Благовония страсти

Девушка проснулась в поту. Ерзала в эротических грезах, пока бурное желание не послало сигнал проснуться и проверить, отчего простынь такая влажная. Потрогала между ног — мокро. Посмотрела в свете ночника — определенно еще не менструация. За несколько дней до приезда гостей из Краснодара фертильность возрастала в несколько раз. Мучили, если позволительно так сказать, сводили с ума сексуальные кошмары неудовлетворенности. Не давало крепко выспаться ощущение будто женщина обмочилась. Тогда невыносимо хотелось курить. Но она обещала, что бросила с концами на сей раз точно. В завязке с алкоголем уже более трех лет и сможет совладать со второй вредной привычкой. Пусть парень и полюбил ее со всеми недостатками, хотя и аккуратно порицал пристрастия исключительно с медицинской точки зрения. Был безмерно рад тому, что перестал видеть тонкие пальчики на вытянутом горлышке и пухлые губы с зажатой никотиновой палкой. Подводить не хотелось. Простая работница приюта для бездомных животных была далека от науки, теорий и гипотез, но обладала огромным добрым сердцем и всеобъемлющим состраданием. Восхищалась гением до умопомрачения разума. Пребывала без ума от счастья, когда они говорили о жизни, а не обсуждали технологии, сидя на крыше небоскреба под пледом, и пили какао. Ради него готова была на многое. Тем более всего лишь потерпеть в томном ожидании ее череды. Холодная смятая постель справа — Дон опять, не сумев сдержать научную мысль, покинул ложе. Пора бы умнику уяснить, что неуемная дикая страсть в определенный период не оставит его безучастным. С сильной сексуальной конституцией, избраннице была необходима интимная близость чуть чаще, чем ему самому. В целом, это не было проблемой для обоих. Временами она, стыдясь половых желаний, ощущала себя развратной непотребной тварью, кому нужен от зеленого парня только сочный плод. А это, кажется, холодному со стороны мужчине в тайне, напротив, очень нравилось. Зато после своеобразного воздержания заниматься любовью было волшебно, феерично, незабываемо. Ведь Донателло, несомненно, всегда желал того же самого, что и милая. Но, бесспорно, не в ущерб хобби, равносильному самой жизни. Увядать, отсылая увлечения подальше навсегда, даже ради любви никто из них не стремился. Донни умел накапливать страсть до такого уровня, что выплескивал ее не совсем свойственно характеру: гиперактивно, грубовато, порывисто, жадно, грязно. Или привычно нежно, аккуратно, заботливо. Как карта ляжет, сойдутся звезды и распалится огонь. Отдавался весь до изнеможения, как во всем остальном, за что бы не брался. Чем серьезнее и тяжелее были его работы, тем насыщеннее и ярче выплескивалась бурная репродуктивная реакция. Правда, девушка все же чувствовала себя иногда одинокой, когда мутант был поглощен с головой в науку. Но понимала и любила. Редко воспринимала все из того, что он силился объяснить по возможности разговорной речью. Слушала сумбурные, на первый взгляд, заумные бредни внимательно, вдумчиво. Честно высказывалась о той части повествования, где сумела вникнуть и проследить цепочку умозаключений. Указывала места, где не поняла ни слова. А Дон готов был двести, тысячу раз вещать, подбирая легкие фразы, пока не убеждался, что гиблое дело стоило свеч. Она искренне поддерживала начинания и оценивала старания. Благодаря женской поддержке ученый вдохновлялся, редко выгорал, не терял духа. Нужно срочно было что-либо предпринять. Баловаться с фалоиммитатором, против чего Дон абсолютно не был против, скорее за, ведь делал скидку на природу и уважал естественные желания любимой, в очередной раз не хотелось. По крайней мере одной в пустой комнате. Если уж и развлекаться с собой, то только рядом с мужчиной, как бы сильно он не отвлекся на занятия. В надежде на то, что вектор внимания кавалера переключится на даму. Накинув халат, в ночной сорочке девушка проследовала к лаборатории — двери открылись. Ее биометрические данные были настроены на высший приоритет, в отличие от братьев