— Манджиро.
Изана подходит к младшему и, хватая его за плечи, тянет в сторону гостиной. Усадив младшего на диван, Изана сел возле него и начал гладить его по спине.
Майки весь сжался. Он придерживал голову и сильно жмурился.
— Позвонить кому-то? Эм… Другу брата, Азуми! — предложил Изана и начал тянуться к телефону, что был в его кармане.
— Стой… — тихо просит Майки. Он прижался спиной к спинке дивана и с ногами сел на него, — я тут вспомнил.
— Что?
— То что хотел бы забыть. Тебе Шиничиро рассказывал, как поймали маньяка два года назад? — спросил омена, посмотрев на брата.
Лицо Изаны ничего не выражало. Сано хотелось сейчас усмехнуться, только что ныл и говорил, что брат стал другим, а сейчас смотрит на него похоже, как и раньше. Изана видит, что сейчас Майки немного не в себе.
— Нет.
— Это было тут, два года назад, — тихо начал омега, — этот маньяк к нам ночью через окно проник. Я выбегаю на шум и вижу, как он с Шиничиро борется. Потом полиция, и его забирают.
Изана молчит.
— После того, как убийства вновь начались, я всё чаще начал вспоминать тот день.
Изана берёт Манджиро за руку. Она была холодной, но достаточно крепкой. Омега не мог отрицать тот факт, что ему это нравится, и это немного наводило на странные мысли.
— Шиничиро не рассказывал мне это, мне жаль, что это случилось с вами, — с искренностью в голосе произнёс альфа. Майки знал, что если Изана реагирует на это как-то не сильно возбуждено и напугано, это не значит, что ему всё равно. Изана вообще редко когда свои эмоции проявлял.
Майки резко вспомнил, как совсем недавно говорил ему не очень приятные вещи о том, каким стал альфа. Стало даже стыдно. Но это был отнюдь не самый странный поступок, который совершал он.
И он вспоминает про поцелуй и чуть ли не краснеет от воспоминаний. В тот момент он не думал не о чем, а просто подарил свой первый поцелуй другому. И это было волшебно, шикарно, прекрасно, и эти чувство подарил ему брат, и ужаснулся именно из-за этого.
Сейчас он хотел спросить об этом, пока они одни, и Майки настроен на разговор. И только он открывает рот, его губы говорят совершенно иное:
— Представь, если бы брат не проснулся и не заподозрил неладное. Нас бы наверно не было. Маньяк бы убил нас всех.
— Майки, — альфа придвинулся ближе, и заговорил совершенно спокойным, но твёрдым голосом, — я понимаю, что это сложно забыть. Но успокойся, того кто влез к вам тут нет, он взаперти, и вряд ли выйдет на свободу. Ты просто очень устал, ты понимаешь? Тебе нужно отдохнуть пару дней и успокоиться.
Майки посмотрел на брата.
— Есть и другая сторона, более хорошая, — продолжал Изана, — твои друзья живы, это самое главное. Все живы! А я… Не должен был на тебя кричать, я просто переживал. Прости меня.
Переживал. Майки покраснел и повернул голову в сторону. Почему сердце начало так нервно стучать?! Боже, он не должен это испытывать, не должен…
— Майки? — Изана увидел, что младший смутился, и вновь коснулся его руки, — болит ещё?
Майки кивает.
— Прости, что наговорил тебе всякое, оставайся таким каким должен быть.
— Тебе нравилась моя старая версия? — поинтересовался Изана, сменив резко тему, — хотя я особой разницы и не вижу. Я остался таким же, просто мы давно не виделись друг с другом.
— Два года, — напомнил Майки.
— Да, два года… — с некой досадой проговорил альфа, — а вот ты изменился за два года, стал более милее, красивее и отрастил очень красивые волосы. Тебе очень идёт.
— Спасибо, — омега, улыбнувшись, посмотрел вновь на него, решая уже не отводить своего взгляда. А зря: лицо Изаны было так близко, и фиолетовые глаза, которые смотрели в самую душу.
Омега видел, с каким интересом альфа смотрел на него, как внимательно рассматривал. Это одновременно смущало и будоражило, и ему нравилось это чувство.
