминаний. — Взял и сказал ей прямо, мол, ты мне не нравишься, у тебя косички убогие… -… и нос странный. Я тогда не знал, что так нельзя говорить и это может ее обидеть. — Обидеть - это слабо сказано. — продолжил Соичиро, с едва сдерживаемым смехом. — Уже через неделю девочка взяла и перевелась в другую школу. А Лайт и рад был этому, ходил гордый и говорил о том, что избавил школу от еще одного противного человека. Мацуда слушал историю со смесью смеха и грусти на лице. — За что же ты так с ней? Взял, разбил девчонке сердце. Лайт, весь краснющий от смущающей истории из детства, все равно знал, как же оправдать себя. — Эта девочка распускала слухи о моей подруге. — осторожно начал Ягами. — Она оскорбляла ее овцой из-за кудряшек и каким-то образом настраивала других против нее. А один раз вообще измазала ее форму зеленкой. А я знал, что ей нравлюсь, и когда она решила «выйти за меня замуж», то подумал, а почему бы и нет? Вот и отомстил, унизив ее достоинство. — Лайт заметил озадаченные лица коллег отца и нашел единственный выход — пошутить. — Ну, нос у нее тоже действительно был странным. Все засмеялись, кроме, конечно же, Рьюзаки, и даже безэмоциональный Моги дернул уголком губ в верх. — Как по мне, Соичиро-сан, вся эта ситуация отнюдь не смешная. — Рьюзаки заговорил своим бархатным голосом и провел по нижней пухлой губе своим пальцем, покусывая его идеально ровными зубами. — У вашего сына виднеются признаки синдрома Бога. Лайт посчитал себя тем, кто может судить других людей, следуя своей собственной… — Хватит. — Лайт снял маску дружелюбия, но уже через секунду напялил ее обратно. — Извините, что не могу посидеть с вами достаточно долго. У меня есть одна очень важная недоделанная работа. Новый год с вами встретить, увы, не смогу. Ягами надоела невоспитанность Рьюзаки, и терпеть он больше этого не сможет. Захочет рассказать о ситуации в книжном? Пускай говорит. Не обращая внимания на грустные взгляды мужчин и, в частности, Мацуды, который принес с собой уно специально ради игры с Лайтом, Ягами поднялся в свою комнату. И все бы ничего, но Рьюзаки почему-то пошел за ним и запер комнату на защелку. — Рьюзаки-сан, вы что-то хотели? — Лайт сохранил вежливость, хотя это уже не имело смысла. — Я не могу сейчас разговаривать, мне нужно срочно закончить работу. Можно было ожидать чего угодно. Апокалипсиса там, кислотного дождя или извержения вулкана. Но ожидать поцелуя от совершенно незнакомого человека, вызывающего лишь злость, было нереально. Рьюзаки резко схватил Лайта за плечи и повернул к себе, начиная едва прикасаться к чужим губам своими. Он делал это нежно и отрывисто, словно пытался распробовать вино, не выпивая все сразу. Но этого хватило Ягами для того, чтобы покрыться краской с головы до ног. Как только Ягами младшему вернулся контроль над собственным телом, Лайт просто взял и врезал Рьюзаки кулаком в челюсть. — Хороший удар, Ягами. — тихо проговорил мужчина, шипя от боли. — Что ты, мать твою, делаешь?! — Лайт тяжело задышал и пытался унять дрожь в теле и свои мысли. Ведь, почему-то, его отвращение куда-то пропало, а в голову лезли только мысли о том, что губы Рьюзаки слаще, чем шоколад. Мужчина улыбнулся и вытер белым рукавом кофты свой рот. На ткани остался отчетливый отпечаток крови. — Я просто последовал своему желанию. — Рьюзаки подошел к Ягами ближе. — Еще со встречи в книжном магазине меня раздражала твоя вежливая маска. Но видеть тебя без нее — самое настоящее блаженство. Лайт удивленно вытаращил глаза и попятился