Роза

Питер никогда не задумывался, что на самом деле заставляет человека любить всем сердцем того, кто никогда не ответит взаимностью. Будучи занятым своей жизнью человека-паука, совершенствуя навыки при помощи Старка, он не заглядывал внутрь себя настолько глубоко, чтобы вовремя пресечь это. А стоило! Стоило думать в первую очередь о себе. Стоило взрослеть и избавляться от подростковой наивности, раз решил геройствовать. Стоило… Так много «стоило», и все они помогли бы остановить это, будь Питер чуточку умнее. Все началось случайно (случайно ли?!). Спонтанное для Питера и необходимое для Тони знакомство привело к тому, что они впервые бились плечом к плечу, хотя битвой подобное назвать нельзя. Раздор на фоне непонимания между друзьями, приведший к расколу. Тогда Паркер впервые почувствовал желание нравиться взрослому человеку, угождать ему, стать помощником, учеником великого Тони Старка, который желал отстоять свою правду. Но это не то, что стало настоящим катализатором, запустившим это, потому что каждый на месте Питера захотел бы стать ближе к тому, кто мог бы поделиться опытом. Тогда что по-настоящему повлияло на Питера? Хватаясь за горло, чтобы хоть как-то попытаться остановить огненную боль от любого движения, от всякой попытки сказать или вздохнуть, он упал на колени, откашливаясь кровью и лепестками, при этом пытаясь просто подумать. Ведь так важно хотя бы в конце пути понять самого себя! Вокруг кто-то в панике бросился помочь ему. Кто-то кричал и пытался достучаться до него или понять, что вообще происходит. Или никого не было? Боль. В один миг Питер превратился в оголенный нерв, который вытаскивают пинцетом. Ни одно ранение, ни один физический удар не сравнится с той невыносимой болью, что раздирала его горло. Кажется, он царапал ногтями самого себя, пытаясь добраться до ее источника. Но слышал только одну фразу, засевшую в его голове: — Ты виноват! Во всем виноват ты! Похоже, кричала Наташа. Питер был бы рад убедить ее в том, что виноватых в происходящем нет. Так сложились обстоятельства. Никто не властен над собственным сердцем. Такое случается, и Паркер не хотел, чтобы кто-то считал себя виновным или обвинял другого. Сколько можно ругаться и выяснять отношения? Ему никогда не нравилось, когда вокруг ссорились, потому что человек-паук хотел видеть лишь добрые улыбки. Не было в нем злости. Как найти причину в конце пути? Возможно ли такое, что Питер влюбился в Тони, когда получил от него костюм, напичканный гаджетами и чертовым родительским контролем? Да, по мере событий в их жизни Паркер понимал, что Старк заботился о нем, обеспечивал безопасность и старался учить жизни, может и не всегда так, как ему хотелось. Жизнь — лучший учитель, но Тони заботливо подставлял плечо, чтобы смягчить ее удар. Не давал совершать ошибки, которые сам допускал по глупости или по обстоятельствам, а может из-за особенности характера. Да, после получения костюма началось это. За несколько часов до этого… Однажды ночью, когда мир спал спокойным сном, Питер, лежа в своей постели, не мог сомкнуть глаз, испытывая ужасную головную боль. Но мысли потоком шли в его голову. Он перебирал их, как папки с файлами, открывая нужную. Всем известный факт: Тони Старк был похищен. После такого события, которое чуть не лишило миллиардера жизни, началась новая глава его жизни. Но сейчас важно не это, а то, что Паркер понял причину, по которой в его костюм был добавлен GPS-трекер. Тони беспокоился о нем. Проявлял заботу. Боялся потерять из поля зрения. Провести параллель с обогревом костюма тоже оказалось нетрудно. Как-то за ужином, когда они задержались в мастерской, Старк рассказывал о своих приключениях в роли Железного человека. Так получилось, что костюм оказался сломан, а на улице ужасно холодно. Тяжело выживать, когда нет систем обогрева, когда в принципе привык к технологиям. В костюме Питера появился обогрев. Что это, если не проявление любви к Питеру? Как расценивать поступки гения, когда он окружает заботой и обеспечивает безопасность того, кого взял под крыло? А парашют? У Тони был горький опыт, связанный с высотой и его лучшим другом. Роуди пострадал в конфликте между Мстителями, после которого Старк сделал ему парашют, осознав, что всегда должен быть запасной шанс на спасение. Забота или любовь? От постоянных мыслей только сильнее начинала болеть голова. Питер постарался в тот вечер заснуть, но ему снился Тони, рельеф напрягшихся на его сильных руках мышц и то, как капелька пота скатывалась по виску на шею, впитываясь в сексуальную черную майку, обтягивающую его шикарный торс. Играла легкая музыка. — Слушай, карапуз, — говорил Старк, повиливая задом в такт музыке, пока соединял плату с каким-то новым оборудованием. — А ты веришь в любовь? — Конечно! Я считаю, что без любви мир рухнет, — тут же ответил Питер, продолжая активно дергать ногами и любоваться своим наставником, неосознанно закусывая нижнюю губу. Красивый. Мужественный. — Больно разбивать твое наивное сердце, но мир держится не на любви, а на алчности, жестокости и жадности. Нельзя позволять себе слабость, вроде любви. Карапуз, не влюбляйся, если не хочешь оказаться бессильным. Питер проснулся от приступа тошноты. Ему едва хватило сил и времени, чтобы добежать до туалета. Все содержимое желудка вышло. Обычно с ним такое не случается. Но он посмотрел на эту гадость и увидел… Лепесток? Что за черт?! За последние несколько дней он ел только пиццу, несколько