Мелочь, ценою в жизнь

      От лица Вари

      Я проснулась от звонка будильника. Он назойливо верещал, казалось, у самого моего уха. Тц, раздражает. Мм...как же мне не хочется вставать на эти скучные пары… К тому же первым у меня ненавистная география. Зато не боевые искусства, но которые будут как раз после неё.       Я лениво потянулась в разные стороны и поднялась с кровати. Хочешь не хочешь, а идти надо.       Я сонно поплелась к умывальнику, где свидания со мной уже поджидали зубные щётка и паста. Я быстро привела себя в более опрятный вид и, пока мой кофе вариться в турке, я решила заглянуть к своей соседке. Нет, ну а вдруг она опять сбежала?       Алёнка спала ко мне спиной, с головой накрывшись одеялом, а её грудная клетка умеренно поднималась вверх и снова опускалась вниз. Спит, как убитая.       Я отошла на кухню и совсем вовремя — ещё бы чуть-чуть, и мне пришлось бы оттирать нашу общую плиту от сбежавшего напитка.       Аромат кофе разносился по всей нашей комнате, которая очень напоминала своеобразную квартиру, и я думаю, что Алёнка скорее проснётся от его запаха, нежели чем от звоночка будильника. Хотя… Её можно понять — просыпаться от приятного запаха куда приятнее, чем от содрогающегося будильника.       Я вышла в коридор, где ко мне уже подтягивались остальные девочки — Алиса и Снежка. У Маши тоже первым занятием стоит «окно», поэтому они с Алёнкой наслаждались сном больше нас. Хотя, на счёт Алёнки я не уверена.       — Ой, здравствуйте, Владимир Николаевич. — встретив учителя географии, мы с подругами синхронно поздоровались, мило улыбаясь преподавателю.       — Доброе утро, девочки. — достаточно молодой мужчина, на вид лет двадцати восьми, одарил нас такой же улыбкой и остановился взглядом на мне. — Варя, пусть все готовятся к тесту, а со звонком раздай, пожалуйста, листочки с тестом. Они лежат в выдвижном ящике в столе. Я сегодня немного задержусь.       — Конечно, Владимир Николаевич. Можете на меня положиться. — несмотря на нелюбимую дисциплину, я продолжала вести себя ответственно, чтобы обо мне сложилось хорошее впечатление.       — Я очень тебе благодарен.       Он сделал небольшой кивок в наш адрес, прощаясь, и мы начали разбредаться по разные стороны.       — Увидимся в раздевалке, девочки. — я поочерёдно обняла каждую из присутствующих подруг. — Всем удачи.       — Увидимся, Варечка!       — Ты сдашь этот тест!       Мы махнули друг другу руками и направились каждая в свою кафедру. Так, а сейчас мне следует сосредоточиться на проверочной и не отвлекаться на какие-либо тревожные мысли.

