Процесс подключения к камерам завершен. Вывести изображение перед оптическими сенсорами?
Раздавшийся внутри головы кибертронца лишённый эмоций голос, обычно озвучивающий часть действий центрального процессора, буквально вывел его из оцепенения. Свет включившихся фар разрезал тьму, серебристый корпус автомобиля медленно, практически бесшумно выехал из-под крон окружающих поместье деревьев. Мрачное, не озвученное согласие, и окуляры, скрытые где-то в недрах живой стали, начали прокручивать многочисленные кольца линз. Переключаясь с одной камеры на другую в поисках чего-то конкретного, а вернее кого-то, попеременно настраивая резкость и приближенность, пока в объектив не попалась искомая человеческая особь. То, что нужно. Сборище дружков-людишек завербованного им Голда как раз разъехалось, ознаменовав конец очередного празднества. Вокруг всё будто разом вымерло, погрузившись в гнетущую тишину, нарушаемую лишь шорохом дорогих шин по асфальту.Усиление приёма звука до 75%. Чувствительность — 50%.
Аудиосенсоров достиг отдаленный приглушенный хлопок закрываемых дверей. Владелец поместья предпочел закрыться в собственной спальне на втором этаже. В этот раз один, без компании в лице какой-нибудь податливой леди. Будь кибертронец в форме робота, его лицевые пластины непременно расчертила бы презрительная усмешка. Не то что бы Саундвейву было дело до того, с кем и чем занимается его протеже. Если это не претит его планам, пусть развлекается. Просто смешно наблюдать за тем, что человек, добившийся таких высот по сравнению с другими представителями своего вида, не смог правильно подобрать окружение. Держал подле себя подлых крыс, стремящихся отхватить кусок от его состояния. Более того — готовых самолично вонзить нож в спину в момент слабости. В глазах зависть, прикрытая любезностью, а на лицах легко читаются все мотивы, желания. Неужели не видно? Однако, вопреки всему, в куче серых обшарпанных камней можно найти золотой самородок. Колеса иномарки прекратили свое вращение, остановив её аккурат перед въездом во внутренний двор. Охрана, стоявшая на постах, не препятствовала передвижениям десептикона, смиренно наблюдая из-за тёмных стёкол очков. Не пробивай с завидной периодичностью их сцепленные в замок руки нервная дрожь, решил бы, что перестали бояться. Тихое гудение мотора сделалось немного громче, но машина не спешила продолжать путь. Кибертронец терпеливо выжидал, снова переключаясь между камерами, пока в этом не отпала необходимость. Робко приоткрыв дверь, на улицу выглянула человечка в чёрно-белом платье. Одна из горничных Дилана Голда. Та самая искомая цель. В базах данных значилась как Меган Алистер. Интереса ради с неделю назад наводил на неё справки. Девушка из бедной неполной семьи, оказавшаяся не в силах одновременно тянуть учёбу в колледже и заботиться о больной матери. Как результат — оказалась выброшенной на обочину жизни без достойного образования, два месяца назад похоронив единственного родного человека. Для привыкшего рассчитывать каждый свой шаг и делающего что-либо лишь при наличии выгоды трансформера — настоящая глупость. Сколь бы ни был дорог человек, его судьба не должна быть превыше своей. Эгоизм в своей сути становится билетом к выживанию. Однако люди, не смотря на свою мерзкую природу, страдают из-за чужих проблем. По крайней мере, некоторая часть их населения. Попасть на работу к Голду стало для неё чистым везением. Платил хорошо, требовал лишь качественного выполнения обязанностей и умения держать язык за зубами… В этом ей ума хватило, работала молча и, когда надо, головы не поднимала. На самом деле обычная история обычного человека, пытавшегося выжить. Чем же эта девчонка привлекла внимание десептиконского офицера связи? Внешностью? Отнюдь нет. Алистер была хотя и молодой, но по сложившимся стереотипам не особо привлекательной. Рыжая копна вьющихся волос, обычно собранная в