Ветер изменчив

Монотонный шум падения воды помогает отстраниться от реальности и отречься от ненужных мыслей. Направляет сознание, вынуждает внутреннюю энергию течь в одном с водой ритме. И хотя Сяо куда ближе воздух, эти стихии схожи в своём движении. Они могут изменять направление, закручиваться в спирали, пробираться даже в самые мелкие трещины. Он делает глубокий вдох, а затем медленно выдыхает через рот. [шум водопада почти заглушает бесконечный хор голосов] — И долго ты собираешься здесь сидеть? — интересуется адепт будничным тоном, не открывая глаз. Чужое присутствие Сяо заметил ещё около часа назад, и — к его удивлению — с того момента неожиданный гость ни разу его не потревожил. Оно почти не беспокоит, напротив — чем дольше он его ощущает, тем проще его игнорировать. Входить в резонанс с элементальной энергией, стихией, что с тысячелетиями ощущается как собственная. — Я тебе мешаю? В чужом голосе звучит любопытство, но не более. Невольный интерес к тому, насколько Сяо хорош в концентрации, насколько глубока его медитация, насколько легко он отвлекается на него. Адепт делает вид, будто не улавливает напрашивающийся контекст. [возможно, сам себе его надумывает] — Нет, — не лжёт. Барбатос — Венти — его попытки в ложь слишком хорошо считывает, но тут ситуация двоякая. Даже мешай он, Сяо не посмел бы произнести это вслух. Он медлит, тщательно взвешивая слова. — Но мне кажется, что у тебя есть дела куда интереснее, чем часами ждать, пока я закончу медитировать. В конце концов, кто он такой, чтобы брать так много и отдавать столь мало. — Будь у меня дела, меня бы здесь не было, — задумчиво возражает Венти. Это несколько удивительно. Большую часть времени он предпочитает гулять, выступать в тавернах за хорошее вино и сочинять музыку. Или дремать где-нибудь под раскидистым деревом. Ни для одного из этих дел не нужны особые требования, что мешает ему заняться чем-то прямо сейчас? — Впрочем, я никогда не отличался слишком большим терпением. Облегчить твои заботы? Сяо наконец открывает глаза, поворачивает голову, только чтобы встретиться взглядом с бывшим Архонтом, что вот так просто сидит в нескольких метрах от него. На его губах играет улыбка, руки сжимают лиру, и Сяо испытывает смесь из смущения оттого, что ему уделяется столько внимания, и непонимания, почему. В собственных глазах он — лишь верный слуга, выточенный на бесконечную череду сражений. И тем не менее, на протяжении не одного столетия Барбатос чтит его своим присутствием. Успокаивает душу музыкой. Скрашивает однотонные дни беседами. Сяо кажется, долг перед ним уже настолько велик, что ему не отплатить его до конца своих дней. И всё же с губ против воли срывается короткое: — Пожалуйста. Кроткая просьба, от которой сжимается сердце. Есть вещи, которых ему не стоит желать, которые он не смеет себе присвоить, но они всё равно продолжают терзать его мысли. Сяо кажется, чему-то столь прекрасному как самому олицетворению свободы нет места рядом с ним. Он запачкает его белоснежные крылья густым липким дёгтем, затянет на дно, туда, откуда самому Сяо не выбраться. [без возражений вступает в смертельный бой, но не может сказать «нет» его глазам и его улыбке] Адепт не без трепета наблюдает, как мягкий изгиб губ становится шире, а взгляд опускается, пока Венти подбирает мелодию. Пальцы касаются струн, и получившийся звук перекрывает и шум водопада, и голоса. За первым идёт ещё одно касание, и ещё — следом, и вот уже мелодия смывает с него все тревоги, как вода уносит за собой кровь и грязь с уставшего тела после очередного сражения. Сяо заново выпрямляется и закрывает глаза с осознанием, что он никогда не сможет отказаться от подобных моментов. Они — только его, и если за это ему однажды придётся расплачиваться, он без малейшего колебания отдаст всё до последнего. Даже если отдавать ему совсем нечего. Ветра всё ещё разносят мелодию, когда чужие руки осторожно обнимают его со спины, отчего Сяо невольно напрягается, чтобы вернуть над собой контроль через несколько мгновений. От Венти пахнет яблоками и сесилиями, немного — вином. От его объятий сердце сбивается с ритма. Сяо кажется это несправедливым. Столько лет держаться в стороне от человеческих эмоций, чтобы в итоге полюбить бога, который никогда не сможет ему принадлежать. Потому что ветер быстр и изменчив, он — как и вода — не терпит заточения. А Сяо может без конца гнаться за ним, только чтобы всегда оставаться на несколько шагов позади. — Иногда ты слишком много думаешь. Сяо вздрагивает, на секунду испугавшись, что произнёс это вслух или же Венти неожиданно научился читать мысли. Осознание, что ему не нужно иметь какие-то дополнительные способности, чтобы определять беспокойства адепта, приходит следом. — Когда-нибудь ты уйдёшь. И хотя слова даются легко, а голос его не подводит, Сяо ощущает горечь на языке. Венти почему-то отвечает не сразу. — Все когда-нибудь уходят, — наконец произносит он, и адепт слышит отголоски грусти в его голосе. — Зачем думать сейчас о том, что случится ещё не скоро? Лучше не упустить момент и запастись счастливыми воспоминаниями, чтобы было, что вспоминать потом, а не оплакивать то, чего так и не произошло. Сяо слегка поворачивает голову, чтобы взглянуть на него, но Венти просто прижимается щекой к его плечу. Они молчат, и грохот водопада заполняет тишину между ними. Он многого не знает. Возможно, что-то он не узнает вовсе, но разве это имеет значение? Сяо прикрывает глаза, едва заметно потираясь щекой о рукав белоснежной блузы. Ему тяжело просто так взять и отбросить все свои переживания, но он может попытаться. Чтобы сохранить в своей памяти Венти таким, каким он видит его сейчас. Поджимает губы в нерешительности, прежде чем всё-таки озвучить просьбу: — Сыграешь мне ещё?