Железные сердца

      Даже по прошествии полугода после нападения роботов на Альфа Центавру многие все еще с недоверием относились к Уиллу. Когда младший Робинсон и Робот шли по улице, юноша не мог не замечать, какими взглядами провожали их взрослые: настороженными, изучающими, подозрительными и намного реже любопытными. С детьми-колонистами было легче: для них он уже давно стал едва ли не живой легендой. Еще бы, Уилл ведь был первым человеком, который не просто сумел наладить контакт с инопланетным искусственным интеллектом, но также спасти его и сделать своим другом. Другом, который за время всего их долгого и изнурительного путешествия не только обрел сердце, но и душу, став полноценной частью семьи.       — Они привыкнут рано или поздно, — всякий раз говорил Роботу Уилл, когда видел, что тот немного огорчался, когда некоторые колонисты все еще с опаской на них косились. В такие моменты Робинсон утешал его, огоньки на зеркальном лице начинали носиться с куда большей скоростью, и юноша ощущал, как на него волнами накатывала чужая признательность. Он уже почти привык к тому, что их связь возросла в разы, с тех пор как Робот сам стал частью его искусственного сердца.       — Давай поможем механикам разобрать оставшиеся «Юпитеры». Что скажешь?       — Помощь, Дон Уэст.       Уилл рассмеялся и по-дружески хлопнул Робота по плечу.       — О да, он будет в восторге. Идем!       Первые недели после битвы роботов выдались очень тяжелыми и напряженными. Работы хватало у всех, и за одним столом Робинсоны собирались не так часто, как хотелось. Морин вместе с Джоном, Грантом Келли и другими инженерами приводила в порядок дамбу, которая обеспечивала энергией город колонистов. Джуди не покладая рук трудилась в больнице, ухаживая за ранеными, которые пострадали при падении инопланетного корабля. Пенни хоть и постоянно ворчала, но одной из первых организовала поисковые отряды, чтобы отыскать всех заблудившихся во время эвакуации детей. А Уилл и Робот разбирались с другими очень важными техническими аспектами, которые подавляющее большинство колонистов предпочитали не замечать или игнорировать. И прежде всего это касалось утилизации останков тех роботов, которые уже не могли починить себя сами. Уилл с сожалением смотрел на своего инопланетного друга всякий раз, когда среди обломков корабля тот находил отдельные руки, ноги или оплавленные части корпуса своих товарищей. И юноша чувствовал, как Робота пронизывала скорбь по погибшим соплеменникам, которые пошли на людей войной только потому, что просто чего-то боялись и не понимали.       Не понимали связи, которая существовала между ребенком и инопланетным искусственным созданием, запрограммированным только убивать. Даже несмотря на то что сейчас технически его тело принадлежало ВИРу, Уилл знал, что ему нечего больше бояться. Ведь программа его собственного Робота оказалась сильнее любых базовых установок врага. Робинсон чувствовал это и никогда не ставил под сомнения действия и намерения друга. Следом за юношей это сделали и члены его семьи.       Другим же, признавал Уилл, необходимо было время, чтобы привыкнуть.       Однажды юноша проснулся посреди ночи. Ему приснился очень необычный и реалистичный до мелочей сон о планете, на которой он никогда не был. Непонятно отчего он чувствовал волнение, а его относительно новое искусственное сердце бешено колотилось о ребра. Робинсону понадобилась пара минут на то, чтобы его успокоить и выровнять сбившееся дыхание. Поняв, что дело в Роботе, Уилл бесшумно выскользнул из кровати и вышел во двор, где они всей семьей построили для него собственное жилище. Пока юноша шел к нему, на губах у него играла улыбка от собственных воспоминаний. После того как ВИР едва не убил младшего Робинсона, отучить Робота все время дежурить у комнаты друга было непростой задачей, но со временем Уилл справился даже с этим.       Когда парень добрался до обиталища своего инопланетного друга, то нашел его абсолютно пустым. Здесь горела лишь одна лампа, но этого хватило, чтобы Уилл бегло пробежался взглядом по стеллажам, где аккуратно теснились собранные Роботом в путешествиях инопланетные сувениры и просто памятные вещи, которые много значили для него. Пенни, впервые увидев коллекцию Робота, не удержалась от ехидного комментария о том, что не переживет появления в семье еще одного Уилла Робинсона. Тогда Джуди ощутимо толкнула младшую сестру в бок и велела не обращать внимания на ее слова. Это были хорошие воспоминания, от которых теплело в груди.       Вздохнув, Уилл вышел из пристройки и неожиданно увидел среди деревьев знакомый голубоватый свет. Недолго думая, юноша направился прямо к нему.       Робот стоял на небольшом холме, глядя на темное, усыпанное яркой россыпью звезд небо. Робинсон на секунду остановился, последовав его примеру: у некоторых из них уже имелись официально зарегистрированные имена, которые дали первые группы колонистов, попав на планету. Взгляд Уилла скользил по ярким точкам, пока не нашел созвездие, названием которого он сам особенно гордился (и снова спасибо Пенни и Джуди!).       — Любуешься? — поинтересовался он, поравнявшись с Роботом. За минувшие полгода юноша еще немного вытянулся, успешно перегнав отца, и теперь был почти таким же, как и его рослый инопланетный друг.       Робот поднял руку и указал на созвездие, которое находилось у него прямо над головой.       — Железные сердца, — сказал он, и Уилл понимающе улыбнулся.       — Угу. Канцлеру только и оставалось, что согласиться принять название, — что ни говори, а моя мама умеет быть настойчивой. Наша история теперь неотъемлемая часть этой планеты. Здорово, правда?       Робот не ответил прямо, но огоньки на его лице стали перемещаться гораздо быстрее. Робинсон был уверен, что его друг очень рад.       Тем временем тот переместил руку и указал на отдельную яркую точку.       — Звезда Дебби.       Уилл рассмеялся и покачал головой.       — К сожалению, Дону вряд ли позволят назвать звезду в честь курицы. Но мне лично тоже кажется, что звучит неплохо.       Робот какой-то момент будто внимательно его разглядывал, а потом снова ткнул пальцем вверх. Уилл проследил взглядом новое направление, пытаясь понять, на какую именно горящую точку указывал его друг, как внезапно тот коснулся символа на своем предплечье и снова махнул рукой куда-то.       — Дом, ВИР.       Улыбка медленно сошла с лица Уилла, и он непроизвольно сглотнул, нахмурившись. До этого момента нельзя было сказать, остались ли у Робота какие-то из воспоминаний ВИРа, но теперь этот вопрос отпал сам собой. И неожиданно Робинсон понял, что за планета ему приснилась этой ночью. Юноша неуверенно скосил глаза на друга.       — Ты… Хочешь полететь туда? Знаешь, я не уверен, что его сородичи будут нам рады. Даже твои не приняли тебя, что уж говорить о них…       Уилл недоговорил и замолк, отчасти ощущая легкое чувство вины. Он знал, что не должен был, но все равно его испытывал.       — Однажды мы попробуем еще раз, — уверенно сказал Робинсон через некоторое время, и Робот повернулся в его сторону. — Те, кого мы изменили и отпустили, возможно, со временем смогут изменить других. И тогда мы снова попытаемся наладить отношения между нашими народами, обещаю.       Какое-то мгновение Робот молчал, и тысячи огоньков мелькали на его лице, не останавливаясь ни на миг. В их красивом хаотичном движении Уилл видел улыбку.       Инопланетянин аккуратно положил руку на плечо юноши и ответил:       — Спасибо, Уилл Робинсон.