бургеров и суп тети Мэй. Откуда в нем лепесток? Зависнув в раздумьях на пару минут, Питер решил вернуться в кровать и попытаться поспать хотя бы пару часов за последнее время. Но прежде надо умыться, что он и сделал. Свое отражение в зеркале пугало: красные глаза, темные круги под глазами, бледная кожа. Такое ощущение, что он подхватил вирус. А может он смотрит слишком много ужастиков, вроде «Обители зла» или «Ходячих мертвецов»? Лучше вообще об этом не думать, а спокойно умыться и вернуться в кровать. Оторвав взгляд от своего отражения, Питер потянулся включить воду и замер. Первой мыслью было то, что ему просто кажется. Вены, начиная от кистей и заканчивая почти предплечьями, проступали сквозь кожу ярко фиолетовым цветом, словно по ним текла не кровь, а какая-то цветная жидкость. Паркер видел в жизни много не самых приятных, порой страшных вещей, но когда дело касалось его собственного тела… Едва успев зажать рот, Питер тихо закричал. Паника поглощала его, сердце застучало, отдаваясь в висках. А вены… Они будто чувствовали его реакцию и становились еще ярче. Что за черт?! От страха и абсолютной беспомощности Питер сполз на кафель ванной комнаты. Нет, нельзя вести себя как маленький мальчик! Нельзя забиваться в угол и рыдать. Он — Человек-Паук! Он — чертов Мститель! В конце концов он считал себя тем, кто не только надрал задницу Барнсу и Уилсону, но и помог с Таносом! Что страшного в каком-то вирусе? Брюс вылечит его. — Возьми себя в руки! Что сделал бы Тони Старк? — шептал себе под нос Питер. — Правильно, бахнул бы бокал виски и приступил бы к делу! Первым порывом оказалось желание броситься к телефону и вызвать 911. Но Питер быстро отмел эту мысль. С его особенностями организма обращаться к врачам нельзя. Лишнее внимание может раскрыть его личность, чего допускать он не планировал. Значит нужно погуглить: единственный богатый источник знаний — интернет. Если и там нет ничего, что поможет, можно обратиться к Стрэнджу. Он же маг — все знает. — Да, маг, но не лекарь, — сам себе напомнил Паркер, поднимаясь на ноги. Ополоснул лицо и руки. Холодная рука чуть остудила его пыл. Головную боль не уменьшила, зато мыслить получалось. Осмотрел себя еще раз, заметив выступающие вены из-под футболки. — Так, спокойно. Тетя Мэй спала в своей комнате. Ее сон всегда был крепким, так что она вряд ли услышит возню со стороны его комнаты. Обычно, когда он собирался на патрули, все проходило гладко, как и его первые попытки конструирования костюма, когда стоял грохот от падений из-за плохой плотности паутины. Так что переживать на ее счет не пришлось. Питер скинул с себя пижамные штаны и футболку, оставшись в одном нижнем белье. Включил тусклый свет настольной лампы и посмотрел на себя в зеркало, которое стояло у его шкафа. Полный рост. Отражение пугало, но Паркер не позволил себе паниковать. Включил холодную голову. Тело оказалось полностью покрыто паутиной фиолетовых вен. Или фантазия играла у него на фоне такого стресса, или же кровеносные сосуды едва заметно пульсировали. В нем же нет никакого инопланетного паразита? Чужой? Или та личинка-паразит из фильма «Факультет»? Глупости! Таких не бывает! Инопланетяне не вселяются в людей. Тогда почему он выглядит как ходячая венозная паутина?! Сделав пару кадров на телефон, Питер написал сообщения Наташе, пока придержав свои кадры. МНЕ СРОЧНО НУЖНА ПОМОЩЬ! РР НИКОМУ НИ СЛОВА! РР ОСОБЕННО ТОНИ! РР От одной только мысли о Тони голова начала пульсировать от страшной боли. Какого дьявола?! Отложив телефон, Питер уселся за компьютер и попытался найти информацию в гугле, написав симптомы: фиолетовые странные вены по всему телу. Подумал, добавил еще головную боль и тошноту. Ничего путного на просторах интернета не было. Все ссылки отправляли его на сайты, где описывались формы заболевания вен и сосудов, вирусы. Пришлось прокрутить в голове все события. Лепесток. Ханахаки. Проблемы с венами и сосудами. Неужели никого никогда не разукрашивало венами и не тошнило лепестком? Ну да, пауки тоже не кусали людей, а Питер стал уникальным паукоподобным человеком. Может, прогрессирует мутация, и скоро у него вылезут настоящие ноги паука? Вдруг выпадут волосы? Вдруг он станет гигантским пауком-монстром?! Дьявол! Нужно сказать Тони! Вновь пронзила головная боль, а приступ тошноты стал настолько сильным, что Питер вновь побежал и прочистил свой желудок, обнаружив куда больше лепестков. Становилось по-настоящему страшно, ведь с позывами к рвоте пришла странная боль в горле, режущая, ноющая. Таких страшных симптомов не было даже тогда, когда его укусил паук. На следующий день Питер смог встретиться с Наташей. Она всегда беспокоилась о нем, как о самом младшем из членов команды. Ей бросилось в глаза, насколько бледным выглядел Паркер, обтянутый странной водолазкой. Болезненный вид, бледная кожа и жуткий недосып на лицо. — Что с тобой? — поинтересовалась Наташа, на что Питер только неопределенно пожал плечами. За эту ночь он смог сделать только один вывод: все связано с Тони. При одной только мысли о нем все становилось еще паршивее. Как объяснить Наташе, в чем проблема, не сделав при этом себе же хуже? Но и хранить дальше происходящее в секрете не представлялось возможным. Наташа русская, вдруг у них там случались такие же ситуации? Поможет, а заодно сможет сохранить творящееся с ним в тайне. По крайней мере, пока не будет решена проблема. — Я не знаю, честно, — признание далось тяжело. При всей своей