***

      Я вышла из кафедры, попутно складывая в сумку пару тетрадей с конспектами. Фух, тест был непростым, но я написала ответ в каждом задании и уверена, что сделала его как минимум на девяносто процентов верно.       В раздевалке меня уже ждали девочки, которые пришли чуть раньше меня. Их кафедры находились ближе, так что неудивительно.       — Доброе утро, Маш. — я обняла подругу и, отстранившись от неё, огляделась. Кого-то не хватает. — А где Алёнка?       Девочки пожали своими плечами, не особо волнуясь: навряд-ли Алёнка придёт в раздевалку с началом перемены. Поэтому я тоже не придала этому особого значения и начала переодеваться в спортивную форму.       Мы направлялись к крытому полю, активно переговариваясь меж собой. Я решила не заглядывать в комнату, чтобы дать подруге хоть денёк самостоятельности. А то у самой создаётся впечатление фигуры матери в лице меня.       — Ой, а вот и Алёночка. — мы посмотрели туда же, куда и Снежка. И правда, на поле стояла Алёнка и уже разминалась перед занятием. Странно, это на неё не похоже. — Алёночка, мы тут!       Мы дружно замахали своими руками, но подруга даже не взглянула в нашу сторону. Интуиция заставила моё сердце биться чаще от чувства тревоги.       — Не слышит, наверное. — попыталась успокоить нас Алиса. Казалось, она озвучила наши общие мысли, которые больше походили на нелепое оправдание. Здесь точно что-то не так. — Давайте подойдём.       Не знаю, как остальные, но я уже всеми клетками тела ощущала что-то неладное. Алёнка никогда не приходит так рано, и уж тем более не делает разминку перед занятием. А ещё она всегда видит нас издалека и обычно машет первой.       — Хей! Алёнка! Ты нас слышишь?       Мы подошли к подруге почти вплотную. Она подняла на нас свои глаза и вот тогда я отшатнулась. Они были… Такими пустыми и холодными. Такими отчуждёнными и неправильными. В них больше не было того алого перелива. Лишь бездонные, тёмно-карие, почти чёрные, глаза. Если бы не Маша, я незамедлительно упала бы на землю.       — Привет. — её голос был монотонным и сухим, как после очень долгого молчания. Я прикупила язык.       — А-алёнка, что случилось? — я взяла плечи подруги в свои ладони и пристально посмотрела в её непривычно безжизненные глаза. — Ты спала?!       — Да.       — Что с тобой?! Скажи, пожалуйста!       Я трясла её некоторое время, но ничего не вышло. На её теле ни один мускул не дрогнул, ни одна эмоция не показалась. Не было даже былого недовольства за принудительное нарушение личного пространства!       — Алёнка-а-а!       — Варь, погоди. — Алиса со Снежкой оттащили меня в сторону. У меня абсолютно не было сил сопротивляться. Да и к тому же, своими криками я не смогу исправить положения, так что мне и правда нужно отойти в сторону и дождаться вердикта Маши, которая специализируется на подобных изменениях, что я, собственно, и сделала.       — Ну что там? — Алиса опередила меня в вопросе, а Снежка стояла рядом и поглаживала моё плечо.       — Тут всё очень сложно… — Маша была задумчивой, даже слишком. Видимо, всё крайне плохо, а она пытается это скрыть. — Долго разбираться.       — Неужели ты хочешь сказать что…       — Да, Варя. — зеленоглазая подруга обернулась передом к нам, виновато опуская свой взгляд, как будто это её вина, что случилось что-то непоправимое. — Именно это я и хочу сказать. — девочки, кажется, немного не понимают наших переживаний, поэтому Маша озвучила наше решение вслух: — Надо дождаться вечера. — мне не хотелось слышать этого. Сейчас наша подруга в неизвестно каком состоянии. Мне очень и очень тревожно и страшно. А вдруг её ждёт летальный исход?! А вдруг она умирает внутри?! Может, магия внутри неё вышла из-под контроля?! Меня буквально до одури пугает эта неизвестность… — Мы пока понаблюдаем за её поведением и тогда круг наших общих подозрений сузится, — кажется, Маша просто пытается успокоить нас. Точно… Ей ведь сейчас тоже очень-очень страшно… — А сейчас я не могу определиться с причиной её, — мы посмотрели на Алёнку, которая уже подтягивалась на турнике, и в моей груди что-то сжалось. Несильно, но заметно, — кардинального изменения.       Я только коротко кивнула, соглашаясь с Машей. В какой-то степени, она и правда права.       — В таком случае, — взяв себя в руки, решительно начала я, последовательно оглядывая подруг, — нам необходимо приостановить наше расследование на неопределённый срок времени. — я не знала, как буду объясняться за это перед Василисой, но интуиция бьётся в конвульсиях в моём теле от мыслей о том, что уже произошло нечто ужасное.       Девочки незамедлительно согласились со мной, предварительно обменявшись своими переживающими взглядами.       Надеюсь, за следующие три занятия не произойдет ничего экстраординарного и не станет хуже…       Но меня недолго мучила эта ситуация, ведь уже пришёл наш преподаватель и началось наше занятие.       Мы уже успели выполнить общую разминку и пробежать пару километров вокруг стадиона, как вдруг кто-то окликнул меня:       — Ветрова, подойдите ко мне, пожалуйста.       Я посмотрела на девочек. Они думали о том же, о чём и я, поэтому я направилась к Владу. Что-то я не уверена, что его вопрос или разговор со мной будет как-либо касаться моей успеваемости и учёбы в целом.       — Варя, я хотел спросить тебя… — его тон чуть смягчился, но он продолжал держать форму строгого учителя, который никак не связан со своими подопечными. Даже в такой печальной ситуации мне захотелось насмешливо приподнять уголки губ, да вот сил не было… — Что с Алёнкой?       Я снова взглянула на свою подругу, которая очень, даже слишком, усердно занимается. Было видно, что она старается, но не из-за её собственного желания. Словно ею кто-то нагло манипулирует, а она не в силах противостоять этому неосязаемому воздействию. Такое не просто объяснить.       — Если бы я только знала… — честно ответила я, опустив свои глаза. — Ей надо было ко второй паре, поэтому я её не видела с утра и не могу сказать, когда это началось. — я подняла взгляд и попыталась успокоить свои мысли. Паника может лишь усугубить ситуацию. — Мы с девочками вечером будем разбираться с этим и… — мне хотелось пригласить Влада, но интуиция с новой силой залилась в истерике.