хвост или пучок, россыпь веснушек на лице, глаза миндалевидной формы, имеющие насыщенный зелёный оттенок, излишняя худоба тела при высоком росте. Красота действительно своеобразная, для ценителя. Чем же тогда? Узнай она раньше, что мягкий чарующий голос с чувственными переливами зацепит монстра — ни в жизни не запела бы… Единственное достояние, гордость покойной матери, и, волей коварной судьбы, приговор. Первое время вслушиваясь в тихие грустные напевы, садисту внутри фиолетовозначного хотелось слышать в её голосе боль, муку и страх. Чтобы человек умолял его сохранить жизнь, плакал и кричал. Но что-то незримо изменилось. Сбой ли в работе процессора или чистая случайность — связист будто бы стал зависим. Хотелось, чтобы она и её голос принадлежали только ему. В этом была загвоздка. Только искренность могла удовлетворить желания десептикона. Ибо когда Голд один единственный раз попросил её спеть на каком-то вечере, это было совсем не то. Сухо, фальшиво, не правильно. Как же можно заставить человека принять свою судьбу? Покориться инопланетному захватчику? Механоид не знал действительно безопасных способов. Только через прямое воздействие на психику с последующим возникновением Стокгольмского синдрома. Дверца мерседеса приглашающе распахнулась под взглядом в ужасе расширившихся глаз. Покинуть пределы поместья можно было только пройдя мимо автомобиля. Меган уже успела познакомиться с кибертронцем поближе и больше не горела желанием оказываться с ним в радиусе менее километра. Какая жалость, что он всегда был и будет рядом. Вцепившись пальцами в свой белый фартук, она остановилась на крыльце. Вдохнула, выдохнула и медленно направилась вперед, пытаясь игнорировать свалившуюся на её голову истинно огромную проблему. «Исчезни. Просто исчезни, чёрт возьми,» — скрестив пальцы на левой руке, горничная до сих пор наивно надеялась без происшествий добраться домой после смены. — Неразумно отказываться от предложения подвезти, когда живёшь на другом конце города. Алистер ничего не ответила на реплику Саундвейва, осторожно обходя его корпус и желая как можно быстрее скрыться. Стоило только ей отдалиться на расстояние двух метров, как лицо стало стремительно белеть. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он тронулся следом. — Канарейка решила, что тактика игнорирования способна ей помочь? — Оставь меня в покое! — не выдержала, повелась на провокацию. Меган настолько выводила из себя его любовь называть её птицей, что вкупе со страхом это вызывало бурную реакцию. Зажмурив глаза, девушка бросилась бежать что есть мочи, слыша позади его рокочущий смех. Десептикон позволил ей исчерпать весь запас выносливости, в конечном итоге всё равно добившись того, чтобы она оказалась в его салоне. Удобном, дорогом, пахнущем натуральной кожей, но в то же время настолько омерзительном для горничной, что той хотелось отворить дверцу и вывалиться на трассу. Увы, закрытые щеколды и перекинутый через грудь ремень безопасности делали такую задачу невыполнимой. — Птица, живущая в золотой клетке и мечтающая о свободе, гибнет в двух случаях: если её выпустить на волю или наоборот оставить в клетке. Ты понимаешь, о чем я говорю? — И почему у меня такое ощущение, что ты возомнил себя этой золотой клеткой? — устало протянула Меган, морщась. Ответа на свой вопрос она не требовала, лишь попыталась в который раз донести до собеседника простую истину. — Я человек, а не птица. Свобода меня не убьет, в отличие от… Алистер не закончила предложение, едва подавив рвущийся наружу крик. Он выдвинул из своего корпуса множество механизированных щупалец и направил их в её сторону. Агрессивно раскрытые острые лапки манипуляторов в одночасье могли лишить жизни, залив салон человеческой кровью. Девушка отвернула голову, прикрыла лицо скрещенными руками и замерла, перестав дышать. Это навряд ли спасло бы, решись десептикон её по настоящему