не случайно

Кэйа пришел в “Долю Ангелов” за час до закрытия и, бросив стоящему у стойки бармену пару монет, весело сказал: — Приятель, мне как обычно. — Здравствуй, Кэйа, — обернулся к нему Дилюк, продолжая вытирать стакан, — не думал, что ты сегодня заглянешь к нам. — Я свободный человек, у меня есть немного моры и я хочу весело провести пятничный вечер, — с лукавой улыбкой подметил он и, наклоняясь вперед, добавил, — ты же не откажешь мне в моем маленьком желании? Дилюк хмыкнул и, доставая бокал, тут же наполнил его янтарной жидкостью. Запахло волчьими ягодами и закатником, и капитан кавалерии, уловив этот аромат, тут же блаженно улыбнулся. — Все-таки надо иногда расслабиться, — сказал он, аккуратно взяв стакан в руки. — Согласен, — неожиданно для него согласился с ним брат, — только сегодня не пятница, а понедельник, и вчера ты расслабился так, что мне пришлось заказывать три новых стола, четыре стула и вытаскивать снег из-под скамьи. Кэйа кашлянул и, чуть не подавившись, уточнил: — Я оплатил счет вчера? — Да, — кивнул Дилюк и, отворачиваясь, снова вернулся к протиранию стаканов, — но помимо этого ты также несколько раз спрашивал совета о том, как впечатлить одну девушку. — Я назвал имя? — тихо шепнул Кэйа и, поставив стакан на стойку, зачем-то обернулся, видимо, пытаясь убедиться, что их никто не подслушивает. — Нет, — коротко ответил Дилюк. Капитан кавалерии тут же выдохнул и, тряхнув было головой, уже хотел вернуться к выпивке, но следующие слова заставили его похолодеть: — Но, думаю, у Ордена только один библиотекарь, разве нет? — Если ты хоть кому-то расскажешь, — зловеще прошептал Кэйа, — то завтра весь Орден будет знать о том, что тебе нравится Джинн. Дилюк обернулся и, внимательно смотря на брата, подумал о том, что, наверное, стоило бы не пускать его в таверну всю неделю, чтобы не разболтал ничего лишнего, да и стакан надо было наливать не полный, но вместо этого он лишь кивнул. — Справедливо. Кэйа выдохнул и, схватив наконец стакан со стойки, залпом осушил его. Колокольчик на двери издал неприятный звук, и Дилюк тут же поморщился — давно пора было заменить его, но никак не находилось на это времени. — Магистр Джинн, какой сюрприз, — услышал он сзади и, медленно обернувшись, заметил, как в таверну вошла женщина. Улыбнувшись заметившему ее появление капитану кавалерии, она быстрым шагом подошла к стойке, и, сев рядом, устало спросила: — Какими судьбами, Кэйа? — Отмечаю хороший день, — улыбнулся он ей в ответ, кивая на пустой стакан, — а что вас занесло сюда? Пользуясь тем, что Джинн отвлеклась на разговор с Кэйей, Дилюк кинул на нее быстрый заинтересованный взгляд — устало облокотившись о барную стойку, она явно была измотана очередным трудовым днем. Наполнив водой один из стаканов, он поставил его рядом с ней, чем заслужил благодарный взгляд. — А есть что-то покрепче? — возмутился Кэйа и, недовольно поджав губы, глянул на стакан, — ты бы еще молока предложил, она же не ребенок. — Молоко у меня тоже есть, — холодно заметил Дилюк, — помню, как в детстве ты пил его с медом. — Так, я, пожалуй, на этом откланяюсь, — закатив глаза, сказал Кэйа, — если я услышу еще одну историю из моего детства, я просто... Резко встав, капитан кавалерии качнулся в сторону и, задев одну из официанток, чуть не упал обратно на стул. Не удержав равновесие, девушка наклонилась вперед и, хватаясь за стойку бара, выронила из рук поднос с пустыми стаканами, который полетел в сторону Джинн. — Черт! — вскрикнула она, когда кусочки стекла врезались в кожу плеча. — Больно! Дилюк быстро вышел из-за стойки и, оказавшись рядом, аккуратно коснулся плеча магистра. — Надо обработать, — сухо отметил он, внимательно изучая раненое плечо, — пойдём, у меня в подсобке есть бинты и лекарства, — сказал он и, помогая Джинн встать с барного стула, грозно глянул на брата, — а тебе я больше не наливаю. “Прости, Джинн”, — донеслось до магистра, когда Дилюк уже открывал дверь в небольшую комнатку. Оказавшись там, она обвела ее взглядом — небольшой стол, стулья, несколько шкафов, забитых бумагами — она улыбнулась, поймав себя на мысли о том, как сильно это место похоже на ее кабинет в Ордене. — Садись, я сейчас, — мужчина указал на стул, и магистр тут же устроилась на нем. — Тут мило, — заметила она и, кинув быстрый взгляд на стол, добавила, — явно почище, чем у меня в офисе. Дилюк ничего не ответил, лишь рассеяно кивнул, нервно выдохнул и, отвернувшись, начал доставать лекарства. Впервые за долгое время они с Джинн оказались наедине, и это могло бы стать отличным поводом, чтобы сказать ей о некоторых... чувствах, которые он испытывал в присутствии магистра Ордена, но, так и не набравшись смелости, он лишь закусил губу, радуясь, что Джинн не видит его красного лица. Когда с распаковкой было закончено, он обернулся к ней и, взяв в руки бинты, сказал: — Будет немного больно. — Не в первый раз, — устало улыбнулась Джинн и, неосознанно прикрыв глаза, вздрогнула, когда