энергичности Питеру казалось, что силы покидают его, причем настолько быстро, что становилось не просто тревожно. Становилось опасно для здоровья. Еще немного, он упадет из-за внезапного ощущения собственной немощности. — Что значит «я не знаю»? Рассказывай давай, иначе я пошла. Сообщу Старку, пусть сам с тобой разбирается. — Нет, ему нельзя, — резко оборвал Питер девушку. Они в комнате одни, так что он спокойно и наглядно мог показать свою проблему. Стянув с себя водолазку, он обнажил свой торс и продемонстрировал усугубившийся внешний вид. Еще ночью вены казались фиолетовыми. Теперь они черные. Кожа стала совсем бледной и практически прозрачной. Питер и без того был худым, а теперь казалось, будто он еще больше истощал. Такой вид привел Наташу в замешательство, перерастающее постепенно в напряжение, а потом в беспокойство. Она подошла к Паркеру, осматривая его внимательным взглядом. Пальцы прошлись по выступающим венам. — Это возникло просто так? Или что-то предшествовало этому? — Сперва я подумал, что причина в каком-то паразите. Смешно, правда? — Питер горько усмехнулся, чувствуя себя ребенком, который верит в сказки. — Но такое бывает только в фильмах. Я пытался найти информацию в интернете, но ничего толком не узнал. Только какие-то мифы о странном названии… Эм… Хананака? Хаканаки? Или же обычные венозные заболевания. Наташа задумчиво угукала, слушая Питера, но вела она себя крайне странно. Будто понимала, что происходит, а говорить не торопилась. Это раздражало Паркера. Он отошел в сторону, чтобы натянуть обратно водолазку и создать хоть какое-то расстояние между ними. У него не было сил и желания тянуть. Ему нужна помощь, о которой он так редко просил! Наташа медлила с ответом, и только Питер хотел открыть рот и напомнить о плохой ситуации, как она спросила: — Есть еще какие-то странные симптомы? Любые. — Несколько дней подряд у меня просто раскалывалась голова. Боль не уходила, а только усиливалась. Я подумал, что мы с Тони… — голову вновь будто ударили кувалдой, причем настолько острая, что Питер запнулся и зажмурился, чтобы взять себя в руки. — Переработали. Я списал на это. Но сегодня ночью меня тошнило несколько раз… Я видел лепестки. Утром появился кашель с лепестками и кровью. Боль в горле. Господи, сам понимаю, что звучит как бред. Каждый раз, когда я думаю… — О Тони? Боль усиливается и тебе становится хуже, когда думаешь о нем? — Да. От одной только мысли… Наташа кивнула. Больше Паркеру ничего не было нужно. Он понял по ее глазам, что ей все предельно ясно. Это раздражало. Хотелось быть хоть капельку наглее, как Тони, и высказать все, но даже прилив гнева не помогал. Питер только закашлялся, прикрывая рот. Похоже на очередной приступ. Наташа подлетела к нему, придерживая за плечи, а когда Питер отодвинул руку ото рта, увидел капельки крови на ладони и лепестки. Боль в горле нарастала. — Что со мной? Ты знаешь или нет?! — Ты влюблен. — Что?! — Питер… — Наташа старалась сохранять спокойствие. Помогла сесть Питеру, пытаясь быть максимально мягкой и одновременно твердой, чтобы не давать парню возможности впадать в ярость или панику. Нужно подойти к этому вопросу осторожно. — Я хоть и русская, но даже у нас бытовал миф о заболевании, которое пошло из древней Японии. В наше время такое случается крайне редко, я даже не знаю, с чем бы сравнить, чтобы понятно было. Ходят легенды опять же из японской мифологии, что в стародавние времена существовала болезнь или состояние души, которое называлось «Ханахаки». — Черт… — Люди с чистым, добрым сердцем могли впасть в состояние «Ханахаки», страдая безрассудной и неразделенной любовью. Это по одной из легенд. По другой — люди, встречающие свою истинную любовь, заражаются «Ханахаки». Несмотря на все превратности доли такие люди верят в прекрасное и живут с весной в душе. У них сердце окутано цветами, что препятствует его нормальному функционированию. Отсюда симптомами расстройства являются головная боль, сильные приступообразные боли в груди и болезненный кашель интенсивного характера. При продолжительном течении начинается откашливание цветочных лепестков и даже бутонов с кровью… — Почему именно я? Господи, да каждый влюбляется! Почему только я подхватил ту болезнь, которой не существует больше?! — Никто так и не изучил это состояние человека. Никто не знает, откуда в организме появляется болезнь. Может, во всех нас есть ген, который может активироваться, а может оставаться неактивным. Может иначе. Не знаю. Ученым тех времен не хватило мозгов, видимо, изучить болезнь, а потом и вовсе эта проблема пропала. Одна из причин заключается в том, что наш современный мир слишком жесток и настоящей, светлой любви не существует. Как оказалось, ты до мозга костей очень светлый парень с чистым сердцем. — Почему мои вены чернеют? — Считается, что сердце окутано цветами, и внутри организма прорастают цветочные побеги. Как я уже говорила, начинается все не так страшно. Вначале болезнь незаметно «поселяется» в дыхательном тракте и легких, что вызывает кашель. Затем распространяется по кровотоку, попадая в сердце и иные органы, превращая человека в цветник. Побеги растений могут пробивать себе путь наружу сквозь уши и кожу, превращая влюбленного в ходящую клумбу. — Убивая? — Да, — с сожалением в голосе закончила Наташа. — Раз Тони — твоя истинная любовь, он должен знать об этом! Иначе ты умрешь. С каждым днем, а судя по твоим венам, с каждым часом, ты приближаешь себя к