возлюбленного, кому прямого входа в храм науки не было. Подобное вознесение в ранг избранных всегда по-ехидному льстило. Сам факт осознания того, что девушка для гения является кем-то особенным, возбуждал воображение каждый раз, когда она вышагивала в пределы чаще запретной для посторонних, даже родственников, глаз зоны. Чувствовала почти что некую трепетную власть над святой обителью любимого. Видела себя кошкой, коей всегда открыт вход в церковь и кто одна из немногих божьих существ не оскверняет своим присутствием алтарь. Грациозной, изящной, своевольной. Чуточку капризной и требовательной до внимания к собственной персоне. При этом не крикливой истеричкой в течке, ничего не предъявляющей попусту. И — в меру полноватой, соблазнительно округлой. Резкий отказ от дурной привычки не прошел даром: махом вернулись здоровый цвет кожи и аппетитные формы. Дону казалось, что даже девушки братьев иногда кидали недвусмысленные взгляды, оценивая подругу по достоинству. Ревность его не пожирала, ведь он четко уяснил: лучшее достается умным и сильным, а он объективно являл оба качества. Пусть и тяжело далось осознание этого, так как имел дурную привычку преуменьшать собственные успехи, скромничая. Дон, ласково заулыбавшись, не дернулся, когда отворились створки. Привык, что вхожая в лабораторию благоверная никогда ничего не портила, не брала без спроса. Она подошла тихо, хоть и слышно, сзади. Положила руку на плечо и, чтобы не сильно отвлекать, прошептала: — Милый, я не помешаю? Глупее вопроса и не придумать, когда обращаешься к возлюбленному, но эта фраза была своеобразным паролем. Донателло, полуобернувшись на кресле, как обычно отозвался: — Иди ко мне, родная. Пригласил постукиванием по колену присесть. Девушка охотно согласилась. Довольная, как слон, просияла, когда ощутила жар дыхания на щеке. Сжала посильнее бедра, ощутив волну возбуждения от близкого контакта. — Над чем работаешь так усердно? – интересовалась, поглаживая кавалера по голове. Уткнувшись в монитор, Донни одной рукой принялся показывать некие сводные данные на графиках. Вторая лежала на талии, прижимая. Большая часть информации пролетала мимо женских ушей. Но голова кивала, когда из гениальных уст вылетали отдельные знакомые обрывки предложений. Не столько что говорил умник, а с каким запалом, рвением, воодушевлением будоражило воображение. Ученый прервался. Обратил внимание на подведенные глаза, нанесенный блеск и надетые длинные серьги-висюльки. Очевидно, что избранница подготовилась спросонья перед тем как заглянуть на огонек. Лоск был лишним, считал Донни, но старания выглядеть лучше исключительно для него всегда ценил. Красилась она разве что только на праздники. И то лишь подчеркивая естественную красоту. А чем ночь с суженным не торжество любви? — Прекрасно выглядишь, – прошептал он на ухо, краснея. По спине девушки пробежала армия мурашек, в груди заклокотало, внизу живота защекотало. Оливковая рука переместилась с талии на легко откликающуюся на прикосновения набухшую грудь с отвердевшими сосками. Партнерша охнула, сминая уголки губ и двигая бедрами. Зрачки мутанта заметно расширились, став темной бездной желания, дыхание участилось. Донни приподнял колено так, что женские бедра непроизвольно разошлись, и рептильная кожа коснулась влажной гладкой солоноватой терпкой поверхности. Ожидаемо нижнего белья не было. Через все тело прошел будто электрический разряд синхронно с «ассистенткой». Однако он сдержал себя в руках. — Осталось минут на тридцать. Максимум час, – декламировал умник, стыдливо отводя взгляд, полный похотливых помыслов на будущее. Гений мог одновременно сосредотачиваться на нескольких идеях. Параллельно продумывал логические составляющие разных тем. В голове ниндзя сразу мелькали формулы, числа, алгоритмы, таблицы и прочее; стимуляция наружных половых органов, резкое проникновение, по-собачьи, у зеркала стоя, закинув ноги на плечи и так далее. До поры до времени одновременно. — Дразнишь? – хитро проворковала она, не