Бессонная ночь

      Какие заботы бывают у Императора? Вестник Титана, ты должен проповедовать его волю людям. Ты должен следить за порядком, за работой своих ковенов. Должен разбираться с дикими ведьмами и ведьмаками. Должен заботиться о своем народе. Должен думать об экономике, образовании, медицине. Должен, должен, должен. Это слово въедается в мозг навсегда. Ты не перестаешь думать обо всём даже во сне. Думать обо всех.       Знаете, что тут лучшее? Ты всё равно всегда думаешь слишком мало.       Хантер читал о королях времен дикой магии — многие из них проводили время в пирах, походах, транжирили государственные деньги и развлекались с любовницами, пока их советники думали о том, как бы государство не развалилось на части. Бездельники, слабаки, паразиты. От таких правителей никогда не было толка. Хотя люди за что-то всё равно их любили. Может быть, воинская слава этих нахлебников перевешивала в глазах простых людей все их недостатки, Хантер не был уверен. Да и какая разница теперь? Белос изменил это. Он взял на себя, быть может, непосильную для других ношу. Он действительно встал во главе государства. Белос действительно правил. И Хантер теперь продолжал его дело. Иначе и быть не могло, верно?       Я бы соврал, если бы сказал, что его не готовили к такому, не учили управлять страной. Прежний Император не был дураком — он знал, что дни его сочтены. Дело было не только в проклятии — Белос успел нажить себе достаточно врагов, и влезал в опасные игры. Если его не убьют какие-нибудь мятежники, то попытка объединить два мира — наверняка. Нет, конечно нет — всё не было так плохо. Просто Император понимал, что ему нужна страховка. Нужен кто-то, кто сможем занять его место когда что-нибудь случится. Хантер был единственным, кому можно было довериться. И дело тут было не только в том, что он племянник Белоса, как вы могли бы подумать. О том, что они родственники, практически никто не знал — Золотой страж был просто одним из приближенных. С таким же успехом Белос мог назначить на своё место Кикимору, или Лилит, или кого угодно, кого бы нашел. Но только какой с этого толк? Кикимора, с её мелким интриганством, завистью, и чрезмерной жаждой власти устроила бы хаос. Те, кто рвутся к власти только ради неё самой обычно не способны грамотно воспользоваться своими возможностями. Лилит? Та была умна и способна, да. Не пойди она против Императора, из неё, быть может, вышел бы толк. Хотя Белос не был уверен — старательная, верная, дотошная — в роли исполнителя она была куда лучше, чем в качестве правителя. К тому же Лилит, как заметил император, было трудновато общаться с людьми. Выстраивать отношения с подчиненными. Пусть в этом нет греха, но правитель должен уметь постоянно со всеми разговаривать и договариваться. И нет никакой уверенности в том, что она сможет этому научиться на достаточно уровне.       Хантер был лучше их всех. Он не мог ориентироваться в тайных течениях, что правили дворцовой жизнью лучше Кикиморы, и не имел, как ни крути, такого же терпения и образования, как Лилит. Зато он был обучаем. У него хватало способностей, а главное — их можно было развить в нужном направлении. Чем хуже становилось Белосу, тем больше он посвящал племянника в тайны управления, а тот ловил всё на лету. Жаль только, что во дворце никак не сыщешь человека, что мог бы стать верным Хантеру советником. Но Белос был уверен, что Хантер разберется и сам, даже оставшись без поддержки.       Старый император боялся только одного — что после его смерти непременно начнется грызня за власть. Кикимора не будет терять времени даром, конечно же. Всякие богатые семьи, вроде Блайтов, тоже наверняка попытаются урвать свой кусок. В смутное время такие люди всегда получают свою выгоду. И повстанцы, конечно же, активизируются. Лучше всего воспользоваться смутой, чтобы заявить о себе. Хантеру придется разгребать всё это практически в одиночку, и Белос тут уже никак не мог помочь.       Он думал об этом даже во время Дня единства. Даже перед тем, как всё исчезло.       Хантер устало потер глаза. Заменил выгоревшую свечу на новую. Стол осветил слабый желтоватый свет. Эти проклятые бумаги всё не кончались. На чем он остановился? Мысль прервалась. А, да — День единства. Хантер был там. Видел всё, что происходило. Немного не так, как хотел бы, но всё же. Белос тогда поручил ему следить за безопасностью, так что правая рука Императора, ко всеобщему удивлению, не стоял рядом со своим господином. О, как же Хантера это злило. Обижало. Почему Император поступил так? Почему Хантер в самый важный день страны находится в какой-то жопе, почти что среди толпы, а не наверху, с остальными? Он злился, и смотрел на огромную платформу, возвышавшуюся над толпой. Видел Белоса, стоявшего как скала, выше всех. Видел странное устройство, созданное на основе портала — оно и должно было обеспечить для всех то самое единство, через какой-то пульт, торчащий из платформы перед Императором. Рядом с ним стояли главы ковенов. Кикимора выглядела до смешного важной. Толпа под ними, казалось, заполнила всё пространство до горизонта. Наверняка кого-нибудь в этой давке затоптали насмерть. Человек тоже был там. Луз вновь оказалась там, где не должна была быть. Вновь пришла, чтобы пустить всё наперекосяк.       Пламя свечи легонько дрогнуло. Чернила неудачно капнули на бумагу. Хантер вздохнул, хотел было отложить бумажку, чтобы позже её заменили, но остановился. Это был обычный бухгалтерский отчет, кто на него внимание обратит? В письме перечислялись траты за месяц. Сколько-то пустили на жалованье страже, сколько-то на дотации школам, и так далее, и тому подобное. Отстройка, опять же. Прошло почти десять лет, а что-то до сих пор нужно было восстанавливать. Выходило, в целом, неплохо. Нет, какого-то особого дохода государство не получало, но они хотя бы не уходили в минус. Хорошо. Хотя можно и лучше. Хантер подписал и положил отчет в ящик стола. Потом разберется, где можно сэкономить, и где, если понадобится, взять ещё денег. Поднимать налоги не вариант — люди, мягко говоря, не оценят, а злить их лишний раз Хантер опасался. Хотя, может быть, какие-нибудь пошлины можно вполне и поднять. Надо подумать над этим. Важно не перегнуть. В конце-концов, ничего не мешает оставить всё как есть. Но потом. Всё потом. Он уже порядочно клевал носом. Что там было следующим?       А, письма от глав ковенов. Самое вкусное. Шутка, конечно. Отчеты о работе, доклады об инцидентах. Просьбы дополнительных денег, куда же без них. Хантер ожидал, что работа Императора будет сопряжена с волей Титана, управлением народом, борьбе с дикой магией, и всё в таком духе. Но почему-то сейчас всё вращалось только вокруг денег. Вот на кой ляд они нужны были Пророкам? Ну ладно — им нужно было новое оборудование, всякие амулеты, и Титан знает что ещё. А иллюзионисты? Им-то зачем? Надо бы вызвать их ковената. Если сумеет убедительно объяснить, на что они их потратят, то пускай. Хотя ему придется постараться. Дверь кабинета тихонько скрипнула. В комнату проник свет. Хантер обернулся — в дверях показалась голова Эмиры. Эмиры Блайт. — Да? — Устало спросил он. Не хватало только, чтобы его отвлекали. — Ты еще работаешь? — Как-то грустно спросила она. — Да. — Император вернулся к своим бумагам. Девушка осторожно вошла в комнату, и притворила за собой дверь. Она тихонько уселась на кресло, стоявшее в углу. — Спать не планируешь? — Надо закончить. — Её присутствие, конечно, мешало работать, но Хантер это не показывал. Зачем расстраивать свою жену просто так? Тем более, что в комнате, как только она вошла, стало немного уютнее. — Ты не можешь оставить это на кого-нибудь? Тебе выспаться бы… — Да, выспаться было бы неплохо, подумал он. Но вслух сказал: — Нет, не получится. — Я могу тебе помочь? — Ты можешь не мешать. — Хантер попытался сказать это весело, но вышло всё равно как-то не очень. Он добавил, уже мягче: — Извини. Это я должен лично просмотреть. Ты сама почему не спишь? — Не хочу что-то. — Но тут же, в опровержение своим словам, зевнула. Понятно, в чем было дело — прошло уже столько лет, а она так и не привыкла спать в замке. Может быть, приказать построить себе другую резиденцию? Что-нибудь более комфортное? Или переоборудовать какое-нибудь ненужное государственное здание? Да нет, нельзя. Замок был главным узлом, где велись все государственные дела. Слишком много мороки бы вышло. Император и его императрица должны были быть здесь, как ни крути. Здесь их место. — Понятно. В лазарете есть снотворное. — Напомнил он, но Эмира покачала головой. — Не надо. Хочешь, прикажу принести болотной тины? У тебя глаза слипаются. — Хантер секунду обдумывал её слова. Да, энергетик не помешал бы. Он кивнул. — Да, спасибо. Возьми и себе тогда. — Возьму. — Она поднялась, и так же осторожно, как вошла, покинула кабинет.       