Между ними воцарилась тишина. Они оба знали это. Они оба хотели и опасались одного и того же. Это неправильно, неправильно — повторял в тот момент каждый из них.
— Не могу забыть кое-что, — начал альфа.
— Что-же?
Изана выдыхает и тоже прислоняеться спиной к спинке дивана, стараясь не отдаляться от омеги.
Их плечи соприкоснулись.
— Не важно. Мы об этом поговорим, когда ты будешь не так нагружен. Болит до сих пор? — спрашивает он, намекая на головную боль.
— Ага, — простонал парень, — если бы не она, я мог бы адекватно себя вести, но нет… И почему только она так разболелась?
— Я могу пустить свой запах… — вдруг предложил альфа.
Майки резко смотрит на него, его лицо выражало некое замешательство и даже возмущение. Сано громко фыркнул, а Курокава засмеялся.
— Ну уж нет! Я не настолько немощный, чтобы ты меня своим запахом успокаивал!
— Раньше тебе нравилось.
— Я был маленьким… — прошептал омега, — сейчас я вырос, и я сам с болью справлюсь.
— Справишься, — кивает альфа, — но я же не говорю что я сделаю это раньше тебя, или что-то в этом роде. Запах Альфы успокаивает омегу, расслабляет… и…
— Так всё! Хватит! Давай эти подкаты своим дружкам омегам будешь рассказывать. Те, которые будут нуждаться в этом! — краснея, говорит парень.
— А-ха-ха.
— Не смейся! — возмущённо произносит он.
— Ты такой милый, когда краснеешь, не могу. Ей Майки, если ты так бодр сейчас, давай поговорим о нас?
— О нас? — переспросил омега.
Майки замер на мгновение. Он этого ожидал, ну конечно, они же не могут поцеловаться, а потом просто забыть об этом. Нет конечно.
— Да. О нашем поцелуе. Я хочу знать — ты жалеешь? — прямо спросил альфа.
Майки задумался. Наверное не стоит так тянуть с ответом, может этот ответ важен Изане, что не скажешь по его лицу в этот момент.
— Ох, я не знаю! Я не то чтобы не хотел…
— Хотел? — перебил альфа.
— Не дави на меня! — рявкнул Сано, — лучше скажи ты… хотел?
— Ты мне нравишься, — прямо говорит альфа, — я с этим смирился. И был счастлив, когда мы впервые поцеловались.
— Но мы же братья… — шепчет омега.
— Не родные, мы вообще кровью не связаны! — Изана приподнялся, — я понимаю, как это выглядит. Но это пытка, я не хочу так… Хочу поцеловать ещё, но не могу из-за того, что ты будешь против, испугаешься или ещё что-то…
— Тебя только это держит? — спрашивает омега, приподнимая бровь, — я знаю, что я тебе нравлюсь, ты действительно мне говорил, но я не знаю как быть с этим…
— Не знаешь как быть с моими чувствами? — уточнил альфа и, после секундного молчания, начал вставать со своего места.
Майки, опешив, резко схватил его за руку и потянул на себя, хотя это мало чем помогло, альфа остался на месте, устремив свой взгляд на дрожащие руки омеги, что так отчаянно держали его руку.
— Я не это хотел сказать, мне не всё равно на них. Просто я не понимаю, что я сам чувствую... мне сложно, я вообще не думал об этом: ни об альфах, ни об отношениях. Я не знаю, как это… но мне не всё равно! Честно! Мне никогда не было всё равно на тебя… Изана.
Майки резко отпустил руку альфы и схватился обеими руками за свою голову. Его глаза медленно начали наполняться влагой.
— Мне никогда не было всё равно на тебя, Изана, — тихо шептал омега.
— Ты меня любишь, Майки? — твёрдо спрашивает Изана.
— Люблю… — отвечает Майки.
— Не как брата! А как альфу.
— Я, думаю… Если бы не любил, то не поцеловал бы. Но…
— Замолчи со своими но, — Изана хватает его за обе щеки и тянет на себя. Их губы соприкасаются. Изана, с напором и желанием не отпускать омегу, целует требовательно. Майки слабо отвечает ему, не в силах поспевать за его напором.