нуждаясь в ответе. Приподнялась, села на корточки и увела руку в чувствительную область, скрывающую зеленый член. Мастерски научилась надавливать и манипулировать податливой до ласк защитных пластин так, что Дону напрочь сносило голову. Гений застонал, когда пенис, на который любовница обильно харкнула, когда тот выскочил, еще полувялый, оказался в кольце из пальцев. Орган от грубого сжатия и рывка набух и затвердел, а рептилия почти зарычал. — Мне продолжать? – спросила лукаво девушка между ног черепахи, не производя никаких дальнейших действий. Парень отчетливо увидел, как возьмет искусительницу за волосы и затолкает половой орган в глотку. Будет наблюдать, как болтаются в такт намекающие на символическую готовность спариваться длинные вытянутые серьги. Однако к нему в голову пришел и другой ход событий. Мутант кашлянул, одарив свое чудо доброй улыбкой. Девушка посмотрела так же тепло. Оба — без тени пошлости. Доля секунды, а химия влюбленных бесконечна. Потеряв срывающийся голос, парень, в чьих темных глаза мелькнуло пламя, сипло произнес: — Нет. Ты иди ко мне. Хищно зыркнув, поднимаясь, женщина догадалась, изливаясь смазкой в предвкушении, ноги не слушались. Донателло поставил средний монитор на три железных ящика, наклонил, два крайних отключил за ненадобностью. Уселся поудобнее, приопустив спинку кожаного кресла «босса», похлопал по колену, вновь приглашая подругу присесть. На стул с эрекцией. Этот засранец собрался совместить приятное с полезным?! Или же в его случае приятное с приятным. По крайней мере, гаденыш, попытается. Но женскую родную душу и такое проявление особых чувств более, чем обрадовало. Ранее они с наукой еще так не конкурировали, занимая общий мозг в едином процессе. Любовницу лишь подстегнуло применить все навыки, приобретенные на возобновленных тренировках интимных мышц. Победительница должна была остаться одна, заняв все естество гения. Девушка, непроизвольно тряхнув головой, взлохматила карэ. Стоя впилась в губы парня, не дававшего проникнуть языком. Недоуменно уставилась, хлопая ресницами, как неопытная школьница. — Нет, не ко мне лицом, – ухмыльнулся Донателло по-чужому хищно. – Ты будешь смотреть в монитор. А я повторю мини-лекцию. Ты ведь в первый раз точно не слушала, – осуждающе покачал головой, нахмурился. Так значит, решил поиграть строгого плохиша? От неожиданности тело союзницы сковал ступор, она нервно сглотнула, побледнела, боясь спугнуть радушного партнера. Внутри все органы, казалось, сжались в общее месиво, готовясь взорваться. Черепаха сам развернул женщину спиной, усадил перед собой, приподнял сорочку. Как только прохладная ладонь прошлась по спине, тугой узел в животе лопнул, и по венам побежала разгоряченная кровь. Мутант очертил линию позвоночника, проник обеими руками под ночнушку и мял грудь, то оттягивая соски, то отпуская. Целовал то в одно ухо, то в другое, довольствуясь томными вздохами в ответ. Девушка заломила руки за спину и на ощупь обхватила натянутый струной член. Поступательные движения в таком положении было неудобно выполнять. Но и Дон ей не помог, а, напротив, порицал инициативу: — Нет. Чем ты слушала? Я же сказал, что у нас повторение материала. Отклонил ее голову к себе, и в глубоком поцелуе столкнулись языки. Женское тело так и застыло с пенисом в заломленными назад руками в замке. Ощущение плененности и открытой незащищенности опьяняли разум. Донателло водил рукой по животу и бедрам, не спускаясь к сокровенному, держа расстояние от половых губ на грани прикосновения. Оттягивая удовольствие, для себя не совершил ни одного движения членом, как и послушная наездница по просьбе — ему. Набухший половой орган от напряжения чуть заныл, моля пощады у непреклонного владельца. Поцелуй разорвала местная красотка. — Не мучай, – кряхтела избранница, с трудом вырывая слова из глотки сидя в практически луже бушующей страсти. — Будь по твоему, милая, – сбросив на мгновение маску чужака, любовно проворковал Дон. Приподнял девушку и с ее помощью