В комнате повисла липкая тишина. Место императора в замке, да. А конкретнее — здесь. В огромном кабинете. Куча шкафов, каких-то ящиков, стопки бумаг, чертежи, оставленные чашки, в углу — небольшой диванчик со столиком. Ему самому он не был нужен — Хантер приказал поставить его только ради Эмиры. Нужно ведь ей где-то сидеть, когда она к нему наведывается. Жаль только, здесь для нее было душновато, и долго находиться рядом у неё не получалось. Сам Хантер давно привык. Он редко пускал сюда прислугу на уборку — пускай обстановка в комнате мало напоминала порядок, но всё-таки каждая бумажка была на своем месте, и ему не хотелось, чтобы кто-то их лишний раз двигал.       Впрочем, видимо, стоит делать уборку чаще, хоть бы самому. Эмира всё чаще проводила свободное время здесь, и ему не нравилось слышать, как она кашляет от пыли. Эмира. Жена. Эти слова до сих пор казались ему странными, немного чужеродными. У Белоса не было императрицы, и Хантер, признаться, даже не думал, что она может быть. И всё же в итоге так получилось. Каким образом? Хантер много раз прокручивал это в голове.       Когда он пришел к власти, ему приходилось со всеми договариваться, искать у всех поддержки. Его положение было до неприятного шатким. Словом, нужно было играть в дипломатию. Блайты были теми, кто сами пришли ему на помощь. Не за просто так, конечно — уж очень Одалии рвалась стать частью императорской семьи, так что пришлось оказать ей эту услугу. Этот титул, казалось бы, менял сам по себе не так много, но всё же приносил немалую пользу. Возможность получать всякие плюшки, послабления, Хантеру даже приходилось закрывать глаза на мелкие производственные преступления. Зато ему взамен удалось неплохо пополнить казну за счет их пожертвований, и получить целую армию мерзотронов почти за бесценок. К тому же поддержка самой влиятельной семьи островов придала ему нужный вес в чужих глазах. Первое время приходилось править железной рукой, поддерживать порядок любыми средствами. Даже пришлось подавлять парочку восстаний. Было много жертв. Хантер старался не винить себя — он делал в тот момент то, что было нужно, и другого пути он не видел. То ли за эту жесткость, то ли, быть может, за отмену окаменения для диких ведьм, ему дали кличку в народе — Дикий. Глупость, конечно, но Хантеру полюбилось это прозвище. В нем была некоторая доля правды.       Он не знал, как сама Эмира отнеслась к этому браку поначалу. Наверное, ей не слишком понравилась идея выходить за него — ходило достаточно молвы о его бессердечности. Когда она, вместе с Одалией, пришла для того чтобы обсудить детали плана, в её глазах он видел искренний страх. Весь разговор она молчала. Присматривалась к нему. Сам Хантер постарался показать себя человеком спокойным, милым, часто пытался заговорить с самой Эмирой. Правда, ответа не получал. Разговор занял не один час, но, к счастью, под конец она немного расслабилась. Когда все деловые вопросы утрясли, он попросил Одалию покинуть их. Остались вдвоем. — И что ты думаешь обо всём этом? — Спросил Хантер как можно дружелюбнее. Эмира ответила не сразу. Наконец, посмотрела на него с вызовом, и ответила негромко: — Думаю, что неплохо стать императрицей. — Плохо думаешь. Это будет не слишком приятно. Нет, власть, понятное дело, привилегии, сможешь ни в чем не отказывать, да… Зато работы будет немерено. — Какой работы? — Она, кажется, немного расслабилась. Взяла кружку с чаем. Отпила. — А это зависит от того, что ты умеешь. — Хантер, рассмеявшись, развел руками. — Я иллюзионистка. — Император отмахнулся. — Это не так важно. Ты ведь не в ковен пришла. Если ты умеешь работать с бумажками — будешь разгребать их вместе со мной. А их, поверь мне, очень много. Если умеешь хорошо ладить с людьми, значит займешься нашим имиджем. У меня это не слишком получается. — Вижу. С бюрократией я не дружу. — Учтем. Но об этом подумаем потом. Не буду же я сразу кидать тебя в работу. Освоишься для начала, а там посмотрим… — Я ведь всё ещё могу отказаться. — Твердо сказала Эмира, посмотрев ему в глаза. У нее был довольно тяжелый взгляд, как отметил Хантер. Это было… Интересно. — Конечно можешь. Во всяком случае, я не буду препятствовать. Правда, Одалия наверное будет… — Мне плевать. — Правильно. — Он ухмыльнулся. — А ты хочешь отказаться? — Я не знаю… — Хантер понял, что она и сама пока не решила, как к этому отнестись. — Подумай. Мне кажется, в этом браке достаточно плюсов. У меня правда, не самый приятный характер… Раздражительный немного. Хотя Луз меня как-то терпела. — Ты её знал? — Эмира, кажется, искренне удивилась. — Немного. Жаль, что она закончила… Вот так. — Хантеру отчего-то было тяжело вспоминать о человеке. — Мне её не хватает. Впрочем, это неважно. Я думаю, ты сможешь подумать пару дней. Но где-то дня через три я хочу, чтобы ты ответила окончательно. Если ответишь нет, то я буду искать другие варианты. Если да… Что ж, будем готовиться к свадьбе. — Он устал потер глаза. — Титан, какая же это будет морока… — Эмира в ответ на это усмехнулась. — Я подумаю. Но, наверное, отказываться будет глупо. — Хантеру вдруг стало немного жаль её. Пускай его самого никто не пытался женить по расчету, но всё же он немного понимал, какого это. Всегда тяжело, когда жизнь нужно строить так, как выгодно, а не так, как хочешь. — Глупо делать то, о чем потом пожалеешь. Ладно. Иди. Я буду ждать ответа.       Он ждал её слова через три дня, но Эмира ответила немного раньше. Согласилась. Может быть, на нее надавила Одалия. Может быть, она решила, что ради титула императрицы всё можно потерпеть. Может быть, ей понравился сам Хантер. А может быть — всё разом, он не был уверен.       Свадьба прошла с достаточным размахом. Откровенно говоря, сам император предпочел бы что-нибудь более скромное и тихое, но мать невесты настояла. Она взялась оплатить большую часть расходов, так что, как говорится, любой каприз… Эта свадьба, была, быть может, первым праздником для людей после трагедии. Некоторые не оценили такое торжество среди разрухи, но, с другой стороны, людям дали возможность повеселиться. В конце-концов, многим был нужен хоть какой-то повод для радости, пускай и такой.       Сразу же после свадьбы, она переехала в замок. Им обустроили покои, рассчитанные на двоих, перевезли вещи. Вечером это место стало её новым домом. Формально, конечно. Эмира быстро освоилась в дворцовой жизни, но явно не могла к ней привыкнуть. Этим вечером она почти сразу же легла спать — из-за свадьбы они оба весь день были на ногах. На следующее утро Хантер перенес часть планов, разгреб дела, и постарался быть с Эмирой как можно больше. Показывал замок, рассказывал, что здесь и как устроено, и чего ей следует ожидать от этого места. Император всю жизнь пробыл тут, и ориентировался, быть может, лучше любого другого. Хантер решил, что его жене будет комфортнее, если с ней будет кто-то хоть сколько-нибудь знакомый. К тому же, он немного за нее беспокоился.       