Красный диван

— Переписывай. — Но.. Все в отделе одобрили.. — Переписывай. Голос дрожал, слова вязли где-то во рту, не в силах вырваться. Громкий голос начальницы снова сотряс воздух. — Твой отчёт никуда не годится. Переписывай. К глазам девушки поступили горячие слезы, пока она раскрыла их настолько широко, насколько смогла, чтобы те ненароком не прокатились по щекам. «Только не плачь, только не плачь..» От властной женщины не ускользнуло выражение слабости подчинённой, и она скривилась в гримасе отвращения. — Безнадёжная.. Чтобы к понедельнику на моем столе был нормальный отчёт. Иначе не вижу больше смысла тебя тут держать. Свободна. Начальница с оглушительным шлепком бросила стопку бумаг на стол, от чего девушка вздрогнула и судорожно схватилась за свои труды. В груди появился густой и вязкий комок злости на собственное бессилие. Униженная работница прижала несчастные бумажки покрепче к груди, да так, что они помялись под её тонкими пальцами. Оставаться в ненавистном кабинете не хотелось. Девушка с опущенной головой поплелась к двери, стараясь не оборачиваться, чтобы бестия не увидела катившиеся по щекам капельки. Врата в ад захлопнулись. Из-под пелены слез все плыло и размывалось, зрение отказывалось фокусироваться, а тело двигалось уже на автомате, идя по коридорам неуклюжей походкой. Девушка была тиха, никто не услышал и всхлипа, пока слезы продолжали обжигать кожу. Оставаться в офисе и дальше было бессмысленно. Всё ещё судорожно прижимая поближе бесполезные документы, она вышла из здания. Снаружи уже темнело, но половина работников и не собиралась уходить. Где-то у входа курила какая-то компания. Смертоносные тучи, что маячили в их сигаретном дыму, полные смога, который в один прекрасный день их прикончит, проносились мимо. Девушка закашлялась и поспешила дальше. Закат был багровый, будто текущая по венам кровь, что растекалась по кафелю. Вот-вот на город опустится тьма. А мало ли что может произойти в мире без солнечного света? Подул холодный ветер, заставляя поёжится. — Тоши! Уже уходишь? Кто-то из курящих окликнул дрожащую то ли от холода, то ли от обиды и злости девушку. Она даже не обернулась, продолжая свой путь, оставляя за собой след из частей отчёта, что моментально сливались с грязью. Казалось, что глаза налились кровью, разум генерировал абсолютно не коррелирующиеся между собой образы, что вязкой массой бурлили в голове, оставляя неприятный склизкий след. Тоши брела по пустевшим улицам. Бумаги в руках оставалось все меньше. Когда последний из листов выпал из рук, в голове чуть прояснилось, пелена отступила, и она осмотрелась. Темно, как в бочке со смолой. Чуть поодаль тусклым жёлтым свечением отдаёт витрина знакомого магазина антиквариата, вывеска которого давно накренилась на бок. Что-то манило туда, как мотылька на свет. На улице так холодно, а магазин выглядит тёплым и уютным.. Правда? Да и давно не была она там посетителем. Её руки и ноги будто перестали слушаться, покорно волоча тело к островку мнимой надежды. Дверь со скрипом открылась, звякнул колокольчик и половицы издали страдальческий стон, срываясь почти на крик. В нос резко ударил запах воска и старости, будто ничего кроме свечей в этой комнате и не горело в помине. Тоши широко распахнула очи. Пару раз моргнув, будто очнувшись ото сна, глаза начали мало-помалу привыкать к тусклому освещению. — Действительно. — Прошептала она, боясь нарушить царящую тишину.