«Кэйа, остынь. Они важные шишки на рынке и без их помощи мы временно придём в упадок, нам это не нужно. Я надеюсь, ты ничего необдуманного не сделал?»
«Не сделал. Переговоры прошли успешно.»«Отлично. Тогда, думаю ты заслуживаешь похвалы…»
Кэйа выгибает бровь в недоумённом жесте и, пока под иконкой с изображением контакта высвечивается «Абонент отправляет медиа-файл» печатает интересующий его целый день вопрос. «Как ты себя чувствуешь?» С утра мужчина жаловался на головную боль, поэтому остался сегодня дома отсыпаться, Кэйа переживал за супруга, но свободная минутка выдалась только сейчас чтобы поинтересоваться его самочувствием.«Отлично.»
Дилюк прислал Вам личное медиа-сообщение, желаете открыть?
Чёрт дёрнул его посмотреть, что там прислал Дилюк. В открытом файле оказалось записанное через фронтальную камеру видео-сообщение. Дилюк совершенно не выглядел болезненным, наоборот, каким-то игривым, а улыбка его казалась насмешливой. Обычно он редко проявлял инициативу надеть что-то соблазнительное и откровенно забавляться возбуждением своего возлюбленного, но, видимо сегодня ему что-то ударило в голову. Алые как пламя волосы были распущены и пышными волнами спадали чуть ниже плеч, на шее красовался кружевной чокер, подаренный на день всех влюблённых, а на самом Дилюке ничего не было, кроме лёгкого шёлкового халатика, который он раньше никогда не носил, потому что он был коротким и слишком смущающим по своей откровенности. Честно сказать это был лёгкий халатик от женского комплекта белья, ночнушка от которого красовалась в шкафу на полке Кэйи, в особо игривом настроении он просто обожал надевать её и дразнить своим внешним видом Дилюка, проверяющего вечером отсчёты работников компании.— Я так скучаю без тебя, Кэйа…
Дилюк улыбался в камеру, словно бы через экран прожигая супруга глазами. Кэйа почувствовал, как невольно улыбается. — Чёрт… ты… боже, Люк… Пальцы затряслись, поэтому Кэйа отправил голосовое сообщение.— Честно сказать, я выпил обезбаливающее после твоего ухода, а потом рассуждал, каким же ты вернёшься домой. И подумал, что тебя обязательно спровоцируют на ревность, поэтому…
Дилюк прислал Вам личное медиа-сообщение, желаете открыть?
«Твою же мать!» пронеслось в голове. На этот раз это была фотография. Дилюк сфотографировал своё отражение в зеркале повернувшись спиной к его отражающей поверхности, слегка прогибаясь в пояснице, чтобы короткий подол халатика открыл вид на более интересное место, а именно на упругую и аппетитную задницу, меж половинок которой сверкал красный страз от анальной пробки, которую они как-то с Дилюком заказали в интернет-магазине, вместе с пультом управления. Она вибрирует внутри, растягивая стенки анального кольца, в зависимости от разных режимов скорости она подготавливает партнёра к сексу по-разному. Либо резко и быстро, возбуждая слегка щекотливыми движениями до предела, заставляя с трудом держать своё возбуждение под контролем, чтобы не кончить через минуту. Либо же плавно и медленно с лёгкими «толкающимися» движениями, имитируя тем самым небольшие вибрирующие толчки, подготавливая и разрабатывая мышцы, готовя развратную дырочку к проникновению. Кэйа почувствовал, как в штанах резко стало не хватать места. — Что ты творишь, Люк? Ласковое «Люк» сокращённое от полного имени сейчас звучало больше жалобно и желанно, Кэйа не мог устоять перед таким соблазном. Его муж дома, такой развращённый, ждёт его и в наглую дразнит, присылая фотографии и видео со своим низким голосом, который так возбуждает и манит до дрожи в коленях. — Я жду тебя, мой хороший. Что тебе мешает спихнуть работу на кого-то другого? — Воу и это… это ты сейчас говоришь? Воздуха не хватает, такое чувство, что стало ещё жарче. В глотке пересохло и Кэйа сглатывает слюну, хватая со стола папку, и машет ею возле своего лица, пытаясь хоть немного остыть. — Да ладно тебе. Вспомни, как ты тоже такое проворачивал. У меня игривое настроение специально для тебя. О, я уже намекнул тебе, что ты будешь сверху? Ты ведь так этого хотел, Кэйа… А я здесь, совсем один, ласкаю себя на нашей кровати… То, как Дилюк произносит его имя, становится последней каплей. У Кэйи нервы не железные, особенно когда Дилюк такой… Такой… Завораживающий и желанный. — Чёрт, это жестоко! Оставайся в таком же состоянии, я еду! — Отлично, — Дилюк отключает мобильный интернет и смеётся, смотря в потолок. У него сегодня и правда