назад, врезавшись в деревянную дверь. Он собирался ее отпереть, но…замок не поддался. — Блять, ты серьезно? Лайт продолжал дергать дверную ручку, пока его не оттолкнули сильные руки, и рядом не пристроился Рьюзаки. — Либо это ты слабак, либо у тебя сломался замок прямо в канун нового года. — Рьюзаки со всей силы дернул ручку, но даже с таким напором она не открылась. — Но если вспомнить рассказы твоего отца о частоте твоих многолетних тренировках по теннису, можно было сразу понять, что верен второй вариант. Лайт не мог поверить в свою гребанную удачу. Неужели, вы без шуток хотите сказать, что он заперт в одной комнате с чертовым чучелом, похожим на вампира? Почему это произошло именно с Лайтом, Фортуна?! — Пока ты стоял в ступоре, я успел написать твоему отцу. — монотонно проговорил Рьюзаки, с интересом разглядывая наполненное эмоциями лицо Лайта. — Он уже позвонил в специальную службу, но из-за нового года, думаю, выберемся мы отсюда только завтра и то, если повезет. Повезет. Хах, повезет. Везение и Лайт — это слова антонимы. И этот новый год можно будет официально назвать худшим. Вместо того, чтобы ответить, Лайт лег на кровать и перетащил на свои колени ноутбук, намереваясь работать. Да вот только заряд батареи иссяк. А зарядка для ноутбука находится внизу. — Блять, блять, блять, блять, блять! Да сколько можно уже надо мной так издеваться? — Лайт уже не мог держаться и вцепился в свои волосы руками. — Какого хрена со мной все это происходит? Ягами слез с кровати и упал на колени, дергая запутанные пряди волос пальцами, словно пытаясь их выдернуть. — Как же это все меня заебало. — Я это Эл. — быстро выкрикнул Рьюзаки и замолчал. В комнате застыла тишина. Ее не перебивало ничто, казалось, даже шум с улицы поспешил стихнуть. Лишь через четыре минуты Лайт решил ее нарушить. — Это не смешная шутка. — Я не имею чувства юмора. — У моих бывших одноклассников его тоже не было, но это не мешало им шутить. — Хорошо, но у меня даже нет настроения для шуток. — Как я могу тебе верить, да и зачем мне это делать? Рьюзаки устало вздохнул. — Твой отец и его коллеги знают о том, что я Эл. И пришли мы к вам домой только из-за того, что ты главный и единственный подозреваемый по делу убийцы из Канто, убивающий исключительно тех людей, у которых была хотя бы одна судимость. Ягами открыл рот словно рыба и был готов упасть в обморок, но Рьюзаки успел вовремя его подхватить. Во всей комнате снова появилась тишина. И нарушил ее снова Лайт. — На этот раз ты точно шутишь. Рьюзаки опять вздохнул и без разрешения улегся на кровать Лайта. — К твоему сожалению, нет. На этот раз Рьюзаки не успел, и Лайт потерял сознание в 12 часов ночи. Именно тогда, когда наступил новый 2022 год. После этого следует взлом двери, доказательство того, что Рьюзаки — это и есть Эл. Бесконечные подозрения насчет Лайта, появление второго убийцы и особенно сильные приставания от Мисы. Встреча со странным учителем Миками, затирающим про жестокую справедливость и присоединение к расследованию. Ну и, наверное, щепотка любви, приправленная страстью со стороны невиновного парня и детектива, который зуб дает, что этот самый парень и есть известный убийца. Эта парочка готовится к необычной игре, построенной на интригах, ненависти, любви и слезах. Но их в любом случае ждет счастливый финал как в типичной сказке, где они, объедаясь сладкими булочками, вместе читают «Маленького принца» в канун нового года, параллельно целуясь и обсуждая глупость взрослых людей. Но, впрочем, это уже другая история.