Хантер ожидал, что девушка будет чувствовать себя потеряно, будет грустить, тосковать по дому, и ломал голову над тем, как же её поддержать в такой ситуации, но к его удивлению, Эмира держалась бодро. Не слишком весело, да, но зато внимательно всё осматривала, обо всём и обо всех спрашивала. Если ей и было тяжело, а он знал, что было, она хотя бы это не показывала. Часть дня они посвятили знакомству с разного рода высокопоставленными лицами. С Лилит было просто — они хоть и мельком, но знали друг друга. А от приторной вежливости Кикиморы Эмиру, похоже, воротило даже больше, чем её мужа. Вечером они обсуждали наедине, чем же будет заниматься императрица теперь. — То есть я, получается, буду связывать тебя с… Народом? — Хантера забавляла одна вещь — его жена на людях была к нему максимально вежлива и корректна, но при личной встрече сразу же перешла на ты. Они были в его кабинете. Эмира сидела за столом, а Хантер стоял рядом. Принесли чай, конечно же. Девушка хлестала его в невероятных количествах. — Верно. Делать ревизии, выслушивать просьбы, жалобы, думать, что с этим делать, и всё в таком роде. У меня остается на это слишком мало времени, а людям нужно видеть, что император думает о них. — Я не совсем понимаю… — Ничего. Сейчас тебе важнее всего освоиться здесь. Как только будешь готова — я начну потихоньку погружать тебя в тонкости правления. — Звучит как план. Как насчет завтра вечером? — Хантер вопросительно приподнял бровь. Он-то ожидал, что девушка захочет отложить скучную работу на потом. — Уверена? — Мне же надо чем-то заниматься. — Как скажешь. — Он улыбнулся. Эмира начинала нравиться ему всё больше. — Так, с делами мы закончили? — Да. Почти. Ещё одна вещь… — Хантер на секунду задумался, пытаясь правильно подобрать слова: — Я знаю, что ты очень близка со своим братом. И я знаю, что тебе его будет не хватать. По вечерам мы будем с тобой заняты, но в свободное время можешь спокойно приводить его в замок. Или ездить сама. Как захочешь. Хотя, мне кажется, вскоре у тебя останется очень мало времени на это. — А Эмити? — Не думаю, что она захочет приходить в замок. Но наведываться к ней ничего не мешает. — Спасибо… Хантер. — Не за что. Чем займешься теперь? — Не знаю. Ты пока свободен? — Сегодня да. — Тогда давай пойдем, что ли, в покои. Поболтаем. — Она улыбнулась. — После того, как я поняла, что ты не такая уж сволочь, я, можно сказать, вообще о тебе ничего не знаю. — Хантер рассмеялся. Эта дружелюбная резкость в общении была для него… Необычной. Раньше так никто с ним не говорил. — Хорошо. Пойдем.       Хантер положил перо. Отложил очередное письмо. Думая об Эмире, он не мог работать — слишком отвлекался. Сколько же они тогда проговорили! Кажется, полночи прошло за беседой. Одна тема подцепляла другую, час шел за часом, и им приходилось, когда язык совсем уставал говорить, брать перерыв на чай. Книги, музыка, история, отношения, люди, семья — и это был лишь частью того, о чем они успели поговорить. Им не хотелось прерываться, но завтра их ждало много работы, так что они решили продолжить позже. — Предполагается, что мы будем спать вместе. Но, если тебе некомфортно, я могу приказать принести еще одну кровать. Или выделить еще одну комнату. — Сказал Хантер, когда они собрались ложиться. — Какой же ты милый! — Эмира улыбнулась. — Расслабься. По-моему, будет неплохо. Ты же не храпишь во сне? — Думаю, что нет. — Слава Титану. Я храплю. — Но прежде чем Хантер успел ответить, она рассмеялась: — Шутка. Просто тупая шутка. Думаю, к этому тебе придется привыкать. — Он долго смотрел на нее. В голове у него никак не укладывалось — как она смогла меньше чем за неделю с момента их первой встрече перейти от страха и опасения к вот этому? — Привыкну. — Так… Ванная здесь?.. — Хантер молча указал рукой на одну из дверей, расположенных в комнате. — Отлично. Спасибо. — Пижама в шкафу. — Бросил он, прежде чем Эмира скрылась за дверью. Он пошел в душ после нее, и они легли, усталые, но довольные, спать. Хантер думал, с чего же им начинать завтрашним вечером. Думал об Эмире. Он ожидал, что это будет обычным политическим браком, и только. Рассчитывал на то, что сможет поддерживать с женой хотя бы нейтральные отношения. Из того, что он слышал о ней, ему казалось, что эта весьма легкомысленная, импульсивная, и не то чтобы умная особа. Выходило, что он ошибался по всем пунктам. Думая об этом, Хантер и не заметил, как заснул. Настроение у него, впервые за долгое время, было отличным.       Утром он проснулся куда раньше, чем она. Не стал её будить, и пошел одеваться. День обещал быть долгим. Прежде чем уйти, он взглянул на свою жену. Она была очень красива, мелькнуло в голове у Хантера. А во сне еще и удивительно милой. Только лицо у нее отчего-то было очень печальным.       Наверное, этот брак был одной из немногих вещей, о которой он ни разу потом не пожалел. Красивая, умная, веселая — Эмира скрашивала его жизнь каждый день. Она быстро освоилась со своей работой, и делала её куда лучше, чем он. К своему мужу она привыкла куда быстрее, чем Хантер сам мог предположить. Им понадобилось всего денек побыть вдвоем, чтобы подружиться. Ему даже казалось, что спустя столько лет она смогла полюбить его. Глупость, конечно… А хотя, почему бы и нет? Разве он был так плох? За все эти годы он ни разу её не обидел. Во всяком случае, старался. Сам Хантер быстро привязался к ней. Такой уж у него был недостаток — он легко привязывался к людям, которые относились к нему хорошо. Может быть потому, что таких людей было не так уж и много за всю его жизнь. А Эмира искренне заботилась о нем. Такой же была Луз. Он не солгал, когда сказал, что скучает по ней.       Мысли опять разбредались. Человек. Самое нелепое существо, что он встречал за всю свою жизнь. Импульсивная, наивная. Но добрая, в этом ей не откажешь. Таких, быть может, полно по всем островам, но в замке такие люди не приживаются. Так что для Хантера это было… В новинку. Из-за нее он не раз влипал в неприятности, злил Белоса. Тот случай с палисманами он помнил до сих пор. Он ведь мог догнать её. Остановить. Забрать своё. Что она сказала такого, что ради неё Хантер подвел своего Императора? Как там было?.. «Я думала, что ты мой друг. А ты просто Золотой страж». Или как-то так, он уже забыл за давностью лет. Выходит, не такой и наивной она была, раз настолько умело манипулировала. Пара жалостливых слов, и вот, пожалуйста.       А может, не было тут никакой манипуляции. Она выглядела искренней в тот момент. Сказала то, что думала. Луз ведь искренне хотела защитить этих зверушек. А Хантер и сам тогда был ребенком — проникся, растрогался. Ему ведь тоже было не слишком приятно отправлять кого-то на убой, пускай и ради помощи дяде. Всё это вышло так глупо, думал Хантер теперь. Но он не жалел о том, что сделал тогда, пускай для него это и кончилось плохо. Ему всегда хотелось быть… Да. Просто Золотым стражем. Безэмоциональным, эффективным — тем, кто мог справиться с любой работой, какой бы аморальной она ни была. В конце концов, когда от твоих действий столько всего зависит, сочувствие и жалость неуместны. Он считал, что привык к такому положению дел, пускай и было тяжко иной раз на сердце. А Луз показала ему, что в нем всё ещё осталось что-то лучшее. Приятно иногда чувствовать, что ты всё ещё хороший человек. И правителю, даже самому жесткому, нужно иной раз проявлять доброту, великодушие, сочувствие. Этому она его научила.       Это еще что за чушь? А, новый список кандидатов на главу Императорского ковена. Небось опять каких-нибудь идиотов выбрали у себя. С тех пор, как Хантера «повысили», с этой должностью возникли некоторые трудности. Люди, которых он ставил, стараясь выбрать лучших из имеющихся, либо делали всё через жопу, либо не выдерживали нагрузки, и… Тоже делали всё через жопу, в общем. Дольше пары лет никто не задерживался. Ему каждый раз присылали возможные кандидатуры из числа высшего руководства ковена, но Хантер всё больше убеждался, что толку в этих людях было немного. А может быть, махнуть рукой, взять Лилит, тупо пройтись по резиденции ковена, да и выбрать кого из понравившихся? Может, среди людей пониже найдется кто-то подходящий? Нет, нет, бред полнейший. Хотя, глядя на этот список, Хантер подумал, что большей глупостью было бы назначить кого-то из предложенных. О некоторых он знал из отчетов, и нельзя сказать, что они подходили на эту должность. Впрочем, была парочка новых имён. Из тех, кто до этого перед ним особо не мелькал. В любом случае, сначала нужно просеять список, вдруг найдется кто подходящий. Должно же ему, в конце-концов, когда-нибудь повезти? А то ставить на эту должность тех, кто, по-факту, не имел большого опыта в управлении как-то не выглядело разумным. Хантер отложил список в одну из папок, и отставил в угол стола. Утром этим вполне можно будет заняться. Пока что получилось, что без ковената он пахал за двоих, управляя ковеном лично.       