убить, но рефлексы срабатывают всегда, даже в безвыходных ситуациях. Ничего не произошло ни сейчас, ни секунду спустя. Один из особо крупных кабелей аккуратно убрал за ухо выбившуюся из причёски рыжую прядь, другой обвился вокруг руки, уводя её в сторону, третий зачем-то коснулся шеи. От контакта холодной стали с тёплой кожей у Меган по спине табуном пробежали мурашки. — Я возомнил себя хозяином. Скажу по другому: если моя канарейка продолжит биться о прутья своей клетки, я буду вынужден убить бедняжку, ведь она не смогла приспособиться к жизни в неволе. Если же отпущу — её убьют люди. Думаю, озвучивать, какой вариант я выберу, не имеет смысла, — обманчиво ласковый голос вводил в ужас гораздо больше, чем если бы он зло рычал. Доходчиво. Девушка прикрыла ладонью губы, теперь уже сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от отчаяния. Сумасшедший. И это про него Дилан говорил, как про относительно адекватного пришельца, преследующего цели, напрямую связанные с ведением своей фракции к победе? В таком случае, его действия противоречат всякой логике. В каком месте она может быть хотя бы косвенно связана с планами инопланетян? Более того, многочисленные кабели, царапающие нежную кожу своими пластинчатыми поверхностями, явно наводили на определённые мысли. Они казались невообразимыми для ума обычного человека, но разве можно было как-то иначе истолковать грубые касания, наполненные агрессивным чувством собственничества? Меган молчала, пока все действия связиста не выходили за рамки, насколько это вообще было возможно при нарушении личного пространства. Но когда он припарковался в тени на обочине, тем самым демонстрируя, что следить за дорогой больше не намерен, а водительское сидение стало медленно откидываться назад… — Пожалуйста, прекрати! — вырвалось сдавленное, наполненное нотками подступающей истерики. Даже будучи способной стоически перенести многое, стерпеть домогательства горничная не смогла бы. С трепещущих ресниц сорвались первые слезинки, оседая на бледных щеках. Кажется, он хотел слышать, чтобы она пела. Пела для него одного, так ведь? Сейчас её голос оставлял желать лучшего, также как и желание что-либо исполнять, однако, может быть, это заставило бы десептикона остановиться?Laudate omnes gentes laudate Magnificat en secuala Et anima mea laudate Magnificat en secuala Happy nation living in a happy nation Where the people understand And dream of the perfect man A situation leading to sweet salvation For the people for the good For mankind brotherhood…
Первые строчки вышли совсем сиплыми, едва ли походя на пение. Дальше — немногим лучше, но щупальца замерли в воздухе, подтверждая теорию человека. Лязг металла, какие-то невообразимые кульбиты в воздухе, пока Саундвейв полностью не принял свою форму робота. Когти, сжавшиеся вокруг талии, яркий алый свет окуляров, полностью сосредоточенный на Алистер. «Он озадачен?» — девушка чувствовала, что голос вот-вот сойдёт на хрип и была вынуждена замолчать. Обхватив горло пальцами, тихонько прокашлялась, уводя взгляд в сторону. Ритм сердцебиения стал плавно возвращаться в норму. Она собиралась продолжить, но, только открыв рот, получила короткое «Достаточно». В этот раз лишенное всяких эмоций. По правде говоря, Саундвейв не думал заходить так далеко. Слишком рано. Он только поставил её перед фактом, что она принадлежит ему, а уже успел распустить свои кабели. Перед оптикой всплыло несколько окон об обнаруженных сбоях. Неплохо же его переклинило… Механоид осел на землю, оперевшись спиной о находившееся позади дерево, человека усадил на согнутый в колене сервопривод, сам же застыл на некоторое время. Проведённое несколько раз сканирование, диагностика работы центрального процессора — всё раскинулось перед окулярами сложными схемами и диаграммами, хотя так и не дало ничего конкретного. Нужно было бы наведаться к Скальпелю, поставив