Sigma Bakes Cookies

      — Это последняя партия, фух, — сказал Сигма, вытирая лоб рукавицей для выпечки, пока закрывал дверцу микроволновой печи. На кухонном столе стояли тарелки с уже испеченным печеньем разных форм и цветов, и Ацуши осторожно взял одно в форме головы мультяшного тигра, жонглируя им на пальцах, чтобы не обжечься об еще горячее печенье.       — Положи это, Ацуши. Ты сможешь съесть их, когда они немного остынут, — строго сказал ему Сигма. — И я знаю, что ты просто опустошишь весь мой магазин еще до прихода гостей, если я позволю тебе начать есть их сейчас.       — Эй, не будь таким злым, — Ацуши надулся от насмешливого недовольства, но печенье все же положил. — Это должен быть я?       — Да, — Сигма хихикнул.       — А это.. — Ацуши указал на тарелку с печеньем в форме бабочки. — Для Йосано-сенсей?       — Верно. Ацуши улыбнулся про себя, рассматривая печенье в форме маленьких блокнотов, увеличительных стекол, крабов, зайчиков, тряпичных кукол и кошек. Были и простые большие круглые печенья с щедрой начинкой из изюма и кешью, над начинкой которых он с любопытством экспериментировал.       — Для твоего мафиозного друга, — сказал Сигма прежде, чем Ацуши успел задать вопрос. Ацуши поднял на него глаза и увидел, что тот улыбается.       — Но я даже не просил его или Чую-сан прийти! Я думал— Сигма заправил его висящую челку за ухо, поглаживая по лицу. Ты думал, что я буду чувствовать себя неловко, если ты пригласишь людей не из агентства на наше первое совместное Рождество. Ацуши кивнул с виноватым выражением лица, когда мысль Сигмы эхом отозвалась в его сознании, и растянул губы в улыбке, чтобы услышать продолжение его слов. Я хочу, чтобы ты провел Рождество со всеми, кто так или иначе важен для тебя. Если они важны, то и я буду считать их таковыми ради нас обоих.       — Осталось не так много времени, может, у них уже есть планы—       — Позвони им прямо сейчас и спроси. Даже если они не смогут приехать в такой короткий срок, ты, по крайней мере, будешь знать, что пытался.       — Хорошо, — Ацуши достал телефон из кармана. Если бы в прошлом году кто-нибудь сказал ему, что он будет набирать личный номер телефона человека, который не раз пытался его убить, и просить его приехать, чтобы попробовать невероятно вкусное печенье, которое его парень (бывший управляющий казино, бывший террорист и двойной преступник из террористической группировки) пек к рождественскому чаю, он бы вытаращился, усомнившись в его рассудке, или разразился бы хохотом. Что ж, жизнь в Йокогаме была не совсем обычной. Если бы ему пришлось сесть и перечислить все необъяснимые вещи, которые происходили вокруг него, это заняло бы слишком много времени и не уместилось бы на одном листе бумаги. Акутагава взял трубку на третьем звонке.       — Оборотень, — говорил он, запыхавшись. — Ты прервал мою тренировку, так что лучше, если оно будет того стоить.       — А печенье и чай на Рождество, по-твоему, достаточно стоящие вещи? — Ацуши не мог удержаться от язвительного тона. Просто в Акутагаве было что-то такое, что пробуждало в нем злобную жилку, которой даже он был удивлен. Но, возможно, она всегда была в нем, и Ацуши просто слишком хорошо подавлял это из чистого инстинкта выживания. Он никогда не осмелился бы заговорить так с другими детьми в приюте, поскольку они нашли бы тот или иной способ отомстить ему, спустив на него проступки, которые он не совершал. Но теперь, когда страх мелкого возмездия окончательно выветрился из его головы благодаря другим, более обескураживающим вещам, произошедшим с ним и людьми в его жизни, он мог немного ослабить бдительность. Более того, он инстинктивно знал, что Акутагава не захочет, чтобы он полностью изменил свое поведение, потому что тот однажды пожертвовал собой ради него. Скорее всего, он попросит его перестать вести себя странно, если он попытается это сделать.       — Хмпх, как обыденно. Я думал, ты собирался сказать, что Дазай-сан планирует совместную миссию для нас.       — Рю, это очень грубо. Скажи, что ты благодарен и прими его приглашение, — наглый, безошибочно определенный голос Чуи пробился через наушник.       — Ладно, извини! — Акутагава словно пытался заглушить их голоса, прикрыв микрофон рукой, но тигриный слух Ацуши все равно уловил его реплику. — Я думаю, ты услышал Чую. В любом случае, звучит неплохо. Я загляну к вам. Спасибо за приглашение.       — Я хотел пригласить вас обоих.       — Я сомневаюсь, что Чуя сможет найти время, он работает сверхурочно для некоторых клиентов.. — Я точно смогу! Мне нужен перерыв! — возмущенно сказал Чуя. Ацуши тихонько хихикнул про себя над его отчаянием, внутренне сочувствуя ему. Хотя в агентстве были установлены рабочие часы, в большинстве дней их расследования затягивались дольше установленного времени, но он все равно не возражал. Но, по крайней мере, отпуск у них был не «так называемым», в отличие от оперативников мафии, которые получали выходные только при успешном завершении миссий. Ацуши не раз слышал, как Акутагава жаловался на гору бумажной работы, которую нужно было выполнить после этого, поэтому у мафиози редко оставалось свободное время, не занятое работой.       — Почему бы тебе самому не поговорить с ним, если ты собираешься врываться во все, что я ему говорю? — огрызнулся Акутагава на своего парня.       — Я бы поговорил, если бы не делал приседания! Просто скажи ему, что я тоже иду!       — Ты слышал его, мы оба идем, — Акутагава звучал раздраженно. Ацуши назначил ему время и отключил звонок, повернувшись, чтобы посмотреть, как Сигма достает последнюю партию печенья. Они тоже были круглыми, но с зигзагообразным рисунком шоколадного соуса на них.       — Я испачкал твое лицо мукой, — Сигма заметил это и взял тряпку, чтобы вытереть ее, но скривился, увидев, что лицо покрылось еще большим количеством муки, потому что он использовал тряпку все время, как начал печь сегодня утром.       — Ничего страшного, — прошептал Ацуши, прислонившись спиной к прилавку и протягивая ладонь. Сигма снял рукавицы и сплел пальцы с пальцами Ацуши, позволив ему взять себя за руку. Он погладил Ацуши по макушке, когда тот уткнулся лицом ему в грудь.       — Надо было просто сказать, что ты хочешь вытереть лицо о мою одежду, — Ацуши макушкой почувствовал, как он улыбается       — Я просто хотел сказать тебе спасибо.       — За что?       — Ты мог бы настоять на том, чтобы в этом году мы провели Рождество одни. На самом деле я и ожидал, что ты захочешь устроить что-то более уединенное. Но ты этого не сделал. Ты настоял на приглашении всех этих людей, и вдобавок ко всему, печешь без остановки последние пару дней. Ты делаешь все это в одиночку и даже не позволяешь мне помогать. Так что мне остается делать, кроме как сказать тебе спасибо?       — Я бы мог сказать, что делаю это только потому, что хочу, чтобы ты был счастлив, но я не могу притворяться, что у меня нет скрытых мотивов.       — А они есть? И какие же?       — Я никогда раньше не праздновал Рождество. Понимаешь, в казино количество игроков обычно удваивалось в праздники, а в это время года они просто прибывали толпами. Я и мои люди никогда не находили ни минуты покоя от их капризов и жалоб, ведь они рассчитывают, что их будут ждать с нетерпением только потому, что они вкладываются в наш бизнес. Я не должен говорить о них плохо, потому что у каждого свои грешки, но иногда это надоедало.       — Ты можешь рассказать мне все, Сигма. Тебе не нужно сомневаться, если хочешь чем-то поделиться.       — Просто.. Я видел, как они покупают подарки для своих семей в сувенирной лавке, и думал, как бы мне провести праздник в компании людей, которым я небезразличен. Федор заходил в последний сочельник с Николаем, мы выпили бокал-два бурбона, но на этом все. И в основном мы говорили о наших планах на битву. Слышал все эти разговоры о «новогоднем настроении» и «праздничном духе» и все гадал, что именно эти слова означают.       — Я тоже никогда не знал, что означают эти слова до прошлого года, — Ацуши поднял голову и улыбнулся. — В приюте мы получали плитку шоколада, если у нас было достаточно баллов за хорошее поведение. Почему-то зимой у меня всегда уменьшалось количество баллов, ведь меня постоянно ловили с одеялами и теплой одеждой других детей, хотя я понятия не имел, почему и как они оказывались у меня в кровати. Я видел, как они доносили на меня за проступки, а потом забирали причитающиеся мне сладости себе. Через некоторое время я научился перестать ожидать и просто смирился со всем, что мне подбрасывал приют.       — Это звучит просто ужасно. Человеческие дети всегда такие злые?       — Нет. Это просто такая среда. Это я понял, проработав два года в Вооруженном Детективном Агентстве. Поскольку в приюте за донос на кого-то всегда вознаграждали, это и воспитало детей. Я больше не держу на них зла. Это все в прошлом. И если я чему-то и научился, сражаясь вместе с Акутагавой, так это тому, что, держась за прошлое, я только тяну себя вниз.       — Хотя у меня не так много прошлого, чтобы оглядываться назад, я все равно рад, что ты нашел в себе силы простить тех детей и жить дальше.       — И я рад, что ты нашел возможность отпраздновать Рождество так, как ты всегда хотел.