смерти. — И нет лекарств? — Нет, — Наташа не заметила, как за рассказом подошла к окну, где открывался вид на подъездную дорогу к базе. Знакомая Audi подкатила, и оттуда вышел Тони, не подозревая, что Питер пребывает тут, как и Паркер не подозревает, что причина его заболевания находится очень близко. Что с ним будет, если они окажутся рядом? Питер уже выглядел крайне плачевно. От мыслей Наташу отвлек кашель Паркера. — Черт… — Питер прикрыл рот, пытаясь унять нестерпимое першение. Но когда убрал руку, увидел куда больше лепестков и кровь на ней. — Розы? — Единственный способ излечиться — получить взаимность. Ответные чувства. Иногда слова «я тебя люблю», идущие от сердца, лечат. — Нет! Тони не должен знать об этом! — Питер резко поднялся с кресла и упал на колени, заходясь приступом кашля. На полу появились брызги крови и лепестки. Горло жгло изнутри, словно его резали ножом. Шипы. Из него прорастали розы с шипами, поэтому так больно! — Обещай, что не расскажешь! — хрипел Паркер, задыхаясь от кашля. Из глаз брызнули слезы от ужасной боли. В груди начались спазмы. Из-за паучьей сущности все чувства в разы обострены. Нет! Нет! Нужно подняться на ноги. Похоже, Наташа помогала ему встать, и на несколько секунд Питеру удалось встать, но вокруг все плыло. — Не геройствуй! Оно того не стоит… — Стоит… — Питер смог сделать вдох, и именно в этот момент в просторную гостиную вошел Тони Старк, привычно сексуально стягивая очки. Что он сказал, Паркер уже не слышал. Он превратился в одну сплошную боль. Ноги подкосились. Рухнув на колени, Питер закричал. Изо рта хлынули очередные брызги крови. Кажется, в горло прорвались не только лепестки. Последнее, что он разобрал: — Ты виноват! Во всем виноват ты!

***

Тони редко боялся в своей жизни. Еще меньше он испытывал чувство беспомощности и шока одновременно. Утро начиналось так прекрасно, хотя чувство тревоги его не покидало. Он выпил шикарный кофе и планировал провести время на базе, чтобы слегка подкорректировать костюм Роуди. Отправил несколько сообщений Питеру, предлагая составить компанию. Карапуз довольно часто давал ему дельные советы, и порой Тони казалось, что вырастил в парнишке намного более талантливого гения, чем он сам. Ответа Тони не получил, но сослался на то, что Паркер мог быть занят учебой. Кто бы подумал, что его внутреннее беспокойство будет обоснованным. Едва Старк вошел на базу, где чаще всего отдыхал Роджерс или Наташа, его глазам открылась страшная картина: Питер почти повалился на пол, из его рта текла кровь и вылетали странные лепестки, страшный кашель и болезненный вопль. Рядом с Питером Наташа, пытающаяся удержать парня и одновременно кричащая Тони: — Ты виноват! Во всем виноват ты! — Что?! — отбросив секундный шок, Тони подбежал к Питеру, нагло отпихнув Наташу, подхватил Паркера на руки и понес его в сторону больничного крыла, которое находилось рядом с лабораториями Беннера. — Тихо, карапуз! Держись! Не смей так поступать с нами! Пятница, соедини с Брюсом! Вызови немедленно! Наташа шла рядом, пытаясь хоть чем-то помочь, но Старк неумолимо не подпускал ее к Питеру, самостоятельно донеся его до больничной койки. В напряженные моменты он умел вести себя здраво. Повезло, что Брюс оказался в своей лаборатории. Он подскочил к Питеру, норовясь осмотреть, но похоже, все что удавалось увидеть — выходящая кровь изо рта и лепестки. Паркер потерял сознание и лежал бледный, будто и сердце у него остановилось. Тони понимал, что мешал Беннеру, но не мог отойти, заметив странную полосу на шее. Оттянув воротник, он охнул. Картина черной паутины вен открылась и ему. — Вон! Быстро все вон отсюда! — закричал Брюс, выпихивая Тони и Наташу. Естественно, Старк отказался покидать палату, но Наташа схватила мертвой хваткой его за локоть и зашептала: — Если ты сейчас не уйдешь со мной, он умрет! И тогда я тебя придушу голыми руками! Слова Романофф оказались ушатом холодной воды для Старка. Он бросил последний взгляд на парня и вышел за дверь, останавливаясь около стекла. На расстоянии вытянутой руки. Не дальше. Первым, что он хотел сделать, вызвать всех врачей мира, заплатить им все свое состояние, лишь бы спасти Питера. Боги, его ужасно трясло. Впервые в жизни он испугался потерять его. Не от пули, не после драк или апокалипсисов. А от болезни. Старк наблюдал за тем, как Беннер разговаривал по видеосвязи с какой-то девушкой. Звукоизоляция не позволяла слышать диалог. Брюс осматривал Питера. Разрезал ему водолазку. Вытер кровь. Крутился вокруг него, стараясь быть максимально сосредоточенным. — Ты знаешь, что с ним? — прямо спросил Тони, следя за действиями Брюса. Наташа стояла тенью рядом и молчаливо поддерживала. — Знаю. Ханахаки. — Что за дерьмо?! Эта болезнь давно ушла! Ее не существует! — Ты реально хочешь поспорить со мной? — вспылила Наташа, стукнув Старка по плечу, пытаясь привести его в чувства. — За полчаса я поняла, что это Ханахаки. И виновник его состояния ты. Истинная любовь. Ты — его судьба. А знаешь, что самое смешное и одновременно страшное?! Он наотрез отказался говорить тебе! Зная, что без признаний умрет, он все равно не захотел тебе говорить! Тони промолчал. Вот в чем его винили — в невнимательности к тому, кто был ему дорог. Он так увлекся технологиями и разработками, хорошим времяпрепровождением с Питером, что не увидел его состояния. Ни одного намека на чувства. Всегда веселый и беззаботный. Чего нельзя сказать про него самого. — Только искренние