было настроение пошалить, вдобавок ко всему имел же он право порадовать своего супруга разнообразием в их личной жизни? О да, он определённо имел право, зная, как заводится Кэйа с полуоборота, стоит ему только начать ревновать всякий раз, когда на работе происходит казус с партнёрами по бизнесу. Дилюк редко когда проявлял подобного плана инициативу, из-за чего всякий раз всё чувствовалось будто бы в первый. Своего рода запретный плод для обоих, который позволяет всё ощутить заново, как если бы человеку стёрли память о масштабном спектре собственных эмоций и чувств, а потом заставили всё это испытать заново, в троекратном размере увеличив отдачу наслаждения, бьющего по нервам. — Чёрт! Дилюк едва сдерживает стон, попытавшись встать с кровати. Двигаться весьма тяжело, когда внутри вибрирует игрушка, в данный момент выполняющая свою рабочую функцию, но мужчина хотел бы это проигнорировать и пойти вытащить из входной двери ключ, чтобы супруг смог попасть в квартиру беспрепятственно. Встать у него получается только с третьей попытки и то приходится опираться о стену руками, чтобы не упасть прямо на ковёр, скуля и хныча от перевозбуждения. Как ему сегодня в голову это взбрело, он и сам не понимал, потому что с утра и правда чувствовал себя откровенно паршиво. Может быть, всё-таки просто интуицией чувствовал, что Кэйе срочно необходимо расслабиться, всё равно они были главами компании, так что имели право уходить, когда им заблагорассудится. Дойти до прихожей, вытащить злосчастные ключи и вернуться обратно в спальню. Этот маршрут показался Дилюку через чур уж сложным, поэтому он просто прислонился к стене, тяжело дыша, выронив ключи к чёртовой матери на пол. — Как он такое умудряется каждый раз делать… Кэйа всегда был инициатором поразвлекаться. Он мог носить милые и возбуждающие костюмчики, постоянно заказывал новые игрушки и играл сам с собой, заставляя Дилюка отвлекаться на себя, когда уже был полностью подготовлен и возбуждён до предела. Дилюк особо против никогда не был, хотя чрезмерная самостоятельность Кэйи его немного огорчала, супруг совсем не хотел, чтобы о нём перед процессом заботились, всегда предпочитал всё делать сам. Впрочем-то он всегда говорил, что самому ему будет проще, а затем они смогут оба наслаждаться друг другом в полной мере хоть до самого утра. Дилюк же редко этим занимался, потому что на него процесс самостоятельной подготовки оказывал какое-то через чур возбуждающее влияние. Не сказать, что мужчине это не нравилось, просто было непривычно. Может быть, делай он это чаще, то привык бы как Кэйа. За дверью послышались торопливые шаги, Дилюк слышал их даже сквозь гул собственного сердцебиения, отдающего в уши буйной мелодией жажды и кипящей в крови страсти. Кэйа появляется на пороге, дрожащими руками щёлкая замком, с трудом умудряясь дышать, завидев Дилюка. — Быстро ты… — Чёрт, ты такой красивый, — жадные глаза цвета снежной синевы пожирают его с головы до пят, Дилюк готов поклясться, что его щёки сейчас такие же пунцовые, как и его волосы. Кэйа, попутно сбросив с себя верхнюю одежду, подхватывает супруга на руки, поймав несдержанный вздох мимолётным поцелуем. — Кэйа… разуй…ах! — В процессе, Люк, всё в процессе. За испорченный обувью ковёр Дилюк выскажет свои претензии потом, сейчас же он решает не ворчать. Хотя, он и не может, Кэйа только что с улицы пришёл, так холодный, как и его губы, осыпающие поцелуями шею и плечи. Кэйа не возражает, когда супруг расстёгивает пуговицы его рубашки, помогая избавиться от лишней одежды, наоборот, довольно улыбается, наблюдая за попытками Дилюка поскорее расправиться с галстуком и его милым смущением, что блестит пунцовым цветом на щеках. Внутри Кэйи довольно урчит дикий кот, потому что это зрелище предоставлено исключительно для его глаз. — Ты специально хотел меня сегодня порадовать? Дилюк кивнул и забрался на колени к своему мужу, уютно устраивая голову на его плече, ладонью проводя по груди, ощущая тыльной стороной как бешено бьётся сердце возлюбленного, словно бы поддерживая мелодию его собственного. Кэйа вдохнул запах любимого тела, перехватив вторую ладонь, целуя подушечки пальцев. Второй ладонью Кэйа провёл по спине Дилюка, со смешком отмечая насколько же его тело сейчас горячее, прямиком как пламя. Контраст их кожи сейчас был таким прекрасным, что хотелось растянуть это мгновение как можно дольше. Холод и жар, медленное