Альфа чувствует привкус слез на губах омеги, или он со временем начал проводить грубыми губами по его милым щекам? Но потом вновь возвращался и продолжал дальше исследовать излюбленный рот его младшего брата.
***
Ночь прошлого дня…
— А почему нет? — во второй раз спрашивает удивлённый Ран, обращаясь к рядом стоящему Нахое, который в первый раз его проигнорил и откровенно рассматривал комнату альфы, — нам всё равно это грозит!
Нахоя скрестил свои руки и недовольно посмотрел на старшего Хайтани.
— Я не буду с тобой в одной кровати спать! Риндо сказал, что у вас есть комнаты. Хайтани, хорош меня в постель тащить.
— А, да, вспомнил — привилегию спать с тобой в одной кровати получил только твой брат. А я чем хуже? — не понимал он.
— Ты же меня изнасилуешь во сне! — рявкнул омега, — дай мне нормальную комнату, ну… Точнее не твою.
— Ой, какие мы нежные! — с улыбкой возмутился альфа, — я же не такой озабоченный. Просто хочу быть рядом с тобой… — он дотрагивается до руки омеги и тянет к себе, а после обнимает.
— Только без всякий рук… хорошо? — омега положил голову на грудь альфы и закрыл глаза, — ладно, как хочешь. Из дома я ушёл благодаря тебе. Теперь буду спать где скажешь.
— А потом есть, заниматься любовью… — размечтался альфа.
— Так, — Кавата закрыл рукой шаловливый рот Рана, — ну если мы решили спать тут, то хорошо. Мне и так неловко, что я буду жить…
— Чш… — шепчет альфа и целует омегу в губы, — так будет лучше. Хочешь об этом поговорить?
— О чем? О том, что ты не пойми от куда нарыл информацию о моём отце, или о шоке, который я испытал от твоих словах о моём отце? — сказал твёрдо омега.
— Мне жаль, что он такой…
— Из-за его поступков мой брат в коме. Я ненавижу отца и злюсь на маму, потому что она обо всём знала и молчала, не уберегла.
— Зато я уберегу… — Ран касается лица Нахои и приподнимает его. Их взгляды встретились, а носы соприкоснулись, — я обещаю тебе. Всё будет хорошо.
— Ты серьёзно? — улыбается грустно омега, — не говори так, как будто наши отношения на всю жизнь сто процентов продлятся. Я же тебе никто считай. Или это повод меня подцепить?
— Я не лгу, — серьезно говорит альфа, — думаешь все те омеги, с которыми я спал раньше, думали, что я их люблю? После того как они клюют на мою удочку, и дело доходит до секса, я им сразу говорил, что будет просто секс.
— Ого, правда что ли? А я чем отличился?
— Ты меня до безумия заводишь, — улыбаеться Ран.
— Огоо, — протянул омега, — многообещающе, я прям тебе и поверил. Но всё же, я очень ценю, что ты сделал для меня.
И это было правда. Ран открылся ему с совершенно другой стороны, и это сторона была такая надёжная, что омега мог раствориться в нём. Все слова сказанные им — просто шутка. Ран давно уже всё доказал, и на свой страх и риск Нахоя верил ему.
— Если ты меня поцелуешь, то я зачту это за "спасибо", только по взрослому и в губы.
Нахоя приподнялся на носочки. Какой же Ран, твою же мать, высокий. И стоило им губам только соприкоснуться, телефон альфы зазвонил. Нахоя резко отстранился, отвлекаясь на телефон. Ран раздражённо вздохнул и начал доставать телефон.
— И кто это в такой поздний час? — прорычал недовольно альфа и замер, увидев номер дяди, — Азуми?
Нахоя выпрямился.
— Ответь! — говорит омега, — Вдруг что-то случилось!
Ран отвечает на звонок. Пару минут он внимательно слушал собеседника, а потом пронзительным взглядом посмотрел на Нахою, который напрягся ещё сильнее.
— Что не так? — шепчет омега, предвкушая что-то не хорошее, — прошу, не говори, что что-то с братом…
Ран кивает.
— Я понял Азуми, спасибо, что сказал. Пока.