слова любви излечат его, верно? — уточнил Тони, скрещивая руки на груди. Он слышал, что Наташа практически ушла, оставляя его в одиночестве подумать, но… Он должен был услышать ответ. Про эту болезнь ему рассказывали в детстве. Ханахаки. То, что ушло из их мира ввиду жестокости человечества. Откуда оно у Питера? — Да. Подумай хорошенько, как ты спасешь его. Тони остался наедине с самим собой, наблюдая за тем, как Брюс колдовал над Питером. Его почти безжизненное тело пугало. Бледная кожа и ужасные, черные вены. С виду они стали еще более черными и явными. Старк попытался не впадать в панику. «Только истинные, искренние слова…». Старку необходимо все обдумать за считанные минуты, пока Брюс не позволит навестить Питера, коснуться его и сказать, как сильно он любит его. Да, именно любит. Если бы не эта болезнь, Тони никогда бы не признался в этом, чтобы дать парню шанс на нормальную жизнь с равным ему по возрасту человеком. Что он может увидеть с ним? Постоянное внимание к ним, беспрестанные обсуждения и слухи. Опасность. Взяв Питера под свое крыло в качестве приемника, он не знал, что все обернется так. Забота о нем стала для Тони первостепенным в жизни. Бессонные ночи в попытке апгрейдить костюм, доработать его безопасность, чтобы днем произвести впечатление. Раздражение, когда Питер проводил время не с ним, а с друзьями… Пеппер первая, кто заметил влюбленность Тони, потому что она единственная знала все его стороны. Знала его раздражение, хорошее настроение, депрессию или плохое поведение. И всегда она понимала причину. Его лучшая подруга. В один из вечеров, когда Тони торчал дома с бокалом виски, игнорируя звонки и сообщения из SI, Пеппер навестила своего босса, застав его в крайне… Отстраненном состоянии. — Прекрати, ты изводишь себя! — сказала тогда Пеппер, когда другие слова не произвели должного эффекта. — Почему ты не желаешь поговорить с ним? Если ты не хочешь быть с ним, просто объясни! — Пожалуйста, Пеппс… Я сам разберусь. Разобрался. Разобрался настолько, что довел парня до комы. Теперь нужно наплевать на собственные взгляды на жизнь, на свои принципы. Признать, что Питер достаточно взрослый, чтобы самому принять решение. Принять последствия. Принять или отвергнуть его. — Давай, карапуз… — прошептал Тони. — Ты должен выкарабкаться ради меня! Не можешь же ты меня оставить. Брюс постепенно заканчивал с Питером, подключая оборудование. Ритм сердца сбитый, но пока еще не такой критичный. Тогда почему же он не просыпается? Почему не выходит из комы, чтобы Тони мог в глаза сказать ему правду о своих чувствах? Зайти и узнать Старк не мог, потому что понимал, что может помешать Беннеру и сделать только хуже. Но разве Тони слушал голос разума? Нет, он привык брать свое и делать то, что считает нужным. Как только Брюс отошел, открыв ужасную картину лежащего Питера с проводами, Старк тихо переступил порог палаты. — Тони… — Сколько у него времени? — прямо спросил Старк, присаживаясь рядом с Питером и трогая его за руку. Холодная. Бледная. — Не так много. Шипы от роз уже повредили гортань. Паучьи особенности помогают ему восстанавливаться, но потом все по кругу, — Брюс что-то напечатал на ноутбуке. — Если стебель прорастет через горло, то он не сможет больше дышать. Это… — Смерть… — закончил за Брюса Старк, склоняясь ближе к Питеру. Его вены пугали. Если бы не Наташа и Брюс, Тони бы давно уже звенел во все колокола, привез бы лучших специалистов, тряс бы каждого за шкирку. Делал бы все, чтобы спасти Питера. — Я могу пару минут побыть с ним наедине? — попросил Тони, и Брюс молча вышел, оставляя их. С минуту Старк смотрел на бледного Питера, слушая писк кардиомонитора. Как страшно представить, что Питер погибнет от такой ерунды… Мир без него потускнеет. Мир Тони без него потускнеет. Нет, он полностью погаснет. Заберет последний лучик солнца. — Я знаю, что ты слышишь меня, — голос Старка впервые в жизни дрогнул. Пришлось откашляться, чтобы продолжить. — Карапуз… Как же ты довел нас… Себя до такого? Почему ты не захотел поделиться со мной? Тони Старк всегда славился своим красноречием и несносным, непокорным характером. А тут, стоило увидеть карапуза в таком состоянии, как все перевернулось. Вся жизнь отошла на второй план, а мир сузился до больничной койки. — Нет, подожди. Я знаю, почему ты не захотел мне рассказать. Своим поведением я вызвал в тебе недоверие. А это моя вина. Прости меня. Я… Писк на мониторе начинал зашкаливать. Тони резко поднялся на ноги, отчего стул с грохотом упал за ним. Но разве это так важно? — Питер… Писк замедлялся. Замедлялся опасно и становился более редким. — Питер! Не смей! Слышишь меня?! Питер! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! — в сердцах закричал Старк, перекрикивая писк монитора. — Люблю! Ты не посмеешь меня оставить! Открой глаза! — Тони! — рядом возник Брюс, который пытался отпихнуть его от Питера. — Отойди! — Убери руки, Беннер! — рявкнул Старк. — Я не уйду, пока Питер не откроет глаза! — Старк! — Руки. Убрал, — прорычал Тони, сжав в ответ запястье Беннера. Он впал в такую ярость, сплетенную с отчаянием, что готов был убить самого Зеленого голыми руками. Никто не посмеет забрать у него Питера! — Ты причиняешь ему боль! — Тебе откуда знать?! Ты не врач, а ученый! — злобно фыркнул Старк. В порыве злости он мог наговорить лишнего. Но никто его не осуждал. — У меня от вас голова болит… — раздался голос Питера. Слабый и хриплый. — Что за крики? — ПИТЕР!