холодные пальцы бережно коснулись раненого плеча. — Щиплет, — шепнула она. — Терпи, еще немного, — ободрил ее Дилюк, но в следующую секунду она резко дернулась, и флакончик с настойкой из ветряных астр выскользнул из его рук. — Прости, — виновато произнесла она, когда он потянулся за лекарством, — я же сказала, щиплет. Дилюк тут же смерил ее пронзительным взглядом красных глаз и, вздохнув, спросил: — Если я буду дуть, поможет? — Возможно, — чуть лукаво ответила Джинн и, рефлекторно поёрзав на месте, предложила, — но давай попробуем. Когда теплое дыхание Дилюка коснулось ее плеча, магистр прикрыла глаза, — действительно, больше не щипало. Или же она просто была слишком сосредоточена на его руках, чем на собственной боли? Закончив обработку ранки, Дилюк вдруг неосознанно чмокнул её плечо, но уже через секунду, поняв свою оплошность, поднял глаза на Джинн. — Я... — он замялся, чувствуя, как лицо наливается краской. — Джинн, я случайно, ты же знаешь, я... — Знаю, — тихо выдавила из себя донельзя смущенная магистр и, не давая себе шанса опомниться, быстро приблизилась губами к его носу. Поцелуй вышел легким и нежным, но оставил на кончике носа чувство жжения, будто Дилюка коснулись не губы любимой с детства девушки, а кусочек заоблачного перчика. К этому ощущению вдруг прибавилось странное чувство тяжести в груди, а в голове пронеслась мысль о том, что это инсульт, но Дилюк лишь моргнул и, смотря в серые глаза напротив, подался вперед, накрывая ее губы своими. Не имея ни малейшего опыта в поцелуях, Джинн, привыкшая все контролировать, тут же напряглась, но, почувствовав, как рука Дилюка накрывает ее ладонь, расслабилась, доверившись ему. Его губы мягко сжали ее, нежно, но с чувством, и магистр тут же прикрыла глаза, а когда язык Дилюка слегка провел по ее верхней губе, она немного улыбнулась. Грубые мужские руки нежно провели по костяшкам пальцев, и Джинн улыбнулась в поцелуй, стараясь не думать о том, где она хотела бы видеть его руки на самом деле. Поцелуй длился не больше нескольких секунд, и, когда мужчина отстранился, она услышала: — Джинн, прости, это я сделал не случайно. Она не ответила и, окинув взглядом хитрых серо-голубых глаз потерянное лицо Дилюка, постаралась спрятать смущение за абсолютно логичным, как ей показалось, вопросом: — Это... — она помедлила, набирая воздуха в легкие, чтобы затем выпалить на одном дыхании. — Это очень полезное лекарство, откуда у тебя оно? — Джинн коснулась пальцами раненого плеча, которое постепенно затягивалось. — Барбара сделала? Надо попросить ее сделать несколько партий для кавалерии... — Эм, да, — прошептал Дилюк и, стараясь не смотреть на девушку, принялся внимательно изучать свои сапоги, — она как-то дала мне рецепт, и я сделал немного... — О, это полезно, — кивнула Джинн, — то есть если дела на винокурне не заладятся, я смогу чаще видеть тебя в церкви в роли помощника Барбары? Дилюк резко поднял голову и выпалил: — А ты хотела бы меня еще увидеть? Джинн замолчала и, смущенно улыбнувшись, протянула к нему руку — холодные пальцы аккуратно, будто боясь, что их оттолкнут, коснулись теплой ладони Дилюка. — Джинн, я не по... — начал было он, но магистр его опередила: — У тебя очень грубые ладони, — сказала она и, поднимая их вверх, начала внимательно изучать. Покрытые небольшими, уже давно зажившими шрамиками, они напомнили ей языки пламени, которые она видела на Драконьем Хребте, — много раз путешествуя туда за мятой для Барбары, она часто поджигала факелы и, греясь у них, продолжала двигаться дальше. Подняв глаза на мужчину, Джинн вдруг подумала, что мастер Дилюк очень напоминает ей то место — холодный снаружи, неразговорчивый и вечно живущий в своих мыслях, он не подпускал к себе никого, да и сам не хотел сближаться с кем-то — он как никто другой знал, какой болью это может обернуться. Но магистр почему-то была уверена, что вся его “нелюдимость” лишь кажется такой — возможно, он заботился о мондштадцах даже больше Ордена, но не требовал благодарности, а, наоборот, бежал от нее. — Ты не ответила на мой вопрос, — выдохнул он ей над ухом, отчего Джинн вздрогнула, и Дилюк, подумавший, что она, вероятно, задумалась, решил повторить вопрос. — Да, — тихо шепнула она, не дав ему шанса даже открыть рот, и, слабо улыбнувшись, положила указательный палец на его губы, — да, я хотела бы видеть вас чаще, мастер Дилюк. Мужчина застыл и, внимательно изучая лицо магистра, подумал о том, что она явно шутит — зачем ей искать встречи с ним? Быстрая догадка заставила его в изумлении поднять брови, и, улыбаясь краешками губ, он нежно поцеловал ее в палец, который она так и не убрала от его лица. Полный нежности жест заставил Джинн легонько покраснеть, и, убрав руку, она спросила: — Мастер Дилюк, как вы смотрите на утреннюю прогулку по Утёсу Звездолова? Я была бы крайне рада вашему присутствию. Мужчина легонько кивнул и, подавая магистру ее накидку, заметил: — С радостью составлю вам компанию.