А ведь можно было назначить и саму Лилит. Сейчас она официально заведовала архивом. Неофициально была его советницей. Магических сил у неё всё ещё не было, но зато были необходимые навыки. В конце-концов, каких-то опасных заданий, на которые можно было отправить лишь приближенного, у Хантера не предвиделось. Ему нужно было лишь держать ковен в порядке. Звучало, на самом деле, разумно. Итак, если из списка ему никто не приглянется, вполне можно назначить и её. Интересно, эта новость Лилит обрадует или расстроит?       Лилит… Единственная опора Хантера. Не считая Эмиры, конечно, но у той была совершенно другая работа в государстве. Бывшая преступница. Предательница. Она была удивлена, когда новоявленный Император пригласил её на аудиенцию. На первое письмо Лилит никак не откликнулась, и лишь на второе, менее официальное, но более объясняющее суть дела, она ответила. Какая же серьезная рожа тогда у неё была. Стоя в тронном зале, на колене перед Императором, она была не слишком расположена говорить. Да и Хантеру, откровенно говоря, была не очень-то комфортно. Пришлось отбросить церемониал, и пригласить её в кабинет. Там, наедине, можно было говорить поспокойнее. Принесли чай и какие-то пирожные. Хантер сидел в своем кресле, внимательно глядя на Лилит. — Ты… Вы… Хотите вернуть меня на службу? — Спросила она тогда, изогнув бровь. — Хочу. Мне нужен толковый помощник. На Кикимору рассчитывать не приходится. — Он говорил прямо. В конце-концов, если он и смог что-то выяснить о Лилит за годы совместной службы, так это то, что лишние витиеватости ей не нужны. Она улыбнулась. — Мой император, но разве я всё ещё не… — Твои преступления мы можем рассмотреть позже. Ты предала Императора, но спасала свою сестру, а Титан призывает нас помогать своим близким, и так далее… Короче, я могу закрыть на это глаза. Если ты сможешь быть полезной. — Хантер не пытался выглядеть особо страшным и величественным — всё это они оба проходили, а делу это никак не помогло бы. Лилит задумалась. — Я могу отказаться? — Наконец спросила она. Ну конечно ей не хотелось вновь влезать во всё это, после того, что с ней произошло. Хантер не винил её. — Нет. Во всяком случае, я бы не советовал. — Он посмотрел ей в глаза. Она выдержала взгляд. — Возвращать меня было бы неразумно с вашей стороны… — Лилит усмехнулась. — Факт в том, что мне нужна твоя помощь. Слишком много Луз с Белосом натворили, и День единства дорого нам обошелся. Ты представляешь, что будет со страной, если я не смогу с этим разобраться? Конечно представляешь. Либо мы с тобой сможем наладить ситуацию, либо… В любом случае, пока что ты единственная, кому я могу довериться. Я знаю, что если ты возьмешься за работу, то сделаешь её качественно. Я жду ответа. — Она молчала. Думала. И, наконец, кивнула. — «Спасти страну, которая сейчас на грани хаоса». — Процитировала что-то Лилит. Хантер усмехнулся. Да, только она могла сейчас кидаться цитатами из древних книжек.       На грани хаоса… Нет, он наступил немного раньше. В День единства. Эта ночь до сих пор снилась Хантеру иной раз. Никогда он раньше не видел подобного. Теперь, когда Белос получил кровь титана, приготовления пошли полным ходом. Торжество должно было пройти на Черепе Титана. Велась подготовка, но сам Хантер в этом практически не участвовал. Точнее, его задачей было, вместе со своим ковеном, обеспечить безопасность мероприятия. Его люди полностью оцепили череп с суши, когда как на вершине его вовсю гремела стройка. Он не знал, что же там строят, и, видимо, всем, кто участвовал, было запрещено говорить об этом. Золотой страж смог увидеть только результат, и то под конец. Но результат этот поразил его.       Где-то на лбу, на самой вершине возник огромный механизм. Поистине огромный — он был размером почти что больше главной городской площади. На обломанных рогах расположились, уходя в небо, высокие шпили, везде шли трубы, какие-то устройства, назначение которых Хантер, увы, не знал. В центре площади стояла огромная, окованная железом платформа, куда сходились все коммуникации. Для толпы расчистили место вокруг.       Хантер стоял внизу, лишь немногим выше остальных Следил за происходящим. Периодически выслушивал отчеты о том, что всё в порядке. Была глубокая ночь, и всё же, казалось, собрался весь остров. Стояла гнетущая, пробирающая тишина. Люди молчали. Говорил только Белос. Странно, но Хантер не мог припомнить ни слова. Что-то про объединение миров. Свободу от дикой магии. Что-то про великое будущее, что будет ждать их волею Титана. Внимание Золотого стража тогда приковало происходящее вокруг. Ему было страшно. Столько лет Белос готовил его к чему-то, говорил, что у Титана на него большие планы. И, похоже, именно сегодня эти планы наконец должны были претвориться в жизнь. И при всём этом он стоял в отдалении от остальных! Хантер чувствовал, как у него трясутся руки. Перед Императором из платформы вышел механизм, с гнездом внутри. Белос вставил ключ, содержащий частичку крови Титана. Повернул. Земля дрогнула под ногами. Ключ заискрился, раздался громкий хлопок, пошел легкий дымок. Но устройство заработало.       Из рогов, прямо на шпилях появилось какое-то синеватое свечение. Прошло несколько секунд, и с оглушительным грохотом из них выступили два потока, сомкнувшись в воздухе. Свет, ослепительный свет залил всё вокруг. У Хантера болели глаза, но он не мог оторваться от зрелища. По толпе прошелся негромкий ропот. Там, где смыкались лучи, начало что-то скапливаться. Появилось нечто, похожее на шар, состоящий из чистой энергии. Из чистой магии. Пустые глазницы Титана как будто зажглись. Толчок сотряс череп. Из шара, висевшего в воздухе, полетели молнии, поражая всё на своем пути. Хантер пытался устоять на ногах, и, к счастью, его не убило случайным разрядом. Кому-то повезло меньше. Но Белос стоял, и, казалось, ничто не могло его теперь сдвинуть с места. Он ждал.       Что бы ни должно было произойти дальше, Луз этому помешала. Не она одна, конечно — из толпы возникли сотни вооруженных повстанцев. Они воспользовались тем смятением, что возникло среди рядов стражи от происходящего. Завязалась битва. Хантер пытался влететь туда, остановить её, но в голове раздался тихий голос. — Стой здесь. — Тихо, ласково сказал Белос. Битва продолжалась. Толпа взорвалась. Испуганная, она ринулась во все стороны. В этой суматохе стража упустила некоторых из врагов. Хантер, как мог, пытался восстановить порядок, но толку от этого было мало. Император отдал короткий приказ Кикиморе, и вокруг них возник барьер, укрывший и страшный механизм тоже. Повстанцы, толпа, стража — всё осталось где-то там, снаружи. Хантер с ужасом смотрел на хаос, царивший снаружи. Белос повернул ключ ещё раз. Грохот, заполнивший всё вокруг, казалось, был похож на смех. Страшный смех. Так смеются те, кто веками ждал своего часа, и, наконец, дождался. Рука Титана — огромный кусок островов, уходивший куда-то вдаль, как будто начала шевелиться. Миг, и она начала медленно, устало подниматься. Хантер подумал о тех, кто в этот момент находился там. Шансов пережить это у них, наверное, не было. Вторая рука медленно согнулась. Тело, скелет, столько времени лежавший мертвой сушей посреди океана, начал оживать.       Наверху возникла Луз. Она пыталась пробить барьер из посоха, но ничего не выходило. Она что-то отчаянно кричала, но Хантер её не слышал. Наверное, она призывала остановить происходящее. Наверное. Но в криках, заполнивших площадь, её не было слышно.       