***

— Я что, прям кровью плевался?! — искренне удивлялся Питер, спустя пару часов сидя на больничной койке и хлебая ложкой бульон. Будто не он лежал на грани жизни и смерти, окутанный цветами внутри себя. Его вид практически нормализовался. Белизна кожи ушла. Единственное, что оставалось напоминанием, — легкая паутинка вен, которая постепенно бледнела. Внутри будто что-то изменилось. Появилась легкость. — Да, весь пол уделал! — серьезно кивнул Старк, уже более свободно развалившись на диванчике рядом с больничной койкой. — Пока я тебя нес, ты залил меня с ног до головы кровью! — Мне кажется, ты врешь! — с сомнением в голосе протянул Питер, рассматривая серьезного Тони. Но только он мог увидеть улыбку на лице мужчины, в которого влюбился. Потому рассмеялся, заражая своим смехом и его тоже. Брюс лишь закатил глаза, бормоча себе под нос что-то вроде: «Они доведут меня…». Только Питер мог шутить о крови, пережив настоящую боль, о которой, похоже, мало что помнил. — Надо заказать тебе цветов, — рассмеявшись от души, Тони достал свой телефон, чтобы сделать заказ. — Так же делают, когда выписывают пациентов? — Ага, только не розы. Что-то у меня неприязнь к ним какая-то… — Интересно, почему? — Тони убрал телефон и подошел к Питеру, чтобы забрать пустую тарелку. Кто бы подумал, что сам Энтони Говард Старк будет ухаживать за Питером Паркером? Но в его голове отчетливо слышались слова: Я тебя люблю. — А ты правда меня любишь? — Питер перехватил запястье Тони, чтобы привлечь к себе внимание. Откуда в нем столько смелости — непонятно. Но ради этих слов можно рискнуть. — Да. — Скажи это еще раз. Пожалуйста. А то у меня… Кажется, у меня сердце покалывает… — Маленький шантажист! — Тони склонился и накрыл губы Питера коротким поцелуем. — Я тебя люблю. Достаточно? — Пока да. Но хочется большего. — Большего? — Тони скинул пиджак, оставшись в одной футболке. — Оставь нас на часок, — попросил Тони, не оборачиваясь к Брюсу, хотя обращался к нему. Все внимание сосредоточено исключительно на Питере. — Нам нужно побыть наедине. — Старк, ему нужно время восстановиться! У него еще ослаблен иммунитет. Нужно проверить, как болезнь повлияла на него, — попытался воззвать к разуму Беннер, хотя понимал, что спорить с Тони — то же самое, что разговаривать со стенкой — абсолютно бесполезное занятие. Лучше сохранить себе нервы и пойти взять чашку кофе. — Я сам проверю. Опыт имеется. — А я вообще-то тут! — напомнил о себе Питер и получил в ответ взгляд двух пар глаз. Тони смотрел с явным огоньком, а Брюс с легким удивлением. Ничего не оставалось, кроме как оставить эту парочку наедине, бормоча себе под нос об абсолютном отсутствии ответственности и мозгов у молодого поколения и совести у взрослого. — И зачем мы остались наедине, мистер Старк? — поинтересовался Питер, скрещивая руки на груди. Сейчас он лежал на больничной койке в одном нижнем белье и совершенно не стеснялся этого. Наоборот, почувствовал странный прилив дерзости и уверенности в себе. Вздернутый подбородок тому доказательство. Но улыбка выдавала в нем хорошее настроение, несмотря на пережитый страшный момент с балансированием на грани между жизнью и смертью. — Хочу дать тебе то самое «большее». Или ты против? — Тони смело закинул ногу и уселся сверху на Питера, упираясь руками в изголовье кровати. Их лица оказались достаточно близко, и Паркер явно начал слегка нервничать, раз писк прибора, к которому он до сих пор был подключен, начал пищать громче. — Дурацкая штука… — проворчал Питер, а Тони сделал то, на что не решался Паркер сам. Просто отключил его и убрал провода. Парень явно чувствовал себя лучше, а значит, следить за ним не нужно. Ханахаки отступает, стоит получить взаимность от истинной любви. Та взаимность, которую планировал Тони прямо сейчас, должна быть самым лучшим средством! — Расслабься, я не кусаюсь, — усмехнулся Тони, склоняясь, чтобы, наконец, накрыть губы Питера своими, утягивая его в блаженный, сладкий поцелуй, но разрывать его быстро не торопился. Наоборот, с каждым движением губ и языка Тони получал еще больше отдачи, а через несколько секунд его шею обвили руки Питера, притягивающие его к себе сильнее. Если бы прибор все еще был подключен, он бы взлетел на воздух от моментального зашкаливания. Питер давно мечтал об этом. Он не маленький мальчик, чтобы не понимать, к чему все идет. Волнение было, да, ведь это его первый раз, но ему безумно хотелось ощутить Тони не только на своих губах и коже, но и внутри себя. Стать с ним единым целым. Того требовали душа и тело. Отказываться от желаний смысла не было. Оставаться девственником в команде, где даже Роджерс и Барнс перестали ими быть… Шутка года ушла в прошлое. Страсть нарастала, и вот они уже стянули с Тони всю одежду, без исключения, а вот собственное нижнее белье Питеру стянуть не дали: — Этим я займусь сам. С таким Тони Питер спорить не стал. Молча наблюдал за тем, как последний элемент одежды соскользнул с него, полностью обезоружив. Стараясь утопить в себе скромность, стеснение, Паркер раздвинул ноги шире, открывая к себе доступ для Старка, тем самым показав, что готов на все, несмотря на красные щеки. Тони окончательно снесло крышу. Едва ли он думал головой о состоянии Питера. Получив в руки полную свободу от своих предрассудков, он не