медленно насадил вагину на член. От сильного возбуждения стенки влагалища расширились, когда ощутили нежное вторжение твердого предмета, растягивающего чувствительный вход. Внутреннее влажное тепло обволокло мужской репродуктивный орган, наградив облегчением с примесью легкой боли. Толчок. Второй, третий. В унисон раздались звериный рык и нечеловеческий стон под хлюпающие шлепки. Хоть почти всю работу за девушку выполнял парень, еще и держал, то приподнимая, то опуская, к слову, в неудобном положении у избранницы все же сводило мышцы ног, бедра немного поцарапал край пластрона. Однако ради эротического приключения терпела. Посторонняя боль лишь сильнее обостряла божественные ощущения в матке и придатках. Вверх-вниз. Влажно и скользко. Парень остановился. — А теперь смотри и слушай, – прошептал он и оттянул легонько зубами мочку уха. Возобновил половой акт с остервенением. Толчки стали реже, но резче. На полном серьезе начал с измученным придыханием рассказывать о научных достижениях, жадно хватая воздух и перелистывая страницы электронной книги с наработанными материалами. Рывок — пауза. Глубокий рывок — остановка. Девушка не могла открыть закатившиеся от наслаждения глаза, мычала и задыхалась, прикусив до крови щеку изнутри. Пересилив себя, когда мутант прервался, сжала интимные мышцы, расслабила и снова стиснула член, будто пытается оторвать, всасывая в матку. Повторила один раз, второй. Женские соки полились мускусным водопадом. Сжатие — разжатие. Тесно — просторно. Полно — пусто. Донателло замолчал на полуслове, ощутив нечто новенькое до приятной пульсации в пенисе. Не ожидая от себя, издал громкий протяжный вой: — Уо-о-оу! Ко-о-огда ты-ы-ы нау-учила-а-ась та-а-акому? А-а-ах! Оба прекратили дергаться, подустали. Необходима была передышка в гонке к финалу. Дону не было тяжело держать благоверную, но все же облегченно вздохнул, когда та прилегла спиной на вспотевшего воина. — Милый, неужели ты считаешь, что я развлекаюсь с дилдо только ради удовлетворения собственных потребностей? – мягко спросила девушка, теребя концы фиолетовой маски. — Моя умница, – черепаха поцеловал любимую в макушку. — Я люблю тебя, родная! — А я тебя обожаю! – отозвалась она горячо. Мутант отклонил спутницу обратно сидеть. — Еще пару таблиц, – посвятил ниндзя в планы, будто страдая раздвоением личности. — А ты снова не слушаешь, негодница! Быстро, насколько позволяла сила и оставшаяся энергия, принялся водить членом снизу-вверх и обратно, помогая любовнице легко скользить по стволу. Девушка сокращала и расслабляла проход лона до судорог в ногах. То будто поглощала пенис до самого корня, пытаясь высосать белесое полупрозрачное угощение, то хотела вытолкнуть словно за ненадобностью. Поступательные вибрирующие движения щекотали оба органа. Мужской — венистую выпуклую в прожилках кожу снаружи. Женский — ребристую скользкую слизистую внутри. Они идеально подходили друг к другу, но в то же время в эту минуту разными действиями словно мешали друг другу, при этом принося качественные ощущения и эмоции. Вверх — расслабление. Вниз — сжатие. Пустота — вверх. Теснота — вниз. Донателло углубил и участил рывки, чувствуя наступление извержения. Любовница стиснула член интимными мышцами как можно сильнее, ощущая приближение волны оттока крови. Мир на мгновение замер за секунду до совместного оргазма. Раздался треск. Стул не выдержал двоих и — перевернулся. Парень, охая от удовольствия, так и рухнул на пол, выходя на лету из влагалища пенисом. Кончил вулканом, окропив обильной струей спермы все вокруг себя уже лежа на панцире в момент встречи с плиткой. Девушка затряслась в экстазе разрядки и из-за ощущения внезапной полуневесомости, когда член неожиданно резко выскользнул со звуком выпрыгнувшей пробки шампанского, упала спиной на умника. Оба молча лежали, никак не могли отдышаться и прийти в себя, глядя в потолок. Первым нарушил тишину Донни смехом: — Знаешь, с третьего раза я наконец-то сумел найти ошибку в расчетах! 21.12.21, 13-20