Рейн. Вот где был их просчет. Кикимора должна была сделать так, чтобы глава бардов не мог им помешать. Она не справилась. Хантер не знал, что тут пошло не так — наверное, происходящее вокруг смогло пробудить, хотя бы ненадолго, его разум. Всё время Рейн стоял неподвижно, глядя в одну точку. Казалось, про его присутствие никто и не вспоминал. Сквозь грохот послышалась негромкая музыка. Скрипка. Кикимора вдруг неестественно выпрямилась, и барьер, что она поддерживала, рухнул. Ковенаты пытались остановить его, но не могли сдвинуться с места. Рейн тихо играл, и в глазах его, столько времени остававшимися пустыми, мелькнула злоба. Хантер не выдержал. Попытался телепортироваться. На Белоса, казалось, музыка не оказала никакого влияния. Быстрое движение рукой — и выросшее из нее зеленое лезвие вонзилось в грудь Рейн. Скрипка затихла. Секунду они просто стояли, пока Кикимора вновь не пыталась создать щит. Человек метнулся к ним, вооружившись своими глифами. Хантер переместился чуть дальше, чем хотел. Он боялся. На этот раз за Луз. Хантер использовал посох, и она, объятая красным светом, поднялась в воздух. Человек смотрел на него… Разочарованно?.. — Разберись. — Коротко приказал ему Белос. Он глядел на Хантера с каким-то холодным любопытством. Ждал действий. Хантер мог разорвать её на куски. Мог сжечь дотла. Он мог убить её любым способом, если бы захотел. Но не смог. Что-то останавливало его. Белос потянулся было к Луз. За шумом они не услышали шум крыльев. Совиная леди, возникнув, казалось, из ниоткуда, вонзила свой посох в сердце платформы, сломав ключ, и механизм, к которому он был подключен. Хантер, отпустил Луз, выстрелил в Идалин из посоха, но девушка, метнувшись к нему, отвела посох в сторону. Он попал Идалин в крыло. Послышался яростный рык. Что бы они ни сделали, этого оказалось достаточно. — Беги отсюда. — Тот же голос раздался в голове. Что-то должно было произойти. Хантер напряженно ждал, и вдруг почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. Луз, взяв его за локоть — пыталась уйти вместе с ним.       Титан, начавший было подниматься, вдруг упал. Шар, повисший между его рогов, задрожал. Как перед бурей, всё стихло. Даже Белос стоял, испуганно ожидая чего-то. Хантер, опомнившись, вспомнил о телепортации. Почему-то из всех людей, стоявших там, он попытался спасти только Луз. Может быть потому, что она была ближе всех. А может, дело было в чем-то ещё, он не знал. Подхватив её, Хантер попытался телепортироваться вместе с ней. Не успел. Вся та энергия, что копилась в воздухе, взорвалась. Точнее нет — взрыв предполагает какие-то разрушения, ударную волну, шум. Но здесь всё оказалось иначе. Внезапно всё исчезло. Перед глазами мелькнули разноцветные огни, осколки зеркал, какие-то кубы. Хантер не понял, что произошло — он оказался на крыше замка. Его тошнило. Голова кружилась. По всему телу волной шла какая-то усталость. Он не мог заставить себя подняться. Кое-как повернув голову, он увидел, что у него не было левой руки. По камням растекалось кровавое пятно. Может быть, в иной ситуации, Хантер бы как-то отреагировал, но сейчас на это просто не было сил.       Ну же! Сделай что-нибудь! В голове всплывали какие-то обрывки знаний о первой помощи. Нужно было остановить кровотечение. В другой руке всё ещё был посох. Хантер из последних сил поднял его. Что-то наколдовал. Культю как будто объяло пламенем. Хотелось кричать, но вышел только слабый стон. Когда всё кончилось, кровотечение, кажется, остановилось. Дальше была только тьма.       Он очнулся в госпитале. Рука была перевязана. Рядом с ним дежурила какая-то девушка. Целитель, да. Увидев, что пациент очнулся, улыбнулась. — Слава Титану! — Только и сказала она. — Что произошло?.. — Хантер попытался пошевелиться, и поморщился. Левое плечо отозвалось острой болью. — Я не знаю. Мы нашли вас на крыше. — Где Л… Где император? Что случилось? — Девушка молчала. Наконец, указала рукой на окно. Там, с той высоты, где находился госпиталь, был виден Череп Титана. Только этого черепа там больше не было. Среди деревьев виднелся кусок челюсти. Всё остальное как будто аккуратно вырезали. Хантер смотрел, не в силах оторваться. Криво усмехнулся. Вот значит, какой ты — День единства.       Он долго думал об этом. Гадал, что же произошло тогда. Не без помощи Лилит, уже потом ему удалось построить ясную картину. Выходило, что Белос строил устройство, способное объединить миры. Нужно было время на то, чтобы оно заработало. Работая с такими объемами энергии, Белос включал его постепенно, шаг за шагом. Поэтому он несколько раз поворачивал ключ. Идалин, уничтожив пульт, сломала управление. Магия продолжала накапливаться, но её нельзя было перевести на дальнейшую активацию. И та мощь, что должна была пробить грань пространства, действительно пробила её — только в масштабах одного лишь черепа. Без должного контроля, она разбросала их всех куда только можно. Хантеру повезло — его перенесло к замку. Правда, рука его, быть может, оказалось в каком-то ином мире. Кто-то, как и он, проснулся где-то на островах. Кого перенесло прямо в кипящее море. Остальные могли появиться в человеческом мире, или Титан его знает где еще. А может быть, они так и остались где-то между мирами.       Хантер смог пролежать в госпитале только полдня. Нужно было куда больше, чтобы восстановиться, но он не мог просто отлеживаться. Со слов целительницы выходило, что Император, Кикимора, и всё высшее руководство куда-то исчезло. Сейчас оставался только Золотой страж. Хантер понял, что времени у него было мало. Он взял посох, одежду, и нетвердой походкой пошел в канцелярию. Там лежали несколько засекреченных приказов от Белоса. Они были рассчитаны на иные обстоятельства, но и сейчас оказались полезны. По одному из них, Золотой страж, ввиду отсутствия Императора, назначался регентом. Этот приказ нужно было предъявить Кикиморе и остальным, если только кто-то вернется в замок. Хантер знал, что теперь, после произошедшего, народ будет требовать ответов, так что, опасаясь волнений возле замка, приказал остаткам своего ковена оцепить его, и никого не впускать. Это было нужно и для того, чтобы Кикимора, если окажется жива, не могла ему помешать.       Строителей, целителей, всех, кого мог — он рассредоточил по островам, разгребать завалы и помогать раненым. То, что Титан вдруг решил пошевелиться обернулось для жителей кучей проблем. В замке он быстро перехватил управление, и все как будто были только рады, что кто-то взялся теперь руководить.       Хантеру не хотелось вспоминать, сколько работы свалилось на его голову. И что он должен был сказать людям, которые спрашивали о своих погибших родственниках, друзьях? А ничего он не мог сказать. Он ведь знал о происходящем тогда не сильно больше них. Говорил какую-то успокаивающую чушь. Вряд ли от этого был толк, но что поделать. К тому же, он никак не мог привыкнуть обходиться без одной руки. Уже позже он, совместно с Аладором, изготовил себе протез. Удобный, точный, а главное — с частичкой искусственной магии в ладони. Но до тех пор приходилось обходиться так. Кикимора вернулась спустя два дня. Помятая, но, в отличии от Хантера, целая. Перед этим вернулся Дариус, глава ковена мерзостей, и некоторые другие ковенаты. К радости Хантера, появлялись и его люди. Ни о Луз, ни о Совиной леди он ничего так и не услышал. Похоже, они были теми, кому как раз не повезло. Белос тоже не давал о себе знать.       Когда Кикимора появилась, Хантер собрал в тронном зале её, ковенатов, всех, кто имел хоть какое-то значение в замке. Было множество его солдат — официально для охраны, но все понимали, для чего они были на самом деле. Перед всей этой толпой, Хантер, с трона, зачитал скрепленной печатью Белоса указ, по которому, в случае экстренной ситуации, власть переходила Золотому стражу. Дариус попытался что-то там вякнуть, но под взглядом людей императорского ковена быстро заткнулся. Кикимора молчала. Поклонилась, а затем сказала, что ждет от регента указаний. Она была умничкой — знала, когда нужно смолчать, и покориться. Впрочем, это значило лишь, что от неё нужно было ждать проблем позже.       