собирался больше тратить время зря. Теперь хотелось показать парню всю свою безграничную любовь. Начиная с этой минуты. Ласково проведя ладонями по бедрами, Тони с огоньком возбуждения полюбовался парнем, а потом отпустил себя, погружаясь в отзывчивые объятия Питера Паркера. Пока их губы сплетались в страстном поцелуе, они игриво покусывали друг друга, посмеиваясь, зализывая, играясь с языками. Их члены терлись между собой. Руками он был занят за тем, что ласково оглаживал лицо парня, чувствуя то же самое на своем. Похоже, на этой узкой больничной койке им было комфортно. Они обменивались многочисленными поцелуями черт знает сколько времени. Члены уже давно окрепли и готовы к бою, но вряд ли Тони торопился, желая вдоволь насладиться Питером. А Питер… Он плыл на пушистом облаке, мечтая попасть в настоящий Рай. Столько бессонных ночей и мокрых снов, которые воплощались в реальность. Верилось с трудом даже тогда, когда их обнаженные тела ощущали друг друга без препятствий тканей одежды. Постепенно бедра стали двигаться, желая получить больше. А Тони тянул, не понимая, что паучьи особенности организма зашкаливали. Каждое прикосновение, каждая ласка вызывали в нем иголки возбуждения, которые скапливались внизу живота. Хотелось стонать уже от одних только поцелуев. Тони почувствовал желание Паркера и решил действовать. Губы соскользнули с чужого рта, пройдясь по шее, оставляя легкий укус, который мог бы превратиться в засос. Прошелся по груди, прикусив и зализав соски по очереди. И пошел ниже. Паркер не смог больше сдерживаться. Стоило почувствовать укус, как с губ сорвался тихий, продолжительный стон. Но Тони не останавливался. Вошедший во вкус он уделил внимание соскам, которые моментально затвердели и вызывали очередную волну возбуждения. От нее начало опасно потряхивать тело, а низ живота тянуло так, что казалось, будто Питер вот-вот кончит. Нет, он и раньше удовлетворял себя в душе, представляя, как рядом с ним Тони целует его в шею, водит руками по телу, а потом ласково дрочит… Стоп. Нельзя о таком думать, когда губы Старка в реальности находятся в области паха. Умелые поцелуи на лобке разгоняли жар. Питер нашел в себе силы и приподнялся на локтях. — Черт… — плохая идея для Старка. Стоило увидеть, как Тони берет его член в рот, перед глазами Питера все поплыло. Он прогнулся в пояснице и громко застонал, случайно (или нет?) толкнувшись бедрами навстречу. Чувствительная головка утонула в жарком пространстве, не оставляя шансов для Паркера. Едва властные губы и язык Старка набрали темп, а Питер захлебнулся стонами, сотрясаясь от волн возбуждения, его сознание отделилось от тела. Миллиард искр посыпались из глаз. Тони предчувствовал оргазм Питера, но продолжал вбирать в себя член, стараясь помогать себе рукой. Сам он возбудился не меньше, но благодаря опыту мог немного потерпеть. Головка скользила во рту, а язык помогал ласкать ее до тех пор, пока вязкая сперма не попала ему в глотку. Даже тогда Тони не перестал двигаться по члену, давая шанс возбудиться еще раз. Для этого не пришлось прикладывать много усилий. Питер продолжал извиваться на койке и стонать уже во все горло, радуя слух Старка, который тоже, казалось, стал очень чувствительным. Ему хотелось каждый божий день слушать стоны Питера, дарить ему ласку и точно никогда ни с кем не делить. — Мистер… Тони… — задыхаясь от стонов, попытался сказать хоть слово Питер, и для этого ему пришлось приложить все оставшиеся силы. — Дайте хоть секундочку мне…. Пожалуйста. Тони выпустил уже вновь окрепший член Питера изо рта, делая пару вдохов, а заодно сглатывая все то, что он смог получить в качестве вознаграждения. Рука продолжила дело рта, а глаза поймали взгляд Питера. Его щеки пылали румянцем, а грудь едва успевала подниматься — настолько быстро он дышал. — Прости, не могу. Ты слишком аппетитный. Я долго терпел, — Тони использовал замешательство Паркера и перевернул его, хотя парень явно не возражал. Словно марионетка Питер послушно устроился на животе и приподнялся на коленях, открывая доступ к себе. Лицо полностью окрасилось краской, но подушка спасла его, помогая спрятать румянец от Тони. Он еще никогда не был в настолько откровенной позе, а если подумать, что сзади был Тони Старк… Голова шла кругом! И это мягко сказано. Тони понимал, чего желает и ждет Питер, но у него другие планы. Позволив себе пару секунд полюбоваться аппетитной, подтянутой попкой паучка, которую ему доводилось видеть только обтянутой костюмом или джинсами, Старк звонко по ней шлепнул. А как удержаться, когда Паркер виляет ей? Или Тони показалось? Неважно. Питер охнул в подушку от шлепка, но тут же улыбнулся. Ему определенно нравилось то, что происходило. Где-то отдаленно в голове плескался страх, что их могут застукать в непотребном виде и откровенной позе, но повторный шлепок по другой ягодице напрочь стер все переживания. Справившись с первым послеоргазменным состоянием, Паркер нашел в себе силы встать на локти, открывая рот, чтобы нагло попросить перейти к действиям, и тут же благополучно захлопнул его, покрываясь второй волной румянца. Тони пустил в ход главное оружие, которое заготовил. Скорее всего у Питера был первый секс, так что хотелось сделать все максимально приятно. Смачно лизнув между ягодиц, Старк принялся