—Только свечи. Вокруг стояло несколько канделябров, слабо освещая полки с каким-то старьем, что напоминало о викторианской эпохе и даже роскоши, если бы не толстый слой пыли поверх. Хорошо рассмотреть удавалось только диван, что стоял прямо под огромной чёрной люстрой, с которой свисало, казалось бы, тысячи кристаллов, что отливали всеми оттенками жёлтого. Ноги уже почти не держали, и девушка поковыляла на тёплое местечко. Тоши мягко опустилась на красный диван, удобно положив руки на подлокотниках. Спина расслабилась и начала тонуть в ткани. Алый бархат приятно щекотал кожу. Девушка закрыла глаза. «Как тепло..» — промелькнуло в её мыслях. Казалось, что запутанный клубок в груди начал распутываться, тяжесть уходила, а на смену ей приходила пустота. Она тонула, а её горести, которые были неразрешимыми буквально час назад, казались сущими пустякам. Тело будто обволакивала тёплая пелена, похожая на утробу матери. Невольно девушка задержала дыхание, чтобы не захлебнуться в этом океане. Тоши шумно выдохнула, будто вместе с воздухом улетела и душа. Тишина, спокойствие.. — Он вам так подходит, мисс. — незнакомый голос вкрадчиво зазвучал совсем рядом. — Вы ему тоже понравились. Слипшиеся веки нехотя раскрылись. Девушке было уже все равно, кто это был и что происходило. Что какой-то Незнакомец делает в магазине? Неважно. По жилам растекалось спокойствие и казалось, что вот ещё чуть-чуть, и случится что-нибудь волшебное. Но неизвестный был настойчив. — Что..? — спросонья пробормотала Тоши. — Вы о чем? Девушке пришлось немного подождать, прежде чем мозг начал обрабатывать информацию. Перед ней стоял человек в удивительно старомодном костюме. Где такой вообще можно открыть в наше время? Она фыркнул и нехотя села. Незнакомец улыбнулся. Эта его улыбка: так улыбается лисица, перегрызая горлышко петушку. Он протянул ей прозрачно-белую, словно у мертвеца, руку. — Диван. — его голос, глубокий и мелодичный, с едва уловимым акцентом, гипнотизировал. — Не хотите приобрести? Тоши пару раз моргнула. Шаг за шагом, она складывала кусочки пазла, пытаясь собрать информацию, совершенно не понимая, что тут забыла. — В-вы кто? — запинаясь спросила девушка, отрываясь от бархата, который, казалось бы, почти врос в неё. Мужчина схватился за сердце и драматично вскинул голову, показывая свое негодование. — Ах да, как я мог забыть. Простите мне мою грубость. Меня называют Чайлд, но вы также можете звать меня Тарталья. Тоши пропустила его слова мимо ушей, не в силах оторваться от своего алого друга, что так и манил её обратно. Как завороженная, она смотрела на него и гладила тонкие узоры на дереве. — Купите диван? — рыжая голова легла на плечо, показывая свою самую презентабельную улыбку. — Он обойдётся вам всего в 200$. — Но.. У меня нет с собой денег. Да и я не планировала в ближайшее время делать серьёзные покупки. — Мисс, как можно! Я готов отдать его в рассрочку. Возьмите, вы ни секунды не пожалеете. — загадочный продавец продолжал настаивать на своём. — My lady, as you can! I'm ready to make a discount, don't miss this chance! Мужчина театрально развёл руки, своим напором почти вжимая гостью обратно в спинку дивана. С каждым словом его русский акцент становился все больше заметен. Тоши съежилась, от прошлого умиротворения не осталось и следа, стало жутко неуютно. Что-то внутри истошно кричало, что надо бежать, бежать! — Будет очень жаль, если вы откажетесь. Это уникальный экземпляр высочайшего качества. Глаза Чайлда раскрывались все шире, в его синих очах отражалась вся комната и сама девушка, но бликов в них не было. Будто в глазницах два стеклянных шарика, они ничего не выражали. Казалось, что его голос шёл из всех щелей, словно из множества проигрывателей. Он раздавался повсюду, скандируя похожие друг на друга предложения. Тоши обуял страх, будто её жизни сейчас действительно что-то угрожало. Свечи начали одна за одной гаснуть, оставляя все меньше освещенных мест. Комната, которая и так была темна, все больше погружалась во мрак. Продавец будто бы становился больше, нависая над испуганной посетительницей. Его черты становились острее, меньше напоминая человеческие. Темнота стала приобретать багровый оттенок. Голос становился громче, акцент сильнее. Вскоре непонятная речь, где сложно было разобрать что-то в потоке слов, звучала отовсюду: отражалась от стен, раздавалась из каждого ящика, шла откуда-то из-под земли. Даже в голове звучал его голос. Тоши была не в силах, это выдержать. Она плотно закрыла уши руками, стараясь уберечь их от этой какофонии. Становилось все хуже, страшнее, девушка взмолилась: — Прекратите! Прошу, прекратите! Пожалуйста, Прекратите! Её