Позовите Нико!

      Леонард поклонился Джессике и, заметив приближение Адама, ушёл во дворец. Он усмехнулся. Да, на неё поглядывали и его брат, Ричард, и преданный слуга старшего принца. Сегодня Леонард понял, почему. В девушке таились какой-то огонёк уверенности и готовность к любым жизненным испытаниям. Но насколько она может быть ответственной? Принц вспомнил, как его брат смотрел на девушку, и усмехнулся. Да, она имеет шанс стать королевой, вот только нужно ли это Сагару?       Леонард зашёл во дворец, стягивая белоснежные перчатки. Увидев идущего к королю мажордома, он окликнул его и сказал:       — Фред, скажи слуге Нико явиться в мои покои через полчаса. Мне необходимо поручить ему задание.       — Слушаюсь, — ответил седой мужчина, блеснув глазами, но никак не показав, что он думает по этому поводу. Опытный слуга научился не задавать вопросов и оставлять свои подозрения при себе.       Леонард подчёркнуто безразлично отвернулся и направился в свои комнаты. Что думают слуги не так важно, когда они хорошо выполняют свою работу.       Придя к себе, принц снял красный парадный китель, расстегнул верхние пуговицы рубашки, разворошил уложенные к параду волосы, идя к личному мини-бару. Впрочем, глядя на относительно нескромную коллекцию алкоголя, сложно было назвать её маленькой. Принц хранил у себя виски, коньяк, скотч, даже текилу — для особых случаев. В этот раз он взял полусухое белое вино. Заполнив наполовину бокал на длинной ножке, он поставил бутылку на журнальный столик из красного дерева и расположился на диване, расслабленно откидываясь на спинку мебели.       У Джессики была поистине невероятная история. Леонард нашёл данные о том, ради кого по-настоящему девушка приехала в Сагар. Обворожить принца она не могла хотеть, поскольку не знала, кем был Ричард. А с тех пор, как она оказалась во дворце, изучать её стало сложнее, поскольку Джессика с завидной скоростью обрастала слухами, домыслами, и ложь тесно переплелась с правдой, из-за чего вычленить из общего потока новостей истину становилось сложнее. Родовитые девушки ревниво поглядывали на то, как кронпринц крутится вокруг неё, ведь сами, как ни пытались, не могли этого добиться.       Даниель, по всей видимости, также чем-то покорённый, разрешил девушке определить судьбу мальчишки, ограбившего американку посреди бела дня. А она его пожалела! Не обозлилась, не попросила наказать его по всей строгости, а взяла его во дворец! Не стала, конечно, самостоятельно опекать его, но предпочла облегчить мальчику судьбу. Недурно...       А общий язык с сиротой нашёл слуга Нико. Леонард знал, что этот слуга отличался безукоризненной службой вот уже седьмой год. Ни одного опоздания, промаха, оплошности. Всегда чётко и безропотно выполнял все указания. Хотя обладал хорошими внешними данными, до сих пор не обзавёлся семьёй. А с Эндрю хорошо поладил, привил любовь к работе в оранжерее и интерес к жизни. Интересно...       Сделав несколько глотков вина, принц потянулся к книге, лежащей на столике со вчерашнего времени. Это была история Ахара начиная с середины прошлого тысячелетия. Книгу он начал изучать, чтобы лучше подготовиться к рискованному шагу по отношению в этой мусульманской стране. Леонард относительно недавно начал общаться с визирем, приближённым к Эмиру, — что забавно, он понемногу разведывал обстановку в стране под предлогом получения красок.       Раздался осторожный стук в дверь. Леонард отложил книгу, вольготно устроился на диване и разрешил ожидавшему войти.       — Доброго дня, ваше высочество, — поприветствовал принца Нико.       Леонард медленно прошёлся взглядом по лицу слуги, его форме, которая, кажется, сидела на нём лучше, чем на ком бы то ни было ещё. Парень держал прямую осанку, лицо не выражало ничего, кроме готовности принять и исполнить любой приказ. Леонард улыбнулся блондину и жестом велел ему подойти. Нико встал перед столиком, мимолётно взглянул на бутылку и выжидательно посмотрел на принца. Исполнить он мог что угодно, но хотел того, что принц, опасающийся за свою репутацию, вряд ли попросит сделать.       Нико бегло осмотрел внешний вид Леонарда, соотнёс размеренное дыхание, расширившиеся зрачки и начатую бутылку со своими мыслями и подумал, что то, чего он желает, однако, с небольшой долей вероятности возможно.       — Нико, как там Эндрю? — неторопливо спросил принц, потягивая вино из бокала.       — Привыкает понемногу, ваше высочество. Обстановка и порядки во дворце становятся ему постепенно понятны. Ему уже подобрали программу обучения. Недавно он увлёкся работой с цветами в оранжерее.       Леонард кивнул, принимая лаконичный доклад. Почти всё это он знал. А интересовало его совсем другое. Допив содержимое бокала, он встал с дивана и приблизился к слуге. Нико не оробел, остался на месте, всё также выжидающе глядя на принца. А он в этот момент остановился ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, с интересом поглядывая на слугу. Сложив руки за спиной, он слегка склонился к Нико и тихо спросил:       — Как считаешь, я привлекателен?       