Когда Ран убрал свой телефон Нахоя спросил:
— Что случилось?
— Соя… — обрывисто начал альфа, — он…
— Что он? — чуть ли не задыхаясь, спрашивает омега, — Ран! Ответь…
— Да не переживай ты, — Ран улыбнулся и дотронулся до плеч омеги, — он очнулся! Твой брат очнулся!
Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем Нахоя полностью осознал слова альфы. Он рванув на первый этаж и начал надевать сапоги.
— И куда ты? — спрашивает альфа.
— Как куда? — Нахоя остановился с самой широкой и радостной улыбкой, посмотрел на альфу, — он очнулся! Очнулся… Господи, я должен его увидеть.
— Одна проблема, сейчас ночь. Никто тебя не пустит…
— Мне всё равно! — Нахоя нацепил на себя куртку и выбежал из дома.
Ран пару секунд смотрел на закрытую дверь, а потом быстро спохватившись, надел свои сапоги и верхнюю одежду и кинулся за омегой.
— Ночью опасно блин! Нахоя! — крикнул альфа увидев, что омега идёт к воротом, — Нахоя! Ты собрался ночью пойти к больнице?
— Да! — крикнул в ответ омега.
Ран улыбнулся, он ощущал радость в запахе омеги, и это его радовало невероятно. Лучше видеть такого радостного и безумного Нахою Кавата, чем поникшего и плачущего.
— Кудрявый псих мой, — прошептал альфа, и подойдя немного ближе громко крикнул, — давай я подвезу тебя!
Нахоя остановился. От радости он совершенно забыл, что у старшего Хайтани есть машина. Омега обернулся и побежал к нему.
— Спасибо, — Нахоя обнял Рана.
***
— Мы почти приехали, — говорит альфа смотря на улыбающегося омегу.
Только взгляд у него был наполнен не той былой радостью, а какой-то другой, более грустной.
— Ей… — шепчет Ран, — ты плачешь?
Нахоя шмыгнул носом и кивнул. Он прислонился спиной к сидению сильнее, а потом грустно улыбнулся, по его лицу покатилась одинокая слеза.
— Он очнулся… — говорит Нахоя, — братишка очнулся. Ты даже не представляешь, как я боялся, что этого не случиться. Очень…
— Ей, не плач, ты же обещал не плакать, — Ран потянулся к руке омеги и крепко сжал ее, — я же говорил что всё будет хорошо. Он очнуться.
— Ага.
— Вытри теперь слезы, Соя не захочет их увидеть. Он вообще может быть спит, а мы едем к нему. Хотя, он уже две недели проспал.
Когда они приехали, охранник немного опешив, не хотел их пускать. Ран позвонил Азуми, который, кажется, и не удивился приезду парней.
Нахоя подошёл к Азуми.
— Где он?
— В палате, — с улыбкой на лице говорит омега, — я бы поругал бы вас в других обстоятельствах, но всё понимаю.
— В смысле поругал? — пожал плечами альфа.
— А то ты не знаешь, что по ночам твориться… — проворчал старший Хайтани.
Нахоя весь счастливый побежал в палату. Ран, проходящий мимо дяди, резко остановился, подойдя ближе к нему, он заметно принюхался.
— Что не так? — не понял омега, а потом увидев, что Ран принюхивается к нему, отходит в сторону.
— Запах знакомый, тут Шиничиро-сан был? Вместе с тобой? — смеясь, спрашивает Ран.
— Было дело, — признался омега, улыбаясь такой же фирменной улыбочкой, как у Рана, — осуждаешь?
— Никак нет дядя, всё к этому и шло. Я давно знал, что твоим ухажёром будет Шиничиро-сан, просто было интересно, когда вы решитесь. И… — он подошёл ближе к дяди и вновь принюхался, — а этот… запах на тебе…
Азуми вдруг напрягся, понимая, о ком идёт речь. У Рана всегда было очень хорошее обоняние, даже слишком.
— Не понял… — Ран в один момент нахмурился и голос его стал таким же, — ты разговаривал с отцом близнецов?
— Как ты узнал, что это именно он? — удивляется омега.
— Такой противный запах я вряд ли забуду, что он тебе говорил?