истерический крик переходил в рыдания, Тоши взвыла, плотно сомкнула веки и.. Очнулась. — Что..? Она протёрла сонные глаза, озираясь по сторонам. Никого не было. Всё также мирно раскачивалась люстра, плясали мелки языки пламени, оплавляя воск и отдавая тусклым светом. Всё было тихо. Тоши нащупала под собой все тот же диван, что приветствовал тем же теплом. — Надо же.. Приснится же такое. Она с осторожностью огляделась и стала со своего места. Скрипя половицами, девушка направилась к выходу, чтобы покинуть место, в котором было неспокойно. Наконец-то звон колокольчика прозвучал, и Тоши оказалась снаружи. И она ушла, стараясь не оборачиваться, так и не узнав, кто наблюдал за ней через витрину.. ... — Бред какой-то.. Тоши устало бросила сумку на пол, рассматривая новенький диван в гостиной. Все происходящее было похоже на глупый розыгрыш. Да, вот-вот в тусклую комнату влетят люди с камерами, с потолка посыпятся яркие конфетти, ещё мгновение.. Ещё.. Нет. Девушка резко сбросила туфлю, вторую небрежно бросив в выключатель. Однако, попала. Годы тренировок не прошли даром. Она устало поплелась к новому бархатному гостю, надеясь выяснить причины его визита, по пути задев всевозможные углы и предметы, что были по неосторожности оставлены на пути. — Вот же блять! Тоши схватилась за ушибленный палец, который наткнулся на фен, что был брошен ещё с утра и даже не выключен из розетки. Стоять теперь казалось просто невыносимой задачей, так что девушка решила довериться новому соседу в её гостиной. Тело медленно опустилось на диван, чувствуя что-то под собой. Села на что-то. Вялым движением, тонкие пальцы достали из-под тугой юбки смятую бумажку, но все ещё с аккуратным текстом на ней. «Подарок за счёт заведения, наслаждайся.» — Что за.. А откуда они адрес мой знают? А ключи? Неужели прятать из под ковриком всё-таки фиговая идея. Тоши помотала головой, ударив себя по щекам. Но стоило только руке коснуться кожи, как перед глазами все начало плыть. Резко её одолела дремота, но ведь эффект должен был быть обратным.. Перед ней будто бы появился туман, тени сгущались, все превращалось в полутона, теряло очертания. Вокруг становилось тепло.. А почему бы не вздремнуть и не заняться этим позже? Он никуда не денется, а здоровый сон так важен.. Разум будто поместили в какой-то кокон, который долго-долго висел в какой-то невесомой материи, а теперь.. Кто-то стучится. Что-то не так.. Кто это? Слипшиеся глаза нехотя открылись. Это.. запах воска и старости? Он знаком, где-то уже был.. Недавно. Что вокруг? Голова была не в состоянии даже совершить небольшой оборот. Канделябры, свечи, люстра.. Не может быть. — Рад вас видеть, моя дорогая! Как вам мой презент? Понравился? Глаза Тоши поползли на лоб. Хотелось вырваться, кричать, драться, бежать, но.. Ни пальцем не пошевелить. Рыжий знакомый лишь стоял и смотрел, ничего не делал. Видя только его силуэт, она могла понять, что он ухмыляется. — О, можете не отвечать. По глазам вижу, что с выбором не ошибся. Ещё никогда девушка не чувствовала такую силу собственного взгляда, она посмотрела на консультанта, взмолилась. Они начали тонуть в слезах. Слезах отчаяния. Ни звука.. Кричи, кричи! Но безуспешно. — Моя несчастная, не волнуйся. Скоро все закончится, — синие глаза блеснули. — я знаю, что жизнь вас не устраивала, верно? Такая бесполезная.. Небрежная, начальница ругает, на работе все плохо. Мужа нет, детей нет. Зачем тогда влачить свое существование? Но! Я готов помочь вам, облегчить жизнь, вам достаточно два раза моргнуть, и я приму это за согласие. Давайте. Тоши сидел неподвижно, боясь, что любой шорох или движение могут принять за положительный ответ. Рыжий выжидающе смотрел. — Что ж, молчание — знак согласия! Он подошёл к ней вплотную, посмотрел всей прорицательностью своих синих глаз. На секунду в них, казалось, даже промелькнула жалость. Консультант улыбнулся печально и меланхолично. — Прощай, замарашка. Рука в перчатке коснулась груди, угнетая дыхание. Он чуть толкнул. Совсем