      — Мы поссорились. Сильно.

— Я видела его с Эмили. Они стояли в моей любимой беседке. Они там… Ц-целовались.

      Я внезапно вспомнила, как Алёнке было плохо, когда она рассказывала мне про ссору с Владом. Не думаю, что после такого она захочет видеть его… Даже пребывая в каком-то бессознательном состоянии.       — И-и? — поторопил меня Влад, выводя меня из погружения в глубокую думу.       — Тебе лучше н-не появляться. — я всё-таки набралась смелости сказать ему прямо и без прелюдий. Мне было страшно предполагать о его реакции, но, судя по его глазам, он совершенно точно ожидал чего-то другого.       — Но почему? Я ведь…       — Просто не надо. — я перебила его, не желая слушать его оправдания. Пусть мы и наладили отношения, но, если мне придётся выбирать между Владом и Алёнкой, я в любом случае буду на стороне Алёнки. — Мы справимся.       Не дождавшись его разрешения, я вернулась к подругам и продолжила делать упражнения.

***

      Я пристально наблюдала за поведением подруги и фиксировала все детали, которые ей не соответствовали, в своей голове.       Кто ж знал, что когда-нибудь я соскучусь, ещё и настолько быстро, по привычному: «Алёнка, не отвлекайся»… Но Алёнка внезапно кардинально изменилась — она больше не летает в облаках во время нудной лекции, не переглядывается со мной… Скорее бы вечер, чтобы разобраться со всей этой чертовщиной.       — Алён, ты будешь что-то есть?       Я аккуратно подсела к подруге, поднос которой был целиком и полностью пуст. Ещё одна выделяющаяся деталь.       — Нет. — она отодвинула от себя и без того пустое блюдо, сидя с идеально ровной осанкой.       — Алён, надо поесть перед парой. — поддержала меня Маша, но Алёнка по-прежнему отрицательно мотала головой.       — Алёночка, тебя же ветром сдует.       Я была в тупике. Подруга не реагирует на звуки, прикосновения и даже ничего не ест! Даже принудительно её покормить не получается — она попросту не открывает рта. А если и поддаётся, то не проглатывает, и всё вываливается, будто я кормлю несмышлённого младенца.       Ладно. Мы ведь уже сегодня сможем узнать, что с ней и обязательно поможем ей. Ничего же не случится, если она не поест один день.

