Сегодня без цветов

— Хочешь в шахматы сыграем? — Нет. Ни за что. Убери это от меня. — Серый, в чём дело? Ты в порядке? — Никогда больше не спрашивай меня про эту дрянь. — Но что не так? — Я убил тебя. Пожалуйста. — Ты должен отпустить меня. Отпусти отпусти отпусти отпу… Серёжа не слушает. Он пустыми глазами смотрит на холодные голые стены своей личной тюрьмы. Один. Совсем. Он сползает на пол, ложится посередине комнаты и кричит. Пронзительно громко. И плачет запоем. Задыхается в ненависти к себе. Вокруг разбросаны их фото. Их письма. Их моменты. Они горят. У него в мыслях. Серёжа хотел бы, чтобы они горели. Но они просто лежат, заставляя догорать душу Разумовского. Завтра он снова проснётся и увидит за плитой такого домашнего Олега. Прижмётся со спины, поцелует в шею и услышит будничное «доброе утро, Серый». Он забудет, что это всё ложь, но будет безумно этому рад. И всё будет хорошо. До жути неправильно, но всё-таки хорошо. Только в этот раз Серёжа остервенело рвёт все фото, письма и моменты. Собирает всё в старый рюкзак времён студенчества и прыгает в машину. Нет никаких стадий принятия, он принял всё в момент, когда на ошейнике слона загорелся красный свет. Тот пронзаюший крик живёт в его кошмарах. Звон в ушах вместо взрыва и глухой удар тела о холодный пол. Никогда ничего страшнее этого с ним не происходило. Но сейчас ему спокойно. Он громко хлопает дверью машины по инерции и идёт по узким тропинкам. В самый-самый конец этого ужасного лабиринта и даже дальше. Серёжа был здесь всего раз, но знает дорогу наизусть. Пройдёт по ней спросонья, пьяный в ничто и с целой обоймой в теле. Возможно даже всё вместе. Дорожки постепенно сужаются в одну, а после и вовсе теряются под тонким слоем снега, приводя в глубокий лес. Время 23:47. Сумка падает на землю, Серёжа нежно и облегчённо улыбается. — Прости, я не приезжал. Сам понимаешь… 23:48 Неловко смеётся, вываливая клочки бумаги около своих ног. — Не самый приятный день, правда? Но я не мог оставить тебя сегодня. 23:49 Открывает зажигалку и бросает в остатки вечных истерик, что раньше заставляли его улыбаться. Делает два небрежных измученных шага вперёд. — В последнее время я чувствую себя очень виноватым. Ты просил не извиняться, я помню. 23:50 Откидывает пиджак в сторону и достаёт из-под ремня пистолет. Тот, что так и не выстрелил ровно три года назад. — Я давно должен был сделать это. Ещё тогда. Согласен? 23:51 Грустный смешок. Пистолет у виска. Дихание впервые за последние годы становится ровным. — Конечно ты не согласен. Представить себе не можешь, насколько я счастлив сейчас. По щекам бегут слёзы. 23:52 В лесу раздаётся громкий выстрел. Исхудавшее тело падает на чужую успевшую стать родной могилу. Рука в последний момент меняет направление и пускает пять пуль в живот и грудь. Он заслуживает умирать долго. Тихий хрип мешается с любовным взглядом на перечёркнутое чёрной лентой фото прямо напротив. — Я так долго ждал этой минуты… Изо рта течёт кровь, снег красиво красится в красный, а за спиной горит вся его жизнь. 23:53 — С днём нашей смерти, любимый. Голова обессиленно падает, пальцы выпускают пистолет. Не имеющий никакого значения глоток воздуха уже совсем не волнует его мысли. Закрыв глаза в последний раз, он видит самое родное лицо. Улыбка останется в мире живых, дав миру запомнить себя таким.

С точностью до секунд Ровно три года назад Отвратительный писк и красный свет ошейника Забрал у него жизнь