Слуга думал, что ответить, чтобы это соответствовало ожиданиям его господина. Леонард же начал обходить его по кругу. Подобные вопросы ставили Нико в тупик, гораздо проще было принять уже задуманные заранее приказы или давать краткий рапорт по конкретным событиям и по конкретным поводам.       — Вы чудесно выглядите, ваше высочество, — наконец ответил Нико.       Сделав полный круг вокруг парня, принц вновь остановился напротив слуги, в этот раз ещё ближе.       — Я тебе нравлюсь? — почти заигрывая, спросил Леонард. Хотя и это, пожалуй, выходило за рамки норм, принятых во дворце.       — Разумеется, ваше высочество, — ответил Нико.       Нико мог давно заявить, что ему не нравится поведение принца. Во дворце было принято уважительно относиться ко всем работникам и прислушиваться к их пожеланиям. Если бы ему было неприятно отношение Леонарда к нему, он бы не смотрел так, словно прямо сейчас был готов и самостоятельно привезти пирожные из другой страны, и встать на колени перед своим господином. Причём абсолютно добровольно.       Взгляд — глаза в глаза, взаимно испытующий, исследующий границы того, что сейчас происходит не между господином и слугой, а между двумя мужчинами, которые хотели выйти за рамки отношений подчинённого и руководящего. Причём, можно сказать, относительно давно: около года Леонард заинтересованно следил за слугой, едва тот появлялся в поле зрения. Нико в свою очередь всегда искал его взгляд, но никогда не позволял себе фамильярностей. Да, иногда он позволял себе говорить, быть рядом с принцем немного больше, чем требовалось, но переходить черту почтения никогда не смел.       А сейчас он стоит и пытается взглядом донести Леонарду, что устал. От недосказанности, от дворцовых порядков, от того, что Леонард стал всё чаще засиживаться в своей галерее, что даже с Джессикой или его старшим братом виделся чаще, чем с ним. Возможности выразить свои чувства не было, это просто было запрещено. Из-за того, что Леонард — это представитель королевской семьи, из-за того, что они оба — мужчины, и, хотя к нетрадиционной ориентации в Сагаре относились нейтрально, любые неформальные отношения между двумя мужчинами, не являющиеся дружбой, были запретны. Он устал, но всё равно готов делать то, что прикажет ему Леонард, что бы это ни было.       Принц опустил взгляд вниз, к опущенным вдоль тела рукам слуги, прикоснулся пальцами к одной из них, осторожно пробираясь к ладони. Нико, боясь сделать что-то неправильно, осторожно шевельнул рукой навстречу. Мужчины взялись за руки. Леонард серьёзно посмотрел на Нико. Слуга с трепетом глядел ему в глаза, всё ещё никак не беря контроль над ситуацией. Тогда принц приблизился к его лицу и мягко прикоснулся губами к губам парня. Тот ответил, но, всё ещё не решаясь полностью преступить дворцовые нормы поведения, не осмеливался на решительные действия.       — Отбрось все формальности, Нико, — прервавшись, прошептал Леонард, раздражённый от мысли, что мог всё себе надумать, — покажи, как относишься ко мне на самом деле.       И Нико прильнул к губам принца. Пылко, отчаянно, он целовал господина — единственного человека, который мог заставить его нарушить нормы этикета и выйти за пределы субординации, при этом даже не делая почти ничего. Нико сам хотел прижаться к Леонарду, обвить руками его талию, но не делал этого. До тех пор, пока господин сам этого не захотел.       Леонард с наслаждением коротко простонал. Руками он нежно обхватил лицо парня, бегло оставил поцелуи на разных местах на его лице и шепнул:       — В спальню?       Нико кивнул.       Мягко. Нежно. До дрожи... Долгожданные прикосновения, невесомые и нетерпеливые, осторожные и страстные. Такие необходимые движения и абсолютно ненужная одежда. Горизонтальная поверхность и время только для них двоих — всё, что им было нужно. Они с упоением держались за руки, оставляли дорожки поцелуев друг на друге, боясь, что это сон или их единственная возможность насладиться друг другом.       Наконец их силы иссякли. Но потребность друг в друге им полностью утолить не удалось. Немного полежав в одной кровати, обнимаясь, лёжа на груди друг друга, целуясь, спустя некоторое время они наконец оделись. Леонард пошёл провожать Нико на выход из покоев на случай, если снаружи окажется кто-то, у кого могут появиться вопросы, что слуга мог делать в комнатах принца.       Открыв дверь, они увидели мажордома.       — Спасибо что зашёл, Нико. Ты точно уверен, что справляешься с Эндрю? — безмятежно спросил Леонард.       — Да, ваше высочество, — ответил парень.       — Что ж, хорошо, раз так. Зайди ко мне вечером. Доложишь мне о новых успехах мальчика в садоводстве.       — Хорошо, ваше высочество, — ответил Нико, поклонился и ушёл, не оглядываясь.       Принц посмотрел на Фреда. Тот шутливо поклонился. Леонард никак не ответил и вернулся в свои покои.