***

      Я ходила кругами. Алиса и Снежка едва глаза не смыкали, сидя за очередной грудой книг, когда как Маша сидела у ярко светящегося экрана своего ноутбука и в который раз устало нажимала на его клавиши. В такой ситуации я совершенно не могла усидеть на месте, а книг я уже перечитала целый ворох, что все симптомы, лечения и содержания перемешались в одну сборную солянку в моей голове.       — Ну что? Есть уже что-то? — я положила ладони на плечи подруги в очках, но она, накрыв мои ладони своими, отрицательно покачала головой.       Стрелки часов уже показывают за полночь. Алёнка спит богатырским сном, а мы не можем найти даже самую маленькую зацепку к тому, как помочь ей вернуться обратно.       — Мы уже третьи сутки бьёмся! — я возобновила свою судорожную ходьбу по периметру комнаты, скачущим голосом возмущаясь: — Её состояние только ухудшается!       — Варь, ты же видишь, что я пока ничего не нашла. — Маша попыталась успокоить меня, но я отвела свой взгляд.       — Может, лучше, всё-таки, сообщить об этом Василисе Васильевне? — Снежка закрыла очередную книгу и посмотрела на меня. — Или, хотя бы, родителям Алёнки.       — Тогда могут поднять тревогу и… — я посмотрела на девочек, понимая, что это и правда серьёзная проблема, и она может коснуться абсолютно каждого. Тяжело и дрожа я выдохнула и помассировала пальцами виски. — Если к концу этого дня мы ничего не найдём — сообщим сразу всем.       Я всё-таки села между Снежкой и спящей Алёнкой, смотря на последнюю. Её лицо меняло свои эмоции, будто ей снится кошмар. Странно, днём такого не наблюдается. Я бы запомнила это зафиксировала.       — Надо больше информации. А то так мы и до следующего года не успеем.       Я задумалась. Что ещё мы не учли? Про аппетит сказали, про отсутствие эмоций тоже упомянули. Реакция, вялость и сухость в словах — всё это мы тоже занесли в фильтры поиска.       — На уроках она не отвлекается.       — Есть.       Я снова посмотрела на подругу, которая мимикой показывала, что она куда-то бежит. И тогда до меня дошло.       — Её лицо сейчас выражает эмоции, а днём нет. Будто она ночью проживает жизнь.       Маша коротко кивнула мне и начала быстро что-то печатать. Я ладонью прошлась по рыжей макушке, пытаясь успокоить подругу. Худо-бедно, но мне удалось сделать это.       — Варь. — я вскочила с места, словно сидя на пружине всё это время, и подошла к Маше, думая, что она что-то нашла. — А ты помнишь что-нибудь из того, как Алёнка вела себя в день, перед этим всем?       Я напрягла свою память и начала рыться в её завалах. Ничего особенного: дикая усталость после занятий и… Всё. Она ушла в свою комнату и носа своего не высовывала оттуда. Это тоже вынуждало сомневаться в истинном состоянии подруги.       — Она пришла очень уставшая и… Всё. — продублировала я свои мысли и упала в кресло от безысходности, но тут я неожиданно вспомнила. — Ночью, когда я встала попить воды и заодно проведать Алёнку, её не было в кровати. — девочки удивлённо смотрели на меня, но перебивать не смели. — Я позвонила Владу и мы с ним искали её по всей территории колледжа, но так её нигде и не нашли. Но потом она сама вернулась, через окно. — я встала на ноги и, чтобы ненароком не заснуть, начала ходить привычными кругами. — Она рассказала мне, что произошло тогда в спортзале. Они поругались с Владом, а потом… — я невольно вспомнила все её слёзы, как она была расстроена тем, что увидела. — Дней пять назад она решила погулять перед сном и увидела его с Эмили. Ц-целующихся... — девочки смотрели на меня не моргая. Они не говорили, но их сердца сжимались от этого. Я в этом уверена. — А в ту роковую ночь она гуляла с Мсти…славом…       Меня словно осенило. Точно… Как я сразу не поняла?       — Мстислав! Его надо позвать! — я начала ещё быстрее ходить по комнате, размахивая своими руками.       — Но ему нельзя к нам.       — К тому же общежития закрыли ещё несколько часов назад.       Я резко остановилась посреди комнаты, смотря в одну точку. Что же делать, что же делать?.. Он должен попасть к нам любой ценой!.. А вдруг он что-то знает??       Точно!       — Через окно! — круто развернувшись передом к названному, почти крикнула я и начала судорожно набирать его номер.