Хантер сидел на троне. Спокойный, уверенный. Бледный из-за своего ранения, но под маской это не было видно. Всё шло гладко. По крайней мере сейчас.       Голова медленно соскользнула с руки. Глухой удар о стол. Хантер проснулся, выругался, и засмеялся. Что-то совсем расклеился. Где там Эмира бегает? Нельзя спать. Нужно было как-нибудь взбодриться, и побыстрее. Хантер повертел железное перо. Поднес к руке. Слабое нажатие, и кончик вошел под кожу. Когда он вынул его, из небольшой точки на предплечье выступила капелька крови. Странно, должно было быть больно. Подобрав кровь какой-то ненужной бумажкой, Хантер вернулся к работе. Лучше не отвлекаться.       Что там было дальше? Ну наконец-то что-то не такое скучное — дикая магия. Хантер, став новым вестником Титана, не рискнул продолжать политику дяди. Когда половина островов оказалась в руинах, тысячи погибли или исчезли, люди были на взводе. Нужно было чем-нибудь их задобрить. Не слишком большое уменьшение налогов, помощь в отстройке города, выплаты и посильная помощь населению — всё это не могло работать долго. В этом не было ничего удивительного — когда старый правитель натворил дел, и новый пришел это разгребать, люди не будут помнить о той помощи, что преемник пытался им оказать. Зато злость на прошлое останется с народом надолго. Нужно было нечто более долгоиграющее, какое-то коренное изменение. Что-нибудь, что не даст людям поводов злиться дальше.       Реформировать систему ковенов — дело тонкое и опасное. В том виде, в котором она была, всё хотя бы как-то работало. Был риск просто всё поломать, если работать бездумно. Хантер решился разобраться с тем, что как кость в горле стояла у Титана. За дикую магию полагалось множество наказаний — от тюрьмы до окаменения. Насильное же распределение в ковен, откровенно говоря, выглядело не сильно лучше. Итак, что же мы имеем? А имеем мы необходимость как-то контролировать магию. Ковены ведь для этого и были нужны — строгая специализация, рамки, ограничения от руководства — всё это работало прекрасно. Но многие хотели какой-то большей свободы. Дикая магия не предполагала специализации. Пользуясь ей, ты можешь, в теории, наколдовать всё, что угодно. Совместно с Лилит он уже много лет работал над систематизацией дикой магии. Нужно было как-то соединить две совершенно несовместимые вещи.       Выходило, что можно, используя уже имеющуюся классификацию магии, плюс некоторое количество дополнений, смешений, и всего прочего, как-то более-менее систематизировать дикую магию. Всё немного осложнялось тем, что ни Хантер, ни Лилит не могли колдовать, и уж тем более — применять её на практике. Но тут помощь пришла с неожиданной стороны. Этой работой заинтересовалась Эмити.       Хантер после всех событий и не вспоминал о ней. Он вообще думал, что она исчезла вместе с остальными людьми. Какого же было его удивление, когда они встретились в поместье Блайтов. Эмити выглядела при первой встрече, без преувеличений, ужасно. Как мешком пришибленная. Сидела в гостиной, скукожившись в углу. Ни на что не реагировала. Ничего не делала. Просто смотрела в одну точку. — Здравствуй, Блайт. — Поздоровался Хантер. Одалия задержалась на какой-то там встрече, так что ему предложили подождать в гостиной. По-хорошему ему следовало злиться, что Императора заставляют ждать, но в целом, он был даже рад. Он мог просто посидеть. Выдохнуть. Хантер сел напротив Эмити. Та молчала. Он думал обратить на себя внимание, но остановился — зачем её тревожить? Но девушка вздрогнув, посмотрела на него недоуменно. Взгляд ненадолго задержался на зашитом левом рукаве. — Что с рукой? — Первое, что тогда спросила она. — Её нет. — Просто ответил Хантер. Ему было неловко, что увечье так бросалось в глаза, но он постарался это не показать. — Что с Луз? — Она повысила голос. На её лице появилась тревога. — Её тоже нет. — Я знаю! — Эмити вдруг сорвалась на крик. Хантер вздрогнул, а девушка тут же сникла. — Что с ней произошло? — То же, что и с остальными. — Эмити выглядела… Куда спокойнее, чем он ожидал. Ему казалось, что она, завидев его, тут же кинется с кулаками, или что-нибудь в таком роде. Но нет. Просто сидела на диване. Просто смотрела в никуда. И это, как оказалось, напрягало ещё больше. — У неё получилось. Ведь получилось? — Хантер в ответ устало вздохнул. — Как видишь. — Младшая Блайт как-то слабо улыбнулась. — Как ты выжил? Успел унести ноги? — Не успел. Из-за Луз. — Девушка посмотрела на него удивленно. Пришлось объяснять: — Я пытался сбежать вместе с ней. Нам не хватило секунды. Я просто переместился к замку, а она… — Он думал, что она начнет кричать, но нет. — Чего ты медлил… — Голос звучал спокойно, тихо. И очень горько. Ему стало жаль её. Действительно жаль. — Я пытался. Правда пытался. — Хантер развел руками. Рукой, если точнее. Эмити молчала. — А ты, Блайт? Тоже оказалась где-то на Островах? Ты бы ведь не сбежала без Луз. — Сонное печенье. — Прошептала она. — Что? — Она меня усыпила. Я не была там. — Хантер усмехнулся. — Ай да Луз… — Он осекся. Понял, что сказал лишнее. Эмити посмотрела на него… Не злобно, нет. С ненавистью. Чистой ненавистью. — Я должна была быть с ней! — Прошипела она. — Зато ты в порядке. — Мягко ответил Хантер. Не помогло. — Идиот! — Девушка снова закричала. — Если бы я была там, она, может быть, выжила бы! — Он не знал, что ответить ей. Подумал о том, что бы сказала Луз в такой ситуации. Наконец, произнес: — Она спасла тебя. Спасла самого дорогого человека. Ты бы сделала так же, я уверен. — Какая разница… Зачем ты пришел? — Хотел обсудить кое-что с твоей матерью. — А, свадьбу, верно? Ты не мог просто оставить нас в покое? — Не мог. — Честно ответил он. Эмити вяло кивнула. Снова уставилась в одну точку. На этот раз, Хантер думал дальше просто молчать, но не удержался от вопроса. — Что с остальными вашими друзьями? Уиллоу и Гас, если я не путаю? — Откуда ты их знаешь? — Это моя работа. — Уиллоу была дома. Смотрела всё с родителями через шар. Она в порядке. — Хантер кивнул. Про Гаса он решил не спрашивать — и так всё понятно. Конечно, сын известнейшего журналиста был с отцом в тот вечер. — Почему ты выжил? Почему ты, а не она?.. — Послышался её голос. Он молчал. Что тут можно было ответить? Ему просто повезло, а Луз — нет. Хантер вдруг почувствовал себя виноватым за это. Он тряхнул головой. Какой бред. Как будто он решал, кто умрет в ту ночь. — Люди возвращаются каждый день. Может быть, и она тоже вернется. — Девушка покачала головой — Враньё. Она не вернется. — Хантер предпочел не спорить. Они долго сидели в тишине. — Я рад, что ты жива. — Сказал он, хотя не знал, почему. Эмити недоумевающе посмотрела на него. — Приятно видеть знакомое лицо. Даже твое. — Он ждал какого-то резкого ответа, но она просто улыбнулась. Девушка, отчего-то, чувствовала то же самое. Вражда связывает людей не хуже дружбы. И теперь, когда всё кончилось, и враждовать было незачем, встретить своего недруга было так же хорошо, как старого приятеля. Они пока этого не понимали, и всё же. — Что ты будешь делать теперь? Ты же стал императором, верно? — Спросила Эмити. Эта не было новостью, но Хантер не удивился, что она немного выпала из реальности. — Буду отстраивать Острова, а там посмотрим. А ты? — Я не знаю. Ничего не знаю. — Хочешь, можешь мне помочь. Работы в замке много, а мне бы не помешали бы ещё руки. — Он не был уверен, что брать Эмити на службу было разумно. Наверное, вообще ни разу не разумно. В тот момент Хантер просто хотел ей помочь. Хотя бы дать какую-нибудь возможность отвлечься от произошедшего. — Пошел ты. — Ответила она, но совершенно беззлобно. Он тихонько рассмеялся. — Как скажешь. Но если захочешь — дай мне знать. Кстати… Где Эмира? — Гуляет с Эдриком. — Хорошо. Потом у неё это редко получится делать. — Эмити не ответила. Они долго сидели в молчании. Дворецкий принес в комнату поднос с чашками. Хантер встал, взял себе, и протянул вторую Эмити. Та кивнула, взяла, но так и не выпила ни глотка. Он сел рядом, на диван. — Блайт? — Да? — Давай считать, что Луз просто вернулась к себе домой. К своей семье. — Надеюсь, что так. — И вдруг повернулась к нему. Она выглядела… Чуточку живее, чем до этого. — Вместе с твоей рукой? — Конечно. Как же иначе.       