перед ним проблему в первую очередь неадекватной привязанности к органику. Странно, что не подумал об этом раньше. В то же время, абсолютно не соответствуя мыслям, когти стали бесцельно поглаживать спину горничной, как если бы она была игрушкой-антистрессом. Прокрутив линзы в несколько оборотов, Саундвейв смерил её оценивающим взглядом. Лицо, освещаемое одной только луной, напоминало по цвету его собственную броню. Глаза приобрели особенно живой тёмный оттенок, так же как и волосы, водопадом заструившиеся по плечам. Будто угадала, что он собирался разорвать резинки, и сделала это сама. Во мраке ночи его маленькая канарейка становилась соколом, в своей хищности будучи под стать десептикону. Прекрасное зрелище.Видимо, поход к маленькому врачу откладывался на неопределённый срок…
***
— Как ты мо-о-ог?! — рёв боли и отчаяния разнесся по пустующей площади разгромленного Чикаго. Изящные, хотя и покрытые кровоточащими порезами руки схватились за искорёженные грудные пластины павшего трансформера. Пальцы сжались, ломая уцелевшие ногти, рыжие космы полностью заслонили собой заплаканное лицо и ненормально горящие зелёные глаза. Белыми вспышками возникали перед взором недавние воспоминания. Вот она в его салоне, всё ещё не до конца смирившаяся с фактом своей принадлежности инопланетному захватчику. Всё ещё дёргающаяся от звуков его необычного голоса и боящаяся хотя бы намёка на появление злосчастных щупалец. Дальше — лучше. Она привыкла к тому, что каждую смену у поместья её ждала шикарная иномарка. Стала чувствовать себя в обществе десептиконского офицера связи спокойнее, принимая его заскоки как нечто само собой разумеющееся. Более того, нашла плюсы нахождения под его покровительством. Другие горничные явно завидовали, не зная многих особенностей их отношений. Отношений, постепенно выходящих за рамки понимания. Отношений представителей двух разных видов. Он ведь добился своего. Меган почувствовала, что в определённый момент стала обладательницей Стокгольмского синдрома. После этого невидимая черта стёрлась. Когда она оказалась сидящей на большой железной ладони и страстно целующей кибертронца, тоже не поняла. Это было экзотично… Одновременно страшно и невероятно привлекательно, особенно если учесть, что его рот представлял собой довольно опасную конструкцию. Несколько раз доходило до того, что механоид мог ранить из-за не осторожности, но даже так девушка всё равно через некоторое время предлагала попробовать ещё. Как она до такого докатилась? Алистер прикусывала опухшую нижнюю губу, сидя на плече Саундвейва, и не знала, что на это можно ответить. Лишь косила взгляд на его антенны, подавляя маниакальное желание ухватиться за них. Позже попробовала… Выяснилось — эрогенное место. Сильно чувствительными также оказались и его кабели. Одни сплошные открытия. Ещё ей очень нравились его лицевые пластины. Подвижные, состоящие из множества маленьких металлических пластинок. Сейчас их не было. Как и головы в целом. Погиб в бою. Но разве же так можно? Он отравил её жизнь, будто яд. Растёкся по венам, стал с ней одним целым и ушёл из жизни. Бросил, оставив с осознанием ещё одной потери. Слезы разбивались о холодный металл. Боль в сердце была настолько невыносимой, что хотелось закончить всё здесь и сейчас. Меган села на колени возле серебристого корпуса, прижалась к его манипулятору и затихла. Лучше бы навсегда, но спустя час или, может, два, её оттуда забрали военные. Отправили с другими выжившими в близ расположенный населённый пункт. Оттуда уже пыталась дозвониться до Голда, но, как выяснилось, она потеряла ещё и работу. Начальник был убит в том же поганом Чикаго. Предстояло начать жизнь с чистого листа, но стоило ли оно того? Взгляд, лишённый эмоций, сначала прошёлся по забинтованным рукам, а потом также безразлично переместился в окно. Эмоциональные качели длились всего несколько месяцев. Наверное, стоило.