активно ласкать колечко мышц, вышибая из паучка такие громкие стоны, что стены могли не выдержать. Скромный мальчик превратился в настоящего развратного любовника, дрожащего в руках мужчины от каждого прикосновения языка к анусу, толкаясь навстречу. И ничуть не удивительно, что Питер настолько жаден до ласки. Его тело открыло для себя новую грань жизни. Как отказаться от такого удовольствия? Едва получив первый оргазм от минета, от которого до сих пор тряслись ноги, Паркер готов был пустить вторую волну. Язык Тони, знающий свое дело, настолько умело растягивал, ласкал его, надавливал на самые чувствительные точки, что Питер не справился с наплывом эмоций. Пара уверенных движений языка, и оргазм очередной волной накрыл Паркера, вышибая такой громкий стон, что Тони невольно среагировал и толкнул его на подушки лицом. Стоит поберечь слух случайных прохожих мимо палаты Брюса. Или не дай Бог Роджерса! Сердечко старика не выдержит такого удара! А Тони потом будет виноват в том, что убил задницу Америки. — Боже милостивый… — Питеру тяжело было дышать. Горло слегка саднило от постоянных стонов. Но похоже, он не планировал останавливаться, пока Тони не испытает с ним удовольствие. — Можешь просто звать меня Тони, — пошутил Старк и оставил Питера буквально на несколько секунд на койке, чтобы найти хоть что-то, подходящее под смазку. Под руку попался медиагель для УЗИ. Брюс убьет их, но это будет потом. Пока Старк возился с поисками, Питер перевернулся на спину, чтобы порадовать себя видом обнаженного мужчины со стояком. Задница у него шикарная! Так хотелось укусить за каждую булочку, исследовать его тело языком, каждый рельеф, каждый изгиб… Но еще будет время. Сейчас Паркер пациент, а Тони его лечащий врач, который заботиться о выздоровлении. Улыбаясь своим мыслям, любуясь членом, Питер вновь возбудился. Как подросток. Стоп, отчасти он и был подростком, который вступил в половую жизнь. Вернувшись к Питеру, Тони удобно устроился у него между ног, занявшись смазкой, но при этом глядя ему в глаза. — Ты уверен? — наверное, ради приличия Тони хотелось услышать заветное «да». — Конечно. И если будешь тянуть с этим, то… — То? — Всю жизнь буду называть тебя Мистером Старком! — Аргумент. Весомый аргумент, — хохотнул Тони, отбрасывая последнюю преграду. Пара секунд, и он плавно входит в Питера, упираясь одной рукой около его головы на койку. На очаровательном лице гамма эмоций, от боли до наслаждения и обратно. Стараясь не причинять вреда, Тони дал возможность немного привыкнуть, а заодно отвлекал поцелуям. Питер ожидал болезненных ощущений. Распирающее чувство дискомфорта, неестественной заполненности слегка пугало, но стоило получить возможность обнять Тони, вцепиться ногтями ему в спину, а губами впиться в губы, как вся боль отошла на второй план. Не исчезла, нет. Стала незначительной. Последний пазл в его целостности собрался, и Питер будто вдохнул в себя вторую жизнь. Плавные, медленные движения Тони отзывались во всем теле Паркера приятными волнами, которые сглаживали боли, стирали ее без остатка, оставляя только глубокое, чувственное наслаждение. Их тела сплетались друг с другом, двигались в такт, становясь единым целым. Питер постанывал, ловил тяжелое дыхание Старка, целуя губы, одновременно царапая его спину, ибо только так он мог показать, насколько ему хорошо рядом с ним. Желание захлестнуло их обоих. Тони увеличивал темп практически после каждого толчка, наслаждаясь теснотой Питера. Возбуждение было на пределе. Но этого хватило на первый раз. Старк не стал оттягивать неизбежное, а позволил оргазму накрыть себя с головой. Член Питера терся между их животами, вновь крепкий и готовый излиться в третий раз. Трения хватило, чтобы Питера вновь захлестнуло. Почувствовав приближение оргазма, Паркер случайно (или нет) с силой провел ногтями по спине Старка, оставляя красные полосы. Иначе не получалось. — Я… — начал было Питер, чтобы предупредить, но не смог сделать этого. Требовательные губы Тони накрыли его, не давая возможности закончить мысль, а внутри него растеклось приятное тепло влаги. Их тела соединились в общем оргазме, слегка трясясь. Теперь они едины.

***

— А что если сделать качели из паутины и попробовать на них? — предложил Питер, когда они лежали на койке, отошедшие от оргазмов и очень счастливые. Тони едва прикрыл их простыней, закинул руку за голову и любовался парнем. — Ты точно не порнозвезда? — парировал Старк. — Твои фантазии меня поражают! Но определенно нравятся. Качели из паутины… — СВЯТЫЕ МАТЕРИ БОЖЬИ! — раздался разгневанный, шокированный голос Роджерса, который вошел в палату. Питер подскочил на койке, пытаясь максимально прикрыться. Его лицо залилось краской. Зато Тони даже не шевельнулся. — Кэп, стучать не учили?! — проворчал Старк. — Мы тут заняты терапией. — Старк! Бога ради, Наташа мне сообщила, что Питер болен! — Да, был болен. А теперь здоров и полон сил. — Если что у меня есть хороший психолог, — теперь уже насмешливый голос Барнса разлетался по всей палате. Питера еще никогда не заставали в таком откровенном виде. Ужасно стыдно. Но внутри трепетала мысль о том, что теперь все знают о них с Тони. Секреты не нужны. — Твою мать! — взмолился Стив и пулей выскочил из палаты, получив в спину хохот Старка: — Не выражайся, брат!