Почему Глава Цзинь не любит праздновать

Не только Благоуханный Дворец и Башня Кои пестрили изобилием украшений. Весь Ланьлин успел приобрести ещё более пышный и праздничный вид всего за пару дней. Подобной красотой можно было бы любоваться до скончания веков. — Глава Цзинь, в этом году вы превзошли самого себя! Ланьлин прямо-таки сияет и даже снежные шапки не могут затмить сие чудо, — улыбается Су Шэ, бодро следуя по коридору за вышеупомянутым Главой Цзинь, — Я могу ошибаться, но кажется, что в следующий раз ваш Орден озарит всю Поднебесную… Удивительно, а это вы ведь ещё не взялись за основную часть подготовки! — Полно, Глава Су, не смущайте меня такими льстивыми речами, — Цзинь Гуанъяо тихо посмеивается и отвечает улыбкой, — Не хочу присваивать все лавры себе. Мужчины добираются до покоев Верховного заклинателя и Су Шэ замечает, что они выглядят совсем не празднично. Хотел бы он спросить, отчего вдруг Цзинь Гуанъяо не стал наряжать свою комнату, буквально сердце Благоуханного Дворца, но сослался на плотный график и банальную нехватку времени. Тут же Глава Су засуетился, чуть позже доставая из-за пазухи пучок каких-то листьев. Ляньфан-Цзунь вопросительно пронаблюдал за действиями мужчины, а тот, увидев замешательство собеседника, решил объясниться: — А это вот… Это единственное растение, у которого зимой появляется новая листва, — с умным видом начал говорить мужчина, — Не сочтите за грубость, Глава Цзинь, но ваши покои до сих пор не праздничны… Пусть это станет первым украшением. На самом деле Ляньфан-Цзунь намеренно оставлял свою комнату нетронутой. Он не хотел справлять празднование, а желал спокойно отсидеться в спальне. И тем не менее, чтобы не обидеть своего союзника, Гуанъяо с улыбкой принимает листву, кивая в знак благодарности. Главе Су это несомненно льстит и, воодушевившись, мужчина оставляет заклинателя в покое, удаляясь по «государственно важным» делам. Впрочем, Глава Цзинь не возражает и остаётся наедине с собой, откидывая странный подарок на невысокий стол. Время утекало медленно и Верховный заклинатель по воле случая задремал… Но сон его продлился недолго, нарушаемый распахнувшимся от сильного порыва ветра окном. Верховный заклинатель вскочил с постели, в изумлении глядя в сторону распахнутого окна и шумящих от ветра занавесок. Последние будто скрывали что-то… Или кого-то, вступив в заговор с кромешной мглой. Смахнув со лба холодный пот, Цзинь Гуанъяо поднялся на ноги и обнаружил, что на нём нет тёплой клановой одежды. Не оказалось на нём и сапог, лишь белоснежные нижние слои. Впрочем, махнув на эту странность рукой, ибо его сейчас никто не видит, мужчина бесшумно прокрался к окну и, потянувшись к занавескам, резко отвёл их по разным сторонам. В лицо тут же ударил ветер, а на щеках отпечатались влажные следы от растаявших снежинок. Это более-менее успокоило, но только Гуанъяо намеревался закрыть окно, как едва ли не оказался за ним же, испугавшись неестественно громкого голоса за спиной. — Пора-пора, Глава Цзинь, давно пора! — мужчина быстро обернулся и наконец-то узрел перед собой причину неспокойного сна. — Господин Вэй, разве же я не послал вас за пионами? — в растерянности спросил Ляньфан-Цзунь, не ощущая грани между сном и реальностью. — Уж послали, так послали, господин Цзинь, — хохотнул не то дух, не то приведение Старейшины Илина, — Но сейчас я появился здесь по вашу душу. Не успел Глава и глазом моргнуть, как почувствовал, что его слегка подтолкнули спереди. Не ощущая под ногами твёрдого пола, Верховный заклинатель сообразил, что злосчастное открытое окно и падение его не миновали… Однако удара о землю не последовало, что удивляло ещё больше, и мужчина решился приоткрыть глаза. Некогда искусный заклинатель, ныне Старейшина Илин, он же Вэй Усянь, по-прежнему оставался видимым и рядом. Чуть позже Ляньфан-Цзунь сообразил, что они находятся в одном из центральных кварталов, где во всю кипела подготовка к празднику, отовсюду доносилась живая музыка, смех детей и разговоры о грядущем торжестве. Цзинь Гуанъяо в недоумении обернулся на своего нежданного попутчика. — Глава Цзинь, почему вы не хотите праздновать? Смотрите, всем весело, а в Башне Кои будет в разы роскошнее, — тёмный заклинатель говорил непринуждённо и спокойно, будто бы это не он пару минут назад столкнул Верховного заклинателя в окно. Мужчина не отвечает добрых пять минут, смерив взглядом фигуру перед собой. — Господин Вэй, кто организовывает праздник? Кто заботится о том, чтоб всё шло гладко и не возникало никаких проблем? — взгляд Ляньфан-Цзуня слегка смягчился, а руки по привычке оказались заведены за спину, — В ранние годы я не мог радоваться торжеству. Несмотря на то, что это широкий праздник и он предназначен для всех слоёв населения, более презираемые, с низкой социальной ответственностью, не могли выйти на улицу со всеми… Не могли прогуляться по городу, посетить ярмарки. Откуда бы взяться радости? — ответа не последовало, но мужчина почувствовал, как его голова тяжелеет, а чуть позже в глазах и вовсе потемнело. Сквозь дрёму кто-то очень активно трясёт Цзинь Гуанъяо за плечо, отчего тот и открывает глаза, медленно скользя янтарным взглядом по собственным покоям. Так это был всего лишь сон. Зато сейчас касания ощущались вполне реально и, приподнявшись на локтях, мужчина видит перед собой племянника, рядом с которым во всей красе предстал Вэй Усянь. — Младший дядя, ну вставай же! Ты проспишь весь праздник, — Цзинь Лин наконец-то отступает от кровати, прекращая трогать своего дядюшку. — Разве мы закончили подготовку? Мне казалось, что ещё многое нужно было завершить, — присаживаясь на краю ложе, ещё сонно бормочет Ляньфан-Цзунь. — Не берите в голову, Глава Цзинь! Мы уже со всем разобрались, чтобы вы тоже смогли насладиться праздником, а не только работали, как проклятый, — улыбка расцветает на лице Вэй Ина и Верховный заклинатель подхватывает этот весёлый настрой, — Кстати, потрудитесь объяснить, откуда у вас омела?