оттаивание, тягучее приятное чувство внизу живота и сладкие поцелуи губ, которые перехватывают томные вздохи и лёгкие, пока ещё сдерживающиеся стоны. — И как давно ты ходишь с этой штукой? — Пару… часов… — Хороший мальчик. Когда Дилюк позволяет ему быть сверху, Кэйа становится ещё более раскрепощённым чем обычно. Постоянные стычки на работе с людьми, которые засматриваются на его величайшее сокровище раздражают и в такие моменты интимной близости, полностью овладевая своим мужем, Кэйа чувствует, как может успокоиться. Дилюк никогда его не предаст и не изменит, он его всегда поймёт и поддержит, Кэйа это тоже понимает, но поделать со своей ревностью ничего не может. Может быть, оно и к лучшему. Ведь тогда Дилюк готов как угодно его ублажить, чтобы успокоить пробудившиеся ревностные эмоции и расшатанные нервы. Это, наверное, самое лучшее, что только могло быть в их отношениях. Понимание и взаимная поддержка, опора и искренняя любовь, неумолкающее постоянно желание обладать друг другом, на пике наслаждения смотря друг другу в глаза. — Осторожнее, Кэйа, — Дилюк протяжно стонет, когда наглые руки супруга вытаскивают вибрирующую анальную пробку из расслабленной и уже подготовленной к дальнейшему дырочки. — Нежнее будь… — Да ладно тебе, ты ведь сам хочешь. Иначе бы не стал меня с работы вырывать. — Ты тоже так часто… Делаешь… — Делаю. Его голос… Тёплый, ласковый, нежный, с лёгкой хрипотцой, придающий его обладателю необычный шарм. Именно такой у Кэйи голос. Чарующий, услышав который, сразу становится тепло и нежно на душе, блаженство затмевает дурманом разум и с Кэйей уже совершенно не хочется не только спорить, но и разговаривать. Просто хочется его слушать и наслаждаться… Звон пряжки ремня кажется слегка оглушающим и Дилюк перебирается на кровать, укладываясь на мягкие подушки, предвкушающее расставляя колени в стороны, протягивая к супругу руки. — Я и правда тебя так долго ждал… — Соблазнитель… Иди ко мне, — остатки одежды вместе с уже ненужной игрушкой отправляются прямиком на пол. Нежные объятия и жажда действий, миг и комнату наполняет громкий вскрик, который плавно перетекает в стон, утопающий в жарком и глубоком французском поцелуе. Кэйа вжимает покорное тело в кровать, стараясь поначалу не двигаться, войдя в супруга лишь наполовину, извиняется за несдержанность поцелуями, прерывая танец сплетающихся в страсти языком, целуя шею и плечи, что-то неразборчиво шепча словно безумец в бреду. Дилюк жадно ловит ртом воздух, скрещивая на талии мужа ноги, слегка надавливая Кэйе на поясницу, умоляя негласно продолжать, призывая действовать дальше. — Я достаточно с собой поиграл, не беспокойся. — И что же ты… вытворял с собой? — Ах! Дилюк стонет, не находя себе места и извивается в объятиях любимого словно змея. — Я спросил: что ты с собой вытворял, Люк, — ладонь Кэйи плавно ложится на шею Дилюка, немного сдавливая горло, в доминирующем жесте призывая к ответу. Дразнящее движение бёдер вызывает новый стон и сам мужчина едва держится, чтобы не начать двигаться, мигом сорваться на дикий темп и вдалбливать любимое покорное тело в кровать, пока Дилюк не сорвёт себе свой чудный и прекрасный голосок. — Кэйа… Садист… Дилюк улыбается, с нежностью смотря на возвышающегося над ним возлюбленного. И, принимая правила игры, улыбка его перетекает в дерзкую усмешку. — Для начала я взял твой любимый вишнёвый лубрикант, вспоминая, как твои руки им пахнут, я мастурбировал перед зеркалом, воображая, как ты стоишь позади меня и любуешься этим, как нежно прикасаешься к моему просящему ласк члену, как твои пальцы дразнящими движениями оглаживают головку… Их игра в гляделки выглядит больше как битва, соперничество. У Кэйи перехватывает дыхание от всплывших в воображении картин и он прикусывает нижнюю губу, убирая ладонь с шеи супруга, целуя его в подрагивающее адамово яблоко, перемещая свою ладонь ниже, чтобы доставить ласки ноющему и дрожащему в предвкушении члену. Сам же он делает первый толчок, ощущая, как Дилюк слегка сжимается, словно бы обхватывая его намеренно, не желая, чтобы Кэйа покидал его тело. — Развратник. — У тебя учился… Их взаимоотношениям можно только позавидовать. Что, в принципе, люди и делают, желая разрушить слишком идеальный союз двух искренне любящих друг друга людей. — Ты такой… замечательный. Слова так тяжело говорить, когда разум затмевает дурман наслаждения.— Давай же. — Действуй.