Когда ему и Лилит понадобился человек, способный изучать дикую магию, он не стал искать долго. Короткое письмо Эмити. Такой же короткий ответ. На следующий день она пришла во дворец, и, поздоровавшись, тут же спросила, что нужно делать. Ей потребовалось время, на то, чтобы освоить доселе неизвестный вид магии. Впрочем, девушка разобралась в ней куда быстрее, чем кто-либо мог ожидать. Она действительно была очень умна. Итак, дело пошло. Хантер, Лилит и Эмити решили попытаться сделать Острова чуточку лучше.       Работа затянулась ужасно — у всех них и так хватало дел по горло, а в результате каждого эксперимента дикая магия выдавала им что-нибудь новенькое, и под это новенькое нужно было как-то подстроить систему. Но, слава Титану, теперь всё, кажется, наконец-то подходило к концу. Большего у них уже не получилось наколдовать. Конечно, им ещё придется всё бесконечно дорабатывать, но оно уже хоть как-то могло работать.       О чем же был документ, на который Хантер втыкал уже пару минут, пытаясь выстроить в усталой голове слова в предложения? Он набрал лучших из имперского ковена, и дал им возможность изучать дикую магию, под присмотром Эмити. Сама она освоила дикую магию очень быстро. Наверное, Ида успела чему-нибудь её научить, Хантер не был уверен. А может быть, Эмити просто взяла это своим упорством. В его руках был отчет о первом занятии, написанный ей собственноручно. Так как практически любой вид магии они уже умели использовать, на занятии они учились смешивать её. Имперский ковен предполагает возможность пользоваться любым видом магии, но не возможность их соединять. К удивлению Хантера, обошлось без травм. Впрочем, они и начали с самого простого — смесь строительства и мерзостей, плюс базовая теория глифов. Он не забыл о придумке Луз, и, в целом, нашел её очень полезной. К тому же, Лилит успела за эти годы напридумывать столько комбинаций, что диву даешься. Взять хотя бы глифы, подавляющие магию в принципе. Или дополнительная сила. Или невидимость, не требующая задержки дыхания. Этими глифами ему самому пришлось воспользоваться. Правда, придется глифы вводить только в ковенах и через лицензии, но эту систему пусть придумывают те, кто разбираются в законах лучше Хантера, а у него и так дел достаточно.       Хантер отложил отчет. Стопка, кажется, стала немножко меньше. Нужно было найти себе какого-нибудь в качестве правой руки, или хотя бы просто толкового секретаря. Хантер за эти годы слишком привык к тому, что всё требует его личного внимания, и это доставляет теперь больно много проблем. Была бы рядом Кикимора, можно было бы скинуть эту заботу на нее. Хантер устало вздохнул. Кикиморы нет. Он сам позаботился об этом. Выбора у него тогда не было.       Дядюшка очень хорошо постарался, запугивая людей дикой магией. Пускай было множество тех, кто не видел в этом чего-то преступного, но зато были и те, кто до сих пор слепо верил наставлениям Титана. Гребаные фанатики, как же много от них было головной боли. Да почему, собственно, было — они и сейчас то тут, то там выскакивали. Но тогда это был просто ужас.       И Кикимора этим пользовалась. То, как Хантер, воспользовавшись её отсутствием, резво перехватил власть, злило её невероятно. Курс, что он взял, давал ей немалые возможности договориться со всякими преступными консервативными группировками, мечтавшими избавиться от Императора-реформатора. Дикого Императора.       Во дворце Кикимора вела себя примерно — везде помогала, выполняла каждый приказ. И всё-таки, о её тайных связях Хантер узнал. У него были вполне обоснованные опасения с самого начала своего правления, и он потрудился вести постоянную слежку за своей верной помощницей. Выходило так, что формально ему не за что было её убрать, а поднимать лишнюю шумиху ой как не хотелось. К тому же, если уж нужно было избавиться от Кикиморы, то оставлять её в живых было максимально неразумно. Впрочем, ни один из известных ему людей не смог бы просто взять и убить её. Кикимора не зря свой хлеб ела. Даже во время драки за палисманы, ему пришлось потрудиться, чтобы только лишь вырубить её, несмотря на состояние, в котором она была.       Нужно было постараться. Изображать, что он, мелкий идиот, верит каждому слову Кикиморы, и не замечает её тайных игр. Удивительно, что люди, способные вести столь сложные интриги и манипуляции, так легко могут купиться на подобный обман. С каждым днем Хантеру становилась всё тревожнее ждать. Каждый новый день, как ему казалось, мог закончиться каким-нибудь покушением или массовым бунтом с её стороны. Нужно было с ней разобраться.       Ночью всегда происходят самые интересные вещи в нашей жизни. И пусть люди, что по ночам предпочитают спать, молчат в тряпочку. Кикимора жила во дворце, и, видит Титан, её апартаменты выглядели пафоснее и богаче, чем у самого Императора. Возможно, дело в том, что стоящим на самой вершине не нужно такой мелочью подчеркивать свою положение, а тем, кто до нее не дотягивает, приходится выпячивать так собственную значимость.       Хантер знал, что всяких охранных артефактов у нее немерено. И, признаться честно, он не знал, как с ними справиться, чтобы убить Кикимору тихо и незаметно. Они с Лилит давно обсуждали это — она была единственной, кто был в курсе этих планов. А из-за той ненависти, что Лилит и Кикимора испытывали друг к другу, он не боялся довериться ей. В один из вечеров Лилит запросила личную аудиенцию. Это позже им уже не нужны были такие формальности, а поначалу она изо всех сил старалась соблюдать субординацию. Она пришла к нему в кабинет с огромной сумкой. — Что это? — Спросил Хантер, завидев этот багаж. — Пора. Нельзя дальше тянуть. Она уже успела договориться с несколькими группами. — Тихо сказала она, присев, по приглашению, на свободное кресло. Лилит не хуже него видела происходящее. — Знаю. Надеюсь, ты пришла, чтобы подсказать мне, как это сделать. — Нетерпеливо сказал Хантер. Забавно, но за всё то время, что он прикидывался дурачком, она была единственной, не считая Эмиры, кто прямо высказал ему, что думает о Кикиморе и о её маленьких планах. Остальные делали вид, что ничего не замечают. Но с ними можно было разобраться позже. — Как вы… Планируете это сделать? — Очень тихо. Если ты подскажешь… — Подскажу. — Она достала из сумки несколько бумажек, глифов, и разложила перед ним. — Невидимость. — Хантер кивнул. Этот рисунок он знал, хотя почему-то сейчас он несколько отличался от тех, что показывала ему Луз. — Ты его доработала? — Да. Не нужно задерживать дыхание. Вам это поможет. Этот может нейтрализовать магию. В зависимости от размера может расти радиус действия. Конкретно такой работает где-то в радиусе метра. — И насколько большой понадобится, чтобы покрыть её комнату? — Он приподнял бровь. Таскать с собой плакаты всё-таки будет не слишком удобно. — Вам не нужно покрывать всю комнату. Достаточно, чтобы глиф действовал вокруг вас, тогда амулеты уже не будут опасны. И вокруг Кикиморы. Тогда они не смогут её защитить. Только взять нужно с запасом. — И сколько он будет действовать? — Он будет медленно тлеть. Я не уверена, но… Несколько минут он будет действовать. — Хорошо. Но тогда я не смогу убить её заклятьем, верно? — Да. Придётся… По старинке. Или глифом. На них это не действует. Не думаю, что для вас это будет проблемой. — Не будет. Спасибо, Лилит. — Рада помочь. — Она слегка улыбнулась. Хантер впервые видел, чтобы идея кого-то убить её радовала. С другой стороны, это ведь была Кикимора… — Когда вы планируете… Всё сделать? — Попробую сегодня ночью, раз так. Она должна быть в замке. — Должна. — Хмыкнула Лилит. Хантер задумчиво кивнул. — Что ж… Не хочу заставлять её оставаться здесь. Не хватало, чтобы она начала что-то подозревать. — Понимаю. Удачи вам. Надеюсь, вы знаете, что будете делать дальше? — Знаю. Увидишь. Можешь идти, Лилит. — И она, кивнув, быстро покинула комнату, оставив сумку. Там были ещё глифы. Хантер задумчиво разглядывал бумажки. Подобраться к Кикиморе с ножом он не сможет — заметит. С другой стороны, у него уже были идеи.       