слабо, но вдруг.. Тело Тоши полетело куда-то дальше, чем должно было. Она падала, просто падала. Откуда-то высоко, как с обрыва. Явно чувствовалось падение, но.. Куда? Что это было? Конец? Плюх.. Внезапное погружение во что-то мокрое, но приятное. — Как тепло.. Сначала казалось, что вокруг было что-то похожее на утробу матери. Приятное, веящее спокойствием и безопасностью. Темно, ничего не тревожит, убаюкивает. Что это? Какие-то образы.. Женщина поёт колыбельную. Не разобрать черт лица, но точно почему-то есть ощущение, что она очень красива. Баюкает, окружив теплом и светом. Колыбельная отдалённо знакома, как и эта женщина, но не вспомнить, кто она такая. Чувствуется исходящая от неё любовь и защита. Тепло, окружающее тело, становится всё интенсивнее и растекается вокруг, пока не начинает причинять боль. Резко открываются глаза. Вокруг полыхают языки пламени. Женщина уже не напевает песню, а пронзительно кричит. Из раны в её голове струится густая кровь, и она тянется ко испуганной девушке. — Ты должна жить, ты должна! Тоши пыталась протянуть к ней руку, но не смогла пошевелиться. Пламя поднимается всё выше, и женщина кричит. Но как будто из ванной вынули пробку, этой плаценты становилось все меньше, образы сгорают. Девушка куда-то скользит, абсолютно безвольно, как по сильному течению. Вокруг что-то похожее на.. Бархат? Знакомое ощущение. Но он везде, всюду. Становится труднее дышать. Мысли начинают беспокойно метаться. Какой.. Странный привкус во рту. Похож на железо. От обилия жидкости в горле, пульсирующей и тёплой, можно было захлебнуться, а она все мерно текла изо рта, обжигая щеку, шею, стираясь о поверхность красного бархата, что впитывал её и становился все более алым.. Послышался глухой треск. Похоже, что ребра треснули, вонзаясь куда-то внутрь, в потоке боли толком и не понять. Трудно дышать. Сердце пронзила резкая боль, похожая на укол нескольких игл. Кажется, вот и кости.. Голову захлестнул парад отчаянных и жалких мыслей. Зрение замылилось, погруженное в море слез. — За что..? Скрип вырвался, булькнул в потоках крови, растворился в воздухе. Больше ничего. Тело продолжало погружаться куда-то глубже, красный бархат сменился ворсинками мерцательного эпителия. Вокруг все сжималось, сокращалось, как во время перистальтики, проталкивая разбитую, ещё цеплявшуюся за что-то, тушу. От сильного давления казалось, что глаза вот-вот вылетят из орбит. Мысли уже перестали своё броуновское движение, будто смирившись, плыли, как грозовые облака. Это конец. Всё. Ну и что? Жизнь была жалкой. Я готова. Кожа начала чувствовать мертвецкий холод. Все мутнеет, теряется, становится красным, потом чёрным.. Резкое сокращение. Тоши больше нет. Осталось только тело, сдавленное между двух стенок, безвольно разлагающееся. Его все несло куда-то, проталкивая по извилинам, заставляя принимать неестественные позы. Конечности выворачивались в обратную сторону, голова прижималась к телу, открывались многочисленные раны. В конце концов, оно провалилось в какую-то полость. — Хорошая работа, Олег! Твой кровавый бархат становится все ярче. Рыжий медленно подошёл к телу, до неузнаваемости изуродованное. Массивный ботинок упёрся в бок жертвы и перевернул её, чтобы та смотрела вверх. Он рассматривал искаженное гримасой боли лицо, застывшее в предсмертной агонии. — О, мне так жаль. Я буду молиться за твою душу каждый вечер, с понедельника по пятницу и иногда в воскресенье, если будет настроение. Консультант отвлёкся от трупа, теперь обращаясь куда-то в сокращающееся пространство. — А теперь домой, мой друг. Банкет был прекрасен, но завтра опять надо приниматься за дело. Ответом ему было утробное рычание Олега, раздававшееся со всех сторон, наполняя до краёв ушную раковину. ... Вокруг стояло несколько канделябров, слабо освещая полки с каким-то старьем, что напоминало о викторианской эпохе и даже роскоши, если бы не толстый слой пыли поверх. Хорошо рассмотреть удавалось только диван, что стоял прямо под огромной чёрной люстрой. Всё повторяется, цикл вечен.