Кэйа вновь набрасывается на излюбленные губы, не в силах себя больше держать, начиная двигаться. Поначалу размерные, но грубоватые толчки плавно перетекают в быстрые и резвые, выбивающие из груди весь воздух, а из головы остатки рассудка. Кэйа осыпал грудь, шею и плечи супруга своими персональными метками, словно художник, рисующий на полотне свои шедевры узоров из любви. Дилюк стонал и выгибался навстречу, скрещивая руки на шее мужа, ощущая его любовь и возбуждение каждой клеточкой своего тела. Кэйа довольно рычит, нависая над мужчиной, глядя прямо в слезливые тёмные глаза, влажные от слёз чрезмерного, крышесносящего удовольствия. Забываться в друг друге и ощущать только тепло родного тела, становиться единым целым, именно в такие моменты люди ощущают лучшую из всех степеней близости между собой и на устах их в миг расцветают улыбки. Движения становятся всё быстрее, звуки пошлых влажных шлепков наполняют собой разгорячённую от пылающей страсти супругов комнату, пик наслаждения так близок, когда оба прижимаются друг к другу как можно ближе, желая ощутить совместный оргазм и разделить дрожь в собственных телам между друг другом, утопая во взгляде напротив, целуясь, ощущая как нечто горячее как их любовь вырывается наружу, пачкая бежево-молочными пятнами простынь и кожу, стекая такой же субстанцией вниз по бёдрам, капая прямиком на простыни. — Это было… жарко. — Иди ко мне, я хочу тебя обнять. Дыхание в норму всё ещё не может прийти, Дилюк чувствует себя вымотанным и расслабленным одновременно, поэтому позволяет Кэйе уютно устроиться на своей груди, счастливо улыбаясь. Им не мешает обоим прийти в себя после оргазма, так что можно было немного полежать в объятиях друг друга, без задних мыслей просто пытаясь отойти от совместного оргазма.***
Вечерний кофе — не очень хорошая идея, но, когда тебе в час ночи обещают скинуть по почте отчёт на проверку, это единственный вариант не сойти с ума. — Так всё-таки, чего это ты сегодня учудил? Мне интересно, как тебе это в голову взбрело. Ты редко так меня балуешь. — Начнём с того, что мне позвонили из отдела кадров и сказали, что на встречу с тобой приехала женщина. В Фатуи я только одну знаю, которая постоянно тебя провоцирует, поэтому я подорвался от своего дневного сна и быстро начал думать, как спасти тебя от необдуманных поступков. Дилюк кладёт в свою кружку кубик сахара и тушит сигарету о пепельницу, выдыхая облачко горького едкого дыма. — И? Кэйа в свою кружку добавляет два кубика льда. Он всегда любил холодный кофе. — И вспомнил, что всё время отвлекал тебя только таким интересным способом. Кстати халат мы умудрились порвать. — Да ладно тебе, новый купим. Я вообще не заметил его на тебе, когда мы занимались сексом. — Потому что ты его со своей одеждой на пол швырнул. — О, милый, ну не ворчи, — объятия со спины кажутся нежными и родными, поэтому Дилюк прекращает свою начавшуюся было тираду, оборачиваясь через плечо, легонько касаясь любимых губ. — Хорошо, сегодня ворчать не буду. — Я чертовски тебя люблю, ты знаешь об этом? — Знаю. Потому что я тебя люблю так же сильно. Мужчины смеются, наслаждаясь вечерней атмосферой и внутренним спокойствием друг друга. Ночью они обязательно будут проверять отчёт, иногда прерываясь на более интересные занятия, чтобы с этой глупой работой не сойти с ума и не забыть друг о друге окончательно.