Этой ночью Кикимора куда-то отлучалась. Хантер ждал возле её комнаты. Охраны здесь не было — она не доверяла стражникам, предпочитала защищать себя сама. Как только в коридоре послышались шаги, он налепил на себя глиф невидимости и подавляющий, как он его назвал, глиф. Кикимора шла со своей помощницей, что-то обсуждая шепотом. Хантер не слышал, но, пожалуй, понимал о чем шла речь. Глифы на его груди начинали медленно превращаться в пепел, но, к счастью, не горели по настоящему, так что его присутствие оставалось незаметным. Он взял их с большим запасом, так что, стоя чуть в стороне, периодически налеплял новые. И ждал.       Наконец, Кикимора отпустила свою подручную, и прошла в комнате. Дверь она за собой закрыла, и, судя по всему, на замок. Хантер тихо выругался — об этом он не подумал. Нужно было соображать. Но, вспомнив о том, что он сейчас незаметен, он решил действовать в лоб. Подойдя к двери, он настойчиво постучал. Ответа не последовало. Еще раз. За дверью послышались тихие ругательства. Нужный глиф Хантер держал наготове. Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула раздраженная Кикимора.       Никого не увидев, она хотела было закрыть дверь, но он аккуратно постучал ещё раз. Она распахнула дверь, с выражением недоумения на лице. Вокруг неё что-то мерцало — возможно, барьер. Но Хантер сделал осторожный шаг ей навстречу, и щит, дрогнув, потух. Спасибо подавляющему глифу. Хантер коснулся бумажки.       Последнее, что увидела Кикимора — появившееся из ниоткуда ледяное копье, что неслось в её сторону. Она отшатнулась. Слишком медленно. Хантер знал, насколько сильно может ударить этот глиф. Лед вышел где-то из её спины, окрашенный в красный. Взгляд у Кикиморы был удивленный. Она пошатнулась, попыталась ухватиться за косяк. Из горла у неё вышел какой-то хрип. Медленно упала.       Император, постояв, для верности, ещё немного, пошел к себе. Сердце бешено билось. Теперь нужно было лишь оставаться хорошим актером.       Когда он, глубокой ночью, вернулся в свои покои, Эмира не спала. Она вообще очень мало спала, но сейчас, похоже, ждала его. Никто во дворце, кроме Лилит, не знал о том, что произошло, и всё-таки его жена была обо всем в курсе. Хантер не понимал, каким образом она умудрилась всё пронюхать. Наверное, просто была очень наблюдательна. Эмира сидела на кровати, уткнувшись носом в колени. — Сделал? — Спросила она, стоило ему появиться в комнате. Голос её звучал как будто сочувственно. — Да. — Только ответил он. Хантер переоделся в пижаму, и сел рядом с женой. — Хорошо. Это хорошо. — Он удивленно посмотрел на нее. — Что, думал, буду тебя осуждать? — Да… — Ты меня совсем за дуру держишь? — Улыбнулась Эмира. И вдруг пододвинулась поближе, и обняла его. Хантер как-то даже растерялся. Стыдно признаться, но это были первые объятия в его жизни.       Утром помощница Кикиморы ворвалась к нему в кабинет, и, заикаясь, доложила о трупе. Хантер выслушал её, изобразив на своем лице удивление и серьезность. Выслушав её, он вызвал стражу. Оцепил дворец. Изображал бурную деятельность.       Вечером он созвал экстренный совет. В убийстве он обвинил своих политических противников. Конечно же, в это не все поверили. Однако главное — никто не посмел ему возразить. Её помощница тоже была там — выслушала всё с совершенно каменным лицом. Она лучше остальных знала, какая это чушь. Хантер понял, что и с ней теперь должно что-нибудь случиться. Девушка эта была слишком большой помехой.       По заявлениям стражи, она была последней, с кем Кикимора встречалась перед своей смертью. Хантер этим воспользовался. Короткий приказ, и её арестовали. Он не торопился, хотя уже знал, что девушку эту будет ждать окаменение. Даже сквозь маску чувствовался её страх. Без Кикиморы весь её заговор начал сыпаться. По отдельности же эти преступные группировки были не так опасны. Хантер уничтожал их одну за другой.       Приговор исполнили спустя неделю. Девушка стояла на площадке как в трансе. Только когда луч заработал, она попыталась убежать. Не успела, конечно. Хантер смотрел на это, и не чувствовал никакой вины. Знал, что поступает разумно. Но потом, ночью, он всё равно не мог уснуть.       Хантер вздрогнул. Понял, что уже несколько минут втыкает в какую-то бумажку, даже не обращая внимания на то, что там написано. Хватит. Лучше будет поспать хотя бы пару часов. Хотя Эмира уже пошла за напитками… Где же её носило? Он вздохнул. Снял очки. Несмотря на все старания целителей, у него всё равно ухудшалось зрение. Ну что же — этого следовало ожидать.       После того приговора, Эмира попросила его издать указ, запрещающий смертную казнь. Она обосновала это тем, что люди боятся за себя, волнуются. Нужно было, по ее словам, чем-нибудь их успокоить. Впрочем, Хантер знал, что это была не единственная причина — Эмира тогда испугалась, что он не удержится, и начнет разбираться так с каждым неугодным. Она стала для него, наверное, моральным ориентиром. Его жена предпочитала не лезть в такие вещи — считала, что недостаточно разбирается в политике для этого. То, что Эмира всё же высказала свое мнение по этому поводу, как считал Хантер, было веским поводом к ней прислушаться. Он выполнил просьбу. И оглядываясь на это теперь, Хантер понял, что поступил верно.       Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта. Хантер долго любовался рассветом. Дверь, тихо скрипнув, открылась. В комнату боком вползла Эмира, неся две большие кружки. — Тебе их так долго готовили? За что плачу… — А? — Она поставила кружки на чайный столик. — Нет, я сама делала. — Зачем? — Он подошел, взял кружку. — Там дежурный спал, я не хотела его будить. — Его работа — не спать. — Ой, завидуй молча. — Эмира подошла, и поцеловала его в лоб. — Ладно. Спасибо тебе. — Не за что. Может хватит работы на сегодня? — Хватит. — Согласился Хантер. Он присел на диванчик, стоявший в углу. Эмира села рядом, прижавшись к нему. — Давай я прикажу что-нибудь сделать с покоями, чтобы тебе спалось лучше? — Он знал, что Эмире было просто страшно спать одной, пусть она и не признавалась. Но, увы, по ночам ему редко удавалось быть рядом. — Не нужно. — Она тихонько зевнула. Хантер поставил кружку на столик и обнял Эмиру. Когда она была здесь, ему тоже было спокойнее. — Когда ты найдешь себе кого-нибудь, кто поможет тебе с этими бумажками? — Когда-нибудь. По-моему, я и сам справляюсь. — Я вижу. — Не бухти. Хочешь, завтра этим займусь. — Да ты каждый раз говоришь, что завтра займешься. Я такими темпами сама всё сделаю. — Звучит ужасно. — Тогда лучше бы тебе заняться этим. — Будешь выпендриваться, я на тебя всё это переложу. — Повежливее со своей императрицей. — О, прошу прощения за дерзость. — То-то же.       Они долго молчали. Солнце медленно освещало Кипящие острова. Отстроенные. Успокоившиеся, наконец, когда Белос и Луз ушли. Хантер не без удовольствия думал, что смог сделать их такими. Не без помощи со стороны, но всё-таки. Наверное, Луз была бы рада увидеть это. — Сегодня Эдрик с Уиллоу смогли развеселить Эмити. — Неужели? — Правда! Он сам был в шоке. — Время всё лечит. — Думаешь? — Знаю. — Хантер положил голову ей на плечо. Начинал засыпать. Ну и пусть.       Завтра будет еще работа. И еще, еще… Её никогда не будет меньше. Только теперь он был не один. Он был благодарен Луз. Даже Белосу. Из-за них ему пришлось продираться через ад, но зато там, дальше, его ждало что-то лучшее. Его ждали люди, которых он смог полюбить.       Хантер не любил рассуждать о счастье — слишком это было абстрактно, да и не особо полезно. И всё-таки теперь, быть может…       Быть может он мог назвать себя счастливым.