***

      Раздался приглушённый стук в окно, и я поспешила к нему. Я без разбора открыла его, и к нам чуть ли не ввалился брюнет со сверкающими лаймовыми глазами.       — Что случилось? Где Алёнка?!       — Алёнка спит. — стоя вместе с ним у окна, я отстранилась от него и, дрожащими от волнения руками, спешно закрыла окно. — С ней творится какая-то чертовщина! Расскажи нам, какое у неё было настроение в ту ночь, когда вы с ней гуляли?       Четыре пары глаз неотрывно уставились на парня нашей общей подруги, которого я собственноручно вогнала в смятение и даже потрясение. Все его эмоции были написаны на его лице.       — Она… Плакала до того, как спрыгнула ко мне. — все тут же встрепенулись и вытянулись, как штык, и, так как я ближе всех стояла к Мстиславу, то и начала первой его откровенно тормошить.       — Почему?! Что случилось?!       Он слишком искренне пожал плечами, поэтому я не видела смысла пытать его и отпустила его плечи. Если бы она сказала ему или мне тогда, из-за чего она рыдала, это наверняка могло бы помочь ей сейчас…       Я отошла в сторонку и спиной упёрлась в стену. Теперь мы точно сами не справимся…       — Кажется, — уже на этом слове я инстинктивно телепортировалась (или быстро переметнулась, всё происходило инстинктивно и на эмоциях) к Маше, уставившись в экран её гаджета, — я что-то нашла!       — Что там? — девочки и Мстислав подтянулись к нам, и все начали смотреть в одну точку.       — Если стал, как пустота, Безжизненны твои глаза, Ты мембрану разорви Иль останься взаперти.       Прочитав это, я посмотрела на Машу, она на меня, но никто из нас двоих не имел даже предложения, наталкивающее на отгадку.       — Опять какие-то загадки… — я разгневанно вышла в центр комнаты, горя желанием что-то сломать. — Да что ж это такое?!       — Варечка, ты только не горячись. — холодные руки Снежки коснулись моего лица, и это моментально вернуло меня в реальность, а заодно и остудило мой пыл.       Мне и правда нужно успокоиться. Сейчас никто не может соображать трезво из-за одолеваемой нас усталости, поэтому это лучше отложить на утро.       — Мстислав, спасибо за твою явку и помощь, — я открыла окно. — И прости, что побеспокоили тебя.       — Всё хорошо. — он спокойно прошёл к окну, мягко улыбаясь, хоть мы и видели сонливость на его лице. — Я ведь тоже волнуюсь за Алёнку. — он вышел наружу, подхватывая себя левитацией, чтобы не упасть. — Держите меня в курсе событий.       Я быстро кивнула ему, и он начал опускаться на землю.       Я же обернулась передом к своим сонным, словно мухи зимним вечером, подругам и начала озвучивать своё предложение:       — Оставайтесь у нас. Все уже хотят спать. Я постелю вам. — я подошла к шкафу, из которого выудила пару запасных пледиков и повела Машу со Снежкой в комнату Алёнки.       Я положила Алёнку у себя, чтобы ночью я могла за ней присмотреть. У меня довольно чуткий сон, так что я услышу любой, даже самый маленький, шорох. Именно поэтому я была в большом потрясении, когда не увидела своей рыжеволосой соседки в комнате. Я должна была услышать хотя бы то, как она открывает окно!       — Сладких снов, Алиса, — я на мгновение обняла подругу и она пожелала мне взаимного. — Сладких снов, Алёночка.       Я едва ощутимо коснулась чуть прохладного лба подруги и легла рядом со спящей ней. Сегодня я сильно устала, поэтому довольно быстро начала проваливаться в глубокий, но тревожный, как реальность, сон.